Черт пару раз набрал полную грудь воздуха и как будто проглотил его, после чего сразу немного подрос. Он выбежал из комнаты и умчался, а Пест, не особо уже понимая, что делает, принялся снимать промокшую одежду. Через десяток минут черт вернулся с охапкой мелкого хвороста.
– Подожги, Пестушка! Я хворостины мочою своей смочил ужо, и дыма не будет! – Начал расталкивать черт Песта. Тот, не совсем понимая, что происходит, поджег хворост, после чего упал в обморок на несколько секунд. Через несколько минут он начал бредить. Он стонал и звал Акилуру, родных, а потом уж и совсем что-то невнятное бормотал.
Черт один раз попытался прикоснуться ко лбу Песта, но резко отдернул руку, сразу начав ее вылизывать и дуть на нее. Пока мальчик, лежа на развернутом плаще, метался в бреду, черт не находил себе места. Он пытался его придержать, успокоить, затем совал хлеб в рот, чтобы тот поел, но бес толку. Наконец отчаявшись, он почти целиком залез в заплечный мешок Песта. Порывшись в нем, достал его нож.
Как только черт достал из чехла нож, белое перо, которое все так же лежало у стены, несильно мигнуло. Черт зашипел и начал говорить, задрав голову вверх, словно там кто-то был.
– Выкуси, хрен пернатый! – Черт показал дулю к потолку. – Не бывать ему за гранью! Не пущу!
Черт кого-то проклинал и материл на чем свет стоит на протяжении минут десяти. При этом белоснежное перо периодически вспыхивало, словно вело с ним диалог.
– А плевать я хотел на ваши вопли! Я без роду, племени, и спросить с меня некому, я изгнанник проклятый и со смертью договор имею! Что хочешь делай, но его за грань не пущу! – прокричал черт и резанул ножом ладонь.
Из раны начала собираться черная, густая жидкость, очень похожая на смолу.
Черт подошел к Песту и, ухватив того за подбородок, вылил с ладошки свою кровь ему в рот. Белоснежное перо светило уже как яркий светильник, но черт только морщился и матерился, придерживая Песта.
Того начало трясти еще сильнее. Мальчика подкидывало на плаще, он выгибал спину и выкручивал свои же руки. Черт же все время, что мучился мальчик, держал его голову, которую положил себе на ноги.
– Ничего! Обошлось все, Пестушка!.. – Черт поглаживал мальчика по голове, словно мать родная, а не бесовское отродье. – Та зараза не возьмет тебя, а кровь моя, чего греха таить, убить могла, но не убила. Значит, не возьмёт тебя хворь какая и тьма не возьмёт. Не принадлежишь ты ей…
В это мгновение Пест глубоко вздохнул и открыл глаза. Он смотрел на потолок, который подсвечивался догорающим хворостом, и спросил:
– Ты про Акилуру знал?..
Сон в бреду
Пест стоял у дверей землянки Акилуры. Он хотел оглянуться или вообще помчаться домой. Повидать родную мать и отца, сестренку и братьев, но неведомая сила заставила его взяться за ручку дверей и потянуть ее.
Дверь со скрипом открылась, а внутри землянки Пест обнаружил Акилуру. Она сидела на лавке за столом и перебирала зерна. Причем делала это двумя пальцами. Она тыкала пальцем в соринку и выводила ее, не поднимая пальца, со стола. Сидела, склонившись над крупой так, что лица было не видно.
– Чего встал на проходе? – до боли знакомым голосом произнесла она. Пест вошел внутрь и сел рядом с ней, не проронив слова.
Он взял горсть крупы и принялся вместе с ведьмой перебирать зерна. Молчание затягивалось, а говорить никто не начинал. У Песта в голове роились мысли о том, что это сон. «Слишком прямая Акилура, слишком неестественные движения и поступки… как кукла… Сон, прости единый, вещий!..» – про себя рассуждал Пест.
– Извиняться не буду. Отчего так сделала да что увидала, тоже не скажу. Не по чину мне, да и запрет на то есть… – неспешно начала Акилура. – Родову летопись я смотрела да за твою душу читала… Оттого и сделала то, что сделала. Не в том суть, а суть теперь в том, что…
Акилура оторвала взгляд от стола и повернулась к Песту. Вместо глаз у нее были два черных провала. Его глаза, как только увидели это, расширились, а рот приоткрылся, словно хотел что-то сказать.
– Ты же меня с учебы ждать обещалась… Ты же мне тебя жечь дозволяла, как на роду твоем писано было… – шепотом и не веря глазам своим, начал Пест.
