– Скверная история. Муж – скотина. Наверняка действовал сообща с любовницей. Ладно, не буду вмешиваться. Но ты объясни этой Даше, что нам придется здесь уживаться вместе. Меня ищут конкретные люди. Я купил билет в Таллин, но вместо себя отправил другого человека. Мне там очень надо было быть… Глаша, у меня действительно неприятности, и я очень, очень не хотел, чтобы Лиза узнала об этом. У нее и без меня проблем полно, я же знаю, она впрягается сразу в несколько дел, выматывает себя, работает на износ. Но она такая, какая есть, и в этом мы с ней похожи.
– Дима, но я не смогу скрыть от нее то, что ты здесь. Ты же понимаешь. Здесь теперь Даша… и ты…
– Хорошо. Тогда скажи, что делать? Думаю, ты хочешь спросить у меня, есть ли горячая вода. Человек из изолятора, бедолага… Воды горячей – сколько хочешь. Бойлер включен. В ванной вы можете найти все – там шкафчик с полотенцами и мылом, шампунями… Здесь же вообще бункер, сама знаешь. Консервы тоже есть, полно, но вот нормальной человеческой еды нет.
– Мы все привезли, я сейчас приготовлю поесть. Даша? – Она поднялась навстречу появившейся в комнате Даше. – Пойдемте, я провожу вас в ванную комнату.
Устроив Дашу, Глафира проинструктировала ее насчет пользования телефоном и засобиралась обратно в город. Что она скажет Лизе? Рассказывать или не рассказывать о Гурьеве? У Лизы сейчас и так голова кругом идет из-за Левы. А тут еще и скрывающийся от кого-то, явно опасного, Дима. Отчаянный человек, такой же, впрочем, как и сама Лиза.
– Дима, так что мне делать? Рано или поздно Лиза же все равно приедет сюда и увидит тебя!
– Значит, расскажи. Объясни ей, что я просто не хотел ее волновать.
– Понятно. Ладно, присмотри здесь за Дашей. Ей нужны отдых и покой.
– Да я уж понял. А у Лизы как дела?
– Ты знаком с Левой Северовым?
– Ну да, это же сын подруги Лизиной матери, Дины Робертовны, если мне не изменяет память.
– Знаешь, в двух словах всего не расскажешь. Скажу одно – их семья в беде. Леву обвиняют в убийстве его партнера по бизнесу, а Гера вообще оставила детей свекрови и исчезла.
– Ничего себе! Я знаю эту семью, это очень хорошие люди. Лева уж точно не способен на убийство, как и Гера… Может, с ней что-то случилось? Может, ее похитили?
– Ничего не известно. Лиза поехала к Леве, он молчит как рыба. Она надеется его разговорить. Возможно, у него шок.
– Молчание Левы и исчезновение Геры как-то связаны между собой. Это ясно. А это убийство… Понятное дело, что Леву подставили. Возможно, здесь замешан мужчина. Какие-то любовные дела, ревность, месть… Может, у Геры появился поклонник, скажем, женатый… Уф… Ладно, не буду пока вмешиваться во все это. Но если понадобится моя помощь, сами знаете – все мои связи и возможности в вашем распоряжении.
– Хорошо. Спасибо, Дима. Я поеду. Мне нужно связаться с лечащим врачом Геры, кто знает, может, она заболела…
– Я понимаю, о чем ты. Но если бы она была серьезно больна, то Лева наверняка знал бы об этом, они бы сделали все возможное, чтобы спасти ее, скорее всего, лечили бы ее где-нибудь за границей. Словом, боролись бы за ее жизнь. Уверен, что дело в мужчине. Ладно, Глаша, поезжай. За Дашу не переживай, здесь она будет в полной безопасности.
7
Смешанное чувство любви, нежности, сострадания и жалости, глубокого потрясения и боли испытала Лиза при виде бледного, похожего на большого ребенка Леву.
