– Нет. Только этот ужасный выстрел.
– Значит, между тем временем, когда орган замолк, и той минутой, когда вы услышали выстрел, прошло примерно десять минут.
– Да, – подтвердила мисс Софи.
Гарт впервые заговорил:
– Десять минут, в течение которых он, возможно, принял решение покончить с собой?
Мисс Сильвер кашлянула.
– Или разговаривал с убийцей, майор Олбени.
– Подобные аргументы не очень-то помогут Мэдоку, не так ли?
Мисс Сильвер взглянула на молодого человека.
– Если мистер Мэдок невиновен, то каждый факт, который мы обнаружим, ему поможет, если же виновен – не поможет никто. Факты всегда поддержат невиновного. Я объяснила это мисс Мид.
Гарту не понравилось, что его журят.
– Нет никаких доказательств, что Харш находился в церкви не один, но если кто-нибудь и разговаривал там с ним, то скорее всего мистер Мэдок, а не кто-то еще. Он отличается вспыльчивым нравом, у него был ключ, он злился и ревновал – иными словами, против Мэдока серьезные обвинения. С другой стороны, если он действительно застрелил Харша, значит, спланировал убийство заранее. По Борну не расхаживают с револьверами. Я не знаю этого человека, а потому не могу строить теорию, исходя из его характера. Дженис утверждает, что может. Она клянется в своей невиновности. Также она клянется, что Харш не покончил с собой, хотя, честно говоря, на мой взгляд, альтернативы нет.
Мисс Сильвер довязала носок до пятки, положила вязанье на колени и внимательно посмотрела на майора Олбени.
– Как долго вы знаете мисс Мид?
Гарт нахмурился, сам не зная почему.
– Сколько себя помню. Ее отец был местным врачом. Они жили в соседнем доме.
Мисс Сильвер улыбнулась.
– Пожалуйста, не обижайтесь, если я задам несколько вопросов о мисс Мид. Я объясню, зачем это нужно, и надеюсь, вы согласитесь, что причина веская.
Ее голос и манеры обезоруживали: властность отступила, мисс Сильвер просила, а не требовала. Гарт перестал хмуриться, взглянул на собеседницу столь же прямо и спросил:
– Что вы хотите знать?
Она вновь посерьезнела.
– Мисс Мид молода и, не сомневаюсь, энергична и преданна. Но я хотела бы знать ваше мнение. Насколько вероятно, что на суждения мисс Мид могут повлиять неуместные чувства?
– Маловероятно. Трудно сказать, что я согласен с ней, но все-таки это аргументы, они представляют точку зрения. Она была привязана к Харшу. Мисс Мид не особенно любит Мэдока, он весьма неприятный тип, но девушка уверена, что он не убийца. Что еще вы хотели услышать? Сомневаюсь, что тут в дело замешаны чувства – во всяком случае, неуместные.
– Вы подтверждаете, мисс Фелл?
Мисс Софи слегка испугалась.
– Да, да… вполне. Бедный мистер Мэдок, он действительно бывает очень неприятен.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Вернемся к мисс Мид. Можно ли считать ее рассказ достоверным?
Гарт уточнил:
– Что вы имеете в виду?
Мисс Сильвер снова кашлянула.
– Скоро объясню, но сейчас я хотела бы, чтобы вы просто ответили на вопрос.
– В таком случае мой ответ – «да». Я считаю, что рассказ мисс Мид исчерпывающе точен.
– Она такая милая девушка, – заметила мисс Софи. – И примерная дочь. Ее отец тяжело болел, и она только о нем и думала. Очень, очень верная и бескорыстная.
– И честная? – подсказала мисс Сильвер.
Мисс Софи вспыхнула.
– Да, вполне!
– Что вы хотите сказать, мисс Сильвер? – негромко и гневно спросил Гарт.
Та вновь взялась за вязанье.
– Вы считаете, что мисс Мид в высшей степени правдива и точна?
– Конечно!
