Конфедерат - Влад Поляков 18 стр.

— Да... Наверное. Немного успокоился.

— Правильно. Ведь это лишь первая из битв, которые нам предстоят. А их, я уверен, произойдет немало. И крови там будет литься куда больше.

Глава 9

Утро красит нежным светом... Да ни хрена оно не красит! Оно встретило мелким, противным дождем и туманом. Та еще погодка, контрастная настроению. Вот оно было на высоте. Одержана первая победа, причем важная не столько по своей фактической значимости, сколько в психологическом плане. Первая битва — это раз. Соотношение потерь — два. Быстрота и эффективность — три. Осталось лишь поставить победную точку.

Какую именно? Вернуться в столицу штата, Колумбию, да доложить тому, кто меня сюда направил. Хотя бы чисто формально, но действительно направил. Во всех подробностях доложить, а не кратким сообщением по телеграфу, которое было послано незамедлительно. Кратенькое такое. «Форты Чарльстонской гавани под вашим полным контролем. Гарнизон частично уничтожен, частично взят в плен или разбежался, более не представляя опасности. Командир гарнизона майор Андерсон пал в бою. Станич.»

Расписывать более подробно? Пока не стоит, это все при личной встрече. Главное, что форт Самтер был взят. И конечно, я ни за что не смог бы отказать себе в удовольствии прогуляться по этому самому форту, который значительно позже окончившейся войны был признан архитектурным памятников и вообще национальным достоянием. Вот я и не отказался. Степлтон, что логично, тоже. Ну а простым наемникам слушать разговор начальства вроде как-то и не следует. Хотя в форте они были, осматривали все и вся, проверяли, чтобы никто из посторонних тут случайным образом не нарисовался.

Вот мы и в той части форта, что обращена к морю. Не внутри, а снаружи, там и свежий, пусть и холодный, ветер, и ощущение какой-то странной свободы от мира. Лично мне очень даже нравится.

— Красиво, — вдыхаю полной грудью холодный воздух с запахом океана. — И на душе хорошо. Первая, но я уверен, что не последняя победа. И вражеская крепость, павшая к твоим ногам. А сам то ты как оцениваешь наш успех?

Вильям, до этого стоявший подобно статуе, да еще с закрытыми глазами, открыл их посмотрел на волнующийся океан и лишь затем ответил:

— Необычно. Чувство гордости из-за победы. Понимание, что вчера мог погибнуть от совершенно случайной пули. Беспокойство... за будущее. Этот ночной бой был большим, чем мог показаться.

— Верно...

— Теперь в Вашингтоне не захотят решить дело миром. Или потребуют слишком многого, на что у нас никогда не согласятся.

— А им и не хочется решать дело миром. Все слова — пустота, пыль, поднимаемая ветром, — криво усмехнулся я. — Стоящие за Линкольном люди никогда не позволят южным штатам спокойно уйти. А еще будут тянуть время, пока хоть немного не подготовятся к войне. Им ведь сейчас воевать некем. Кадровой армии почти нет, она разбросана по фортам и пограничью. И далеко не факт насчет того, какую из сторон она поддержит. Если же точнее — расколется на части. Так что... Им нужно время. Нам нужно время.

— И когда начнется, Вик?

— Я не пророк, — на лице эмоций не отражается, но внутри переполняет ирония. Не пророк, но кое-что из послезнания можно и нужно использовать. — Думаю, что весной. Скорее всего начало или середина. И времени на сбор солдат хватит, и погода совсем хорошая для ведения боевых действий образуется..

Недолгое молчание. Вильям думает, переваривает, окончательно укладывает получившийся результат в голове.

— Нам нужно к губернатору. Срочно.

— Причины? — спрашиваю его, поскольку хочется знать, как глубоко он вник в суть проблемы.

— Убедить, что надо начинать собирать добровольцев и делать из них армию. Оружие, амуниция, припасы. И офицеры, которые смогут сделать из людей армию.

— И всё?

— Нет, — мой друг яростно мотает головой в древнейшем знаке отрицания. — Другие губернаторы, из Джорджии, Миссисипи, Флориды, других южных штатов. Они должны поторопиться. Объявить о выходе вслед за Южной Каролиной, начать собирать людей. И... нужно общее государство.

— Думаю, это уже происходит. Только теперь все пойдет куда быстрее из-за нашей ночной победы. Но по сути ты верно мыслишь. И это меня очень радует. Хотя бы потому, что тот же Фил и трети тобой сказанного не произнес бы.

— Ну, Мак-Грегор, он всегда таким был.