– Меня внимательно слушай! Без ведуна деревня осталась… – сглотнув, начала отвечать Акилура. – С хозяином леса я договорилась так, что всю ворожбу, что ты ему давал, он беречь будет. То он для медведя шатуна приберёт, да для волка голодного в зиму лютую. Отводить от сел наших обещался. С лесу опасности ждать селу нечего. Хозяин реки слово тоже дал. Нарочно он рыбу к селу гнать не будет, но ежели будет в том нужда и с села спрос, то нагонит.
Землицы дух, хоть мал да не внемлет с первого слова, но обещал, ежели суха земля сильно станет – воду с глубин поднять и землицу подмочить. Помнить ты его должон! Он тугой на ум как Ипестаф с Куприянового села. Говорил и делал так же, но на совесть. Это и есть землицы дух, что за полями нашими глядит. С ветром не заладилось у меня. Шалопай тот дух и дольше седмицы ничего в уму не держит. С него слово выбила, что тучи градовы на села наши гнать не будет. И то хлеб…
– Акилура… а ты как же теперь?.. – Не понимая, к чему все это говорит старуха, спросил Пест.
– Так продала я смерти душу, Пестушка… – ласково улыбнувшись, сказала Акилура. – Продала… Ты хоть и талантами не блещешь да знаний грош цена, но селу ужо помогать надобно! Тебе в лето, опосля посевной в аккурат, вольную дадут. Пять десятков дней. То «практикой» маги тамошние кличут. Ежели ты умом, Пестушка, думать будешь, то сможешь ты селам нашим помочь да от беды уберечь. Внял, к чему разговоры с тобой веду?
– Внял, Акилура! Маги местные, что в академии ворожбе учатся, до обеда науку учат, а опосля только праздно по городу шатаются. Ежели я со всей силы возьмусь да рогом как баран в землицу упрусь, то к вольной и знаний хватит и сил, чтобы села уберечь. Чтобы люд лихой не зашел, чтобы урожай был да скотина не болела…
– Ну, коли внял ты разговорам моим… – Акилура резко протянула ладонь к лицу Песта и хлопнула ей о его лоб.
В следующее мгновение Пест открыл глаза, и его взору предстал каменный потолок. Он почувствовал, как черт что-то говорит и гладит его по голове. Озноб как рукой сняло, и по телу разлилась приятная теплота.
– Ты про Акилуру знал?..
Пест сидел на каменном полу, подложив сложенный плащ. Он смотрел на пламя маленького костерка и ворошил веткой угли с краю. Черт сидел рядом и что-то объяснял.
– Так, а мне чего? Акилура не своя была. Позвала и давай за род мой и племя спрашивать. А нет его. Я крайний со своего племени. Не умел бы быстро бегать, так тоже сожрали бы демоны давно. – Черт задумчиво глядел в огонь и продолжал рассказывать: – Вот и говорит она значится, что наследнику своему хранителя ищет. Мол, на грани будет он, а ежели учебу кончит и на этой стороне останется, то к себе приберет и силой не обделит…
– Куда к себе? – безразлично спросил Пест.
– Так она душу свою смерти отдала. А душа ее, хоть и темная, зело ценная. И за то смерть ее к себе в слуги забрала. А то не шашни со свиньей водить! Драный, сраный смерти вестник до того зело сильный, что демон серный рядом не стоял! – Черт шмыгнул пятаком и продолжил: – А меня, за службу верную, она обещалась к себе забрать…
– Значит, там, когда меня в ученики брали… это не случайно? Ты знал, что появишься?
– Знал, да что толку? Я до последнего не верил, что не обманет… чтобы черта без роду и племени к вестникам смертушки взяли?.. Не слыхал я про то…
На минуту в помещении, посреди канализации воцарилась тишина.
– До рассвета далече? – спросил Пест.
– Да, далече. Ты какую думу думаешь?
Пест не ответил, а залез за пазуху рукой и достал оттуда камень-накопитель. Он был угольно черный от наполнявшей его темной силы. Наполниться он успел, пока Пест был в припадке от потребления чертовой крови. Пест глянул его на свет от костра и протянул на ладони черту.
Тот неверящими глазами уставился на камень, сглотнул и поднял взгляд на Песта, который не смотрел в его сторону, а продолжал рассматривать маленький костерок. Черт снова глянул на камень и схватил его обеими руками. Тут же он сунул его в рот и уже хотел проглотить, но замер. С набитым ртом, из которого капала слюна, он взглянул на Песта, выплюнул камень и, втягивая воздух ртом, высосал из него всю силу. После этого он ткнул камнем ему в ногу. Пест протянул раскрытую ладонь, в которую черт положил уже прозрачный камень.
– Думаю я… – начал Пест, – за что первое взяться. Ежели я за все сразу возьмусь, то ничего толком не успею. Выбор смотра, за определенную науку…
– …Экзаменов!.. – вставил черт.