– Тогда почему, интересно, два совершенно посторонних человека что есть сил пытались внушить мне противоположное мнение.
– Что?
Мисс Софи и Гарт пришли в ужас.
– Впервые я услышала имя мисс Мид в воскресенье вечером. Две дамы позади меня, в очереди у кассы метро, говорили о ней. Я оказалась невольной слушательницей, и вдобавок мое внимание привлекло имя, которое я раньше не встречала. Эти женщины говорили так, будто хорошо знали мисс Мид. Одна упомянула, что они вместе учились в колледже. Обе утверждали, что она очаровательна, но не достойна доверия – мол, нельзя верить ни одному ее слову и так далее. Разыграно было неплохо, и сначала я даже не задумалась, но утром получила телеграмму мисс Мид, а потом мы встретились и я задалась вопросом, зачем понадобилось устраивать спектакль…
– Какое странное совпадение… – озадаченно произнесла мисс Софи.
Спицы резко защелкали. Мисс Сильвер произнесла тоном опытной гувернантки:
– Честно говоря, я не в силах поверить, что это было совпадение, мисс Фелл.
Глава 25
Миссис Буш, урожденная Сюзанна Пинкотт, была из тех неугомонных женщин, чья энергия не в состоянии найти себе исчерпывающее применение в рамках домашней рутины. Как только дети подросли и отправились в школу, она вступила в борьбу с ленивым супругом и одержала блестящую победу, в результате которой в гостиной появился стеклянный эркер, ныне заваленный видовыми открытками, бутылками с лимонадом и прочими напитками, китайскими безделушками, сигаретами и дешевыми сладостями. Сидя там, миссис Буш могла обозревать окрестности, наслаждаться неограниченными возможностями для распространения сплетен и гарантировать себе контроль по крайней мере над частью семейных финансов.
Когда мисс Сильвер в одиннадцать часов вошла в магазинчик, миссис Буш увлеченно беседовала с какой-то маленькой пожилой особой – обладательницей длинного носа, бесцветных глаз и черной фетровой шляпки, набекрень сидевшей на редких седых волосах. Сама миссис Буш возвышалась, как гора, за прилавком. Волосы у нее оставались почти такими же темными, как в юности, щеки румяными и упругими, массивная фигура держалась прямо и незыблемо, невзирая на соблазны господствовавшей в Борне моды. Как и все местные женщины, миссис Буш носила просторное цветастое платье, но под ним скрывался устрашающий корсет эпохи короля Эдуарда.
В самой язвительной манере мисс Сильвер поинтересовалась, можно ли взглянуть на открытки.
– Я не спешу, ничуть не спешу. Пожалуйста, не беспокойтесь. У меня много времени, чтобы посмотреть и выбрать.
Она погрузилась в разноцветные картинки, изображавшие разрушенное аббатство, виды Борна с ручейком, бегущим по обочине главной улицы, церковь со старой приземистой башней, новую среднюю школу в Марбери и водопроводную станцию. Рассматривая их, мисс Сильвер услышала два женских голоса, пониженных до свистящего шепота, и не в первый раз порадовалась остроте своего слуха.
– Как ему не стыдно, – сказала маленькая пожилая дама.
Миссис Буш придвинулась ближе и заговорила совсем тихо:
– У Эзры никогда не было стыда и не будет. От него семье одни неприятности, от начала до конца, и даже смысла нет ждать чего-то другого. Он, наверное, напился, как обычно.
Краем глаза мисс Сильвер заметила, как черная фетровая шляпка затряслась.
– Том говорит – не особенно… сейчас столько не достанешь, сколько нужно, чтобы напоить Эзру Пинкотта. По словам Тома – чуть больше обычной нормы, если ты меня понимаешь. И твердит во всеуслышание: он разузнал кое-что такое, отчего ему в карман враз посыпались бы денежки, если бы один человек, которого он не станет называть, знал, с какой стороны у бутерброда масло.
