Я провела бессонную ночь, ломая себе голову над тем, что я должна ответить, если Джоэл попросит меня выйти за него замуж. Брощь, очевидно, служила символом его намерений, которые, несомненно, были честными – иных у такого человека просто не могло быть. Мне казалось, что я слышу голос мамы, убеждающий меня не колебаться. Я представила себе, что мы с ней вдвоем обсуждаем проблему. "Я не люблю его так, как любят мужчину, за которого выходят замуж". При этом я словно увидела, как мамины губы скривились, – так бывало всегда, когда она выражала презрение к чьему-нибудь мнению. "Ты ничего не знаешь о любви, дитя мое. Она обязательно придет. Он хороший человек и может дать тебе все, что я хотела бы для тебя: комфорт, безопасность и любовь, достаточную для двоих – на первое время. Ты не сможешь не полюбить такого человека. Я уже вижу твоих малюток, играющих на лужайке около солнечных часов, где вы с Джоэлом впервые увидели друг друга. О, какое счастье иметь детей! У меня был только один ребенок, но после смерти твоего отца он стал для меня всем". "Ты часто бываешь права, мамочка, но уверена ли ты, что так будет лучше для меня?"
Я никогда не говорила ей о чувствах, которые вызвали у меня поцелуи графа. Эти ощущения были пугающими и в то же время манящими. Хотя я их не понимала, мне было ясно, что для вступления в брак необходимо нечто подобное. Граф заставил меня осознать, что Джоэл не вызывает у меня таких чувств.
Мне почудился мягкий смех мамы: "Граф! Известный донжуан! Весьма неприятный субъект. То, как он поступил с тобой, доказывает, какой он злой, – ведь его жена спала в соседней комнате! Подумай о Джоэле, который неспособен ни на что бесчестное и может дать тебе все, что я для тебя хотела". "Все, что я для тебя хотела…" Эти слова отзывались эхом в моей голове.
Глава третья
Драматические события начались на следующий день. Их вестником явился сэр Джон, прискакавший в школу. Я сразу обратила внимание на его встревоженный вид.
– Мисс Мэддокс! – крикнул он мне. – Марго здесь?
– Марго? – удивленно переспросила я. – Нет. Я не видела ее уже несколько дней.
– Боже мой! Что же могло с ней случиться?
Я изумленно уставилась на него.
– Марго не видели со вчерашнего вечера, – продолжал сэр Джон. – Ее постель не тронута. Она сказала девочкам, что хочет лечь пораньше из-за головной боли. Тогда ее видели в последний раз. Можете вы предположить, куда она могла подеваться?
Я покачала головой и попыталась вспомнить свою последнюю беседу с Марго. Ничего не указывало на то, что она собирается бежать.
После отъезда сэра Джона назад в Мэнор мне было не по себе. Я пыталась уверить себя, что это шутка Марго, и что она вскоре появится и посмеется над нами. Правда, уже некоторое время Марго вела себя несколько странно. Мне следовало бы больше обращать на это внимания, но я была поглощена своими делами.
Не придя ни к какому решению, я не выдержала и после полудня отправилась в Мэнор узнать, есть ли какие-нибудь новости. Когда я ожидала в холле, Мария и Сибил спустились ко мне. На их лицах было написано возбуждение и явное наслаждение происходящей суматохой.
– Уверена, что Марго убежала с кем-нибудь, – заявила Мария.
– С кем же?
– Это нам нужно выяснить. Джоэл очень расстроен. – Мария бросила взгляд на меня. – Конечно, ведь у них намечалась помолвка.
– Марго не с кем было убегать, – возразила Сибил. – Кроме того, она знала, что ей предстоит выйти замуж за Джоэла, как только она подрастет. Поэтому ее родители и хотели, чтобы она учила английский.
– А вы расспрашивали слуг? – осведомилась я.
– Каждого из них, – ответила Мария, – но они ничего не знают. Папа вне себя, и мама тоже. Папа говорит, что ему придется отправить сообщение графу и графине, если Марго не найдут до завтра.
– Марго ведь находилась под папиной опекой, – сказала Сибил. – Для него все это просто ужасно. Надеюсь, что ничего плохого не случилось. Мы думали, что она могла довериться тебе – с тобой она ведь дружила больше, чем с нами.
– Ничего она мне не доверила, – ответила я и вспомнила, что несколько раз видела в ее взгляде намек на какую-то тайну. Мне, конечно, следовало спросить у нее, в чем дело. Ей, безусловно, хотелось мне все рассказать. Марго не из тех, кто умеет хранить секреты.
– Не знаю, что мы можем сделать… – начала я.
– Мы можем только ждать, – прервала Сибил.
