Но Ржевско-Вяземская операция 1943 г. не была успешной. Ее конечная цель, как и других наступательных операций на этом участке фронта – уничтожение основных сил немецкой центральной группировки, – не была достигнута. Группа армий «Центр» хотя и была основательно потрепана, но не уничтожена. Английский корреспондент А. Верт писал: «Теперь, в марте 1943 г., немцы, опасаясь, что русские войска обойдут их с юга (в конечном счете возьмут немцев в большое окружение «между Москвой и Смоленском», что им не удалось сделать в феврале 1942 г.), просто отошли с «московского плацдарма», хотя и с упорными арьергардными боями, особенно под Вязьмой; при этом они совершили столько разрушений, сколько им позволило время». В результате операции «Бюффель» фронт группы армий «Центр» был сокращен до 200 км. Командование группы армий получило резервы – более 20 немецких дивизий, которые были сразу же использованы на других участках советско-германского фронта. Переброска 15 из них на орловское направление позволила командованию группы армий остановить наступление Центрального и Брянского фронтов[5].
К тому же, несмотря на то что Ржевско-Вяземская операция была операцией преследования и длилась всего месяц, потери фронтов были достаточно большими – 138 577 человек, по официальным данным.
По мнению офицеров оперативных отделов штабов армий, при проведении операции были учтены многие недочеты предыдущих наступательных операций, но при этом называется целый ряд причин, не позволивших нанести поражение врагу. Прежде всего, это – подготовленность, планомерность отхода противника, созданные им рубежи, его жесткое сопротивление. Естественно, называются погодные условия и качество дорог. Затем – почти полное отсутствие подвижных средств – танков, самоходных орудий, конницы, моторизованной пехоты. Использование в этой операции аэросаней было явно недостаточным.
В статье об операции Д. Е. Комарова в «Военно-историческом журнале» в 2004 г. утверждается, что партизаны, действовавшие на территории выступа, «обеспечивали полную информированность советского командования о состоянии немецких частей, их тылов и любых перемещениях». Если это было так, то налицо неэффективное использование этой информации о противнике: в документах армий говорится об отсутствии авиаразведки, о нечетких действиях войсковой и армейской разведок, об отсутствии у разведчастей средств радиосвязи, в результате чего «не всегда наступающие части имели четкое представление о противнике». Вызывали нарекания артиллерийская разведка, неэффективные действия даже того малого количества танков, что были в войсках. Несмотря на то что перед операцией и в ходе ее постоянно говорилось о нежелательности лобовых атак, они все-таки зафиксированы при анализе причин неудачи операции. Кроме того, говорится и о не всегда эффективных действиях подвижных групп.
В исследовательской литературе неудачи операции объясняются грубыми просчетами в принимавшихся решениях, в управлении войсками на высшем уровне. В подтверждение авторы военно-исторических очерков 1998 г. приводят слова И. Х. Баграмяна, который в своих воспоминаниях писал, что «почти все наступательные действия на западном направлении весной 1943 г. носили отпечаток торопливости, спешки. Тогда у всех нас были еще свежи достигнутые под Сталинградом блестящие победы Красной Армии… Казалось, что моральный дух врага надломлен и если не дать ему опомниться, непрерывно наносить удары на все новых и новых направлениях, то он вскоре будет окончательно сокрушен… Даже у некоторых командующих фронтами появилось ошибочное убеждение и настойчивое желание поскорее добиться успехов, подобных сталинградскому триумфу».
На другую позицию. Весна 1943 г.
В марте продолжались военные действия на орловско-брянском направлении. Действия верховного командования здесь также вызывают большое удивление. С одной стороны, там, как уже говорилось, продолжались наступательные действия Брянского и Центрального фронтов. С другой стороны, Ставка «играла» фронтами и «тасовала» армии: 12 марта Брянский фронт расформирован, 23 марта создан Резервный (Курский) фронт, 27 марта – Резервный (Орловский) фронт, 28 марта вновь создан Брянский фронт, 21-я армия из Центрального фронта передана в Воронежский. Немудрено, что действия советских войск на этом участке фронта не дали результатов. 28 марта наступательная операция Центрального фронта была закончена, фронты здесь перешли к обороне. Очередная попытка нанести поражение немецкой группе армий «Центр» закончилась очередной неудачей.
