Почему она подумала именно об убийстве? Ни крови, ни других следов насилия на теле свекрови заметно не было. Правда, посиневшее лицо говорило, что умерла она от удушья, но Белла была слишком неопытна в подобных вещах, чтобы вот так с ходу ставить диагноз.
Но зато она точно знала, что ее свекровь всегда тщательно следила за своим здоровьем. А уж после того, как свекр подарил всем домашним полисы медицинского страхования (всем, кроме Беллы), свекровь первой отправилась в частную медицинскую клинику, где ей провели полное обследование, выявив лишь очень незначительные отклонения в почках и селезенке. Даже не камни, а песочек. Жалкий песочек, о котором и говорить-то не стоило. Все остальное у свекрови было в полном порядке. Вернувшись с заключением врачей, свекровь еще хвасталась, что проживет до ста лет.
И вот теперь она лежит мертвая, не дотянув до векового юбилея вполне прилично. Яснее ясного, что умерла она не сама по себе. И потому прежде, чем позвать мужа, Белла решила сама осмотреть место преступления. Она много раз слышала, что на месте преступления нужно вести себя крайне осторожно, чтобы не затоптать следы или случайно не уничтожить улики. Но что здесь уничтожать? Ладно, возле тела свекра был ровный снег, по которому они всей компанией изрядно потоптались, чем полицейские были весьма недовольны. Но здесь что Белла может испортить? Трогать она ничего не станет. Пол – гладкая паркетная доска, оставить на ней следы невозможно.
Решено.
Превозмогая саму себя, Белла подошла к свекрови. Выглядела та страшно. Было ясно, что смерть ее была далеко не легкой. Скрюченные пальцы говорили о том, что перед смертью она пыталась бороться за свою жизнь. Вот только отчего она скончалась? Белла двумя пальцами приподняла одеяло и взглянула на тело свекрови. Лежала она ровно, но простыня и белье были изрядно помяты. То ли свекровь долго не могла уснуть, то ли отчаянно дралась в постели с убийцей.
Хотя почему ее обязательно убили?
Белла внимательно осмотрела тело, облаченное в длинную ночную рубашку, но следов крови не заметила. На теле не было никаких внешних повреждений. Только посиневшее и перекошенное лицо говорило о том, что свекровь умерла не своей смертью. Убедившись, что ничего интересного она не увидит, Белла опустила одеяло.
Может быть, что-нибудь есть на полу или под кроватью? Опустившись на колени, Белла заглянула под кровать. Кажется, что-то есть. Свекровь не была такой уж чистюлей, какой пыталась казаться, и под кроватью у нее скопился изрядный слой пыли вперемежку со всякими фантиками, засохшими огрызками и прочей ерундой. Входить в свою комнату свекровь разрешала всем, кроме Беллы. Но ни свекр, ни Юра организовывать уборку не собирались, это было ниже их достоинства. Они же мужчины, возиться с половыми тряпками или пылесосом – работа не для них, для этого в доме есть женщины. Подразумевалось, что свекровь справляется со всем сама. На самом деле это было не совсем так. Куда чаще в доме убирала Белла, вот только делала она это молча, когда мужчин не было, а потому ее усилия оставались незамеченными. Зато редкие взмахи шваброй свекрови превозносились чуть ли не до небес.
Но, делая уборку во всех остальных помещениях, Белла никогда не заходила в комнату к свекрови. А та, как теперь было ясно, заботами о чистоте себя особенно не утруждала. Белла не бралась сказать, сколько мусора здесь от самой свекрови, а сколько от внуков, но шелуха подсолнечника точно попала сюда по вине хозяйки – свекровь любила полузгать семечки.
– Ну и грязь! – с отвращением произнесла Белла и вздрогнула.
Ей показалось, что покойница пошевелилась. Наверное, если бы свекровь могла, она бы прибила наглую невестку, посмевшую возиться возле ее ложа. Но нет, Амелия-старшая лежала тихо. Белла залезла под кровать. Ей показалось, что среди прочего мусора она заметила что-то блестящее. Протянув руку, она достала круглую металлическую штучку, которую вначале приняла за пуговицу. Оказалось, это не пуговица, а сорвавшаяся с чьей-то груди подвеска-медальон.
Она была из серебристого металла и выглядела причудливо. Белла повертела находку в пальцах, не понимая, что это такое может быть. Выглядел медальон чудно, вроде как фрагмент узора – множество равносторонних треугольников перекрещивалось между собой. Часть из них смотрела вершиной вверх, другая часть была перевернута вершиной вниз. Все треугольники были разных размеров, словно часть из них находилась ближе к нам, а часть уходила куда-то вглубь.
Откуда он тут взялся? Чей он?