— Так ведь не один он такой. Ладно, постояли на свежем воздухе, полюбовались видами океана, пора и честь знать. Сейчас дождемся отряда добровольцев из города. Передадим им форт Самтер и начнем собираться. В Колумбию. Все же там сейчас наше место, вовсе не здесь.

Да. пора. Тем более, что те самые чарльстонцы уже направлялись к форту, чтобы занять освобожденный от сторонников Вашингтона форт. А мы уходим. Оставляем здесь тела, которые похоронят на местном кладбище. Пяток раненых... Трем из них тоже предстоит остаться тут на несколько дней, а вот у двух остальных всего лишь легкие ранения, не мешающие переезду. По железной дороге, само собой разумеется. Уж если у меня есть документ, рекомендующий оказывать всяческое содействие, то я собираюсь пользоваться им на полную катушку. Хотя бы из соображений собственного комфорта. Да и наемникам куда лучше проехаться по железной дороге, чем любым из других средств передвижения.

И еще... Раненые — это разговор особый. Сейчас мы их оставляем на попечение чарльстонских врачей, квалифицированная медицинская помощь им гарантирована. Но это сейчас, а в целом над этим вопросом стоит очень конкретно задуматься. Нужен собственный врач. Хороший, надежный, к тому же не боящийся войны как таковой и своего нахождения в боевой обстановке. А то пока есть лишь минимальные знания о первой помощи, которые все же были донесены до наемников. Совсем минимальные, надо отметить. В общем, еще одна проблема, которую следует решать. И решать незамедлительно. Равно как и еще один нюанс. Похороны своих. Неприятный церемониал, печальный, но от него никуда не скрыться. Придется присутствовать, а еще выступить с короткой речью. Слава богам, что язык у меня неплохо подвешен. Так что... справлюсь.

Сразу же по прибытии в Колумбию, я отправил одного из бойцов в качестве курьера к губернатору. Просить о встрече, разумеется. Ну а еще нескольких — на предмет размещения несколько поубавившейся числом полусотни. Ага, покамест я не собирался отправлять их обратно. И для внушительности, и просто из-за вечно бдящей подозрительности.

Ну а мы со Степлтоном и парочкой бойцов в качестве не то свиты, не то дополнительной охраны, в ожидании известий расположились в баре поблизости от вокзала. Хороший такой бар, куда по большей части заходила исключительно приличная публика. Отсечка ценами, да и при попытке побуянить тут явно реагировали сразу. Вышибал сразу видно, а здесь они могли как кулаком или деревянной дубинкой поработать, так и пустить пулю, если кто-то совсем страх и чувство меры потеряет. Впрочем, такое на Юге редко происходило.

Только расположились и успели лишь немного посидеть, отдыхая от уже откровенно утомившего перестука колес — мы отдельно, бойцы, что логично, тоже отдельно — как вернулся взмыленный боец. Тот самый, посланный курьером к губернатору. Рванулся к нам и замер как истукан в метре от столика. Стоит, ждёт разрешения. Молодец, значит определенный уровень дисциплины достигнут.

— Говори... Мак-Тавиш.

— Губернатор приглашает вас и мистера Степлтона к себе домой. Вечером, в шесть часов. И передал, что доволен быстрым выполнением его приказа.

Приказа, млин! Обожаю власть имущих за особенности их мышления. С другой стороны, формально все верно. Он главный в Южной Каролине, а значит произошедшее в Чарльстоне происходило по его приказу.

— Полагаю, ответа он не требовал, и так все очевидно, — слегка улыбаюсь я и жестом отпускаю наёмника к его товарищам. — Ну вот, Вильям, и первый отклик на наши действия. Теперь нас вполне официально приглашают к губернатору домой. Уверен, нам найдётся о чем с ним побеседовать.

— Наши люди... Их надо отправить домой.

— Завтра. После сегодняшнего разговора с мистером Пикенсом. К тому же мы отправимся к нему не одни, а в сопровождении хотя бы нескольких бойцов. Почетная свита, знак статуса.

— Хочешь поставить нас как можно выше?

— Именно так и есть, Вилли. Очень уж ситуация благоприятствует. Уверен, что в газетах или уже напечатали о случившемся в Чарльстоне во всех подробностях, или вот-вот это сделают. Без наших имён и указания той роли, которую мы во всём этом сыграли, точно не обойдётся. Пресса любит как сенсации, так и тех, кто их творит. И наверняка господа журналисты будут надеяться на повторение столь роскошного повода для своих творений.

