Войдя в каюту, дед Сашка прыгнул на широкую кровать и сказал:
– Да, умеют жить люди. Чтобы выкачать деньги, нужно деньги вложить в насос. Деньги идут к деньгам. Кто копейку не бережёт, тот копейки будет считать на паперти.
– Ну, вы дон Алехандро, прямо Мао Цзэдун какой-то или Сталин, за которым все повторяют азбучные истины, – сказал я. – Капиталист – это давно все знает, а вот люди социализма к этому относятся с презрением, считая, что чистота отношений зависит от духа, а не от денег.
– А как же с Марксом, что бытие определяет сознание? – не сдавался дед. – Вот их сознание и определило их бытие.
– Ты вообще все свалил в одну кучу и приписал это Марксу, – улыбнулся я, – а ведь Маркс дословно сказал так: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Общественное бытие! Бедняки во всем мире имеют одно и то же сознание, и богатые люди – тоже, но бедняки богатых стран с презрением относятся к беднякам из бедных стран, точно также как и богачи из богатых стран с презрением относятся к богачам из бедных стран.
– Ну, ты Дон Николаевич, накрутил так, что я даже запутался, кто и чего там определяет, – сказал дед Сашка, – ты лучше позвони куда-нибудь, спроси, когда кормёжку раздавать будут.
– Сеньор, – сказал я укоризненно, – вы не должны забывать о том, что вы не есть бедняк из бедной страны, а являетесь представителем крупного бизнеса из индустриально развитой страны и на ужин пойдёте в смокинге, а до ужина ещё не близко, потому что корабль наш ещё не отплыл от берега.
Глава 18
О нашем с дедом Сашкой морском путешествии нужно писать отдельную книгу, да только кому она будет интересна? Поэтому я ограничусь лишь несколькими штрихами нашего путешествия вокруг африканского континента.
До Австралии мы плыли почти месяц. Моряки говорят, не плыли, а шли. Вот пусть они и ходят, а мы плыли и приплыли в Порт-Джексон города Сиднея зимой, в июле. Во всем мире это было лето, а в Австралии зима и было даже прохладно, градусов восемнадцать по Цельсию.
За месяц мы привыкли к шумному обществу лайнера. У деда Сашки было три сногсшибательных романа. Как у него сил хватает на это? Я трижды видел, что старик прямо на глазах расцветал как цветок. Как подсолнух, крепкий и красивый и его солнечная шляпа привлекает к себе всех пролетающих мимо бабочек. Прощальная ночь, проводы в порту, суточная грусть и вновь искрятся глаза сеньора Алехандро Гриваса.
Пока дед Сашка кобелировал, я пристрастился к бильярду. В молодые годы я держивал в руках кий и даже брал уроки у мэтров Петербурга и Москвы, но все равно оставался дилетантом в этом деле, твёрдо усвоив, что это игра джентльменов.
Те, кто приходят в бильярдный зал «срубить» десятку долларов, очень неинтересные партнёры. Общение – вот что главное в бильярде, а затем уже мастерство игры. Как девиз китайских шашек: «Di yi – you yi, di er – zhan dou» (Сначала – дружба, второе – борьба). Светские разговоры и неспешная игра, прерываемая рюмочкой коньяка или виски, делали вечер приятным и информативным для человека, который должен быть в курсе всего, что происходит на свете. А полезные знакомства иногда могут быть действительно полезными.
На корабле была и своя газета, выпускаемая местной типографией, которая с одновременным печатанием меню, визитных карточек, программ концертов и увеселительных прогулок на берегу печатала информационный листок о новостях судна и о новостях, происходящих на суше и принимаемых дежурным радистом. Я из интереса полистал подшивку информационных листков за 1955 год и удивился тому, насколько серьёзно капитан относился к информированию своих пассажиров в период, когда после войны перекраивались границы, а в результате национально-освободительной борьбы создавались новые государства, а колонизаторам приходилось возвращаться в метрополии. Я не скажу, что у меня феноменальная память, но основные события этого я перечислю, из того что помню.
Губернатор Кении объявил амнистию для повстанцев из Мау-мау, которые добровольно сдадутся властям.
Президент США Эйэенхауэр получает у конгресса полномочия для защиты Формозы (Тайваня) от Китайской Народной Республики.
Президиум Верховного Совета СССР издал указ «О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией».
