– И что он сможет сделать? Обратится к Мурзину, запросит список людей, пропавших из бункера? Даже если он найдет там фамилию твоего брата, что дальше?
– А разве такой список есть?
Мы уже подходили к станции метро. Мне вовсе не хотелось окунаться в бурный поток спешащих на работу граждан, но у меня не было машины, чтобы подвезти ее, а такси дорогое и, главное, бесполезное удовольствие. Наземный транспорт в час пик – никудышная альтернатива метрополитену.
– Денис Федорович выяснит это и скажет тебе. Но скорее всего, он выяснит, что никакого списка нет. Хотя на самом деле он есть…
– Ты это откуда знаешь?
– Оттуда… Не люблю метро.
Мы шли по гулкому переходу, освещенному лампами под потолком и витринами ларьков. Но это еще не совсем подземелье, нет здесь той глубины, когда тяжесть земли над головой может начать давить на психику…
– Я это уже слышала, – напомнила мне Вика.
– Но я сегодня уже второй раз спускаюсь сюда. И все из-за тебя.
– И ты пошел на такие жертвы? Ай-яй-яй! Как же это тебя угораздило?
– Хотел помочь тебе, но ты отказалась от моих услуг… Что ж, тем лучше для меня. Если честно, нет никакого желания лезть под землю.
– Так в чем же дело? Можешь вернуться, взять такси…
– Да нет, я не про метро. Я про бункер, из которого пропали люди. И про подземный ход, в который утащили твоего Валеру…
– Кто утащил?
Вика резко остановилась, но не успела посмотреть на меня удивленными глазами: кто-то сзади наскочил на нее, и она потеряла равновесие. Одной рукой я поймал ее, а другой оттолкнул мужчину в толстых роговых очках. Удивительно, но мне стало обидно за девушку, и я едва не посоветовал прохожему сменить очки. А ведь, по большому счету, не он был виноват…
– Ты так резко не тормози.
– А ты глупости не говори! Кто мог утащить Валеру?
– Ты не поверишь, поэтому я лучше промолчу…
– Кстати, неплохая идея.
Вика посмотрела на меня с улыбкой, с которой женщины обычно говорят колкости мужчинам. Но вдруг она решила, что я могу обидеться и уйти, поэтому судорожно схватила меня за руку. Правда, тут же отпустила ее. Но знак уже подан. Она не хотела, чтобы я уходил. А мне и деваться некуда, ведь нам в любом случае по пути. Да и разговор еще не закончен…
Мы спустились на станцию, вышли на платформу, по которой в направлении подъезжающего поезда двигались люди. Гулкий шум вокруг, тонущие в нем обрывки чьих-то разговоров. И тонны земли над головой. Но здесь не страшно, потому что есть свет в конце этого тоннеля – как образно, так и буквально. Из глубины тоннеля нам навстречу как раз и двигался луч света.
С мерным гулом поезд выбрался из темноты на свет, вытянулся во всю длину, распахнул двери. Вика легонько коснулась моего запястья и, ничего не говоря, шагнула в гущу людей, что стремились занять место в вагоне. Она звала меня за собой, и я не хотел отказываться от предложения…
Мы встали у закрытых дверей. Рядом с Викой стоял растрепанный верзила с тонкой шеей и крупным кадыком. Мне показалось, что сейчас он как бы невзначай прижмется к ней, и я неожиданно для себя, обняв девушку за талию, привлек ее к себе. Но тут же спохватился и убрал руку. Вика сделала вид, что ничего не заметила, но так и осталась стоять вплотную ко мне. Я почувствовал запах ее волос, кожи и еще вчерашний, еле уловимый аромат духов. Видимо, сегодня она так спешила, что забыла про парфюм. Или просто времени на него не хватило.
– Мне кажется, сегодня ты поздно встала, – тихонько сказал я.
– Не то слово, – кивнула она.
Поезд тронулся, ее качнуло, и она еще плотней прижалась ко мне. Что ж, я не против…
– Гуляла допоздна? Или в чатах застряла?