Авторы 6-томной «Истории Великой Отечественной войны» причинами неудач нашей армии в зимней кампании 1942/43 гг. называли недооценку Сталиным сил и возможностей противника, серьезные недостатки в планировании отдельных операций Ставкой ВГК и Генеральным штабом, распыление сил Красной Армии, постановку перед командованием фронтов невыполнимых задач. Это перечисление почти дословно повторяет причины неудач Ржевско-Вяземской операции 1942 г. (см. выше)! Такое впечатление, что советское верховное военное командование и руководство страны за год войны ничему не научилось?!
Единственным крупным стратегическим результатом наступления советских фронтов на западном направлении в феврале – марте 1943 г. была ликвидация непосредственной опасности для Москвы. Ржевско-Вяземская наступательная операция 1943 г. подвела итог всех наступательных операций 1942 г. на центральном – московском – направлении советско-германского фронта: ржевско-вяземский выступ в линии фронта и вражеский плацдарм на нем были ликвидированы, с идеей нового наступления на этом направлении, с этого плацдарма командование вермахта было вынуждено распрощаться. Были, наконец-то, освобождены многострадальные русские города, бывшие более года немецкими опорными пунктами на плацдарме, – Белый, Оленино, Ржев, Сычевка, Гжатск, Вязьма. Планировавшееся еще в начале 1942 г. их освобождение удалось осуществить только в марте 1943 г. В разрушенные почти до основания не только врагом, но и собственной армией города стала возвращаться жизнь. Битва за ликвидацию вражеского плацдарма вблизи столицы завершилась.
Часть третья Итоги битвы
«Это большая и длительная битва»
После описания военных действий в районе ржевско-вяземского выступа в январе 1942 – марте 1943 гг. вполне естественно, опираясь на существующий понятийный аппарат, дать им оценку, определить их масштаб, установить, что же это было – бои или битва.
Приведенные в начале книги определения боя и битвы и знакомство с действиями фронтов и армий на московском направлении в течение трех кампаний первого и второго периодов Великой Отечественной войны не позволяют назвать эти действия простыми боями, то есть действиями тактического масштаба. Даже простое хронологическое описание хода военных действий в районе ржевско-вяземского выступа позволяет увидеть, что они выходят далеко за рамки боев и сражений, как это утверждала и утверждает официальная отечественная историография. Не отражает масштаба действий и история отдельных, не связанных между собой, наступательных операций советских войск. Факты свидетельствуют, что на протяжении зимней 1941/42 гг., летне-осенней 1942 г. и зимней 1942/43 гг. военных кампаний на московском направлении разворачивалась битва крупных группировок войск обеих воюющих сторон для достижения стратегических целей. В этой битве одна сторона – советская – пыталась нанести поражение группировке противника, стоящей у стен столицы советского государства, на западном стратегическом направлении. Другая сторона – германская – пыталась удержать стратегически выгодный плацдарм в центре Восточного фронта. Исходя из определений, приведенных в начале книги, такие действия следует определить как военные действия стратегического масштаба, и они просто классически укладываются в понятие битвы.
В течение длительного времени – 15 месяцев – на одном из участков западного стратегического направления – московского – советскими войсками одна за другой были проведены четыре крупные наступательные операции, объединенные единым замыслом.
Составной частью этих операций были фронтовые и армейские операции. Отдельные операции этих фронтов были поддержаны одновременными наступательными операциями соседних фронтов и армий. Здесь также было осуществлено несколько оборонительных фронтовых операций оперативного масштаба. Все эти операции объединены территориально, конфигурацией фронта: проводились они в районе ржевско-вяземского выступа.
Этим операциям советских войск противостояли оборонительные и наступательные операции войск вермахта. В данной работе они перечислены в интерпретации генерала Х. Гроссмана в книге «Ржев – краеугольный камень Восточного фронта». Книга вышла в Германии в 1962 г., переведена на русский язык и издана в Ржеве в 1996 г. В ответе одному тверскому краеведу из германского военного архива в г. Фрайбурге говорится, что книга бывшего командира 6-й пехотной дивизии, воевавшей на выступе, отражает взгляд на события немецкой стороны.
