Глава 1
Зима в тот год наступила рано; видимо, это было такое предупреждение.
В вечернем воздухе просвистел снежок и влетел в рот моей ученицы. Так как она бормотала мантру, когда это произошло, она завершила ее с полным ртом снега – хотя, может, для человека, который таскает на себе столько пирсинга, неожиданный контакт со снегом не был таким потрясающим, как для большинства людей.
Молли Карпентер продолжала мантру, плюясь снегом, и дети вокруг нее захохотали. Высокая, белокурая, и спортивная, наряженная в джинсы и тяжелое зимнее пальто, она выглядела естественной в снежном уборе, хотя ее щеки и нос покраснели от холода.
– Концентрация, Молли! – призвал я. Я очень старался, чтобы в моем голосе не проскользнул смех. – Вы должны сконцентрироваться! Снова!
Дети, ее младшие братья и сестры, немедленно начали готовить новые боеприпасы, чтобы швырнуть в нее. Задний двор дома Карпентеров был уже полностью разгромлен с начавшейся вечером зимней войны, и две низеньких крепостных стены смотрели друг на друга через десять ярдов открытой лужайки. Молли стояла между ними, дрожа, и посылая мне нетерпеливый взгляд.
– Не может быть, чтобы это было нужно для обучения, – сказала она дрожащим от холода голосом. – Вы делаете это для своего собственного больного развлечения, Гарри.
Я нежно улыбнулся ей и поймал свеженький снежок от маленькой Хоуп, которая, очевидно, назначила себя моим сквайром. Я серьезно поблагодарил маленькую девочку, и заставил снежок попрыгать на моей ладони несколько раз.
– Ерунда, – сказал я. – Это – замечательная практика. А вы хотели начать тренироваться сразу с настоящими пулями?
Молли подарила мне сердитый взгляд. Потом она глубоко вздохнула, нагнула голову и подняла свою левую руку с широко растопыренными пальцами. Она опять начала бормотать, и я чувствовал тонкое изменение перемещающихся энергий, поскольку она начала составлять волшебство вокруг себя в почти твердом барьере, щите, который возник между нею и начинающимся ракетным штормом.
– Готовьсь! – крикнул я. – Целься!
И каждый, включая меня, не сговариваясь, сделал бросок прежде, чем я добрался до конца команды, и воздух наполнился снежками, брошенными детьми, от самого старшего, Дэниела, которому было семнадцать, до самого маленького Гарри, который еще не был достаточно большим, чтобы суметь бросить снежок далеко, но все-таки не позволял, чтобы ему мешали сделать самый больший снежок, который он мог поднять.
Снежки врезались в щит моей ученицы, и он остановил первые две замороженные ракеты, взорвавшиеся в снежную пыль. Остальная часть их, тем не менее, прошла через щит, и теперь Молли была забрызгана несколькими фунтами снега. Маленький Гарри дошел до нее и бросил последний, обеими руками, и вопил с веселым триумфом, когда его снежок размером с буханку хлеба, разбрызгался на всем протяжении живота Молли.
– Пли! – рявкнул я запоздало.
Молли упала на попу в снег, еще продолжая бормотать, и смеясь. Гарри и Хоуп, самые маленькие дети, быстро запрыгнули на нее, и с этого момента урок защитной магии плавно превратился в давнишнюю традицию детей Карпентеров – сгрести как можно больше снега за шиворот друг другу. Я стоял и усмехался, смотря на них, и мгновение спустя увидел, что их мать стоит рядом со мной.
Черити Карпентер передала дочери свою окраску и телосложение. Черити и я не всегда ладили, фактически, мы почти никогда не ладили, но сегодня вечером она тоже улыбалась детским выходкам.
– Добрый вечер, господин Дрезден, – пробормотала она.
– Добрый день, Черити, – ответил я дружелюбно. – Это у вас часто случается?
– Почти всегда, после первого настоящего снегопада года, – сказала она. – Вообще, обычно это ближе к Рождеству, чем к Хэллоуину.
Я наблюдал за шумно играющими детьми. Хотя Молли уже сильно выросла во многих смыслах, сейчас она совсем легко вернулась к детству, и мне было приятно на это смотреть.
Я ощутил, что Черити разглядывает меня, и поглядел на нее, подняв вопросительно бровь.
– Вы никогда не играли в снежки с семьей, – сказала она спокойно, – верно?
Я покачал головой и переключился на детей. – Никакой семьи, чтобы было с кем играть, – сказал я. – Иногда дети пытались играть в школе, но учителя не позволяли. А некоторые дети делают это сердито, а не для развлечения. Всяко бывает.
Черити кивнула, и также стала смотреть на детей.