Когда я собиралась уходить, один из грумов вошел в холл, таща за собой мальчишку из конюшни, выглядевшего смертельно испуганным.
– Мисс Мария, – сказал грум, – мне нужно срочно сообщить кое-что сэру Джону.
– Это касается мадемуазель Фонтен-Делиб? – спросила Мария.
– Да, французской молодой леди, мисс Мария.
Сибил сразу же побежала искать отца, а Мария, дернув шнур звонка, послала слугу с тем же поручением. К счастью, сэра Джона быстро разыскали, и он поспешно спустился в холл. Я знала, что не могу претендовать на право остаться, но так беспокоилась о Марго, что не двинулась с места.
– У Тима есть что сказать, сэр Джон, – выпалил грум.
– Говори, Тим. Расскажи все, что знаешь.
– Нашего Джеймса нет на месте, сэр, – сообщил Тим.
– Он убежал с французской леди. Джеймс говорил нам, что собирается это сделать, но мы ему не верили.
– О Господи! – пробормотал себе под нос сэр Джон. Он закрыл глаза, словно пытаясь убедить себя, что ничего подобного не произошло. Я помнила Джеймса. Это был юноша весьма запоминающейся наружности – высокий, красивый и самоуверенный. Очевидно, внешние данные позволили ему сформировать весьма высокое мнение о собственной персоне.
Придя в себя, сэр Джон устремил взгляд на мальчика.
– Расскажи мне все, что знаешь.
– Я ничего не знаю, кроме того, что Джеймса нигде нет, сэр. Он говорил, что собирается жениться на французской леди…
– Что?! – воскликнул сэр Джон.
– Да, сэр, Джеймс сказал, что они убегут куда-то в Шотландию, там поженятся, и тогда он станет джентльменом.
– Нельзя терять времени, – заявил сэр Джон. – Я должен догнать их и вернуть девушку назад, пока еще не слишком поздно.
* * *
Я вернулась в школу, так как мне незачем было оставаться в Мэноре. Мне казалось, что Мария и Сибил склонны думать, будто я сыграла какую-то роль в поведении Марго, так как были убеждены, что она мне доверяла. Конечно, мне следовало уверить их, что это не так, но пусть лучше это сделает сама Марго после своего возвращения.
Я сидела в гостиной и думала о Марго, пустившуюся в такую нелепую авантюру. Что если она и в самом деле вышла замуж за конюха? Как на это прореагирует граф? Он никогда не простит нам того, что мы это допустили. Марго, несомненно, попросту выгонят, ибо гордый граф никогда не примет конюха в качестве зятя. Как могла Марго решиться на такое? Едва достигнув шестнадцати лет, влюбиться в конюха! Как это на нее похоже! Безусловно, Марго сперва находила ситуацию очень забавной – в ней ведь еще столько детского! Но чем же может кончиться эта история?
Миссис Мэнсер пришла навестить меня. Она принесла несколько яиц, но подлинной причиной ее визита было желание посплетничать. Когда она села за стол, ее глаза были круглыми от возбуждения.
– Ну и ну! Мамзель сбежала с Джеймсом Уэддером! Боже милостивый! В Мэноре этого не переживут!
– Сэр Джон вернет ее назад.
– Если еще не поздно. Джеймс Уэддер всегда был малый не промах, там где дело касалось девушек. Он слишком много о себе думает. Конечно, парень ведь очень хорош собой. Говорят, в нем есть кровь Деррингемов. Дед сэра Джона вроде бы был жутким распутником. Он не разбирал, где леди, а где служанка, поэтому в округе полным-полно Деррингемов, хотя они и носят другие фамилии. Говорят, что одна из Уэддеров родила от него двоих ребятишек, и от одного из них происходит Джеймс. Он ведь всегда держался петухом. А теперь вот такая история!
– Они не могли убежать далеко, – заметила я.
– Конечно, их могут вернуть. Ну и что тогда? – Она внимательно посмотрела на меня. – Говорят, у нее с мистером Джоэлом намечалась помолвка. Поэтому ее и оставили здесь. А что же будет теперь?
– Марго еще очень молода, – промолвила я. – Я ведь хорошо ее знаю – благодаря школе. Думаю, что ее склонили на этот безрассудный поступок, и она о нем скоро пожалеет. Надеюсь, сэр Джон поспеет вовремя.
– Я слышала, что мистер Джоэл тоже решил не допустить этого брака. Он поехал за ними вместе с отцом. Можете быть уверены, что они вдвоем положат этому конец. Но какой скандал для Мэнора!
