«О боге вспомнила? – подумала про себя девушка. – Почему же ты о нем забыла тогда, когда твой муж и твои сыновья убивали моих родителей, а меня продавали в бордель? А ведь ты все знала! Тебя твой же родной сын назвал подельницей и сукой. Крестишься? Еще и молишься, наверное, сейчас? Только не поможет тебе это. Нет тебе прощения даже здесь, а уж там – тем более! Как сказала бы баба Вера: «Перед господом все равно ответ держать придется».
О чем в эти минуты думала женщина, Лика не знала, могла лишь предполагать. Она видела в ее глазах и страх, и боль, и мольбу о прощении. Лика, глядя на эту беспомощную женщину, тяжело вздохнула.
«Почему у меня совершенно нет ненависти? Я ведь должна ненавидеть и радоваться сейчас, а я не могу. Ведь эти люди оставили меня без родителей. А у меня, кроме жалости, нет к ней никаких чувств… Наверное, я плохая дочь», – пришла к выводу Анжелика и даже прикрыла глаза. Когда она их вновь открыла, то увидела, как тускнеют глаза женщины, и поняла, что она уходит. Уходит вот сейчас, в эту самую минуту, и Лика даже вздрогнула оттого, что видит и понимает это.
Алла Ивановна умерла, и никто, кроме Анжелики, этого даже не заметил. Лицо женщины в считаные секунды вытянулось и посерело. Грудь, которая совсем недавно вздымалась от тяжелого дыхания, оставалась неподвижной, и Лика поняла, что на ее глазах только что умер последний ее враг.
Девушка в последний раз бросила взгляд на мертвую женщину, повернулась и тихо вышла из палаты, не дожидаясь, когда выйдут все остальные студенты. Она медленно шла по коридору, прижимая к груди тетрадь и книгу и думая о том, что как странно все закончилось. Не осталось никого, к кому она питала ненависть и кому жаждала отомстить. Подучилось так, что кто-то другой, неизвестный человек, сделал за нее то, чего в душе она желала своим родственникам. Чего уж там греха таить? Конечно, желала, просто сама бы она никогда не смогла этого сделать. Но ведь кто-то это сделал, а она так и не узнала, кто именно. И неизвестно, узнает ли когда-нибудь. Бескрайняя тоска заполнила ее душу. Она осталась одна. На всем белом свете у нее нет ни одного родного человека, кроме друзей, Марины и Вячеслава.
«Ну почему? Почему в жизни существует такая несправедливость? Почему именно в моей жизни произошли эти ужасные события?» – думала про себя Лика и едва сдерживала рыдания.
Анжелика знала, что скоро уедет навсегда из этой страны и будет жить в далекой и чужой Испании. Может быть, потом она переедет еще в какую-нибудь страну, но там тоже все будет чужим. И так – всю оставшуюся жизнь. Девушка тряхнула головой, чтобы выбросить из нее тоскливые мысли. Она подняла глаза и увидела в конце коридора… Андрея! Он шел размашистым шагом, придерживая руками накинутый на плечи халат. Лика растерялась и в первое мгновение хотела развернуться и убежать в противоположную сторону. Она уже было начала поворачиваться, но вдруг сообразила, что следователь может идти только в одном направлении – в палату Аллы Ивановны. Она сделала то, что первым пришло ей в голову. Якобы случайно у нее из рук выпали тетрадь вместе с книгой, и Лика стремительно присела на корточки, чтобы поднять их. В это же мгновение она увидела, как мужские руки схватили ее тетрадь и подали ей.
– Пожалуйста, – услышала она знакомый голос и, не поднимая головы, буркнула:
– Спасибо.
Анжелика выхватила тетрадь из рук Андрея, книгу она успела поднять сама, и все так же не поднимая головы, вскочила и ринулась к лифту. Как раз в это время оттуда выходил какой-то доктор, девушка чуть ли не сбила его с ног и ворвалась в кабинку. Перед этим на одну секунду она бросила взгляд в коридор, откуда только что сбежала, и с ужасом заметила, что Андрей стоит на том же месте и пристально смотрит в ее сторону. Она нажала на кнопку первого этажа и, возведя глаза вверх, взмолилась:
– Господи, помоги мне!