– Господи помилуй, – откликнулась миссис Буш.
– Все смеялись, но больше он ничего не сказал, хотя, конечно, люди поняли, что он имел в виду…
– Ш-ш, Энни!
Одна дама подтолкнула вторую, две пары глаз обратились на мисс Сильвер, которая сосредоточенно рассматривала открытку с изображением средней школы, ярко-желтой на фоне синего неба. Обе еще понизили голос. Слов было больше не разобрать, пока Энни не выпрямилась и не объявила, что ей пора.
– Я приду к тебе с купонами на сладкое, как обычно, Сюзанна. Смотри не забудь про меня, когда появится первая же партия мятных леденцов. Том на редкость неравнодушен к мятным леденцам.
Она удалилась, и миссис Буш подошла к мисс Сильвер.
– Красивые виды, – заметила та. – Я остановилась у мисс Фелл. Она сказала, что у вас есть фотографии самых интересных мест в окрестностях. Я считаю, очень мило послать интересную открытку друзьям, когда ты где-нибудь гостишь.
Лед был сломан, начался разговор. Последовали воспоминания о прежнем священнике и о мисс Софи времен Первой мировой.
– Мы постоянно собирались у них дома, чтобы шить для солдат, и я каждый раз кроила на всех. Мисс Софи совсем не умела управляться с ножницами. И не думала я, что однажды придется снова этим заниматься, и даже более того. Вот церковь, очень хорошо вышла – сами убедитесь, если посмотрите в окно. Последний экземпляр. Вы просто не поверите, какой на них спрос на неделе, и все из-за того, что бедный мистер Харш застрелился за органом. Говорят, он прекрасно играл, хотя я и не большая любительница. Мистер Буш, тот пойдет куда угодно, чтобы послушать хорошую музыку, и лично я скажу: всему свое время. Немного музыки никому не повредит, но вот вам бедный мистер Харш – в конечном счете его-то она точно до добра не довела!
– Ужасная судьба, – сказала мисс Сильвер.
– Просто кошмар, – поддакнула миссис Буш. – Приятный тихий джентльмен, в кои-то веки, хоть и иностранец. Я уверена, что он застрелился, как и постановили после дознания. По-моему, зря они пытаются обвинить мистера Мэдока. Совершенно в духе нашей полиции. У меня самой племянник констебль – Джим Пинкотт, сын старшего брата, – и я не далее как вчера вечером сказала ему: «Скажи на милость, какой прок от дознания, если вы зацепились только за это – из всего, что говорили присяжные? Разве они не выслушали свидетелей? Разве коронер плохо высказался? Разве они не постановили, что мистер Харш покончил с собой в помрачении рассудка, как написано в газетах? И зачем привозить сюда лондонскую полицию?» Пусть себе сидят в Лондоне и занимаются своими убийствами, вот что, вместо того чтобы вынюхивать и докучать людям там, где их никто видеть не желает.
Мисс Сильвер в робком восхищении смотрела на собеседницу.
– Отлично сказано!
Миссис Буш самодовольно улыбнулась.
– Да уж, я в самую точку попаду, когда надо. Джим слов не нашел, правда, он-то тут ни при чем…
– Значит, это лондонская полиция арестовала мистера Мэдока?
– Да, двое приехали, – ответила миссис Буш. – А ведь как почитаешь газеты, так можно подумать, что у них и в Лондоне забот полон рот. Они пришли поговорить с мистером Бушем – главный инспектор Лэм и сержант Эббот. Конечно, раз мистер Буш вместе с мисс Дженис Мид нашел тело, они и шага не могли сделать без его показаний. Но только мистера Мэдока арестовали не потому, что мистер Буш что-то такое сказал. Им что-то наболтал один мальчишка из эвакуированных, и будь он моим, уж я бы ему всыпала – ишь ты, приехал и испортил человеку репутацию! Миссис Брюер была здесь в субботу вечером, в тот самый день, когда арестовали бедного мистера Мэдока: она приходит два раза в неделю, чтобы помочь по дому, – так вот, она сказала: «Мистер Буш никогда бы такого не сделал. Он, конечно, человек вспыльчивый, но ведь словцо-другое – сущие пустяки, если привыкнуть. Одно дело ругаться, а другое – выстрелить».