Хотя мне хотелось получить всю возможную информацию, я была рада, когда миссис Мэнсер ушла. Думаю, она пыталась сделать мне косвенное предупреждение, так как все знали, что я езжу верхом вместе с Джоэлом Деррингемом. Хотя пропасть между нами была не такой широкой, как между Марго и се конюхом, все же она существовала.
Очевидно, миссис Мэнсер полагала, что мне следует принять ухаживания ее сына Джима и привыкнуть к положению жены фермера.
* * *
Остаток дня и ночь прошли в беспокойном ожидании. Наутро вернулись сэр Джон и Джоэл и привезли с собой Марго. Я не видела ее. Она была усталой и изможденной и сразу же отправилась в постель. Никто не приходил из Мэнора, чтобы сообщить мне новости, и мне опять пришлось добывать информацию у миссис Мэнсер.
– Они нашли их как раз вовремя. Их удалось выследить, а то они уже отмахали более семидесяти миль! Я слышала об этом от Тома Хэрриса, конюха, который ездил с сэром Джоном. Он говорит, что они оба были смертельно напуганы, а мистер Джеймс уже не храбрился, очутившись лицом к лицу с сэром Джоном. Его выгнали из поместья. Не удивлюсь, если мы больше никогда не услышим о Джеймсе Уэддере. На сэра Джона непохоже выгонять человека, которому некуда идти, но тут, полагаю, другое дело. Это послужит ему уроком.
– А что вы слышали о мадемуазель?
– Том Хэррис сказал, будто она так плакала, что сердце разрывалось, но они привезли ее назад, так что больше ей не видать Джеймса Уэддера.
– Как Марго могла оказаться такой глупой! – воскликнула я. – Она же должна была понимать, чем все это кончится.
– Джеймс смазливый парень, а когда молодая девушка влюбляется в кого-нибудь, то она обычно не задумывается над тем, что из этого выйдет.
И снова я почувствовала, что миссис Мэнсер предупреждает меня.
* * *
Жизнь быстро менялась. Мамы не стало, и на меня обрушились новые обязанности. Школа была уже не той – она утратила достоинство, придаваемое маминым присутствием. Я была хорошо образована и могла преподавать, но казалась еще очень молодой и не вызывала такого доверия к себе, как мама. Люди помнили о том, что мне всего девятнадцать. Мне стало труднее справляться с ученицами – в классе расшаталась дисциплина. Хотя Мария и Сибил вернулись к занятиям, Марго к ним не присоединилась. Мария сказала мне, что в начале лета они с сестрой поедут завершать образование в Швейцарию.
При этом известии я упала духом. Без дочерей хозяина поместья школа потеряет всех учениц из Мэнора – варенье для нашего хлеба, как их называла мама. Но я беспокоилась не столько о варенье, сколько о самом хлебе.
– Джоэл, возможно, отправится в большое путешествие, – с явным злорадством сообщила Мария. – Папа думает, что это расширит его кругозор, и так поступают все молодые люди его положения. Так что брат скоро уедет.
Казалось, что приключение Марго с конюхом все привело в движение, целью которого являлись всеобщие изменения.
Внезапно я ощутила тоску по обществу Джоэла – он всегда так спокоен и надежен. А если он уедет в путешествие, то его, возможно, не будет здесь года два. За это время может произойти многое. Еще недавно процветающая маленькая школа рискует стать банкротом. Что я смогу сделать без Деррингемов? Мне казалось, что меня порицают за выходку Марго, – ведь все считали нас близкими подругами. Возможно, начались разговоры о моих чересчур дружеских отношениях с Джоэлом, которые не могли привести ни к какому благоприятному исходу и дурно повлияли на Марго.
Когда сестры объявили о намерении учиться в Швейцарии, это послужило для меня сигналом опасности. Я выехала на Копилке, надеясь встретить Джоэла и услышать из его собственных уст о предстоящем путешествии, но не увидела его, и это тоже показалось мне плохим признаком.
В воскресенье утром Джоэл пришел навестить меня. Мое сердце забилось сильнее, когда я увидела, как он привязывает лошадь. Когда Джоэл вошел в гостиную, он казался очень печальным.
– Я скоро уезжаю, – сообщил он.
Последовало молчание, нарушаемое только тиканьем больших стоячих часов.
– Мария упоминала об этом, – услышала я собственный голос.
– Разумеется, это рассматривается как часть моего образования.
– Куда вы едете?
– В Европу – в Италию, во Францию, в Испанию, словом, в большое путешествие.
– Это должно быть очень интересным.
– Я предпочел бы не ехать.
– Тогда почему вы едете?
– Отец настаивает.
– Понимаю, и вы должны ему повиноваться.
– Я всегда так поступал.
– И, естественно, не собираетесь теперь изменять этой привычке. Но почему вы не хотите ехать?