Ни у кого из близких Белла подобного украшения не видела. Свекровь надеть его тоже не могла, она носила исключительно золотые украшения и всегда подчеркивала, что золото – ее металл, он ее и греет, и холит, и лелеет. Правда, с появлением в доме Беллы свекровь сняла с себя все золото, даже крестик на цепочке, обзвонила всех знакомых и каждому заявила, что просит отныне никуда ее не звать. И вообще, если смогут, пусть считают ее мертвой.
– Той Амелии, что вы знали, больше нет. Она умерла.
И на все вопросы добрых родственников отвечала заранее заготовленной фразой:
– Раз уж родной сын с моим мнением не считается, только одно и остается – умереть!
Чего здесь было больше, искренности или игры, Белла сказать не бралась. Но лично ей казалось, что появление в доме невестки – не такое уж большое горе. Пусть сын сделал свой выбор самостоятельно, пусть родители его выбор не одобряли, казалось бы, что сложного? Можно жить отдельно. Но так уж получалось, что жить отдельно от родителей ее муж не мог. Не то что не хотел, а реально не мог. Просто не мог, и все. Он терзался, разрываясь между родителями и ребенком, еще даже не родившимся. Пришлось им съехаться и жить одной большой ненавидящей Беллу семьей.
– Что ты здесь делаешь?
Голос мужа заставил Беллу вздрогнуть. Она больно ударилась макушкой о кровать.
– Что с мамой?
Раздосадованная Белла ответила ему резче, чем намеревалась:
– Будто бы сам не знаешь. Она мертва.
– Ты… ты уверена?
– Еще бы. Она холодная и не дышит.
– Боже, – простонал он, – мне тоже так показалось.
Значит, когда он заглянул в спальню матери, то сразу смекнул, что дело плохо. Но сам проверить не решился, жену вместо себя послал. Хиляк! И в очередной раз презрение к мужу, к его неспособности принимать мужские решения затопило Беллу.
– А тебе плохо стало? – робко поинтересовался он. – Я видел, как ты с пола поднималась. Упала, когда маму увидела?
– Я заколку уронила. Ее и поднимала.
Юра оторопел.
– И ты в такой ситуации посмела искать какую-то заколку?
– Да.
– Для тебя заколка важней матери?
– Давай разберемся. Мать она тебе, а мне она была самым страшным недругом.
– И поэтому ты ее убила! – снова завелся Юра.
– Вот заладил: убила, убила! Что я, по-твоему, серийный маньяк? Столько лет терпела, а теперь активизировалась?
Муж закрыл лицо руками, а Белла, воспользовавшись этим, сунула медальон в карман. На досуге она его получше рассмотрит и постарается сообразить, кому эта вещь могла принадлежать. У нее было смутное ощущение, что она видела что-то в этом роде. Но у кого?
Белла даже не подумала, как плохо она поступает, забирая с места преступления улику. Не до того было.
– Какой ужас, какой кошмар, – бормотал Юра. – Что делать?
– Не знаю, как ты, а я отправляюсь в город.
– То есть как? А я?
– Ты останешься. Должен же кто-то позаботиться о твоей матери.
– Хочешь сказать, что уедешь одна?
– Почему одна? С детьми. Ты же не хочешь, чтобы они увидели бабушку в таком состоянии?
Муж вспомнил про детей и воскликнул:
– Конечно, нет! Увези их отсюда!
Белла вышла к детям. Они равнодушно восприняли сообщение о том, что в школу их повезет мама, а папа останется с бабушкой, которой нездоровится. Ни сын, ни дочь не поинтересовались, чем заболела бабушка. И Белла, хотя и позлорадствовала в душе, всерьез встревожилась. Если дети так равнодушны к бабушке, которая заваливала их подарками, может быть, они и болезнь матери воспримут так же?
По пути в город она прозондировала почву:
– А что бы вы стали делать, если бы я тяжело заболела?
Амелия даже не откликнулась. Но Герасим резонно заметил:
– Ты же здорова.
– А вдруг? – продолжала пугать детей Белла. – Заболею, в больницу попаду. Будете меня там навещать?
– Наверное, – проронила дочь, не отвлекаясь от своей игры.
А вот Гера откликнулся неожиданно горячо:
– Я приду к тебе, мама!
– Зайчик ты мой, – умилилась Белла.
Но сын тут же добавил:
– Если, конечно, с папой не уеду.
– Куда? – вздрогнула Белла.
– Ты что, не знаешь? Папа уезжает в Америку.
– А ты тут при чем? Он один едет.
– Нет, не один.
Сердце у Беллы тревожно забилось. Это еще что за новости?
– Папа сказал, что вы с ним вместе поедете?
– А ты как думала? Он без нас не поедет.
– Папа сказал, что вы с ним вместе поедете?