– Эк… экзаменов на посевную назначен. Вот и думаю, что наперед делать и какую науку учить, – задумчиво продолжил Пест.
– А ты, Пест, думай! Думай, что Акилура не предусмотрела? Чем селу помочь не смогла. За то и берись!
– А ты, Пест, думай! Думай, что Акилура не предусмотрела? Чем селу помочь не смогла. За то и берись!
– Врачевать дома некому…
– Врачевать – это значится занятия факультета жизни надобно смотреть! – кивнув, вставил свое слово черт.
– От люда лихого тоже защиты толком нет. Ежели раньше Акилуры боялись, то теперь худо дело будет…
– А тут думать крепко надо! Помнишь мы про факультет артефакторики читали?
– Не, не пойдет! Артефакты, то зело дорогие штуковины. Рог единорога в палку совать, чтоб тот молнией бил? Нет у меня денег на такое, хоть и идея здравая…
– Так нам зачем палки, что молнией стреляют, делать? Мужику сельскому бы стрел, что громом грохают да пламенем полыхают! Враз отвадит люд лихой к селам твоим соваться!
– Я так думаю, что меньше серебрушки и предлагать нечего… не отдадут такие стрелы за грошей горсть…
– Так ты сам их сделай! Я тебе про учебу, а ты все про кошелек! – с обидой бросил черт. В этот момент в его животе заурчало. Пест взглянул на него и полез в заплечный мешок. Достав недоеденную булку-косу, он отломил половину и протянул черту. Тот сразу выхватил кусок и попытался целиком засунуть в рот.
«Хрень… хрень…» – чавкал черт, а Пест задумчиво продолжал рассматривать костерок.
– Ежели самому тому выучиться, то можно и попробовать. Подспорье будет мужикам с села знатное! А врачевать можно попробовать и тут, в городище… Только работу найти надобно вперед и харчами обзавестись…
– Хрень… хрень… так Пест, то нам прямая дорога к нищебродам! – науськивал черт мальчика. – Тамо работу найдем! И харчи будут!.. Хрень… Хрень… Тамо народ небалованный и нам рады будут!.. Хрень… Хрень… Весь нищий люд в порту живет так, что…
Пест стоял у стойки старичка в очках. Было еще очень рано, но сон не шел, и как только ворота Академии магов открылись, Пест тут же направился к библиотеке.
Старичок кряхтя вышел из двери за стойкой.
– Ну, и кого притащило в такую рань?.. А! Юный универсал! – Старичок кряхтя прошаркал за стойку. – Похвально, что вы ни свет ни заря уже тут. Что вас привело сюда?
– Мне бы книг…
– Каких желаете?
– Те, что целители учат.
– А ежели поточнее? Много их!
– Все! – безапелляционно заявил Пест.
– Все не дам! Они в комнату эту не поместятся, – хмуро заявил старик. Лицо Песта изображало растерянность, и старик, усмехнувшись, ответил: – Но если юный универсал желает услышать мой совет…
– Желает! Очень желает! – тут же вставил Пест.
– … то я бы посоветовал ему ознакомиться с трудами некоего Фауста Равновесного. В частности, с его трудами о лечении живого с применением всех стихий. Курс очень замечательный, но мало популярный. Даже у магов-универсалов, как вы. – Старик заметил хмурящееся лицо Песта и добавил: – Для вас с вашим даром это оптимальный подход, но многие универсалы брезгуют лечением в угоду основной специализации. Я вам предлагаю ознакомиться с первым томом, и ежели вы будете заинтересованы, то я вам выдам остальные.
Пест кивнул и стал ждать, пока старик копался под стойкой. Тот что-то бормотал и продолжал рыться.
– О! Авторская рукопись без редакции коллегии магов! – Спустя минуту выдал старик из-под стойки. – Я уж и забыл, что она у меня есть…
Старик выложил на стол книгу в кожаном переплете. На книге была выведена надпись разноцветными буквами. «Лечение с помощью всех известных магических элементов». Ниже располагались имя автора и приписка маленькими буквами: «Если ты не способен воспринимать информацию без предвзятости, то не вздумай открывать эту книгу!»
– Не соизволите гневаться, но… – Пест не знал, как спросить. – Ну, как у вас за стойкой столько книг помещается? Она же малая для такого…
– Интересно? Ну, обойди да глянь! – Старик приглашающе махнул рукой Песту, и тот обошел стойку. Вся обратная сторона стойки была покрыта цветной мозаикой. Присмотревшись, Пест с удивлением обнаружил, что все кусочки мелкой мозаики – это очень маленькие корешки книг.
