Битва судьбы - Казаков Дмитрий Львович 35 стр.

Очнулся он от странного оцепенения, лишь вновь увидев водное пространство. Но это была не зелень моря. Здесь плескались волны невозможной, немыслимой голубизны. Словно неведомый гигант вырвал кусок неба и вставил его в оправу земли. Зеркало слегка колыхалось, отбрасывая сонмы солнечных зайчиков. Голубую гладь украшало зеленое пятно острова. Не сразу до Истарха дошло, что вот она – цель пути, и до нее осталось лишь несколько сотен саженей.

Не испытывая ни страха, ни радости, вообще ничего, вошел Истарх в воду, и волны ласково приняли его. Привыкший к суровым морским водам, он почти летел по тихой воде, легко разрезая голубую плоть озера. Остров постепенно вырастал, словно диковинный корабль, густо утыканный мачтами деревьев. Носовой надстройкой возвышалась на берегу скала. Из воды остров казался гораздо больше, чем с берега озера.

Вышел из воды, не успев даже устать. Ощутил под ногами плотный песок побережья. Остатки обуви нашли могилу в глубинах озера, и об этом путешественник ничуть не пожалел. Желтого цвета песок, а затем и мягкая трава оказались нежны, и Истарх ощущал себя столь же удобно, как и в обуви. Птицы пели так, что закладывало уши, а запахи над островом гуляли чудные, незнакомые.

Едва он ступил под сень деревьев, как кусты зашелестели, и навстречу выступили двое. Вышли и уставились на Истарха во все глаза: у одного красные, как кровь, а у другого – черные, подобно углю.

Следующего путешественника заметил Мбома. Он предложил наблюдать за озером со скалы и встречать прибывших сразу, не давая плутать.

Они встретили его прямо у берега. Зеленые, словно свежая листва, волосы, столь же зеленые глаза – признаки эти не оставили сомнений относительно родины гостя. Одежда, правда, очень изношена. Вещей нет. И еще почему-то босой. На некоторые странности в потоках Силы, окружающих Зеленоволосого, Костук решил пока не обращать внимания. Маг? Непохоже.

– Приветствую тебя, путник, на острове Выбора. Как твое имя? – сказал он осторожно на языке Островов, поднимая руки. Универсальный жест, означающий, что говорящий не прячет оружия, понятен всем.

– Истарх, – ответил тот. И тут Костук понял, что означали странности, замеченные ранее. Зеленоволосый оказался носителем Смертной Силы, причем Смертной Силы мага. – А вы кто?

– Меня зовут Костук, а моего друга – Мбома.

– Друг? – изумился Истарх. – Гологоловый дружит с Красноглазым?

– Здесь иначе нельзя. Быть врагом кому-то просто не получится, – ответил Костук спокойно.

– Я и не хочу, – сказал Истарх серьезно. Смертная Сила сползала с него, словно снег с пригорка весной. – Вы пришли сюда за тем же, что и я?

– Несомненно, – ответил Костук, настораживаясь. Вдруг островитянин решит, что настал хороший момент, чтобы расправиться с конкурентами.

– Что же, рад встрече, – Истарх улыбнулся, и недоверие Костука словно ветром сдуло.

– И я рад, – ответил он, пожимая протянутую руку.

Глава 21

Утро легло на плечи нежданной тяжестью. Ратан с момента пробуждения ощущал себя так, словно взвалил на шею десяток пудов. Встать смог лишь с величайшим трудом. Костеря себя во все лопатки, бывший воевода корчился под изумленным взором Хорта. Сил не хватало даже на то, чтобы поднять руку. Синяки болели, напоминая о вчерашнем сражении. Когда все же встал, в спине что-то хрустнуло. Боль побежала по пояснице теплая, словно кровь из раны.

– Что с тобой? – спросил Хорт испуганно.

– И на старуху бывает проруха, – ответил Ратан, дивясь хриплому карканью, что вылетело изо рта вместо слов. – Надорвался вчера, похоже.