Журналисты... они вечны, равно как и их повадки. Просто здесь, в этом времени, они все же не склонны столь откровенно врать. Причина? Так ведь могут найти, взять за ухо или же за иные органы, после чего предложить поучаствовать в дуэли. А братия эта невеликой храбрости, поэтому.... Вот поэтому откровенной клеветы и брехни в газетах гораздо меньше, чем могло бы быть. Особенно в адрес тех, кто априори может устроить настоящие, физические проблемы.

А приглашение — это хорошо. Разместив — а точнее пораспихав — почти полсотни человек по нескольким «постоялым дворам», мы отправились к губернатору Южной Каролины, мистеру Френсису Пикенсу. Времени как раз хватало на то, чтобы сделать это не спеша, вдумчиво и с расстановкой прогулявшись по улицам города. Люблю, признаться, такие вот прогулки по новым для меня местам. Ну чистой воды экскурсия, причем без вечно мешающего экскурсовода.

Хм, а вот это уже действительно интересно. Я сейчас не о городских достопримечательностях, а о жителях города, которые попадаются по дороге. Они на нас смотрят. Любопытство, доброжелательный интерес, промельки искреннего восхищения у некоторых. О причине и догадываться нечего, всё более чем очевидно. Телеграмма то была послана ещё до нашей отправки из Чарльстона. А шила в мешке не утаишь, тем более такого, которое связано не с поражением, а с победой. Не слишком важной, но первой, а потому такой необходимой с чисто моральной точки зрения. Психология ж, ети её!

Делать вид, что не замечаю этих взглядов, нет никакого смысла. Так что улыбку туда, короткий кивок сюда, а этой очаровательной девушке можно не только улыбнуться, но еще и подмигнуть. Ох ты как засмущалась, аж румянец на щеках сразу появился. Стеснительная, однако.

Вот после такой приятной прогулки и настроение ещё немного поднялось, хотя и до этого было весьма приличное. Всё, пришли. Знакомая уже резиденция губернатора, но встречают уже с куда большим радушием. Слуги из негров суетятся, ну да им это по жизни положено. А встречает нас не секретарь, аж сам... О как! Не хозяин, а хозяйка дома. Прелестная и очаровательная миссис Люси Пикенс, в девичестве Холкомб. Та самая, которая даже императора Александра Николаевича впечатлить умудрилась. И я теперь понимаю, что было чем впечатлять.

— Я в восхищении, — цитирую одного шкодливого демона, не забывая поклониться красавице. Благо она этого достойна. Ну и поцеловать её затянутую в перчатку руку тоже и по этикету, и просто приятно. А теперь уже на родном для себя языке. — Неудивительно, что в России вы произвели большое впечатление на двор и на императора лично.

— Лестно слышать, мистер Станич, — акцент... сильный, очень сильный. И видно, что разговор по-русски дается ей с трудом, поскольку она сразу переходит обратно на английский. — Вы жили в России?

— Мой дед был вынужден покинуть страну из-за проблем с нежелательными дуэлями. Но родной язык в нашей семье остается таким же родным, как и был раньше. И поверьте, миссис Пикенс, я буду признателен, если вы поведаете о том, что сейчас происходит в тех далёких, но родных для нашего рода краях, откуда вы с мужем не так давно вернулись.

— О, с удовольствием расскажу о своих впечатлениях тому, кто сможет по достоинству это оценить, — ещё более заметно оживилась красавица. — У нас, даже в южной части страны, всё-таки нет того блеска, что при дворе Санкт-Петербурга...

— Южной части? — добродушно усмехнулся я. — Есть у меня подозрение, перерастающее в уверенность, что это сведения несколько устаревшие.

— Ах да, и правда. Особенно после ваших недавних подвигов в Чарльстоне, мистер Станич.

— Для вас можно просто Виктор, миссис Пикенс.

— Хорошо, Виктор... Но сейчас вас и мистера Степлтона, — милостивое наклонение головы в сторону моего друга, — ждёт мой муж. Для разговора о делах. А потом мы с вами снова увидимся. За чашечкой кофе или бокалом вина вы расскажете нам с мужем что-нибудь занимательное. А я расскажу вам о красотах русской столицы.

— С благодарностью принимаю столь радующее меня предложение.

Снова легкий поклон, показывающий, что сейчас беседа закончена, но вместе с тем никаких прощаний. Всего лишь пауза. Ещё одна улыбка, и вот красавица разворачивается и уходит куда-то по своим делам. А нам пора... Твою же мать.

— Вильям, отомри, — совмещаю свой локоть и бок Степлтона. — Понимаю, что красивая дама, но ведь не Медуза, чтобы взглядом в камень обращать.

— Она... Она совершенна, — выдохнул друг, наконец выходя из состояния статуи, но всё ещё находясь под серьёзнейшим впечатлением от губернаторской жены. — Я и не думал, что такая женщина может быть реальной.