Турция и Ирак подписывают Договор о союзе (Багдадский пакт), предусматривающий взаимную поддержку в борьбе против коммунистических организаций.
В СССР Лазарь Каганович отстранён от руководства планированием промышленности.
СССР присоединился к Гаагским конвенциям.
Чистка в Коммунистической партии Китая.
В Великобритании премьер-министр Уинстон Черчилль уходит в отставку по возрасту и состоянию здоровья.
В ответ на ратификацию парижского Соглашения о Западном союзе СССР аннулирует договоры с Великобританией и Францией.
Западная Германия принята в НАТО.
Подписан Варшавский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР, Албанией, Болгарией, Чехословакией, Восточной Германией, Венгрией, Польшей и Румынией.
СССР, США, Великобритания и Франция подписали в Вене Договор о восстановлении независимости Австрии.
США и Великобритания подписали Соглашение об обмене информацией в области атомных технологий.
Бывшие союзники начали превращаться во врагов, как это было до Второй мировой войны и как ни в чем ни бывало начали строить козни друг против друга, демонстративно бряцая оружием.
Началась война разведок, которые были прямыми проводниками политики правительств и могли вести настоящие боевые действия, не афишируя их и принимая невинный вид в случае, когда её уши начинают торчать из кустов. Естественно, не дремала и контрразведка, подгребавшая под себя свою и иностранные разведки.
Сидней был небольшой городок с населением около четырёх миллионов человек и огромным количеством моряков, следующих из одного океана в другой, скопищем агентов разведок и контрразведок всех стран мира, для которых работало коренное население Сиднея.
Я имею в виду население европейского происхождения, которое обслуживало всю эту массу иностранцев. Местные аборигены сидели в отведённых им местах, пили огненную воду, жили как кролики и охотились на кроликов, которых кто-то по дурости своей завёз в Австралию.
Если бы не иностранцы, то в Сиднее в восемнадцать часов по местному времени отключалась бы вся неоновая реклама, улицы пустели и только синие огоньки становящихся массовыми телевизоров указывали на то, что это живой город и что в нем живут люди.
Мы с дедом Сашкой не были большими любителями приключений и не относились к той породе людей, которые в каждом месте ищут приключения на свою задницу. Мы – респектабельные граждане, приехавшие осмотреть окрестности и составить своё впечатление о посещённой нами стране.
Сначала мы привыкали к языку. Официальный язык Австралии – английский, но свой, называемый австралийский английский, примерно как смесь польского, татарского и русского языков называется украинским. И шик тем больше, чем непонятнее язык по сравнению с коренным языком. Большинство населения – это потомки иммигрантов из Великобритании и Ирландии. После открытия в Австралии золота сюда из Англии и из других стран прибыла масса иммигрантов. Крупнейшими группами населения являются британцы и ирландцы, новозеландцы, итальянцы, греки, нидерландцы, немцы, югославы, вьетнамцы и китайцы.
От Англии в Австралии остались левостороннее движение и страсть к игре крикет. Когда мы были там, то вовсю шла дискуссия о том, чтобы перейти на метрическую систему мер, как во всем мире и заменить английский гимн «Боже, храни королеву» на австралийский – «Вперёд, прекрасная Австралия».
При въезде в Австралию нам пришлось выбросить все продукты, которые мы купили в корабельном буфете, а продавцы даже не удосужились предупредить нас о запрете ввоза в Австралию любых продуктов питания, выбросить деревянные изделия и тщательно вымыть подошвы обуви, потому что даже почву на подошвах запрещено ввозить в это государство.
Столица – специально построенный город Канберра, расположенный примерно посередине между двумя крупными городами Сиднеем и Мельбурном, так как эти два города так и не могли решить, кто из них должен быть столицей.
Нас поразило местное политическое устройство. В каждом штате существуют свои права на вождение автомобилей и есть некоторые различия в правилах движения. Ряд штатов имеют свои государственные праздники, но общее число праздников одинаково во всех штатах во избежание проблем с трудовым законодательством. Каждый штат по-разному переходит на летнее и зимнее время. И неявка граждан Австралии на выборы по неуважительной причине наказывается штрафом. И эти порядки строго соблюдаются.