– Может, денек переждем? – нахмурился охотник.

– Ни за что! – отрезал Ратан, с усилием выпрямляясь. – Надо идти. Осталось немного.

– Совсем немного, – невесело улыбнулся Хорт.

На ходу странная судорога ослабела, словно растаял в мускулах невидимый лед. Ратан ощутил себя ловчее, сильнее. Но тяжесть никуда не делась, висела на шее, дразнилась: «Аи, не дойдешь! Аи, упадешь!» Ратан сжимал кулаки и шагал дальше. «Врешь, дойду!» – шептал сам себе. Колыхалась впереди спина Хорта, прятался в дымке опротивевший чужой лес.

Лес вокруг нравился Хорту все меньше. Вроде те же деревья, тот же подлесок, странные змеевидные растения, что висят на ветвях. Тот же воздух, напоенный сильными запахами, та же трава под ногами. Но чем дальше на юг, тем тяжелее давалась дорога. Что-то давило на плечи. Словно туча собиралась над головой, невидимая, мрачная грозовая туча. Черная и тяжелая, которая всякого, кто войдет в ее тень, приветствует испепеляющей молнией. Похожие ощущения Хорт испытывал в Темнолесье. Но там все было ясно. Царство древнего зла, равнодушного и к себе, и к чужакам. Оно просто по природе таково, что не может влиять на людей иначе. Здесь же злоба копилась именно для того, чтобы нанести удар пришельцам, злоба активная, разумная, живая. Тревогу внушали и странные звуки, что раздавались в чаще. Резкие и членораздельные, они походили и на разумную речь, и на звериные крики. Слыша в них ярость, Хорт обливался потом, и лук в руке не казался надежной защитой.

Злоба овеществилась в тот момент, когда путники вышли на длинную и узкую, словно просека, поляну. Не успел Хорт сделать и двух шагов по ярко-оранжевому ковру резко пахнущих цветов, как на противоположном краю поляны беззвучно возникла темная фигура.

Хорт резко остановился. Стрела сама легла на тетиву, но там и осталась. Существо, что приближалось, не выказывало агрессивных намерений. «Так, не нападем и мы первыми», – решил Хорт. За спиной слегка вжикнула сталь – меч Ратана покинул ножны.

Цветы пахли столь сильно, что перед глазами плавала легкая дымка. Она мешала хорошо рассмотреть приближающегося зверя. Чернее ночи, он напомнил Хорту помесь крысы и ящерицы. Зубастая морда на квадратном, покрытом короткой шерстью теле. Голый хвост, кривые, странно расположенные лапы.

За десяток шагов до людей зверь остановился. Вывесил красный язык, в добрый аршин длиной, и принялся разглядывать путников. От этого взгляда по спине Хорта побежал холодок.

Шорох слева заставил охотника на миг отвести взгляд. А когда вернул его назад, то руки все сделали раньше, чем Хорт успел испугаться. Стрела сорвалась с тетивы, помчалась навстречу распластавшемуся в прыжке хищнику. За сестрой устремилась вторая, и Хорт упал вбок, понимая, что стрелам не остановить тяжелого зверя. Что-то больно хлестнуло по лицу, рвануло за ухо.

Когда вскочил на ноги, сжимая топор, все оказалось кончено. На месте кратковременного боя стоял Ратан. Два зверя, очень похожих друг на друга, лежали у его ног. Первый – с двумя стрелами в морде, второй – с длинной рубленой раной на шее. С меча, что сверкал в руках воина лучом солнечного света, капала кровь.

– Что уставился? – спросил Ратан буднично, отирая лезвие. – Неужели никогда не убивал, или не видел, как убивают?

– Видел и убивал, – Хорт судорожно сглотнул. В горле вдруг стало сухо, как бывает после попойки. – Но не здесь и не так.

– Что не здесь? – нахмурился Ратан, пряча клинок в ножны. – Эти зубастики растерзали бы нас, замешкайся ты или я на миг. Что ты заговариваешься!