– На то есть причина. – Он бросил на меня пытливый взгляд. – Я очень ценю нашу дружбу.
– Да, в ней было много хорошего…
– И будет. Я вернусь, Минелла.
– Да, но нескоро.
– И все же я вернусь и тогда поговорю с вами очень… очень серьезно!
Он улыбнулся, и я спросила:
– Когда вы отправляетесь?
– Через две недели.
Я кивнула.
– Могу я предложить вам бокал вина? Мама так гордилась нашими домашними винами. А может, хотите терновый джин? Он очень вкусный.
– Не сомневаюсь, но сейчас я ничего не хочу. Я просто пришел поговорить с вами.
– Вы увидите замечательные произведения искусства, великолепную архитектуру, сможете изучать ночное небо в Италии, познакомитесь с политикой многих стран. Конечно, это пополнит ваше образование.
Джоэл смотрел на меня почти жалобно. Мне казалось, что если я подам ему знак, он тут же бросится ко мне, заключит в объятия и будет умолять меня вести себя так же глупо и опрометчиво, как Марго со своим конюхом. Но я твердо решила, что подобный путь не для меня. Меня интересовало, что сделали бы Деррингемы, если бы Джоэл сказал им, что хочет жениться на мне. Второе несчастье, и так похожее на первое! Они бы сочли это mesalliance[24].
О, дорогая мама, как ты была неправа!
– Я повидаюсь с вами до отъезда, – сказал Джоэл. – Мне хотелось бы, чтобы мы покатались верхом. Я хочу многое с вами обсудить.
После ухода Джоэла я сидела за столом, думая о нем. Я знала, что он имел в виду. Семья, видя интерес ко мне единственного сына и наследника, отсылала его. Эпизод с Марго явился для них предупреждением.
Над камином висел портрет мамы, нарисованный отцом в первый год их брака. Она была на нем, как живая. Я смотрела на ее спокойные глаза и улыбающийся рот. "Ты мечтала слишком о многом, – подумала я. – Это не может сбыться никогда".
К тому же я совсем не была уверена, что хочу этого. Я знала только,что мой мир рушится вокруг меня. Я боялась, что ученицы разбегутся, и чувствовала себя одинокой и испуганной.
* * *
Джоэл уехал, и дни потекли медленно. Я радовалась окончаниям уроков, хотя страшилась длинных вечеров, когда я зажигала лампу и пыталась занять себя подготовкой к завтрашним занятиям. Я была благодарна Мэнсерам за то, что они часто составляли мне компанию, но не забывала об их планах в отношении Джима и меня и представляла себе, как миссис Мэнсер уверяет мужа, что я пришла в себя и перестала думать о Джоэле Деррингеме.
Я очень сожалела об утрате наших сбережений. Ведь мне приходилось думать и о содержании двух лошадей – Копилки и старушки Дженни, от которой я ни за что не стала бы избавляться, так как она нам долго и верно служила.
Мария и Сибил постоянно говорили о своем приближающемся отъезде в Швейцарию, и меня охватывало предчувствие, что школу ожидает крах.
Одинокими вечерами я представляла себе, что мама по-прежнему со мной, и часто разговаривала с ней. Воображая, что ее голос доходит до меня через великую пропасть, отделяющую мертвых от живых, я обретала покой.
"Когда закрываются одни двери, отворяются другие". У мамы на каждый случай был в запасе один из подобных затасканных трюизмов, за что я часто ее поддразнивала. Но теперь я вспоминала их и находила в них утешение.
Меня тревожила прохладность, появившаяся в отношении ко мне сэра Джона и леди Деррингем. Они считали, что я вела себя неподобающе, позволяя их сыну увлечься мной. Несомненно, они видели во мне ловкую авантюристку. Даже после отъезда Джоэла в путешествие они, безусловно, заботились о том, чтобы лишить меня возможности осуществлять свои злые намерения, лишая меня своего покровительства. Это было самым худшим во всей ситуации. Мама постоянно говорила о том, как нам повезло с Деррингемами, и теперь я не знала, как я смогу содержать школу.
Одним бурным мартовским днем Марго пришла проститься со мной. Она выглядела подавленной, но я заметила озорные искорки в ее глазах.
Было воскресенье, и в школе не проводились занятия, поэтому я решила, что Марго по этой причине пришла именно сегодня.
– Здравствуй, Минель, – сказала она. – На следующей неделе я уезжаю домой и пришла попрощаться.
Внезапно я почувствовала себя несчастной. Марго, как и все, что любила, ускользала от меня.
– Этот маленький эпизод, – она распростерла руки, словно желая обнять школу, меня и всю Англию, – кончен.