– А ты разве не следил за мной?
– Следил, но недолго. В половине девятого вечера ты пришла домой, а в девять я уже уехал…
– Знаешь, мне вчера казалось, что за мной следят. Но я не думала, что это ты…
– А здесь, в метро, тебе не кажется, что за тобой следят?
– Шутишь? – скупо улыбнулась Вика и озадаченно оглянулась по сторонам.
И даже от меня слегка отодвинулась.
– Кто за мной может следить?
– Само метро. Это большой живой организм. Или нет?
– Организм. Но не живой.
Поезд остановился; из вагона никто не вышел, зато пассажиров прибавилось.
– Живой или не живой, но мы в утробе этого организма. Вдруг он превратится в спрута и начнет нас всех переваривать? Вагон окутается желудочной слизью, растворится в ней вместе с нами…
– Да ну тебя!
Вагон снова тронулся, и Вика снова вплотную приблизилась ко мне.
– Ну, вот мы и перешли на «ты», – заметил я.
– Это ничего не меняет.
– В смысле?
– Я уже обратилась к сыщику, который мне поможет.
– Но договор еще не заключен.
– Устный – заключен. Привычка у меня дурная: если дала слово, обязательно сдержу…
– По мере возможности.
– В логике тебе не откажешь… А прижиматься ко мне не надо!
Я действительно так плотно прижался к Вике, что едва вместе с ней не навалился на верзилу. Но не я в этом был виноват, а сила инерции. Это поезд резко вдруг сбавил ход. А потом и свет в вагоне вдруг погас.
– Мамочки! – на высокой визгливой ноте раздался чей-то женский голос.
– Террористы! – заголосил какой-то мужчина.
Я уже помог Вике восстановить равновесие, но так и продолжал обнимать ее за талию. Да она и сама испуганно прильнула ко мне.
– Смотри!
За окном тянулась станция метро с блочными стенами, перед глазами смутно мелькали прямоугольные колонны, поддерживающие не очень высокий свод. Ни мрамора здесь, ни гранита, только железобетон и пыль.
Едва эта станция пропала из вида, как поезд снова стал набирать скорость, и в вагонах загорелся свет. Но это не избавило меня от жутковатого ощущения.
– Что это было? – потрясенно спросила Вика.
– Подтверждение.
– Чему?
– Тому, что метро – живой организм.
– Я видела эту станцию, но чтобы так… Поезд не должен был здесь тормозить…
– Это не поезд, это метро его затормозило…
– Ты нарочно меня пугаешь?.. Странный ты какой-то!
В знак протеста она отодвинулась от меня, но тут же прилипла ко мне снова. Как будто магнитом ее притянуло.
– Почему странный?
– Вчера мне нагрубил. Сегодня ходишь вокруг да около…
– Ну да, намекаю, что могу тебе помочь. Хотя совсем не уверен, что смогу найти твоего брата… А вчера я думал, что ты ведешь против меня опасную игру.
– Какую игру?
– Опасную… Дело в том, что на меня покушались. Хотели убить.
– Кто?
– Дети подземелья… Ну, не совсем дети. И не они, а дядя, который ими управляет. Злой дядя. Есть обычное метро, а есть засекреченное. Так вот, промежуточная станция, которую мы сейчас проехали, к засекреченному метро не относится…
Вика озадаченно смотрела на меня. Похоже, она решила, что я тронулся умом. Какие-то дети, какой-то злой дядя, и при чем здесь промежуточная станция? Что ж, она права: бессвязная речь – первый признак слабоумия. Но я-то знал, к чему завел этот разговор.
– Знаешь, откуда я это знаю? Валера мне рассказал. Да-да, твой брат… Почему, думаешь, ты показалась мне подозрительной? Потому что я не мог поверить, что ты случайно обратилась ко мне… И сейчас не очень верю. Не нравится мне тот человек, который дал тебе номер моего телефона. Но, я так понимаю, тебя использовали втемную. Ты вправду Вика Полесьева, ты вправду ищешь своего брата. И не знаешь, что я был вместе с Валерой в том злосчастном бункере, в котором все и произошло…
– Что произошло?