– А ты как думала? Он без нас не поедет.
– А я?
Голос Беллы, помимо ее воли, прозвучал жалобно.
– А ты здесь останешься. Одна будешь жить. Без нас. Как ты всегда и хотела.
Ребенок явно повторял слова кого-то из взрослых, и Белле нестерпимо захотелось узнать, чьи именно.
– Это кто же такое решил?
– Мы. Вместе с папой.
Руки Беллы судорожно сжали руль. Ох, будь сейчас рядом с ней Юрка, ему бы не поздоровилось! Это надо же, какую нелепицу умудрился втемяшить детям в головы. В Америку они поедут! Без нее! Размечтались!
– В общем, так, – холодно произнесла Белла. – Без меня, дорогие мои дети, вы поедете с крыши на чердак. Ясно вам? А в такую даль я вас с отцом не отпущу. Кто за вами там смотреть будет?
– Тетя Лизон.
– Очень ей нужно!
– Она добрая. Не то что ты.
– У тети Лизон своя дочка есть, ей бы с ней управиться.
– Ты ничего не знаешь. Тетя Лизон сказала, что у нее есть соседка, одинокая, которая тоже растит двух маленьких детей. Мы у нее с папой поселимся, и нам всем вместе будет в ее доме очень хорошо.
Амелия наконец вынырнула из своего смартфона и посмотрела на брата с возмущением:
– Ты что болтаешь? Разве забыл, что это тайна? Папа нам по секрету сказал, велел, чтобы мы маме не рассказывали!
– Да неужели? – холодно произнесла Белла.
– Да! А Гера дурачок, все тебе разболтал!
– Значит, соседка, говорите? И она станет о вас с папой заботиться?
– Да!
Белла замолчала. Она задыхалась от гнева. Даже свернула на обочину, чтобы не устроить ДТП. Перед глазами висела густая красная пелена. Какой негодяй! Задумал увезти ее детей! Теперь ясно, зачем ему понадобился развод. За океаном его уже ждет американская принцесса. И ничего, что жених с двумя детьми. Для Беллиного спятившего муженька это не повод, чтобы отказаться от задуманного плана. Это Белле ставили в вину то, что она родила Амелию, еще не сходив в ЗАГС. А вот заокеанской богатенькой цаце Юрка готов был простить даже двоих чужих отпрысков.
– Мама, мы сегодня вообще поедем?
Белла кинула взгляд на заднее сиденье. Нет, дети у нее совершенно бесчувственные. Сидят и смотрят на нее, словно им невдомек, отчего мать так побледнела. А может, они и впрямь ничего не чувствуют? Ни к ней, ни к бабушке, ни к деду? Вот отца они любят, но опять же, пока он потакает их прихотям. Стоит Юре в чем-то отказать одному или другому, дети ругают и его.
Мелькнула злая мысль: может, пускай поедут? Чужбина и мачеха быстро научат их уму-разуму. Но тут же другая мысль вытеснила первую. А ну как мачеха ретиво возьмется за воспитание несносного пасынка и еще более несносной падчерицы? Как бы не переусердствовала и не погубила тетка ее детей. Пусть они невоспитанные, пусть чудовищно грубые и эгоистичные, но это дети Беллы, и она их любит. И отдавать никому не собирается.
Сама не зная зачем, Белла достала телефон и позвонила следователю. Торопов ответил сразу, словно ждал ее звонка.
– Вы уже знаете? – спросила Белла.
– Если вы о скоропостижной кончине вашей свекрови, то да, ваш муж мне только что позвонил. Еду к вам.
– Меня там не будет.
– В бега решили податься? Зря. Все равно найдем.
По голосу было слышно, что он пытается подбодрить Беллу. И она неожиданно подумала: вот Торопов совсем другой, он все чувствует правильно. Он живой, он теплый, он не такой, как эти двое, что сидят на заднем сиденье, и еще тот, что остался в доме.
– Мне бояться нечего.
– А вот ваш муж уверяет в обратном.
– И что он говорит?
– Утверждает, что это вы прикончили его мать.
– Вранье!
– По его показаниям, вчера вечером вы его напоили виски, так что он полностью потерял контроль. И сделали вы это специально, чтобы он не мог слышать крики матери и не сумел вовремя прийти ей на помощь.
– И вы ему верите?
– Нет. Я уже говорил, что вы производите впечатление разумной женщины. Захотели бы прикончить свекровь – придумали бы чего-нибудь поумнее.
Слушая следователя, Белла внезапно почувствовала, как злость на мужа отступает. Вот странное дело! Почему, вопреки всякой логике, она вместо того, чтобы ненавидеть этого человека, начинает его жалеть? Может быть, потому что Юра страшно глуп? Или причина в том, что следователь явно разделяет ее мнение? И вообще он на ее стороне.