– Не знаю, – сказал Хорт растерянно. – Я думал, что у Храма должен царить мир. А так – чем дальше, тем больше смертей.

– Дорогу к свету всегда преграждает мрак, а жизнь и мир покупаются смертью, добровольной или насильственной, – во взгляде Ратана мелькнуло удивление. – Да тебе пол уха оторвали!

– Как? – испугался Хорт. Только тут до сознания достучалась дергающая боль с левой стороны головы. Ухо словно горело огнем. Охотник скосил глаза. Плечо оказалось обильно заляпано кровью.

Мир неожиданно закружился колесом, Хорт ощутил, что падает в обморок, и судорожно пытался этому воспротивиться. Лицо охотника покрылось потом, ноги ослабли, и в тот же миг мощный удар по щеке заставил сотрястись все его существо. Еще один удар, и сквозь рябь в глазах Хорт разглядел суровое лицо воеводы:

– Ишь, чего удумал, в обморок падать. Словно девица красная!

– Все, я в порядке, – пробормотал Хорт, чувствуя, что может стоять.

Мокрое, словно после купания, лицо, отер рукавом.

– Такое бывает, кивнул Ратан с пониманием. – Царапину не заметишь, а потом от нее и падаешь.

– Бывает. Сейчас перевяжем, – согласился Хорт. Ухо болело не очень сильно, но кровь текла обильно. – А потом пойдем.

– Именно, – серьезно ответил воевода.

Когда двинулись, вновь полез в ноздри цветочный аромат. Он раздражал, и охотник без жалости давил оранжевые соцветия.

После сражения смолкли звучавшие ранее в лесу крики. Чаща молчала, словно перед бурей. Но не прошли люди и сотни саженей, как вокруг разразилась настоящая какофония. Началось все с одного вопля, столь пронзительного, что у путников заложило уши. К первому голосу присоединились другие, и вскоре стало ясно, что перекликаются пять или шесть существ.

– Ишь, чего удумал, в обморок падать. Словно девица красная!

– Все, я в порядке, – пробормотал Хорт, чувствуя, что может стоять.

Мокрое, словно после купания, лицо, отер рукавом.

– Такое бывает, кивнул Ратан с пониманием. – Царапину не заметишь, а потом от нее и падаешь.

– Бывает. Сейчас перевяжем, – согласился Хорт. Ухо болело не очень сильно, но кровь текла обильно. – А потом пойдем.

– Именно, – серьезно ответил воевода.

Когда двинулись, вновь полез в ноздри цветочный аромат. Он раздражал, и охотник без жалости давил оранжевые соцветия.

После сражения смолкли звучавшие ранее в лесу крики. Чаща молчала, словно перед бурей. Но не прошли люди и сотни саженей, как вокруг разразилась настоящая какофония. Началось все с одного вопля, столь пронзительного, что у путников заложило уши. К первому голосу присоединились другие, и вскоре стало ясно, что перекликаются пять или шесть существ.

– Как коты по весне, – сказал Хорт, оглядываясь. В воплях звучала угроза.

– И кричат они сейчас над трупами тех, кого мы завалили, – мрачно кивнул Ратан.

– Не нравится мне это. Не должны столь крупные хищники охотится стаей!

– Не должны, а охотятся. И сильны, и быстры эти твари, – в голосе воеводы слышалось уважение, – и достаточно умны, чтобы засаду устроить.

– Теперь они, наверняка, насядут всей стаей, – вздохнул Хорт.

– Да, нас ждет веселенькая битва, – кивнул Ратан. Крики на миг смолкли, потом начали приближаться. Ни слова ни говоря, Ратан кивнул на упавший ствол, что нерукотворным валом перегородил путь. Люди быстро перебрались через него. Хорт приготовил лук, выложил стрелы. Ратан обнажил оба меча.