Сдергивая с себя халат прямо в лифте, девушка желала лишь одного: чтобы в раздевалке ее сейчас ничто не задержало. Она влетела туда, точно очумелая, и, бросив свой халат прямо там, схватила куртку и побежала к выходу. Легкие Анжелики буквально разрывались от быстрого бега. Она выскочила за ворота, кого-то нечаянно толкнула и услышала себе вслед совсем нелестное замечание. Она даже не извинилась и продолжала бежать, как будто от этого сейчас зависела ее жизнь. Впрочем, наверное, так оно и было. Машина стояла во дворе, у соседних домов. Анжелика лихорадочно вставила ключ в замок зажигания, повернула его, раздался странный тарахтящий звук, и машина не завелась.
– Ну, давай же, миленькая, очень тебя прошу, только не сейчас, – взмолилась девушка, то и дело выглядывая в окно. После пятой попытки мотор заурчал, и Лика, облегченно вздохнув, нажала на педаль газа так сильно, что она провалилась почти до пола.
Андрей постоял некоторое время, мучительно соображая. Его что-то насторожило в той девушке, и он никак не мог сообразить – что именно. Почему она, как только увидела его, хотела развернуться и уйти? Он прекрасно это заметил. Почему вдруг бросила свою тетрадь и книгу на пол? Не уронила, а именно бросила, совершенно осознанно. Это он тоже заметил, потому что получилось все у девушки не очень натурально. Андрей был следователь со стажем, и замечать всякие мелочи – его профессиональное качество. Почему эта девушка как-то странно и даже испуганно на него посмотрела, когда входила в лифт? Во всяком случае, ему так показалось – насколько это было возможно разглядеть за огромными, откровенно нелепыми очками. Очками, которые совершенно невероятным образом держались на носу у девицы и закрывали практически половину ее лица.
Майор недоуменно пожал плечами и продолжил свой путь. Он шел в палату к вдове Горина Виктора. Только что он беседовал с врачом, еще раз предупредив его, чтобы фиксировались все, кто будет интересоваться ее состоянием. Сейчас он просто решил зайти и посмотреть, каково самочувствие женщины и скоро ли она сможет дать хоть какие-нибудь показания. Сегодня в кабинет к майору привезли семнадцатилетнего парня, с телефона которого был сделан последний звонок к Горину. Парень старался держаться независимо, но в глазах его читался страх.
– А что я такого сделал? Мне предложили за мой телефон триста баксов. А я что, дурак, что ли, чтобы от таких бабок отказываться? Я на них и трубку новую купил, и в кафе с друзьями сходил, и еще осталось. Мой уже старый был, и на счету там было всего три доллара. Вы бы отказались?
– Кто у тебя купил телефон? – строго спросил Андрей.
– Откуда я знаю, кто? – пожал тот плечами. – Сидели с ребятами во дворе, глядим, мотоциклист едет. А у меня как раз трубка моя и запищала, мамаша проверяла, все ли со мной в порядке. Она у меня такая, каждые полчаса звонит: «Где ты? Да с кем ты?» Замучила своим контролем.
– Не отвлекайся, – перебил его Андрей. – Что дальше было? Подъезжает к вам мотоциклист… Дальше!
– А что дальше? Подъезжает, видит, что я по телефону говорю, подождал, пока закончу, а потом и говорит: «Продай трубку». Я еще засмеялся: «Иди, – говорю, – в любой магазин, там их пруд пруди, а если денег нет, то на рынок, там бэушников сколько хочешь за смешные деньги можно купить». А он мне в ответ: «Нет, – говорит, – мне некогда по магазинам и по рынкам ходить, да и поздно уже сейчас. Даю, – говорит, – триста баксов». У нас с ребятами прямо глаза на лоб полезли! Ну и, естественно, я трубку отдал. Мы с ребятами сразу в кафе ломанулись, пиво пить. А что, нельзя? Я ничего такого не сделал! А если этот парень что-то там натворил, так я здесь при чем?