– Твой брат не был экскурсоводом. Но, возможно, он действительно работал на организаторов тура. Провокатором работал… Программа там, в бункере, такая: нужно три дня под землей провести, как будто наверху атомная война идет. Но так не очень интересно, когда знаешь, что на самом деле войны нет. Значит, нужно ее придумать. Для этого и создается инсценировка ядерного взрыва. По телевизору прокручивают якобы экстренный выпуск новостей; женщина, внешне похожая на известного диктора, рассказывает, что с борта подводного крейсера в сторону Америки несанкционированно вылетела ракета с ядерным зарядом. Затем вдруг выясняется, что Америка открыла ответный огонь… Телевизор показывает плохо, изображение расплывается, и трудно понять, настоящий это диктор или нет. Поэтому первая часть Марлезонского балета сыграна удачно, мы поверили, что началась война. Но веру нужно поддерживать, и тут в дело вступает твой брат. Он бросается к двери, чтобы спасти свою мать и свою сестру, привести вас к нам в бункер. И знаешь, красиво все разыгрывает!.. Я бы и не догадался, что это его работа, если бы ты не сказала. А теперь понимаю, зачем он стращал нас россказнями о нейтронной боеголовке, о диком уровне радиации. Я действительно поверил, что у меня началась лучевая болезнь… Честно сказать, я не в претензии к твоему брату. Он сделал свое дело: я получил бешеный заряд адреналина. Знала бы ты, как здорово было узнать, что на самом деле никакой войны не было! Только узнал я об этом уже в больнице. Я путался в подземных лабиринтах, уверенный, что Москва лежит в руинах…
– Я не понимаю, что ты говоришь, – мотнула головой Вика. – Где Валера?
– Все ты понимаешь. Только не веришь. Представляю, что ты скажешь, когда услышишь про подземных зомби…
– Что за дурная привычка не отвечать на вопросы? Где Валера?
– Где-то под землей. Глубоко-глубоко. Я шел за ним, но не дошел…
– Что ты такое говоришь? Где Валера?
Вика спросила негромко, но в ее голосе четко угадывались истерично-надрывные ноты.
– К нам в бункер ворвались какие-то патлатые люди с гниющими лицами. Это сейчас я назвал их детьми подземелья, а тогда я иначе как упырями их назвать не мог… Да и не люди это были, а зомби со стеклянными глазами. Они были грязные, в грязи, потому что копали тоннель, чтобы пробиться к нам; потом взорвали дверь. Это был настоящий кошмар…
Я рассказывал под стук колес, в шумном тоннеле, глубоко под землей. Может, потому ясно увидел перед глазами гниломордых упырей, Валеру, которого кто-то из них зацепил киркой… Я ощущал холодящее присутствие кошмара наяву; мне вдруг стало казаться, что поезд сейчас остановится и в вагон ворвутся подземные зомби. И кирки в ход пойдут, и лопаты, и ломы…
– Один урод за девушкой гнался, Валера его толкнул. Девушка убежала, а сам Валера попал в лапы к упырям… Я пытался ему помочь, но их было слишком много… Я потом шел за ним, по штольне, которую проделали упыри. Я слышал его голос, но догнать его не смог… Не стал догонять. Страшно мне было. И сейчас страшно. Хотел бы найти Валеру, но страшно спускаться под землю…
– Я тебе не верю, – мотнула головой Вика.
– Мурзин мне тоже не верит. Никто не верит… А ведь меня пытались убить. Когда я лежал в больнице. Это была девушка. Такая же симпатичная… нет, красивая, как ты. Она хотела сделать мне смертельный укол, но я вовремя ее остановил. Она была зомби, у нее стерто сознание. Она не понимала, что делала, действовала по чьему-то приказу… И тобой тоже могли управлять. Поэтому я вчера пытался вывести тебя из душевного равновесия, чтобы посмотреть, зомби ты или нет.