– Моя дочь. Как движется ее обучение?
– Хорошо, я думаю, – сказал я. – Ее таланты абсолютно не близки к моим. И она не собирается стать боевым волшебником.
Черити нахмурилась.
– Почему Вы говорите это? Вы думаете, что она не достаточно сильна?
– Сила не имеет к этому никакого отношения. Но ее самые большие таланты делают ее неподходящей для боевых действий.
– Я не понимаю.
– Видите ли, у нее хорошо получаются тонкие вещи. Деликатные вещи. Ее способности при обработке прекрасного, чувствительного волшебства являются выдающимися, и все время растут. Но та же самая чувствительность означает, что у нее есть проблемы, при встрече с психическими усилиями реального боя. Это также делает грубый физический материал реальным вызовом ей.
– Например, останавливать снежки? – спросила Черити.
– Снежки – хорошая практика, – сказал я. – Ничто не пострадало, кроме ее гордости.
Черити задумчиво кивнула.
– Но Вы учились не на снежках, верно?
Память о моем первом уроке ограждения при Джастине Дюморне не была особенно сентиментальна.
– Бейсбольные мячи.
– Боже милосердный – сказала Черити, качая головой. – Сколько Вам было лет?
– Тринадцать. – Я пожал плечом. – Боль – хороший фактор мотивации. Я быстро научился.
– Но Вы не пытаетесь преподавать моей дочери тем же самым путем, – сказала Черити.
– Нет такой срочности, – сказал я.
Детский шум стих, упал до шепота, и я подмигнул Черити. Она поглядела на детей, потом на меня, веселье просияло на ее лице. Почти тут же Молли крикнула, “Давай!” и множество снежков понеслось ко мне.
Я поднял левую руку, сосредотачивая мое желание, мою магию, и воплотил ее в форму широкого, плоского диска передо мной. Это не был достаточно хороший щит, чтобы остановить пули, или даже хорошо брошенные бейсбольные мячи, но для снежков это было просто прекрасно. Они разлетались в порошок на моем щите, в тех местах, где они ударялись о щит, появлялись небольшие вспышки светло-голубого света.
Дети хохотали и возмущались. Я крикнул, “Ха!” и вскинул триумфально кулак.
Тогда Черити, стоявшая позади меня, засунула мне здоровенную горсть снега за воротник.
Я заорал, как будто холод съел мой спинной мозг, подпрыгнул и затанцевал вокруг в попытке вытряхнуть снег из-под моей одежды. Дети подбадривали свою мать и начали бросать снежки в более или менее случайные цели, и во всем волнении и легкомыслии, я не понимал, что мы могли попасть под удар, пока в самом деле не начались неприятности.
Все вокруг погрузилось в темноту – исчезли широкие полосы света, освещающие задний двор Карпентеров, огни окон в соседних домах, и уличные фонари тоже резко погасли. Странный и неприятный отраженный свет исходил от снега. Тени внезапно зевнули, где их не было прежде, и запах чего-то на полпути между скунсом и баррелем гниющих яиц коснулся моих ноздрей.
Я выдернул свой жезл из держателя за отворотом плаща и сказал Черити, – Уведите их в дом.
– Чрезвычайная ситуация, – сказала Черити намного более спокойным голосом, чем я, – Все в безопасную комнату, точно так же, как практиковались.
Только дети начали двигаться, когда три существа, которые я никогда не видел прежде, возникли в снегу. Время замедлилось от всплеска адреналина, и я чувствовал, что у меня было как бы полчаса, чтобы изучить их.
Они не были слишком высоки, где-то пять с половиной футов, но они были мускулисты и покрыты белым мехом. У каждого была голова, почти как у козла, только рога были не выгнуты назад, а скорее напоминали бычьи. Их ноги были соединены какой-то перемычкой и заканчивались копытами, так что перемещались они при помощи серии прыжков, а не бежали. Выражение лиц было приблизительно, как у быка на эмблеме Чикаго Буллз, все это вместе означало, что я имею дело с кем-то, обладающим сверхъестественной силой.
Хотя, если подумать, я фактически не могу вспомнить последний раз, когда я имел дело с кем-то, у кого не было сверхъестественной силы, такой вот недостаток есть у волшебного бизнеса. Я хочу сказать, некоторые вещи более сильны, чем другие, но для моего черепа не очень имеет значение, двинул меня по черепу хулиган чем-то повседневным или некто, способный двинуть, скажем, рефрижератором.
Я направил наконечник своего жезла на лидирующего козла, и краем глаза увидел, как охапка снега упала сверху, и приземлилась около меня с мягким ударом.