– Это был парень, ты точно знаешь? – спросил Андрей.
– Вроде парень, – пожал тинейджер плечами. – Голос такой, с хрипотцой немного. Весь в коже был, шлем на голове, мотоцикл «Хонда». Крутая тачка, я давно о таком мечтаю! Только мать мне никогда не разрешит на мотоцикле гонять, ей до сих пор кажется, что я еще в детсадовском возрасте.
– Когда ты продал телефон, помнишь? – перебил парня Андрей.
– А чего здесь помнить? – пожал тот плечами. – Не каждый день мне такие бабки на голову сваливаются. Три дня назад это было, в семь часов вечера.
«Как раз в тот день, когда случился взрыв», – отметил про себя Андрей.
– Все, можешь быть свободен, – махнул он рукой. – Извини, что побеспокоили.
– Да ладно, мне совсем не трудно было приехать, – снисходительно проговорил тинейджер и вразвалочку вышел из кабинета.
– Снова мотоцикл, и именно «Хонда», – покачал Андрей головой. – Где же мне тебя искать, Анжелика? – тихо прошептал он, а потом добавил: – А мне ты сказала, что тебя зовут Марина!
Майор уже подходил к палате, в которой лежала Алла Ивановна Горина, как вдруг заметил какую-то суматоху. Двое докторов вбежали в палату, куча студентов, наоборот, выскочила оттуда.
«Что это здесь происходит?» – подумал Андрей и, как только вошел в палату, сразу же все понял. У кровати больной стояли врачи, а медсестра накрывала женщину простыней с головой. До него вдруг дошло, что именно его насторожило в той девушке. Она явно скрывала от него свое лицо! Она не хотела, чтобы он увидел ее, поэтому и бросила тетрадь с книгой на пол, надеясь на то, что он просто пройдет мимо!
– А что дальше? Подъезжает, видит, что я по телефону говорю, подождал, пока закончу, а потом и говорит: «Продай трубку». Я еще засмеялся: «Иди, – говорю, – в любой магазин, там их пруд пруди, а если денег нет, то на рынок, там бэушников сколько хочешь за смешные деньги можно купить». А он мне в ответ: «Нет, – говорит, – мне некогда по магазинам и по рынкам ходить, да и поздно уже сейчас. Даю, – говорит, – триста баксов». У нас с ребятами прямо глаза на лоб полезли! Ну и, естественно, я трубку отдал. Мы с ребятами сразу в кафе ломанулись, пиво пить. А что, нельзя? Я ничего такого не сделал! А если этот парень что-то там натворил, так я здесь при чем?
– Это был парень, ты точно знаешь? – спросил Андрей.
– Вроде парень, – пожал тинейджер плечами. – Голос такой, с хрипотцой немного. Весь в коже был, шлем на голове, мотоцикл «Хонда». Крутая тачка, я давно о таком мечтаю! Только мать мне никогда не разрешит на мотоцикле гонять, ей до сих пор кажется, что я еще в детсадовском возрасте.
– Когда ты продал телефон, помнишь? – перебил парня Андрей.
– А чего здесь помнить? – пожал тот плечами. – Не каждый день мне такие бабки на голову сваливаются. Три дня назад это было, в семь часов вечера.
«Как раз в тот день, когда случился взрыв», – отметил про себя Андрей.
– Все, можешь быть свободен, – махнул он рукой. – Извини, что побеспокоили.
– Да ладно, мне совсем не трудно было приехать, – снисходительно проговорил тинейджер и вразвалочку вышел из кабинета.
– Снова мотоцикл, и именно «Хонда», – покачал Андрей головой. – Где же мне тебя искать, Анжелика? – тихо прошептал он, а потом добавил: – А мне ты сказала, что тебя зовут Марина!