– Ты несешь какую-то ересь!
– Как знаешь…
Я разочарованно пожал плечами и повернулся к Вике спиной. Не верит и не надо. Мне же лучше: не будет повода лезть под землю, чтобы найти Валеру…
Впрочем, я и не собирался лезть под землю. Безнадежное это дело. Но мне нужно было найти человека, который дал Вике мой телефон. Не случайной была их встреча, и меня он знал вовсе не потому, что я нашел чью-то дочь… Возможно, этот человек и натравил на меня зомби, потому что видел во мне опасность. Возможно, именно он стоял за страшными событиями в бункере. Может, он разговаривал с плененным Валерой в подземелье, куда его доставили, узнал про его сестру, выследил ее, навязал ей свою помощь с тем, чтобы она вышла на меня…
Но как я могу найти этого человека, если Вика не верит мне? Она не сможет мне помочь, если будет считать меня психом.
Мы проехали несколько остановок, прежде чем Вика дернула меня за рукав.
– Ты обиделся?
– Нет… Правильно говорил твой брат, что темные силы смогли убедить нас в том, что их не существует…
– Да, он говорил это, – встрепенулась девушка. – Он копался в Интернете, читал что-то про московские подземелья, про чудовищ, которые якобы в них обитают… И про темные силы сказал… Неужели все это правда, что ты говоришь?
– Давай помолчим, – предложил я и приложил к губам палец.
– Почему?
– Темные силы обитают под землей, здесь, в метро. Они могут услышать, что мы про них говорим. Ты же не хочешь, чтобы к нам в вагон ворвались упыри с кирками?
– Нет, – прошептала Вика, прижимаясь ко мне.
Про темные силы я сказал скорее в шутку, чем всерьез. Чтобы произвести на Вику гнетущее впечатление, волной которого можно бы смыть с нее сарказм. Но мне и самому стало не по себе. И захотелось поскорее выбраться из темного метро на светлую поверхность.
– А веришь, что это может быть? – шепнул я, вплотную приблизив губы к ее уху.
– Кажется, да… Верю.
Она действительно поверила мне. Но когда мы вышли из метро, все вдруг изменилось. Как солнечный свет прогоняет вампиров, так он выкурил из ее сознания суеверные страхи.
– У тебя есть фотографии? – спросила она.
– Какие фотографии? – не понял я.
– Фотографии, где ты с Валерой. И эти упыри, которые напали на вас… Ты же мог снять их, например, на телефон. У тебя же был мобильник.
– Был.
– А камера в нем?
– И камера была. Хорошая камера. Я же сыщик, мне без камеры никак нельзя. Только я тогда в отпуске был. И ни за кем не охотился. И твой Валера меня совершенно не волновал, чтобы фотографироваться с ним…
– Да, но упырей ты мог снять.
– Обязательно бы снял. Если бы это было шоу. Но все было по-настоящему! И взрыв, и упыри – все произошло так быстро, что никто ничего не понял…
Я действительно мог воспользоваться телефонной фотокамерой, но не до того мне тогда было.
– И потом, я совершенно не был уверен, что выживу. И не думал, что должен буду отчитаться перед тобой.
Я попытался свести разговор к шутке, но Вика даже не улыбнулась. Она посмотрела на меня с напряжением запутавшегося человека. Она хотела знать, где в моих словах правда, а где вымысел или даже наглая ложь.
– Были бы фото, я бы тебе поверила, – непреклонно сказала она.
– Хочешь, я расскажу тебе, как выглядел Валера? У меня есть специальная программа, мы можем составить его фотопортрет…
– Ты узнал, что я наняла детектива, ты узнал, где я живу. Ты мог найти фотографию Валеры…
– Зачем это мне нужно?
– Не знаю… Я знаю только, что ты заморочил мне голову.