Этим операциям советских войск противостояли оборонительные и наступательные операции войск вермахта. В данной работе они перечислены в интерпретации генерала Х. Гроссмана в книге «Ржев – краеугольный камень Восточного фронта». Книга вышла в Германии в 1962 г., переведена на русский язык и издана в Ржеве в 1996 г. В ответе одному тверскому краеведу из германского военного архива в г. Фрайбурге говорится, что книга бывшего командира 6-й пехотной дивизии, воевавшей на выступе, отражает взгляд на события немецкой стороны.
В книге говорится о нескольких последовательных сражениях, или битвах, в районе ржевского выступа, хотя в немецком языке сражение и битва называются одним словом «Schlacht». Несмотря на некоторые расхождения, советские операции и немецкие сражения в 1942–1943 гг. по датам, в принципе, совпадают.
Следует уточнить, что с генералом согласиться можно далеко не во всем. Например, подавление сопротивления отдельных отступающих частей советских войск в октябре 1941 г. в районе Ржева он также называет сражением.
Лишь одна из четырех наступательных операций советских войск в районе выступа отнесена официальной военно-исторической наукой к разряду стратегических. Это вызывает удивление, так как в соответствии с существующим определением стратегической операции к таковым можно отнести и 2-ю Ржевско-Сычевскую и, тем более, Ржевско-Вяземскую 1943 г., по замыслу, целям и задачам, территориальному размаху, численности группировок практически повторившую Ржевско-Вяземскую 1942 г.
В 1986 г. «Военно-исторический журнал» проводил дискуссию о стратегических операциях. Некоторые авторы возражали против отнесения Ржевско-Вяземской операции 1943 г. к стратегическим потому, что она превратилась в операцию преследования и не достигла поставленной цели – окружение и уничтожение группировки противника. Но ведь и Ржевско-Вяземская операция 1942 г. также не достигла этой цели. Какие-то странные, двойные подходы! Или неточность, непроработанность определений?
Несомненно, что ржевско-вяземский выступ в 1942 г. был одним из «важнейших направлений или ТВД» [театров военных действий. – С.Г.]. Трудно согласиться с утверждением отдельных военных историков, что обе Ржевско-Сычевские 1942 г. и Ржевско-Вяземская 1943 г. операции «проводились уже не на направлении главного удара кампании, а на второстепенных направлениях…». По их мнению, «с мая 1942 г… главные события проходили не на западном направлении, а на южном крыле советско-германского фронта. В этой связи и совокупность вышеназванных трех операций, проводившихся на территории ржевского выступа, не отвечает понятию «битва».
Таблица 10
Даже не военному человеку понятно, что «направление главного удара кампании» и «стратегическое направление» – это разные вещи. Утверждение, что ржевский выступ – «второстепенное направление», надо думать, с удивлением бы восприняли руководители главных воюющих государств и командование вооруженных сил обеих сторон. Они-то считали это направление очень важным и потому держали здесь до трети своих сил, даже тогда, когда шла жестокая битва на юге.
Наступательные операции советских войск в районе ржевского выступа были объединены единым замыслом: в трех случаях из четырех была попытка окружить силы противника и уничтожить их по частям. Операции взаимосвязаны по целям, задачам. Еще раз можно вспомнить их цели и задачи, определенные директивами Ставки ВГК: 7 января 1942 г. – «окружение можайско-вяземской группировки… разгром ржевской группировки противника…», 16 февраля 1942 г. – «разгромить и уничтожить ржевско-вяземско-юхновскую группировку противника…», 20 марта 1942 г. – «разгромить ржевско-вяземско-гжатскую группировку противника…», 16 июля 1942 г. – «очистить от противника территорию к северу от р. Волга в районе Ржев, Зубцов и территорию от р. Вазуза в районе Зубцов, Карамзино, Погорелое Городище, овладеть городами Ржев и Зубцов, выйти и прочно закрепиться на реках Волга и Вазуза…», 8 декабря 1942 г. – «разгромить ржевско-сычевско-оленино-белыйскую группировку противника… в дальнейшем… разгромить… гжатско-вяземско-холм-жирковскую группировку противника…». В связи с тем, что директива Ставки ВГК на операцию Западного и Калининского фронтов в феврале 1943 г. не обнародована, вспомним слова из директивы Ставки командующему войсками Центрального фронта, который должен был действовать «с целью выхода в тыл ржевско-вяземско-брянской группировки противника…». Навстречу удару Центрального фронта «перейдут в наступление: Западный фронт – на Рославль и далее на Смоленск; Калининский фронт – на Витебск, Орша и частью сил на Смоленск».