Майор уже подходил к палате, в которой лежала Алла Ивановна Горина, как вдруг заметил какую-то суматоху. Двое докторов вбежали в палату, куча студентов, наоборот, выскочила оттуда.
«Что это здесь происходит?» – подумал Андрей и, как только вошел в палату, сразу же все понял. У кровати больной стояли врачи, а медсестра накрывала женщину простыней с головой. До него вдруг дошло, что именно его насторожило в той девушке. Она явно скрывала от него свое лицо! Она не хотела, чтобы он увидел ее, поэтому и бросила тетрадь с книгой на пол, надеясь на то, что он просто пройдет мимо!
– Боже мой, это была она, – прошептал Андрей и увидел удивленный взгляд одного из докторов.
– Простите, что вы сказали? – поинтересовался тот.
– Нет, нет, это я не вам, – растерянно ответил майор и вихрем вылетел из палаты.
Андрей сломя голову слетел по лестнице на первый этаж, торопливо прошел к воротам, на ходу натягивая куртку, не забывая при этом вертеть головой в разные стороны. Подойдя к воротам, он понял, что девушки уже и след простыл, но все же, не придумав ничего лучше, задал охраннику вопрос:
– Скажите, вы не видели здесь девушку с длинными такими волосами? Они у нее в такой большой хвост завязаны.
Охранник уставился на майора, как на умалишенного.
– Ты чего, совсем уже? – покрутил он пальцем у виска. – Знаешь, сколько здесь всяких бегает? Тут тебе и с конскими, и с лошадиными, и даже с ишачьими хвостами встретить можно. Одних студентов за день проходит немерено. Я что же, всех запомнить могу? Ну ты, блин, даешь, – усмехнулся он и покачал головой. – Нашел о чем спросить!
– Ну, извини, брат, – вздохнул Андрей и пошел к машине, которую оставил на стоянке. Он только вчера забрал ее из сервиса, облегченно вздохнув, что наконец-то сможет ездить, как нормальный мужик, на своей машине. Две недели, которые ему приходилось спускаться в московскую подземку, показались ему целой вечностью. Сев в машину, Андрей задумался. «Хоть бы малюсенькая зацепочка была, где ее можно найти. Она сделала свое дело, уничтожила всех. Что же дальше? Что она будет делать дальше? Где мне ее найти?»
Вечером, когда Андрей приехал домой и только успел поужинать, в дверь его квартиры раздался звонок. Когда он ее открыл, увидел на пороге очень красивую женщину. Она показалась ему знакомой, но он никак не мог вспомнить, где мог ее видеть.
– Добрый вечер, – произнесла дама грудным и очень приятным голосом. – Вы Андрей Казаков? – спросила она.
– Да, это я, – ответил майор. – Чему обязан?
– Я могу пройти? – улыбнулась дама.
– Да, да, проходите, – торопливо отходя от двери, чтобы освободить ей дорогу, проговорил майор.
Дама шагнула в прихожую и, пристально посмотрев на Андрея, произнесла:
– Я пришла, чтобы рассказать вам, кто уничтожил семью Гориных.
Глава 17
– Ну зачем тебе уезжать, Лена? – со слезами на глазах спрашивала Марина. – Живи у меня. Ты мне как сестра родная стала. На фиг тебе сдалась эта заграница? Что ты там забыла? Не уезжай, очень тебя прошу!
– Нет, Мариша, у тебя своя жизнь, у меня – своя. И потом, ты же прекрасно знаешь, что меня здесь ничего больше не держит.
– И куда ты собираешься уехать?
– В Испанию.
– Кому ты нужна в какой-то Испании, без жилья, без денег? Ты хоть об этом подумала?
– Почему без денег? – усмехнулась девушка. – Там в одном из банков лежат ценные бумаги на три миллиона долларов.
– Откуда?! – округлила глаза Марина.
– А вот отсюда, – сказала Лика и, выдвинув ящик комода, достала конверт.
Марина взяла в руки конверт и вытащила оттуда маленький ключик.
– Это что? От чего он? – спросила она у подруги.