Она вдруг поняла, что идет под руку со мной, и отшатнулась от меня, как от прокаженного.
– Влез в доверие…
Вика охлопала себя по карманам джинсов, как будто это была юбка, под которую я тоже влез… А как я еще иначе мог объяснить ее жест?
– Да, влез в доверие, чтобы охмурить тебя своей платонической любовью, – не очень весело улыбнулся я. – Знаешь, с тобой интересно… Давай так: ты не веришь мне, но я верю тебе. Ты поможешь составить мне фотопортрет человека, который дал мне твой адрес, и я от тебя отстану…
– Отстанешь? – спросила она, приложив палец к наморщенному лбу. – Э-э, а как же Валера?
– Им займется Денис Федорович.
– Но ведь он же ничего не знает!
– Он ничего не знает, а я все вру… Может, тебе надо еще в какое-нибудь детективное агентство обратиться?
– Э-э, но ты же говорил, что был с Валерой в бункере…
Мне вовсе не хотелось заходить на следующий круг объяснений. Сейчас Вика поверит мне, а потом снова шарахнется от меня, как от ненормального. Поэтому я решил форсировать события.
– Давай так: ты поможешь мне, а я помогу тебе. Ты расскажешь, как выглядит человек, который сообщил тебе номер моего телефона. А я свяжусь с Денисом Федоровичем и расскажу ему все, что знаю про твоего Валеру. А уж он там решит, верить мне или нет…
– Значит, ты нарочно морочил мне голову, чтобы найти этого человека? – возмутилась Вика.
– Это не я морочу тебе голову, это темные силы мешают тебе поверить в подземных людей. И тебе мешают, и Мурзину, а дело стоит на месте. И твой брат сейчас гниет где-то под землей. Ты думаешь, ему там курорт в карстовых пещерах организовали? Его тоже превратили в зомби, он тоже долбит киркой землю. Если еще жив… Я знаю, что произошло там, в бункере, и поэтому меня хотят убить. Девушка-киллер сейчас под следствием. Я дам тебе телефон следователя, который ведет это дело… Или хочешь, мы вместе съездим к нему, он покажет тебе это зомбированное существо… Надеюсь, ты поверишь следователю, если он скажет, что на мою жизнь покушались?
– Э-э… Ну, покушались, и что?
– Темные силы покушались. Но у них ничего не вышло. Тогда они взялись за тебя. Это они направили тебя ко мне. Зачем, я пока точно не знаю. Знаю только, что дело нечисто. И боюсь, что теперь опасность угрожает не только мне, но и тебе…
– Ты нарочно меня пугаешь? – не на шутку разволновалась она.
– Нет. Просто ты должна знать, в какую историю влезла.
– Зачем кому-то втягивать меня в какую-то историю?
– Чтобы вместе с тобой втянуть туда и меня. Куда-то втянуть… Сначала я должен буду показать тебе, где все это произошло.
– Что произошло? – спросила Вика.
Но я даже ухом не повел в ее сторону: сейчас я разговаривал не с ней, а с самим собой. Действительно, если я возьмусь за розыски Валеры, то мне как минимум придется спуститься в бункер, где все и произошло. Или самому спуститься или вместе с Викой, чтобы на месте рассказать ей, как все было… Уж не этого ли хотел незнакомец, представляющий темные силы подземелья?..
– Мы туда спустимся, там и останемся, – с отрешенным видом вслух подумал я.
– Ты точно сумасшедший!
– Да, наверное… И будет лучше, если твоего брата будет искать Денис Федорович. Пусть он занимается своим делом, а я займусь своим.
– Каким своим?
– Твой брат – хороший парень, но я не мог помочь ему в прошлом. Вряд ли смогу помочь в настоящем. Может, я и эгоист, но меня сейчас больше беспокоит собственная безопасность. Да, я эгоист. Сумасшедший эгоист… Ты не поможешь сумасшедшему эгоисту? Мне нужен фотопортрет человека, который дал тебе мой номер. Больше от тебя ничего не требуется…