Таким образом, главная цель всех операций: нанести поражение основным силам немецкой группы армий «Центр» в пространстве Ржев – Вязьма, освободить города Ржев, Сычевку, Вязьму и др., тем самым ликвидировать ржевский выступ. Варьировался пространственный размах операций: в начале 1942 г. – по всему фронту выступа, летом и в конце 1942 г. – военные действия в ржевско-сычевско-бельской части выступа, в марте 1943 г. – по всему фронту выступа, но они всегда осуществлялись в рамках выступа. Даже когда боевые действия выходили за рамки выступа, например бои группы Белова в мае – июне 1942 г., они все равно были тесно связаны с ситуацией в пространстве Ржев – Вязьма.
Операции разворачивались на обширных территориях Московской, Тульской, современной Калужской, Калининской (современной Тверской), Смоленской областей. Выше уже говорилось, что линия фронта в районе ржевско-вяземского выступа колебалась от 700 до 550 км.
Военные действия здесь носили решительный и ожесточенный характер: в течение 8 месяцев из 15 осуществлялись активные наступательные действия советских войск при больших потерях с обеих сторон.
В военных действиях на выступе всегда участвовали крупные группировки войск обеих сторон. С советской стороны здесь действовали войска Западного и Калининского фронтов, поддержка на флангах осуществлялась войсками Северо-Западного, Брянского, Центрального фронтов. По самым приблизительным подсчетам, только в 4 названных наступательных операциях участвовали, вместе с воздушными, войска не менее 40 советских армий двух фронтов. Причем с упорным постоянством, одни и те же. Со стороны противника действовали войска группы армий «Центр» – 9-й и в разное время 4-й полевых, 3-й, 4-й, частично 2-й танковых армий.
Общее руководство операциями всегда осуществлялось Ставкой ВГК и Верховным Главнокомандующим, о чем свидетельствуют документы (см. Приложения). Планировались и разрабатывались операции практически одними и теми же структурами и людьми: Генеральным штабом (начальник в 1941 г. – мае 1942 г. Б. М. Шапошников, в июне 1942 г. – феврале 1945 г. А. М. Василевский) и командованием фронтов. С января по сентябрь 1942 г. Западным фронтом, в феврале – мае 1942 г. Западным направлением, в августе 1942 г. войсками двух фронтов командовал генерал армии Г. К. Жуков. Он же был представителем Ставки ВГК на Калининском и Западном фронтах в ноябре – декабре 1942 г. Начальником штаба фронта и направления почти все это время был генерал В. Д. Соколовский. С начала битвы и практически до конца (27 февраля 1943 г.) командовал Калининским, потом Западным фронтами генерал-полковник И. С. Конев. Начальником штаба Калининского фронта с января 1942 г. по апрель 1943 г. был генерал М. В. Захаров.
Хотя центральная немецкая группировка и не была разбита, по завершении битвы был достигнут значительный результат – и стратегический, и политический. Опасный плацдарм противника в непосредственной близости от Москвы был ликвидирован, уничтожена опасность нового немецкого наступления на московском направлении. Освобождение Ржева и других городов на выступе стало делом престижа для советского руководства, имело международное звучание: названия городов прозвучали в переписке Верховного Главнокомандующего И. Сталина с английским премьер-министром У. Черчиллем. 4 марта 1943 г. У. Черчилль – И. Сталину: «Примите мои самые горячие поздравления по случаю освобождения Ржева. Из нашего разговора в августе мне известно, какое большое значение Вы придаете освобождению этого пункта». 6 марта И. Сталин ответил У. Черчиллю и похвастал еще одной победой: «Благодарю Вас за поздравление по поводу взятия нашими войсками Ржева. Сегодня наши войска взяли город Гжатск». 13 марта премьер-министр Великобритании опять поздравил И. Сталина: «Сердечно поздравляю Вас по поводу Вязьмы…».
Кстати, события на центральном участке советско-германского фронта в переписке лидеров государств-союзников в марте 1943 г. озвучивались не впервые. В последних числах ноября 1942 г. И. Сталин сообщал и У. Черчиллю, и Ф. Рузвельту о предпринимаемых «активных операциях на Центральном фронте», что также свидетельствует о значимости для Верховного военных действий на выступе.