— Ты что, сумасшедшая? — вытаращила она на меня свои огромные глазищи. Это было самое сильное проявление ее эмоций, которое я наблюдала за сегодняшний день.
— Да, есть немножко, — согласилась я, продолжая с самым серьезным лицом дразнить свою подружку.
— Ладно, давай сюда чашку. — Алинка приподнялась на подушке. — Так и быть, я выпью. А вот бутерброд не буду — это вредно.
— Могу приготовить капустный салатик — других овощей, да и фруктов у тебя нет.
— Знаешь, я, пожалуй, съела бы киви. Может, ты сходишь за ним в магазин? — попросила Нечаева.
— Я уйду, а ты снова забаррикадируешься здесь? Ну уж нет! Я останусь до тех пор, пока не пойму, что с тобой происходит, и не приведу тебя в норму.
— Ничего не происходит. Поля, зачем ты открыла окно? У меня глаза слезятся от света.
— Ну еще бы! Ты двое суток, если не больше, провела в темноте и без пищи. Ешь! — Я сунула ей в руку тарелку с бутербродом.
— Не буду, — продолжала капризничать моя подружка.
— Будешь! Иначе я принесу кофейник и…
— Ладно, — Алина нехотя откусила бутерброд. — Слушай, а это вкусно!
— Конечно.
Нечаева заморила червячка и немного повеселела.
— Давай, рассказывай, что с тобой случилось? — попросила я.
— Не знаю, просто мне ничего не хочется. Ты, кажется, меня развлекать собиралась? — напомнила мне Алинка, возвращая пустую чашку и тарелку. — Так развлекай!
— Я занялась новым делом, — начала я.
— И что с того?
— Неужели тебе не интересно, в чем его суть?
— Как-то не очень, — призналась моя подружка.
— А я тебе все же расскажу. Примерно полгода назад сгорел дом престарелых. Этот пожар был организован для того, чтобы замести следы. На постояльцах дома-интерната испытывались новые лекарственные препараты, в частности кардипол. За один месяц умерли пять человек. У них были проблемы с печенью, поэтому им кардипол был категорически противопоказан…
— Кто-то же должен был совершить этот подвиг! — реакция Нечаевой оказалась совершенно непредсказуемой. — Мне кажется, Поля, в этот раз ты не тем занялась. Зачем мстить людям, которые занимались наукой? Да, у них все шло не так успешно, но без статистической погрешности в процессе научных исследований не обойтись.
— Очнись! Какой наукой могли заниматься сотрудники дома престарелых? Они сначала совершили одно преступление, а потом другое. В пожаре сгорели еще восемь человек, включая санитарку, спасавшую стариков. — Я вдруг заметила яркую картонку, выглядывающую из-под подушки, и достала ее. — Алина, а что это такое?
— Средство от изжоги, — ответила моя подружка.
Я открыла упаковку, чтобы вынуть листок с аннотацией, только его там не оказалось.
— Знаешь, у моего деда тоже изжога. — Я мысленно три раза сплюнула через левое плечо. — Может, ему такое же лекарство купить? Скажи, а на него рецепт нужен?
— Не знаю, мне его Ева принесла.
— Ева?
— Ну да, я как-то пожаловалась ей, что у меня проблемы с пищеварением. Она сказала, что купила своему мужу отличное средство. Герка выпил две таблетки и избавился от изжоги. Оно мне тоже помогло.
— Скажи, Алина, случайно не после этих ли таблеток тебя в сон потянуло?
— Не думаю. — Нечаева зевнула.
— А аннотация здесь была?
— Была.
— И где она?
— Кажется, я ее выбросила.
— Алина, а ты читала инструкцию? — осведомилась я.
— Поверхностно. Я убедилась, что паранзим помогает при изжоге, прочитала, что его надо принимать по одной таблетке во время еды, и… сунула куда-то ту бумажку.
— То есть про противопоказания и побочные действия ты не читала?
— Нет, конечно.
— А зря! Мне кажется, твое сонливое состояние — это побочный эффект от приема паранзима. Если муж Евы выпил всего две таблетки из этой упаковки, то ты заглотила уже двенадцать, — сосчитала я. — Скажи, а ты во время еды их принимала?
— Ну как тебе сказать? — замялась Алинка.
— Как есть, так и говори, — попросила я. — Это очень важно. Для науки.
— Ну, если для науки, то тогда я признаюсь — я пила их вне зависимости от приема пищи. Как только чувствовала изжогу, так и принимала. Между прочим, мне это помогло.
— А это ничего, что вместе с изжогой напрочь пропал аппетит, появилась вялость, сонливость, светобоязнь?
— Ты думаешь, это как-то связано? — опешила Нечаева.