Я бросился вперед, перекувыркнулся, и встал на ноги, уже переместившись в сторону. Таким образом я избежал встречи с четвертым козлом, который перед тем свалил охапку снега, а теперь прыгнул на меня с дерева у дома, который Майкл построил для своих детей. Он издал шипящее, пузырящееся рычание.
У меня не было времени, чтобы терять его на этого типа. Поэтому я поднял жезл, с его наконечника сорвалось алое пламя, следуя за моим желанием и возгласом, “Fuego!”
Копье чистого пламени толщиной с запястье сорвалось с конца жезла и обуглило верхнюю часть тела существа. Лишняя высокая температура расплавила весь снег вокруг него и подняла лавину ошпаривающего пара. Думаю, это причинило так же много боли, как и сам огонь.
Козел упал, и я понадеялся, что это было недостаточно живописно для обмана: дети Карпентеров кричали.
Я огляделся вокруг, подготавливая жезл снова, и не зная еще куда стрелять. Одно из бело-меховых существ тяжело бежало за Дэниелом, самым старшим братом Молли. Тот бежал держа в обеих руках за шкирку пальто маленького Гарри и Хоуп, самых младших детей, неся их как багаж.
Когда он подбежал к двери, существо было в трех метрах позади него, его неприятно выглядящие рожки опустились, прицеливаясь. Дэниел пролетел через дверь и закрыл ее ногой, нисколько не замедлившись, и существо врезалось в дверь головой.
Я не знал, что Майкл установил цельностальные, обшитые деревянными панелями двери безопасности на своем доме, такие же, как и у меня. Существо, вероятно, пробило бы насквозь деревянную дверь. На стальной двери образовалась вмятина.
Затем оно резко отшатнулось и издало вопль боли. Дым поднялся с его рогов, и оно зашаталось, ударяя по ним своими трехпалыми, когтистыми руками. Не много я видел существ, которые реагировали на контакт со сталью так, как это.
Другие два козла разделили свое внимание. Один преследовал Черити, которая несла маленькую Аманду и, похожая на ад, бежала к мастерской, которую Майкл соорудил из автономного гаража. Другой наскакивал на Молли, которая загораживала Алисию и Мэтью.
Не было времени, чтобы помочь обеим группам, и нельзя было терять его впустую на моральную дилемму трудного выбора.
Я повернул жезл на бестию, преследовавшую Черити, и поддал огня. Взрыв поразил ее в задницу и пробил до копыт. Она полетела боком, врезаясь в стену мастерской, и Черити, скрылась внутри с дочерью.
Я повернул свой жезл к другому существу, но уже знал, что я не успеваю. Существо нагнуло свои рожки и слишком приблизилось к Молли и ее брату с сестрой прежде, чем я мог подготовиться для другого выстрела.
– Молли! – крикнул я.
Моя ученица схватила руки Алисии и Мэтью, выпалила слово, и все трое резко исчезли.
Существо с разгону пронеслось мимо места, где они только что были, и кое-что, чего я не мог видеть, подставило ему подножку, и существо упало. Оно рухнуло на полной скорости, поднимая снег, и я почувствовал внезапную, жестокую волну восторга и гордости. Кузнечик не была в состоянии поднять приличный щит, но она умела делать завесы, и она держала свою концентрацию, и остроумие ее не покинуло.
Существо замедлилось, осмотрелось, и заметило, как снег проминается под невидимыми ногами, перемещаясь к дому. Оно издало воинственный крик и кинулось за ними, а я не смел рисковать другим взрывом пламени – не с домом Карпентеров на линии огня. Так что вместо этого я поднял свою правую руку, активизировал одно из тройных слоистых колец, и послал взрыв сырой силы в него.
Невидимая энергия ударила его в колени с такой силой, что оно врезалось головой в снег. Следы в снегу помчались вокруг к передней двери дома. Молли, должно быть, поняла, что деформация двери безопасности может помешать открыть ее, и еще раз я почувствовал жестокое одобрение.
Но это быстро прошло, когда козел, который лежал позади меня, врезался мне в спину, как локомотив.
Удар рогов был силен, и черт возьми, я его хорошо ощутил, но защитное волшебство на моем длинном черном кожаном плаще не позволило им пронзить меня. Но меня швырнуло в снег. Все стало запутанным в течение секунды, и затем я понял, что кто-то стоит на мне, разрывая мне шею сзади когтями. Я сгорбил свои плечи и покатился, меня пнули в нос раздвоенным копытом, и совершенно бесплатное количество боли шло в комплекте с кучей кружащихся звезд.
Я продолжал пытаться вывернуться, но мои движения были вялыми, и козел был быстрее меня.