Их оставили вдвоем в маленькой комнате для допросов. Полумрак превращал декорации этого Богом забытого места в приют отчаяния.
– Лева, господи. – Лиза обняла его, кажущегося бесчувственным, холодным, крепко поцеловала в щеки. – Главное, что ты жив, что с тобой не случилось ничего страшного. А то, что ты здесь, – это нелепость, которая легко исправима.
Ей так хотелось подобрать слова, которые подбодрили бы его, наполнили жизненными силами!
– Где Гера? – спросил он, и она увидела, как его глаза наполняются слезами. Гера была его душой, его жизнью.
– Лева, все складывается таким образом, что только ты можешь мне объяснить, что же произошло на самом деле и куда исчезла Гера.
И Лиза рассказала ему об обстоятельствах исчезновения Геры.
– Нас никто не прослушивает, можешь мне поверить. Расскажи, что случилось накануне? Что произошло между тобой и Герой, почему она сбежала? Уехала? Растворилась в пространстве? Как она могла оставить детей?
– Она их не оставила, – дрогнувшим голосом проговорил Лева. Белокурые, коротко стриженные волосы его были взъерошены, голубые глаза окаймлены розовыми воспаленными веками, лицо немного отекло, уголки полных губ опустились. Он был в помятой клетчатой рубашке и джинсах. Вот так, просто одетым он и отправился со своим новым приятелем Рыбиным за город, чтобы осмотреть место под застройку дома. – Она же привезла их к маме.
– Лева, так что случилось?
– Лиза, да ничего не случилось, в том-то все и дело! Мы с ним просто поехали смотреть одно место, он хотел построить дом…
– О чем вы говорили в машине? Что случилось по дороге? Ведь ты же его ударил! Постой… Где ты взял эту рубашку? Твою-то взяли на экспертизу?
– Не знаю, откуда эта рубашка, просто принесли, и все… Да мне все равно.
– Лева, на твоей рубашке пятна крови Рыбина. Вы подрались, это ясно… Пожалуйста, не молчи. Может, Гера сейчас в опасности… Как связана ваша драка с Герой?
– Лиза, ну что ты такое говоришь? Гера видела его всего один раз, да и то, можно сказать, мельком. Я просто познакомил их. Понимаешь, он – нормальный мужик, во всяком случае, он мне таким показался. Мы собирались после этой поездки поехать к нам, Гера должна была приготовить ужин.
– И почему же она его не приготовила?
– Да откуда мне знать? Она же сбежала! Может, у нее появился кто, не знаю…
– Лева, ты себя вообще-то слышишь? Кто мог у нее появиться, если она всегда любила только тебя! Она из дома-то практически не выходила, у вас маленькие дети… Так что случилось между тобой и Рыбиным? За что ты его ударил?
– Ладно, я расскажу тебе, да только все это несерьезно, если разобраться. Это чисто мужское. Мы ехали, я был за рулем. Знаешь же сама, по дороге многое может случиться. Я как-то неловко обогнал одну машину, но успел, слава богу. Однако ситуация на самом деле была сложная, словом, я не должен был обгонять, потому что навстречу неслась машина на бешеной скорости. Так редко кто ездит – под двести километров была скорость… Я едва увернулся. Рыбин обматерил меня и потом всю дорогу вел себя так… как бы это тебе помягче сказать… Словно я его водитель, а он – шеф, понимаешь? Словечки разные отпускал в мой адрес оскорбительные. И все это смехом, смехом… Ну, я не выдержал, остановился, сделал вид, что проблема с машиной, Вадим тоже вышел, ну я ему и сказал, чтобы тот был со мной поосторожнее. Слово за слово, он набычился, покраснел весь, сказал пару-тройку оскорблений в мой адрес, ну я ему и двинул! Если учесть, что я по характеру человек миролюбивый и бью редко, но со всей дури. То есть в этот момент я уже ничего не соображаю, кроме того, что мне надо как следует ударить. Вероятно, я не рассчитал силы, тот упал, схватился за скулу, застонал… Ответить ударом на удар он не успел, я сел в машину и уехал.