Ждать пришлось недолго. Ветви зашелестели, пропуская родича убитых хищников. Увидев людей, зверюга радостно взвизгнула и кинулась вперед. Свистнули стрелы, и тварь забилась на земле в предсмертной судороге. Хорт не промахнулся.

Пока занимались первым врагом, из леса выметнулись остальные. Четыре темные молнии одновременно.

Хорт успел выпустить три стрелы. Попал или нет – не увидел, сразу упал под прикрытие дерева, нащупывая рукоять топора. Над головой проскочило что-то тяжелое, обдав запахом шерсти.

Вскочил охотник уже с топором. По эту сторону огромного бревна оказался один зверь. Кроме стрелы в плече его украшала рана поперек живота: Ратан постарался. Сизые внутренности волочились по земле, распространяя зловоние. Лапы чудища подгибались, а угли глаз тухли, подергиваясь пеплом смерти.

Пользуясь тем, что раненая тварь не была способна напасть, Хорт оглянулся. Бревно тряслось. Ратан, ловко балансируя на нем, отбивал атаки двух зверей, что наседали с разных сторон. Еще один хищник, готовился к прыжку. Но высунувшийся из-за ствола Хорт показался ему куда более привлекательной добычей. Могучее тело взвилось в высоком прыжке, и вот хищная бестия щелкает зубами по эту сторону бревна.

Хорт крепче сжал топор, надеясь прекратить дрожь в руках. Словно нарочно пугая человека, тварь вполне членораздельно прошипела: «Ты мой! Хррр...»

Хорт даже не успел удивиться. Охотник просто махнул топором и, к собственному удивлению, попал. Что-то хрустнуло под лезвием, точно ветка под ногой.

Он отскочил, но чудище и не думало нападать. Стояло, покачиваясь, глаза его горели злобой и обидой, почти детской. Узкая багровая щель на переносице смотрелось чуждо, и Хорт не сразу понял, что это след от его топора.

«Хрррр, победил», – устало вздохнуло говорящее чудище и упало вперед, ткнувшись мордой в землю.

Вцепившись в топор, Хорт развернулся к бревну. Там сражение продолжалось. На Ратана наседала уже одна тварь, но сил у воина, судя по замедленным движениям, оставалось немного. Он лишь отбивался, а одежда его была вся в крови.

Хорт решительно подскочил и ударил, целясь в лапу, поросшую густой черной шерстью. Топор дернуло, он вырвался из рук, словно обретя свою волю. Хорт упал, слыша, как где-то в стороне ревет и беснуется чудовище. Но рык быстро прервался, послышался звук падения. Ратан воспользовался заминкой противника.

Хорт встал, готовясь ликовать. Но радость исчезла, как только он увидел Ратана. Белее мела, воин медленно заваливался на бок. Не подоспей вовремя охотник, так и рухнул бы рядом с поверженными врагами.

Хорт аккуратно уложил соратника. Ран оказалось множество, самая страшная обезобразила бок. Как мог Ратан биться, имея такое повреждение, не знал, наверное, и он сам. Понимание, что воин обречен, и он, Хорт, ничего не может сделать, навалилось на плечи.

– Не умирай, не умирай, пожалуйста, – шептал охотник, вглядываясь в лицо Ратана.

Словно повинуясь словам, Ратан открыл глаза. Произнес внятно:

– Все, отвоевался. Не грусти. Ты остался один, и тебе идти в Храм.

– Мне? Нет, я не могу! – воскликнул Хорт в ужасе. – Я не достоин, я даже Дара не имею! Почему я?

– Потому что больше некому, – отозвался Ратан. – Все равно ты не найдешь дороги к дому, даже если повернешь назад. Этот лес хорошо хранит тайны.

– Мне идти в Храм? Я же простой охотник! Ночь Судьбы – дело магов и князей, – Хорта трясло. Так ощущает себя, должно быть меч, который из горна суют в ледяную воду.

– Кто знает, чье это дело? – Ратан нашел силы улыбнуться. – Не нам судить? Иди. Ты пойдешь и от моего имени, и от имени Родомиста, и даже Леслава. Иди, чтобы наша смерть не была напрасной. И возьми мой меч...