– От банковской ячейки, где бабки лежат, – засмеялась Лика.
– Вот это да! – вздохнула Марина. – И кто же тебе такой подарок сделал?
– Думаю, мой отец. Кто же еще? Я нашла этот конверт в своем тайнике, когда забирала оттуда деньги. Помнишь тот день – после казино?
– Еще бы мне не помнить! – усмехнулась Марго. – Такие вещи разве забываются? Значит, твой отец все предвидел?
– Предвидеть не предвидел, а что-то, видно, чувствовал. Он всегда таким был, интуиция у него и в самом деле была невероятная, я в этом убеждалась не раз. Видно, похитители допустили какую-нибудь ошибку, и он это понял. В милицию не пошел, наверняка побоявшись, что этим может подвергнуть мою жизнь опасности. Так ли это, не знаю, могу только догадываться. Теперь об этом никто и никогда не узнает, все участники трагедии мертвы. Да и не хочу я больше об этом вспоминать, только душу травить, она у меня и так вся в ранах и ссадинах, – нахмурилась Анжелика.
– Лен, а как же здесь? Ведь и квартиры, и дом, и фирма…
– Фирмы, считай, уже нет, она обанкротилась. Все деньги теперь принадлежат детскому фонду, который занимается лечением детей с церебральным параличом. Отец занимался благотворительностью и часто спонсировал этот фонд. Вот и я решила пойти по его стопам. Прежде чем запустить вирус, я перевела со счета фирмы кругленькую сумму на счет фонда. Документы так и лежали у отца в сейфе, про него никто не знал, кроме меня и мамы. А квартиры и дом? – пожала девушка плечами. – Да пусть все это барахло горит синим пламенем! Из-за него все и случилось. Ведь если бы мой отец не был таким богатым, ничего бы не произошло. И мне ничего из этого не нужно, – безразлично проговорила Анжелика. – Хватит того, что оставил отец в Испании, даже за глаза, – добавила она. – Теперь мне нужно подумать, как сделать документы, чтобы уехать, остальное – мелочи жизни. Как ты думаешь, твой Слава сможет мне помочь с этим делом?
– Для того чтобы он помог, придется все ему рассказать, без этого ничего не получится. Сейчас с такими делами, как документы, не все так просто, как раньше, – вздохнула Марина.
– Что ж, значит, расскажу, – спокойно ответила Анжелика. – У меня нет другого выхода. Надеюсь, что его не хватит инфаркт.
– Не должен хватить, он у меня мужик такой, любит, чтобы все было по справедливости. В конце концов, не ты же всех их поубивала, и я тому – живой свидетель.
– Я никогда не была злым и кровожадным человеком, Марина. Могла плакать навзрыд, смотря какой-нибудь фильм, где погибают люди, особенно дети. А здесь – хоть бы одна жилка от жалости дрогнула! Нет, неправду говорю: жену дядьки мне стало жалко, честное слово. Я, когда увидела ее такой… ай, лучше и не вспоминать, – махнула девушка рукой. – Наверное, теперь она до конца дней будет перед моими глазами стоять. Как только все образуется и я обоснуюсь в Испании, сразу же найду хорошего психолога.
– Зачем тебе психолог?
– Мне часто снятся страшные сны, и я просыпаюсь среди ночи в холодном поту. А я хочу забыть весь этот ужас, всю эту грязь. У меня такое чувство, что я выпила глоток яда, и никак не могу отделаться от этого состояния.
– Тебе нужен не психолог, а гипнотизер, чтобы он ввел тебя в состояние транса и стер из памяти неприятные моменты твоей жизни, – оживилась Марина. – Я про такое лечение в книге читала. Ты же знаешь, что я вовсю увлекаюсь психологией! Только врач, конечно, нужен хороший, чтобы чего лишнего не стер, а только то, что тебя беспокоит.
– Я иногда жалею, что все вспомнила. Лучше бы так и продолжала жить, не зная даже своего имени, – тяжело вздохнула Анжелика. – Сейчас мне намного тяжелее, чем тогда.