И Белла решила предупредить Торопова:
– Учтите, раз уж у Андриасовых началась такая эпидемия и до вечера и мой муженек отправится за своими родителями, я тоже ни при чем. Я еду на работу и буду весь день в школе.
Торопов уточнил, в какой школе она работает, и пообещал, что лично наведается к ней после того, как закончит осмотр места происшествия. По его словам Белла поняла, что арестовывать ее он не собирается, во всяком случае не прямо сейчас. Стало чуточку легче. К своим детям она повернулась в куда лучшем настроении, чем несколько минут назад.
– С вашим отцом о побеге в Америку мы еще поговорим вечером. А сейчас едем в город.
И, нажав на газ, она лихо вырулила на проезжую часть прямо под носом огромного внедорожника, разразившегося в ответ на ее маневр негодующим воем. Но Белла лишь помахала разгневанному водителю ручкой. Настроение у нее вдруг сделалось прекрасным, хотя даже ей самой было решительно неясно, с чего бы это.
Глава 7
В этот день Белла умудрилась не опоздать. Даже удивительно, как это у нее получилось. Она вошла в класс за несколько минут до начала урока, успела приготовиться к контрольной и провести ее. Она сама поражалась собственной выдержке. Муж задумал побег вместе с детьми. Свекр со свекровью погибли. Над самой Беллой нависло обвинение в двойном убийстве. Совершенно ясно: если расположенного к ней милягу Торопова сменит другой следователь, он обвинит во всем случившемся именно ее. А при самом плохом раскладе ей может грозить реальный тюремный срок.
Но Белла сидит себе в школе, ведет уроки, словно ничего в ее жизни не изменилось. И даже настроение хорошее. Хотя, казалось бы, что хорошего происходит? Ровным счетом ничего. Разве что знакомство с Тороповым можно отнести к плюсам. И, похоже, один плюс перевешивает все минусы.
На перемене она проверила, как там поживает планшет, который она изъяла у своих детей. Все-таки ценная вещь, а Белла привыкла уважать собственность, пусть и чужую. С планшетом все было в полном порядке. Она поставила его на зарядку и заглянула узнать, чем там развлекаются ее дети.
Почти сразу ее внимание привлек к себе значок – конверт. Значит, кому-то пришло сообщение. Кому? Ясно, что не детям, они слишком малы, чтобы иметь собственные почтовые ящики. Да и не нужны они им. Наверное, Юра или свекровь со свекром пользовались планшетом, чтобы входить в свою почту. Белле стало интересно, и она открыла сообщение. Оно было совсем коротким.
«Мое предложение остается в силе». Адрес отправителя принадлежал Вадиму – мужу Лизон.
Наверное, снова о подготовке к похоронам. И Белла закрыла почту.
Больше ничего интересного в планшете не было. К тому же прозвенел звонок на урок, и она вернулась к своим обычным делам.
Торопов появился в классе после шестого урока, когда основная масса учеников уже разошлась по домам. С Беллой остались лишь двоечники, которых она пригласила на дополнительные занятия. В свободное от основной работы время она не брезговала частными уроками. Но платные клиенты обычно появлялись ближе к концу года, когда на носу были выпускные экзамены. В середине года пока затишье, и поскольку время сейчас у Беллы имелось, она занималась с отстающими просто так, без всякой оплаты.
Другие учителя недоумевали:
– Зачем ты с ними возишься? Не успели во время урока, шалили, отвлекались, с какой стати тебе тратить на них время?
Но Белла иначе не могла. С самого детства, сколько она себя помнила, она всегда относилась к порученным ей заданиям со всей серьезностью. Даже будучи совсем маленькой, получив от мамы наказ вытереть пыль или подмести пол, Белла не успокаивалась, пока последние пылинка и мусоринка не отправлялись в ведро. Она искренне считала, что, если она не сумела вдолбить ребенку нехитрые азы математики во время урока, значит, нужно остаться с ним и повторить материал, который оказался ему не по зубам.
Торопов при виде десяти учеников за партами недовольно нахмурился:
– Ожидал поговорить с вами тет-а-тет.
– Мы уже заканчиваем.
Повернувшись к детям, Белла спросила:
– У кого-нибудь есть еще вопросы? Нет? Тогда на сегодня все свободны.
Семиклассники не заставили себя упрашивать. Они побросали тетради с учебниками в сумки и, радостно гомоня, бросились прочь из класса. Задержались лишь две девочки. Это были любимые ученицы Беллы, которые неплохо успевали, но хотели стать еще лучше. Девочки были из небогатых семей, не самые способные, но очень старательные.
– Изабелла Арсеньевна, вы самая лучшая наша учительница.