– Это все?
– Да. Все. Если бы я знал, что его убили, то я уж во всяком случае сменил бы рубашку. Хотя на трассе было много народа, в смысле проезжало много машин, кто-нибудь да видел, как мы с ним стоим и разговариваем, что я ударил его… К тому же неподалеку есть камера видеонаблюдения, и там наверняка есть запись, как я возвращаюсь в город. Они что же, думают, что я повез его к нему домой и там выбросил из окна? Отпечатки пальцев… Это же смешно! Конечно, я бывал у него. Думаю, что там не только я оставил следы. Он – молодой мужик, насколько я понял, у него есть любовница или любовницы…
– Лева, ты рассказал сейчас какую-то совершенно обыкновенную историю. И тебя, я надеюсь, уже очень скоро отпустят, поскольку в деле нет ни свидетельских показаний, ни конкретных весомых улик, по сути – ничего. Но вот я слушаю тебя и понимаю, что ты что-то от меня скрываешь. А еще… С одной стороны, я вижу, что ты переживаешь за Геру, но с другой – ты ведешь себя так, словно бы знаешь, где она и что с ней случилось. Лева, если ты и дальше будешь молчать, то беда может случиться с твоей женой. А у вас дети.
От нее не укрылся убегающий взгляд Левы, выражение страдания на его лице.
– Лиза, а что я должен тебе рассказать, если могу только предполагать… Если она так поступила, значит, на то была причина. Ее причина, понимаешь? Личная. Я знаю Геру, я женился на ней, когда она была почти ребенком, домашним, честным, ласковым и очень доверчивым. В браке благодаря моему чувству к ней, моей заботе она практически не изменилась. Она очень романтичная натура, восторженная, эмоциональная и очень добрая. Я предполагаю, что кто-то влюбился в нее, вызвали в ней ответные чувства, наобещал ей золотые горы…
– Лева, ты слышишь себя? Какие еще золотые горы? Разве, живя с тобой, Гера в чем-нибудь нуждалась?
– Только в свободе. Да и то я пришел к этому выводу, сидя здесь. Времени было много…
– Кто рассказал тебе об исчезновении Геры?
– Следователь и рассказал. Тоже, как и ты, попытался связать вместе ее бегство и смерть Рыбина.
– А может, она… с Рыбиным?
– Для того, чтобы решиться бросить семью, все-таки нужно время. Гера, конечно, увлекающийся человек, но далеко не глупа. Она бы сто раз взвесила все как следует. К тому же я познакомил их совсем недавно. Они виделись мельком. Рыбин – бабник! Даже если допустить, что у них были отношения, то это предполагало бы как минимум свидания. Рыбин со своими бабами уже давно бы раскололся. Он и сам рассказывал мне со смехом, что запутался в женщинах. Ну, и самое главное, почему я сразу отмел его кандидатуру в отношении Геры – ненадежен. В смысле бизнеса – там все нормально, я наводил справки, у него хорошая репутация. Что же касается личной жизни, то здесь все – проститутки, куча любовниц, рестораны… Он и дом собирался построить в лесу, подальше от людей, все уши прожужжал мне про автономное электроснабжение, чтобы он мог там развлекаться на всю катушку. Вот такой любитель жизни – Рыбин.
– Послушай, с чего бы ему так грубо вести себя с тобой? С партнером, приятелем… Тем более он же знал, что приглашен к вам в дом на ужин. Кстати говоря, об ужине…
И Лиза рассказала ему о приготовлениях, которые успела сделать Гера к ужину, о покупке продуктов.
– Я знаю… Видел все, что она купила, она даже советовалась со мной по поводу меню. Спрашивала, любит ли Рыбин рыбу. Мы с ней еще даже шутили по этому поводу.
– Лева… Что ты знаешь о ней? Куда она уехала? Улетела? Ушла? Могла бы, наконец, рассказать тебе о своем желании уйти, объяснила бы все. Или?..