В Австралии все едят с веджимайтом. Это такая темно-коричневая тянущаяся солено-горьковатая паста со вкусом дрожжей. Её используют при приготовлении бутербродов вместо масла. Даже булочки выпекают с веджимайтом. Куда ни повернись, везде веджимайт.
Съездили, посмотрели на верблюжьи бега. Зрелище, скажу вам, захватывающее. Представьте себе с десяток одногорбых верблюдов, на которых сидят жокеи в разноцветной одежде. Судья даёт «старт», а верблюды, что хотят, то и делают. Кто-то бежит вперёд, кто-то поворачивает назад или в сторону пощипать травки и поваляться. Жокеи всеми силами пытаются вернуть своих питомцев на трассу. Зрителями делаются большие ставки, но совершенно невозможно предугадать, что взбредёт в голову тому или иному верблюду. Но зрелище захватывает.
К открытию Австралии приложил руку командир 32-х пушечного корабля «Резолюшн» лейтенант Джеймс Кук. Существует поверье, что его съели аборигены в Австралии. Это все сплетни. Он погиб на Гаваях в результате непонимания с местным населением, которое его сначала почитало как Бога, а потом под воздействием контрпропаганды жрецов стало относиться враждебно. Если бы сопровождавшие Кука матросы не бросились бежать к лодке, то все могло окончиться мирно. А так, гавайцы стали преследовать убегающих. Первым брошенным копьём они ранили Кука в голову, а второе копье поразило насмерть отважного моряка и путешественника.
Глава 19
Наши документы были на три ряда изучены представителями австралийской полиции, а агентура из числа гостиничных служащих троекратно перерыла все наши вещи. Все в порядке. Документы подлинные, а в вещах ничего не может быть предосудительного, кроме «лекарств» деда Сашки, на которые мы сделали латинские надписи типа препаратов для сердечнососудистой системы. Средства на проживание у нас есть. Кокаин не нюхаем, опиум не курим, пьянством не занимаемся, живём в своё удовольствие, ну, и живите на здоровье, время на вас ещё тратить.
Так прошло три месяца. Пора было перебираться в другое место для решения той задачи, которая была мною задумана. Мы переехали в Канберру и стали вести неспешный образ жизни, посещая заезжие мюзиклы, цирковые представления и музеи о жизни аборигенов, которых осталось не так уж и много и они стали как бы национальным достоянием. Ещё бы, из тех, кто жил на острове Тасмания, не осталось ни одного человека. В этом отношении австралийцы-британцы ничем не отличались от американцев, колонизировавших земли Северной Америки.
Главным достоинством Канберры было то, что там располагались посольства всех стран, с которыми у Австралии есть дипломатические отношения. В том числе и СССР. Мне нужно было передать сообщение туда и вызвать на встречу полковника Миронова. Пусть приедет, посмотрит мне в глаза и скажет, с чего бы это на меня была объявлена охота? Кто подписал мне приговор? Кто вообще знал, где я нахожусь, если только он последним видел меня обгоревшим во Франции?
Просто так в посольство заявляться нельзя. Это все равно, что выйти на улицу и крикнуть:
– Люди, я советский шпион Дон Казанов!
Или написать письмо с таким же текстом.
После осмотра посольского квартала и системы охраны посольств, я понял, сколь трудна задача установления контакта с кем-то из советских дипломатов. И ещё не каждый дипломат пойдёт на контакт. Могут задержать и передать местной полиции, мол, белогвардеец хотел совершить провокацию. Но как-то нужно было сделать так, чтобы моё письмо обязательно попало в руки тех, кто понимает в делах разведки. А понимающий человек может оценить только то, что именно указывает на работу спецслужб. Так что, нужно сделать так, чтобы не подставить себя – раз, показать важность – два и сообщить информацию – три.
Положительным является то, что вокруг посольства металлическая ограда, сквозь которую легко бросить сообщение. Записка должна быть в прозрачной коробочке и её найдут в первый же день, когда будут обходить с собакой периметр ограды. В магазине я купил запонки в прозрачной целлулоидной упаковке и подготовил записку с текстом следующего содержания:
Марии. Жду в течение месяца в ресторане «N» c 12.00 до 13.00. Фред.
Позывные меня и Центра ещё с военного времени. Должны разобраться, кто и что.