— Алина, я просто вообразить себе не могу, что еще могло заставить тебя трое суток пролежать в постели?
— Не знаю, может, мои биоритмы сошлись в самой низшей точке? — предположила Нечаева. — Мне снова хочется спать. Похоже, действие кофе уже закончилось.
— Я тебе сейчас еще сварю. А ты пока поднимайся и ступай в душ. — Я посмотрела на свою подружку, она приноравливалась, как бы поудобнее лечь.
— Ну нет, так дело не пойдет! — Я стала силой поднимать ее с постели.
Она упиралась, но я все же заставила ее встать, а потом отвела в ванную комнату. Примерно через полчаса, после бодрящего душа и нескольких чашек крепкого кофе Нечаева более или менее пришла в себя.
— Так что же, это Ева лишила меня трех дней полноценной жизни? — осознала она. — Это из-за нее я столько времени провалялась в постели?
— Скорее уж, из-за своей беспечности. Надо было строго следовать инструкции, а лучше вообще отказаться от приема неизвестного препарата. — Я рассмотрела коробочку. — Скажи, неужели это лекарство не показалось тебе крайне подозрительным?
— Нет.
— А мне оно таковым кажется. На упаковке — минимум информации. Только название — паранзим, которое, в сущности, ни о чем не говорит.
— Поскольку там нарисован желудок, — заметила Алинка, — то не трудно догадаться, от чего это лекарство.
— Я, конечно, не медик и не фармацевт, но догадываюсь, что болезней желудка много и все они не могут лечиться одним средством. Конечно, есть еще название фирмы-производителя — ООО «Сильс», но вот его адрес не указан.
— А что, должен? — Алинкин вопрос подтверждал, что ее интеллектуальный биоритм уж точно находится сейчас в самой низкой отметке.
— Конечно, должен быть и адрес производителя, и номер его телефона, и номер лицензии. Штрихкод, наконец. — Я перевернула коробочку и прочитала: — Отпускается без рецепта врача. Очень ценное замечание…
— Поля, как хорошо, что ты пришла! — наконец-то прозрела Нечаева. — Мне страшно подумать, что было бы, если бы я допила всю упаковку до конца.
— Мне тоже. Надо спросить у Евы, где она взяла эту дрянь.
— Сейчас спросим. — Алина потянулась к трубке домашнего телефона. — Вот черт! Села, как и мобильник. Ладно, пошли спустимся к ней.
— Пошли!
Ни Евы, ни ее домочадцев дома не оказалось, поэтому мы вернулись обратно к Нечаевой. Алинка попросила меня еще раз рассказать ей детали моего дела. Ее реакция на мой пересказ оказалась вполне адекватной.
— То есть директриса испугалась приезда комиссии и спалила дом престарелых? Ужас! Кошмар! — Моя подружка взялась за голову. — Да как она только до такого додумалась?
— Это-то как раз неудивительно. Сообщения в СМИ о пожарах в подобных учреждениях стали для нее своеобразной рекламой… Если у человека извращенный ум, то такого толчка вполне достаточно.
— Можешь на меня рассчитывать, — заверила меня подружка. — Так что мне надо делать?
— Заняться охранником Нефедовым. Мне известен только его домашний адрес, и то полугодовой давности. Директриса, например, за это время успела переехать к нам в поселок.
— Ладно, я съезжу туда и попытаюсь навести справки о Нефедове — с кем он живет, где работает, чем увлекается в свободное от работы время. — Алина вроде бы вошла в свое обычное состояние, но я беспокоилась, как бы с ней не случился рецидив. Только после того, как она пообещала мне, что зарядит все свои телефоны, я несколько успокоилась.
— Я буду тебе периодически позванивать и справляться о твоем самочувствии, — пообещала я, собравшись уходить.
— Звони, — не возражала Нечаева.
* * *Я не успела доехать до коттеджного поселка, как Алина позвонила мне сама.
— Алло! — ответила я, включив громкую связь.
— Поля, скажи, а куда ты положила лекарство? — поинтересовалась моя подруга.
— Забрала с собой.
— Как забрала? Зачем? — повысив голос, выкрикивала Нечаева.
— Для дела. Это — улика.
— Вообще-то, это были мои таблетки, и ты должна была спросить у меня разрешения, чтобы их забрать! — выговорила мне Алина.
— Между прочим, я при тебе положила коробку в свою сумку, — заметила я. — Ты не возражала.
— Я этого не видела.
— Алина, а что это ты так разволновалась?
— Просто не люблю, когда мои вещи берут без спроса, — пояснила Нечаева, но меня ее ответ не удовлетворил.
— Правда? А я подумала, что у тебя началась ломка…
— Правда? А я подумала, что у тебя началась ломка…
— Скажешь тоже, — огрызнулась моя подружка и отключилась.