– Да уж, – заметила мисс Сильвер.
Миссис Буш подалась ближе.
– Конечно, говорят, было что-то такое между ним и мисс Браун.
Она вдруг замолчала и отстранилась.
– Ну… не следовало бы мне говорить, раз вы там гостите. Надеюсь, вы не станете передавать мисс Софи.
Мисс Сильвер заверила:
– Нет, конечно. Это же вполне естественно. Я совсем не знаю мисс Браун, но слышала, что о ней и мистере Мэдоке многое говорят. У нее, кажется, сильнейший шок.
Миссис Буш чопорно поджала губы: даже по собственным – весьма широким – меркам она разболталась, – но зато какой шанс разузнать ситуацию изнутри! Служанки мисс Фелл молчали как рыбы, из них невозможно было вытянуть ни слова. Миссис Буш ослабила оборону – и поддалась соблазну.
– По слухам, она совсем ничего не ест.
Мисс Сильвер вздохнула.
– Она очень расстроена.
Миссис Буш оперлась о прилавок.
– Говорят, она вышла в проулок, чтобы встретиться с мистером Мэдоком, но в деревне столько сплетен, что и не знаешь, чему верить. Мистер Буш ничего никогда не замечает, особенно по этой части. Я-то не стану болтать, как другие, но, ей-богу, не знаю, куда катятся наши девушки. Взять хоть Глэдис Брюер: ей недавно стукнуло шестнадцать, и мистер Буш уже не раз ее отчитывал, – знай себе торчит по ночам на церковном дворе с парнями, которым, на мой взгляд, не помешала бы хорошая порка. Я, конечно, от всего сердца жалею миссис Брюер – вот вам честное слово, дождется она больших забот, – но ведь она сама, бедняжка, виновата, потому что избаловала девчонку. Мистер Буш с Глэдис очень строго говорил, да ведь она не одна такая. Но что касается мистера Мэдока и мисс Браун, он ничего не видел. А вроде бы кому и увидеть, как не ему? Вот как я думаю. Он, сколько себя помнит, каждую ночь обходит церковь, точно как часы, и если что-нибудь случится, обязательно заметит первым.
– Если только они не положились на аккуратность мистера Буша и не дождались, когда он уйдет. Люди, как ни прискорбно, бывают крайне изобретательны, когда замышляют что-то дурное.
Миссис Буш снисходительно кивнула и записала мисс Сильвер в разряд скромных приживалок – ни то ни се, ни рыба ни мясо, гувернантка или компаньонка, которую мисс Софи пригласила погостить по доброте душевной. Такие люди обычно в курсе происходящего, но деликатничать с ними не обязательно.
– О да, – сказала она. – Мистер Буш и на пять минут не запоздает. Как только бьет десять – снимает ключ с гвоздя и идет обходом, дождь или нет.
Мисс Сильвер неодобрительно кашлянула и спросила:
– А зачем ему ключ?
Миссис Буш приосанилась.
– Потому что он отвечает не только за кладбище, но и за церковь. Он сторож и привратник, как и старый мистер Буш до него. Если где-нибудь оставили открытым окно, он зайдет и закроет. Конечно, окна слишком высоко, чтобы залезть внутрь, но если задует ветер, в церковь нанесет воды, а если разразится гроза, будут еще и разбитые стекла. Между нами говоря, это священник открывает окна – мол, в церкви сыро. Он из тех ученых, которые носа не суют дальше того, что написано в книжке, хотя дураку понятно, что, если оставить окна в дождь открытыми, сухо не будет. Но он продолжает их открывать, а мистер Буш только ходи и запирай. Он волнуется, но я говорю: если ты не виноват, то и волноваться нечего. Сами знаете, каковы мужчины – что толку говорить, они все делают по-своему.