Написав записку печатными буквами, левой рукой и не касаясь рукой бумаги, я уложил её в коробочку из-под запонок, заклеив клеем места соединения двух половинок коробочки. Прогуливаясь по посольскому кварталу, я остановился у советского посольства как бы для прикуривания сигареты от спички, которую зажёг дед Сашка, а сам в это время бросил коробочку сквозь прутья изгороди.
В ресторан «N» я не собирался идти. Просто мы с Алехандро Гривасом ежедневно с полудня и до часа пополудни завтракали в одном из кафе напротив указанного ресторана. Я прекрасно понимал, что у меня предстоит долгий период ожидания ответа. Пока записку найдут, пока её оценят, пока доложат, куда надо, пока найдут того, кому написана эта записка, да и найдут ли его вообще, пройдёт немало времени.
Я даже стал думать, а не погорячился ли я, дав им такой маленький срок? Времена были старые, интернетов и электронных почт не было, туда и сюда сновали фельдфебели в роли курьеров с сумками с дипломатической почтой, да ещё для передачи срочных сообщений в каждом посольстве были свои радиостанции, о чем свидетельствовали своеобразные антенные устройства над каждым зданием.
На третий день после переброса коробочки около ресторана «N» появился сотрудник советского посольства. В первый день он изучал обстановку в районе ресторана, зайдя выпить чашечку кофе в то кафе, где сидели мы с дедом Сашкой. В последующие дни сотрудник стал обедать в том ресторане.
Как я узнал, что это сотрудник советского посольства? Да очень просто. По формуле «совьетико туристо, облико морале». По этой формуле советского человека можно выявить даже на средиземноморском пляже по его темно-синим или черным сатиновым семейным трусам.
Советский человек, одетый как нормальный человек мира, своими воспринимался как предатель, а не своими – как шпион, старающийся замаскировать свою деятельность на западе. Поэтому большинство советских дипломатов были похожи на партийных работников районного или областного звена: темно-синий или темно-серый двубортный костюм, широкие брюки с заломами, тупоносые ботинки, чёрный или красный в синюю полоску галстук, фетровая шляпа. Люди бы и рады одеться по-другому, но только через несколько дней после этого партийная комиссия посольства будет рассматривать дело о моральном разложении молодого коммуниста или коммуниста со стажем и отправке его досрочно на родину.
Через несколько дней посольского работника сменил другой работник, за ним третий, затем четвёртый. Похоже, что мы с дедом Сашкой визуально выявили весь наличный состав посольской резидентуры, но мы этого не хотели. Не исключено, что сотрудники фотографировали всех находящихся в ресторане посетителей, а потом внимательно рассматривали получившиеся фотографии, выявляя тех, кто был инициатором передачи записки в посольство.
Миронов появился на двадцать седьмой день. Мы с ним ровесники и нам было за пятьдесят, но я увидел высокого и худого старика с белыми волосами, опирающегося на палку. Таким человека делает только каторга.
Я много слышал о сталинских лагерях и у этих лагерей может быть только одно название – каторга. Людей отправляли туда на уничтожение. Выживет – новый срок дадим, подохнет – слаб оказался, никто ему смертный приговор не выписывал по причине редкого гуманизма.
Миронов прошёл в ресторан и находился там ровно столько, сколько было указано в моей записке. Его обеспечивала вся посольская рать. Два человека сидели недалеко от нас в кафе, два человека крутились у ресторана и, вероятно, в ресторане уже сидели несколько человек. Было бы глупо проводить встречу с Мироновым как на смотринах. Не исключено, что искали и меня. Моя внешность была сильно изменена. Вряд ли кто-то узнал бы в представительном господине с бородкой прежнего штандартенфюрера СС фон Казена или мсье Казанова из предместий Парижа.
В этот же день я снова купил себе запонки и в коробочке отправил новую записку:
Мария должна быть одна. Фред.
На следующий день Миронов был один, но я из предосторожности на встречу не вышел. Зато на следующий день, в последний день означенного мною срока, я встретил Миронова у входа в ресторан. Я шёл ему на встречу и наблюдал за всеми, кто двигался за ним. Советских граждан не было.
Я вошёл в ресторан вслед за ним и в гардеробе, куда я сдавал свою шляпу, я окликнул Миронова:
– Ну, здравствуй, что ли.
Миронов повернулся ко мне, протянул руку для рукопожатия и сразу же обнял меня. Я заметил на его глазах слезы.