Скорее всего, я оказалась права. Неспроста же Алинка держала упаковку этих таблеток у себя под подушкой? Похоже, у нее возникло привыкание к этому сомнительному препарату. Я подумала, что надо проконсультироваться насчет паранзима у Вадима Ромашкина. Все-таки он дипломированный фармацевт. Про кардипол он сразу сказал мне, что не стоит его применять.
Тем временем я въехала на территорию нашего поселка и свернула на свою улицу. Между моим домом и коттеджем Ромашкиных неудобно стоял чей-то «Фольксваген». Из-за него я не могла въехать в наш гараж. Только я хотела посигналить, чтобы владелец «Джетты» переставил свое авто, как из соседских ворот вышла госпожа Анисимова собственной персоной. Она села в «BMW» и поехала в сторону своего дома. Я заметила в зеркало заднего вида, что провожать ее выходил сам Вадим. Вот уж не думала, что он знаком с Валерией Николаевной! Неужели их связывают контрафактные лекарства? Я просто не могла оперативно придумать, какая у них еще может быть точка соприкосновения. Новое обстоятельство заставило меня изменить планы. Если обратиться к Ромашкину по поводу второго нелицензированного лекарственного препарата, то это его определенно насторожит.
— Полетт, что-то случилось? — поинтересовался Ариша, который всегда тонко чувствовал мое настроение.
— Так, кое-что. Я видела, что Анисимова выходила от Ромашкиных.
— Ну, выходила и выходила. — Дед не понял, что именно меня насторожило.
— Ты, кажется, забыл, чем занимается Вадим.
— У него аптечный бизнес, — вспомнил дед. — Ты что же, хочешь сказать, что в сети его аптек распространяются левые препараты?
— Возможно. Во всяком случае, мне тоже пришло это в голову. Знаешь, вчера я звонила Вадиму насчет кардипола. Прости, Ариша, но мне пришлось ему сказать, что тебе выписали это лекарство…
— А я-то думаю, что это Шуру Ромашкину так озаботило мое здоровье! Оказывается, это моя горячо любимая внучка постаралась, выставив меня перед соседями совсем уж немощным стариком, которому пора уже заказывать место на кладбище.
— Дедуля, не преувеличивай! Я просто поинтересовалась у Вадима, где можно купить кардипол, потому что заказать его через Интернет не получилось. Ромашкина как-то сразу насторожил мой интерес к этому препарату, он поинтересовался, для кого именно я хлопочу…
— И ты не нашла ничего лучше, как подставить меня! — раздраженно заметил дед. — Ты бы видела, с каким сочувствием смотрела на меня полупарализованная женщина! Я готов был сквозь землю провалиться…
— Ариша, прости, я не думала, что Вадим передаст своей матери содержание нашего разговора.
— Ладно, проехали, — остыл Ариша.
После ужина я позвонила Алинке.
— Ну как ты, подруга?
— Полечка, мне так плохо, так плохо, — стала жаловаться Нечаева. — Меня ломает, трясет…
— Так, это все паранзим! Я сейчас к тебе при… — я замолчала, услышав Алинкин смех.
— Что, купилась? — во весь голос расхохоталась моя подруга.
— Купилась, — призналась я. — А как я могла не купиться? Ты ведь три дня глотала какую-то гадость…
— Кстати, о той гадости. Я узнала у Евы, где она купила паранзим и почему именно его. Она сказала, что была на Сенном рынке, когда ей позвонил муж, пожаловался на проблемы с желудком и попросил купить какое-нибудь лекарство. Ева увидела на рынке передвижной аптечный пункт и купила там средство, которое ей посоветовали — паранзим. У Герки никаких побочных эффектов после приема этого средства не было, — заметила Алина.
— Насколько я помню, Герман под два метра ростом и весит килограммов девяносто…
— Как-то так, — подтвердила Нечаева.
— Ты весишь почти в два раза меньше, чем он, так что действие одной таблетки на твой организм сильнее, чем на Геркин. К тому же ты принимала паранзим не во время еды, как следовало бы, а натощак.
— Ладно, Полька, я все осознала. Да, я долго спала, зато хорошо выспалась.
— Это радует.