– Знаешь, я тоже так думал. Гера – честный, порядочный человек. Не должна она была так со мной поступить. Но поступила! А когда человек ведет себя безрассудно? Только когда влюбляется. Когда крышу сносит. Я же через все это прошел. Влюбившись в Геру, я был как безумный. Ничего не соображал. Думал только о ней.
– Тогда вспоминай, где она бывала в последнее время, с кем? Есть ли у нее подруги?
– Подруги все тоже с маленькими детьми, если они где и встречаются, то на детских площадках, в бассейне. Гера в последнее время была очень занята, у Катюши воспалилось ушко, мы так переживали… Она ночами не спала… Нет, нет… – Лева вдруг приподнялся со своего места и сделал движение руками, словно отбрасывая от себя досадные мысли и подозрения. – Нет, нет!!! Она не могла. Лиза…
Он подошел к ней совсем близко, и они обнялись.
– Мне так стыдно… – прошептал он ей в ухо. – Я совсем растерялся. И у меня нет сил. В голове – теплый ветер. Я ничего не понимаю. Ведь по-хорошему, ее надо искать. Просто рыть землю. Но с другой стороны, она же ушла по собственной воле. Собралась, оставила детей маме и ушла. Ее же никто не похищал, она уехала на своей машине.
– Ее машину ищут, но пока результатов нет. Нет ее ни в списках пассажиров железной дороги, ни самолетов… Понимаешь, если бы она отправилась куда-то на своей машине, ее бы давно засекли. Значит, она либо села на электричку и уехала в неизвестном нам направлении, либо – на автобусе, где не требуется паспорт. У матери ее нет, Дина Робертовна проверяла.
– Так… стой… Лиза, мне нужен телефон. Я должен поговорить с мамой, успокоить ее. Ты же знаешь ее, она места себе не находит. Сейчас еще на ней девочки, а она совсем одна. Я боюсь за нее…
– Ты прямо сейчас хочешь поговорить?
И тут Лева посмотрел на нее так, что ее кожа отреагировала на этот взгляд, словно ее окатили холодной водой. От прежнего родного Левушки ничего не осталось. На нее смотрел загнанный в угол, совершенно чужой человек.
– Лева, дорогой, я должна тебя предупредить, что я смогу тебе помочь только в том случае, если буду знать все. Иначе ты и твоя семья – вы все можете попасть в беду!
– Я не уверен, что нас здесь не прослушивают, – прошептал он ей на ухо, и на его лице появилось страдальческое выражение.
– Но если, предположим, я дам тебе телефон и ты решишь поговорить в камере, то где гарантия, что тебя не заложат твои соседи? Хотя я же не знаю, о чем ты хочешь говорить с мамой.
– Что мне делать, Лиза?
– Я все для тебя сделаю, ты же знаешь. Скажи, куда пойти и что сделать. Но главное – где Гера? Тебя-то я вытащу, я обещаю. Но пока ты здесь, с Герой может произойти что-то непоправимое, иначе бы ты сейчас не волновался.
– Если я напишу сейчас маме записку, ты передашь? Я могу быть уверен, что эту записку никто не прочитает? Никто!
– Лева, я не собираюсь читать твои записки. В сущности, ты можешь нанять себе другого адвоката, – в сердцах воскликнула она и оглянулась, словно поверила в то, что их действительно могут подслушивать. – Я же пришла к тебе по собственной инициативе. Ну, и мама твоя попросила. До сегодняшнего дня я считала себя твоим другом.
Тогда Лева приблизился к ней и прошептал в самое ухо:
– Я предполагаю, что это Гера… Рыбина. Единственное, что ты сейчас можешь сделать для меня и Геры, – это обеспечить ей алиби. У нее есть поклонник, Валентин. Мама знает. Вам надо встретиться с ним и поговорить. И еще… Наташа. Она живет в Испании. Мама знает, как ее найти. Она тоже может знать, где Гера. И прости меня… На самом деле я очень в тебя верю.