Последним движением воин вложил Хорту в ладонь покрытую кровью рукоять, и в тот же миг лицо его просветлело. Чистой водой пробежала по лицу Ратана смерть, смывая следы мук и усталости. Воин выглядел спящим и совсем молодым.

Хорт не выдержал, зарыдал, уткнувшись в тело соратника. Со стороны это могло бы выглядеть постыдным – плачущий мужчина. Но некому было смотреть со стороны.

Затем Хорт встал, убрал клинок в ножны. Выкопал могилу и двинулся далее, лишь когда воздвиг над телом друга солидный холм. Меч отягощал спину, но тяжесть эта была приятна для бывшего, теперь точно – бывшего, охотника.

Их оказалось трое, в равной мере свирепых, готовых убивать, сильных и злых. Одинаково черные, зубастые и хвостатые, они вышли из леса и уселись прямо на пути Брана. Случилось этот в тот момент, когда государь Эрина поверил, что дойдет до Храма без препятствий.

Три Стража – это много даже для самого опытного и сильного воина. Следя за хищниками, Бран осторожно снял мешок. Рукоять меча истово отдалась ласке пальцев. Лезвие тускло сверкнуло, приняв на себя багрянец вечернего светила.

Стражи никак не прореагировали на появившееся оружие. Один невозмутимо ковырял в ухе. Таким длинным когтем, как у него, делать это, наверняка, удобно. Второй с деланной скукой оглядывал лес, третий зевал, демонстрируя острые клыки.

– Ну что ребята, поиграем? – спросил Бран, водя мечом из стороны в сторону. – Или вы меня пропустите?

– Гррр, – средний из Стражей поднял голову. Глаза, неправдоподобно умные на звериной морде, смотрели настороженно. – Игррры? Да, мы любим игррры...

И тут же, без паузы, прыгнул вперед. Бран ждал именно такого броска и отреагировал, как надо. Отскочил в сторону, и нанес резкий удар в то место, где только что стоял. Но меч зря разрезал воздух. Прыжок Стража оказался обманным – тот приблизился всего на сажень.

Мерзкое хихиканье огласило лес. Смеялись Стражи гаденько, тряся высунутыми языками, повизгивая и смешно дергая ушами.

Бран ощутил злость. Давно его так не оскорбляли! С боевым криком владыка Эрина сам бросился в атаку. Выпад его был молниеносен. Ни альв, ни Волосатый, ни Полурослый, никто бы не уклонился от разящего лезвия. Страж ушел от него легко, одним движением. Нападать почему-то не стал. Клацнул зубами у самого уха альва, и отскочил в сторону.

Бран ударил еще и еще. Меч разочарованно вибрировал, ощущая промахи. Черные бестии хитро изворачивались, пропуская лезвие рядом, пригибались и отпрыгивали. Когда пот стал заливать глаза, Бран остановился. Руки его слегка гудели.

– Почему вы не нападаете? – спросил он напряженно.

– Гррр, аргх, мы не можем, – ответил тот же Страж, что заговорил первым. – Тот, кто однажды прррошел мимо нас, неподвластен Стррражам... гррр...

– Ах, вот как, – Бран ощутил разочарование. Спрятал меч. – А как вы отличаете таких... эээ... существ?

– Прросто мы их видим, – отозвался другой Страж, поменьше первого.

– Да, – Бран подобрал мешок. – В прошлый раз вы меня встретили гораздо хуже.

Он прошел между черными телами, морщась от резкого запаха, что присущ хищникам, пусть они даже разумны и могут говорить. Затаил дыхание, в глубине души опасаясь, что все сказанное Стражами обман, ловушка, и вот сейчас ударят. Треснет под мощными лапами хрупкая плоть... Но обошлось.

Вскоре путь пошел под уклон. Деревья постепенно редели, уступая место высокому жестколистному кустарнику.