Глава 3
На следующий день я поехала на Сенной рынок, чтобы выяснить, кому принадлежит передвижной аптечный пункт, в котором Ева купила паранзим. Только «фармации на колесах» там не было. Поговорив с торговцами, я выяснила, что она не появляется там уже недели две и, скорее всего, не появится — ее место занял тонар с молочными продуктами. Но ниточка не оборвалась. Продавщица газет вспомнила, что видела мобильную аптеку около железнодорожного вокзала. Туда я и поехала. Но оказалось, что зря. На привокзальной площади совсем недавно открылась стационарная аптека, о чем свидетельствовали воздушные шары, висящие над ее входом. Так что у «фармации на колесах» возникла серьезная конкуренция, и она, естественно, оттуда съехала. Вопрос только в том — куда? Это должно было быть место с большой проходимостью. Я задумалась о том, где у нас в Горовске еще есть такие места. Авторынок! Прогуливаясь между тачками, выставленными на продажу, я услышала такой диалог:
— Серега, сгоняй к южному въезду и купи в аптеке анальгин. После вчерашнего башка раскалывается.
— Опомнился! Аптеки здесь уже больше месяца нет, могу в магазин за водкой сходить.
— Нет, пить не могу, мне сегодня за руль садиться, товар по точкам развозить. Сгоняй тогда на угол Тимирязевской и Красной, в «Доктор Ромашкин».
Аптека, за которой я охотилась, напоминала корабль-призрак. Она мелькала то тут, то там, и никто не знал, где она появится в следующий раз. Это обстоятельство лишь доказывало, что у нее не все так чисто с лицензией, а главное — с продукцией. Скорее всего, как только кто-то начинал предъявлять претензии по поводу купленных препаратов, передвижной пункт менял свою дислокацию.
Сев в машину, я позвонила Алинке:
— Привет, как дела?
— Сижу на хвосте у Нефедова, — сообщила мне подруга.
— И куда он движется?
— Похоже, что в твоем направлении.
— А откуда ты знаешь, где я нахожусь?
— Поля, ты меня иногда просто поражаешь своей недалекостью. Я имела в виду твой коттеджный поселок. Так и есть! Он свернул направо, а оттуда только одна дорога — к вам.
— Я сейчас тоже поеду домой. Скоро увидимся. — Я отключила связь.
По дороге я вспомнила, что у нас практически закончились продукты, поэтому остановилась около супермаркета. Наполнив там по-быстрому корзинку, я оплатила покупки, вышла на улицу и села обратно в свой «Мини-Купер». Через полчаса я зашла домой. Алинка была уже там, хотя ее «Рено» поблизости не наблюдалось.
— Ну наконец-то! — воскликнула моя подружка, выйдя из гостиной, оформленной в стиле кантри, в прихожую. Я отметила про себя, что выглядит она комильфо, даже не скажешь, что три дня до этого лежала в постели и глотала таблетки. — Я уже устала сидеть здесь одна!
— А где Ариша?
— Я попросила его сходить на разведку туда, куда заехал Нефедов.
— К Анисимовой? — догадалась я.
— Похоже, что так. Когда я описала Аристарху Владиленовичу, около какого коттеджа Нефедов остановился, он сказал то же, что и ты. Я уговорила твоего деда покрутиться там. Может, он что-то узнает? Прикинь, тачку Нефедова беспрепятственно пропустили в ваш поселок! Значит, он здесь уже не в первый раз, раз его машину знают охранники.
Я отнесла продукты в кухню-столовую, а потом пошла в кантри-залу.
— Тебе что-нибудь еще удалось узнать? — поинтересовалась я у своей подруги.
— Нет, я думала, что у меня вообще ничего не получится. Дом, в котором живет Нефедов, новый, еще до конца не заселенный… Там никто толком никого и не знает.
— А как же ты взяла его след?
— Зверь сам выбежал на ловца, то есть на меня, причем зверь достаточно крупный. — Алинка ненадолго смолкла, интригуя. — Я стояла у парадной, дверь неожиданно так широко распахнулась, что даже слегка ударила меня. Вышедший из нее мужчина стал передо мной извиняться, но я не спешила его прощать, давая понять, что мне нужно нечто большее, чем его пустые слова. Я не поняла, что это и есть Нефедов, и хотела навести у него справки о нем же самом. Мое воображение почему-то рисовало его совсем иначе. Только когда тот мужик сказал, что его зовут Степаном и что он живет в сорок седьмой квартире, я догадалась, что к чему. Короче, Нефедов с чего-то решил, что я живу в том же подъезде, и сказал, если у меня возникнут какие-то проблемы — кран потечет или замок сломается, то я всегда могу к нему обратиться.
— Да, хорошо, что ты не успела его ни о чем расспросить.
— Знаешь, Поля, выходя утром из дома, я все-таки сделала правильный выбор!
— Ты выбирала, помогать мне или не помогать? — уточнила я.
— Нет, я выбирала, что надеть — что-нибудь поэлегантнее или посексуальнее. — Алинка поправила глубокий вырез своей трикотажной кофточки. — По-моему, Нефедов еще тот бабник! Ты бы видела, как он пялился на мои… глаза.