Мисс Сильвер пристально взглянула на собеседницу.
– Он обходит церковь каждый вечер в десять?
– Хоть часы сверяй, – подтвердила миссис Буш.
Глава 26
Мисс Сильвер вышла из магазина с шестью открытками в сумочке. Сотней метров дальше по улице ее перехватил сержант Эббот. Он так хотел с ней поговорить, что теперь смотрел на мисс Сильвер с удивлением, нежностью и благоговением.
– Мисс Сильвер!
Она очаровательно улыбнулась.
– Дорогой, какая приятная встреча.
Они пожали друг другу руки.
Выражение лица сержанта Эббота изменилось, на нем появилось нечто вроде сардонической усмешки. Он уже прежде встречался с мисс Сильвер во время расследования и стал ее преданным поклонником. Он задумался, зачем она появилась и расскажет ли ему – или придется выяснять самому.
Она любезно и с удовольствием сообщила, что гостит в домике священника. Эббот ответил, что как раз туда направляется, чтобы повидать мисс Браун. После небольшой паузы мисс Сильвер кашлянула и перешла к делу.
В тот же день сержант Эббот отчитался инспектору Лэму. Впрочем, «отчет» – слишком официальное выражение. Сержант Эббот порой бывал неофициален до дерзости. Войдя в комнату, он изогнул бровь и добродушно сказал:
– Моди приехала, сэр.
Лэм воскликнул:
– Что?!
– Мисс Мод Сильвер, сэр. Везучая Моди.
Лэм был религиозен, поэтому не выругался, но побагровел.
– Мод в Борне? Что она на сей раз затеяла?
Сержант Эббот мелодично продекламировал:
– «Вей, зимний ветер, вей! Ты все-таки добрей предательства людского…»
– Перестань валять дурака, и давай поразмыслим, Фрэнк! Вот наше дело, вот наш преступник – так? Мы бы не отказались еще от парочки улик, но, к сожалению, убийства редко совершают в присутствии свидетелей. По-моему, обвинение достаточно серьезное. У Мэдока был и мотив и возможность. И он узнал оружие во время дознания, это ясно, поскольку сказал, что ему знакомы пистолеты такого типа. Так вот, я считаю, что можно ставить точку. Никто не заставит меня поверить, что якобы он сунул ключ в карман и пошел домой. Он отобрал ключ, потому что хотел расправиться с Харшем немедленно. И он его убил. Вот как я думаю, и присяжные, не сомневаюсь, скажут то же самое. Так чего хочет мисс Сильвер? Кто ее вызвал?
– Мисс Фелл.
Лэм яростно уставился на подчиненного.
– Чтоб тебя… Слушай, Фрэнк, что за ерунда? Мисс Фелл славная пожилая дама, какое отношение она имеет к Мэдоку, если только не старается ради мисс Браун? Ты ее видел?
– Да, видел. И с тем же успехом мог бы остаться дома. Она отказалась что-либо добавить к показаниям и никак не стала комментировать то, что сказал мистер Мэдок. Настоящее ископаемое, просто камень, ледник какой-то – да и с какой стати ей откровенничать с полисменом? Как сказала бы наша Моди, «совершенство ледяное, безупречное, немое», цитируя покойного лорда Теннисона.
Лэм проворчал:
– Хватит валять дурака! – и постучал костяшками пальцев по столу.
– Что она еще тебе сказала? Мисс Сильвер, не мисс Браун. Что она задумала?
– Не знаю, она молчит. Ясно, что ее пригласили друзья Мэдока. Не стану утверждать, что в его интересах, поскольку она сама всегда недвусмысленно заявляет, что ищет правду, только правду и ничего, кроме правды. Но она хочет увидеть Мэдока.
– Да неужели?
– Наедине, – с ударением добавил Эббот.
– Послушай-ка, Фрэнк…