— Может. Мало того, после разговора с губернатором ты вновь можешь наслаждаться не просто созерцанием, но и поговорить с ней. А то стоял, словно немой истукан, даже слова не проронил. Пошли уж, впечатлительный!

Молчание в ответ. Но на месте уже не стоит, топает следом за мной. Да, серьёзно его амурчики по голове приложили. Ну или стрелами во все подобающие места утыкали, это не суть как важно. Мда. Слабоват Вилли оказался насчёт устойчивости к женским чарам, слабоват. С другой стороны, Люси Пикенс — признанная красавица и просто очаровательная женщина. Это признано не только тут, но и при императорском дворе, даже лично Александром II. В общем, влип человек по полной. И я даже не знаю, что с ним теперь делать, чем помочь. Остаётся надеяться, что это помрачение рассудка любовного характера всего лишь временное. Иначе... хлопот не оберёшься.

Губернатор нас ждал. Это было видно сразу. Хотя бы по той причине, что, завидев нас, слуга-негр, стоящий у дверей хозяйского кабинета, изобразил то, что, как я понимаю, считал приветливой улыбкой, и распахнул дверь. Внутри же нас ожидала другая улыбка, на сей раз губернаторская.

Френсис Пикенс на сей раз не просто поднялся из-за стола, а даже сделал несколько шагов навстречу, тем самым выражая крайнюю степень приязни посетителям. Взаимные раскланивания, приветствия, приглашение присаживаться, дабы не утруждать ноги. Хорошие признаки, очень хорошие. Но как только мой организм соприкоснулся с креслом и почувствовал себя вполне уютно, губернатор, тоже не любящий стоять, когда можно более уютно устроиться, перешёл к делу:

— Мистер Станич, мистер Степлтон. Вы выполнили порученное вам очень быстро. Добились желаемого и даже... — переменив тон с добродушно-восторженного на чисто деловой, он поинтересовался. — Я могу опустить излишние дипломатические обороты?

— Несомненно, — кивнул я. — Тут детей нет, наивных восторженных идеалистов тоже. Хотя идеалы присутствуют, иначе ничего из случившегося в последние дни не произошло бы.

— Понимаю вас. В разгроме противника, столь успешно вами осуществленном, есть не только выгода, но и проблемы.

— Эйб Линкольн в бешенстве, так?

Пикенс скривил губы в подобии улыбки, что больше напоминала оскал.

— Не только он, но и действующий президент. Они оба не могли подумать о том, что от требования покинуть форты Чарльстонской гавани мы перейдем к силе оружия. Признаться, я сам и мои советники хотели попробовать выкупить форты у Вашингтона.

— Это бы вам не помогло. Затягивание переговоров, невыполнимые условия, а может и хвалебные статейки в газетах, посвящённые «героям форта Самтер», которые держатся в окружении многократно превосходящих сил подлых мятежников. Теперь статьи другие. Этим, — презрительный жест, адресованный вашингтонским заправилам, — остается лишь жалобно скулить о понесённых потерях и обвинять «коварных и жестоких мятежников». А это уже совсем другое. Крики проигравших не производят должного впечатления.

— Ваши слова более подходят политику, а не военному.

— Предпочитаю совмещать эти два увлечения, мистер Пикенс Однако...

— Да?

— Вы же не просто так пригласили сюда меня и моего друга, — констатирую очевидный факт, внимательно смотря на губернатора и отслеживая мимику, движения рук, тела. — Светская беседа — это хорошо, приятно, особенно когда между умными людьми. Но вы ещё и политик, дипломат с большим опытом. Следовательно...

Я говорил, Пикенс слушал. Что же до Вильяма, то он сидел с улыбкой на лице, малость блаженной. Понимаю, Люси, она такая Люси. Ничего, пусть посидит, помечтает. Благо его активное участие в разговоре мне сейчас не так чтобы сильно нужно.

— Верно, мистер Станич. Но сначала я спрошу, понимаете ли вы, что будет происходить в ближайшие не месяцы, а недели? Здесь, на Юге.

— Выход большинства южных штатов из состава США. По той модели, которая была успешно опробована вами. Думаю, что быстрее всего это сделают Джорджия, Луизиана, Алабама, Флорида, Миссисипи. Увидев, что процесс пошёл, должен присоединиться Техас. Они не для того воевали за свою независимость с Мексикой, чтобы подчиняться откровенно бредовым пожеланиям из Вашингтона. А с остальными штатами придется... сначала поговорить, как я понимаю. Арканзас, Теннеси Северная Каролина, возможно Виргиния. Решительности там... поменьше.