Черити появилась из мастерской со стальным молотком в левой руке, и пистолетом для дюбелей в правой.
Она подняла пистолет на расстоянии в три метра и начала стрелять, идя вперед. Оружие произвело звуки phut-phut-phut, и мой обугленный козел начал кричать от боли. Он дико подпрыгнул, крутясь в отчаянных конвульсиях в воздухе, и упал на снег, пораженный. Я видел, что тяжелые гвозди выглянули из его спины, и дымящиеся раны отсвечивали зелено-белым огнем.
Он попытался бежать, но мне удалось пнуть его в копыта прежде, чем он смог восстановить равновесие.
Черити занесла молоток в вертикальном ударе, издавая резкий крик, и стальная голова инструмента пробила череп козла. Из раны прорвалось сероватое вещество, а потом зелено-белый огонь, и существо задергалось, огонь пошел дальше, и охватил все его тело.
Я встал, сжимая жезл в руке, и нашел оставшихся бестий раненными, но мобильными, их желтые глаза с прямоугольными зрачками глаза ярко блестели ненавистью и голодом.
Я убрал жезл и поднял детский совок для снега, окованный сталью, который оставился лежать рядом с одной из детских снежных крепостей. Черити подняла ее дюбельный пистолет, и мы пошли к ним.
Независимо от того, кто были эти типы, у них не было смелости для борьбы против смертных, вооруженных холодным оружием. Они задрожали, как будто до этого собирались жить вечно, потом повернулись и растворились в ночи.
Я стоял, задыхаясь и всматриваясь в пространство вокруг себя. И сплевывал кровь через каждые несколько вздохов. Мой нос чувствовал, что кто-то приклеил к нему суперклеем несколько тлеющих углей. Небольшие серебряные провода боли бежали по шее до места, куда меня двинули рогами, и вообще вся спина чувствовала себя как один огромный ушиб.
– Как ты? – спросила Черити.
– Фэйри, – пробормотал я – Почему, черт возьми, фэйри?
Глава 2
– Да, сказала Черити, – он сломан.
– Думаешь? – спросил я. Мягкое прикосновение ее пальцев на моем носу было, скажем так, не очень приятно, но я не дергался и не издавал звуков, в то время как она исследовала меня. Я же мужчина.
– По крайней мере, это не исключено, – сказал Майкл, сбивая снег с ботинок. – Пинок в нос – это не такая штука, которую тут же забываешь.
– Нашли что-нибудь? – спросил я его.
Он кивнул головой и установил вложенный в ножны палаш в углу против стены. Майкл только на несколько дюймов ниже меня, и гораздо более мускулистый. У него темные волосы и короткая борода с проседью, он носит синие джинсы, рабочие ботинки, и синюю-с-белым фланелевую рубашку. – Труп все еще там. Он почти полностью сожжен, но не распался.
– Да, – сказал я. – Фэйри не полностью существа мира духа. Они оставляют трупы.
– Кроме того, там есть следы, – проворчал Майкл, – но это все. Никаких признаков, что эти чертовы козы все еще где-то вокруг.- Он поглядел в столовую, где дети Карпентеров сидели за столом, взволнованно и громко разговаривая и жуя пиццу. Их отец отсутствовал, когда произошло нападение. – Соседи думают, что проблема со светом была, потому что выбило трансформатор.
– Это – такое же хорошее объяснение, как любое другое, – сказал я.
– Я благодарю Господа, что никто не пострадал, – сказал он. Для него это не было только выражение. Он подразумевал это буквально. Он действительно был очень набожным католиком, а также имел святой меч, лезвие которое было сделано из стали, в составе которой был гвоздь из креста, на котором был распят Христос. Он встряхнулся и дал мне короткую улыбку. – И тебя, конечно, Гарри.
– Благодарите Дэниела, Молли, и Черити, – сказал я. – Я только заставил наших посетителей напряженно трудиться. Ваша семья понимает, что значит безопасность. И Черити нанесла решающий удар.
Брови Майкла поднялись, и он повернулся к жене.
– Именно она?
Щеки Черити вспыхнули. Она подмела кусочки ваты и бинтов, пропитанные моей кровью, и вынесла их из комнаты, чтобы сжечь в камине в гостиной комнате. В нашем бизнесе Вы никогда не хотите, чтобы образцы вашей крови, волос, или ногтей кто-то нашел. Я кратко изложил Майклу обстоятельства борьбы, в то время как она ушла.
– Мой дюбельный пистолет? – спросил он с усмешкой, когда Черити возвратилась в кухню. – А как ты узнала, что это были фэйри?
– Я не знала, – сказала она. – Я захватила то, что было под рукой.
– Нам просто повезло, – сказал я.