Он обнял ее и поцеловал в висок, потом в щеку.
– Если с ней что-нибудь случится, моя жизнь потеряет смысл. Ты же понимаешь…
– Лева, постарайся успокоиться и думай только о хорошем. Все-таки я адвокат, и неплохой. Я уверена, что все будет хорошо.
Лиза вернулась в машину и некоторое время просто сидела, пытаясь осмыслить услышанное. Гера убила Рыбина? Вот так взяла, запланировала, приехала к нему домой и убила?
За что? Вероятно, есть мотив, о котором Лева ничего не сказал. Его и так всего лихорадило, когда он произносил имя Геры, убийцы. Ее имя прозвучало тише остальных слов. Конечно, он рисковал, высказывая свое предположение.
Если бы они были в нейтральном месте, она бы узнала все. И главное – мотив.
Сейчас же ей надо действовать, спасать Геру. Если уж такой человек, как Гера, решился на убийство, значит, этот Рыбин угрожал ее жизни. Или жизни ее детей. Или… Леве?
Лиза поехала к Дине Робертовне.
8
– Гера? Это не сон?
Эмма встретила ее на пороге своего дома все в той же длинной вязаной кофте и джинсах. Светло-рыжие волосы ее были распущены. Зеленые глаза смотрели на Геру, словно она была привидением.
– Эмма! – Гера бросилась к ней, прижалась всем телом и разрыдалась.
Этот дом, этот лес, это волшебное место было ее единственным надежным пристанищем, где ее всегда примут и поймут.
– Ну-ну, успокойся, моя хорошая, проходи… Тебя всю трясет! Что случилось?
В доме все было без изменений. Чисто, тихо, под потолком в кухне сушились охапки целебных трав и цветов, на столе стояла банка с молоком, едва заметно трепетала на окне белая кружевная занавеска. Пройдет еще пять лет, и это молоко всегда будет оставаться свежим. И занавеска не запылится. Все кровати в доме будут так же аккуратно застелены шерстяными клетчатыми пледами, а в кресле будет спать нестареющий толстый кот Серафим.
Тогда почему всегда, когда Гера видит этот покой, этот порядок, в ее душе начинает клубиться хаос из мыслей и чувств, почему единственным выходом из своего психологического тупика она видит смерть?
Если она спросит об этом Эмму, то получит исчерпывающий и простой ответ:
– Это ассоциации, Гера. Эту картинку – мой дом, этот вид из окна на лес, даже Серафим в кресле – ты видела в то время, когда тебе было очень тяжело. Когда ты находилась на грани жизни и смерти. Но, поверь мне, пройдет время, и все позабудется.
Она была права. Многое позабылось, и в свой последний тайный приезд, когда она навестила Эмму накануне Рождества, когда приехала к ней с подарками, счастливая, вся эта обстановка, с поправками на зиму (огонь в газовой печке, убеленные снегом окна, особая, зимняя тишина в доме), нисколько не повлияла на ее настроение, и она радовалась встрече как ребенок, в памяти которого были только счастье и безмятежность.
Сейчас все воспринималось ею по-другому. Возможно, причиной была эта долгая дорога к Эмме, этот лес, запахи хвои и пыли, свежий воздух и пение птиц, как тогда, тогда…
– Эмма, он вернулся! – Память и боль сжали ее горло так, что она чуть не задохнулась. – Рыбин!!!
– Куда вернулся? Откуда? – Эмма усадила рыдающую Геру на диван и взяла ее за руку. – Но сначала успокойся…
– Я же тебе рассказывала еще зимой, что видела его по телевизору, там был один репортаж об Африке, показывали русских, живущих в Намибии…
– Конечно, я все помню. В одном из русских ты узнала его, в то время как мы все думали, что он живет с братом в Сибири. Помнится, я сказала еще тогда тебе, что ты скорее всего обозналась.