Старик взял маленькие щипчики и потянул один корешок. Тот немного выдвинулся. Старик взял пальцами торчащий корешок и начал его тянуть. На глазах обалдевшего от такого зрелища Песта маленький корешок книги превращался в полноразмерную книгу.
– Пространственная магия. Тебе еще рано такое изучать. Из нее же вытекают такие учения, как магия порталов и магия астрала.
– А на каком факультете ее преподают? – Пест хмурился от незнакомых слов старичка библиотекаря.
– Нет такого факультета. Это специализация магов со светлой или нейтральной магией. Аспирантура называется.
Пест взял в руки книгу, повертел, поблагодарил старика и, прохватив магический светильник, пошел к ближайшему столу. Усевшись за него и поерзав (он никак не мог привыкнуть к ношению мантии), углубился в чтение предисловия…
«Что же! Ты всё-таки решил это прочесть! Знай, что я раскрываю в сем труде только факты! Проверенные факты и ничего более. О них ты можешь прочитать в труде „Мифы и заблуждения официальной магии“. Там я подробно описываю, как проводил эксперименты, чтобы их опровергнуть. Сразу хочу тебя предупредить, что полноценно с теми методиками, что описаны здесь, тебе не справиться, если ты не владеешь элементом жизни и смерти. Да, да! Я не сошел с ума! Чтобы лечить людей часто необходима смерть!
Лекари! Иначе их не назвать, те лекари, что используют только свет и жизнь… они как глупцы, не видящие дальше своего носа! Та самая грязь и гной, который они лечат магией жизни, тоже является жизнью! Мелкой, не видимой жизнью! Они заливают человека магией и надеются, что тот справится, а когда он умирает, разводят руками! „Тяжелый случай!“ – морщась, говорят они.
Эти глупцы накачивают магией жизни грязь и гной, отчего те растут и процветают в теле человека! А надо? Надо всего лишь дунуть в очаг грязи магией смерти! Всего лишь капельку смерти, и очаг погибнет!!..
Ты не боишься пользоваться смертью и тебя не тошнит? Ты еще не закрыл книгу? Тогда продолжим!..»
По уже сложившейся традиции Пест ушел из библиотеки только тогда, когда старенький библиотекарь выгнал его.
Слегка покосившаяся дверь скрипнула, и Пест вошел в полутемное помещение. В нос сразу ударил кислый запах перебродившего вина.
– Тепла да добра вашему дому! – громко сказал Пест. Ответа не последовало, и немного попривыкнув к полумраку, он начал всматриваться в поисках хозяина в темные углы.
Большой просторный зал, посреди потолка колесо от телеги с запекшимися свечами, закопчённый потолок… Довольно мрачное зрелище, даже для портового района. Огромные, тяжелые, дубовые столы и лавки у них. Несколько столов поменьше. Все расставлено у стен так, чтобы посередине оставалась площадка. От двери в стене, которая была рядом с барной стойкой, послышался звон котелков и мат. Мужской голос проклинал какого-то Сюрта, «сраную сковороду» и еще кучу незнакомых Песту личностей.
Спустя минуту из двери вышел пузатый мужик и с порога со злостью бросил:
– Чего приперся?
– Мне бы харчей…
– Нет харчей! Доигрался Сюрт, черта ему в тещи, повар мой. Перо под ребра схлопотал! – Мужик рассмотрел Песта и поднял брови. – А ты чьих будешь? Не припомню я тебя…
– Пришлый я, дядька. Вот, брожу по городу – постой да харчи ищу. – Пест уже и не заикался про работу. Портовая знахарка, узнав, что он в академии учится да еще и универсал, прогнала его из дому. Еще и клюкой по спине приложила.
– Сам готовить обучен?
– Как не обучен? Обучен, ежели найдется, что готовить! – несмело проговорил Пест.
– Ну, коли дóбро сготовишь, то на кухне тебе лежак выделю. Будет тебе где прикорнуть. – С этими словами он поманил Песта за собой. Они вошли в дверь, где располагалась кухня. В ней была одна печь со стальной плитой, на которой стоял пустой чан. На полу валялась пустая сковорода, а ее содержимое было ошмётками раскидано по полу. В кухне витал запах подгоревшей еды.
– Коль умешь, то готовь! – Мужик показал рукой на кухню.
Пест оглядел кухню и первым делом вернул сковороду на место, а ошметки еды собрал руками в пустую миску, облизав при этом пальцы. Он заприметил не ощипанных, но выпотрошенных кур на крюке в стене, и отправился к массивному шкафу. В нем он обнаружил несколько яиц, муку, мешочки с ароматными специями и дырку в полу. «Мыши тут явно едоки!» – промелькнула мысль.
– Чего сготовить? – спросил Пест.
– Чего сможешь, то и готовь! – Мужик взял полено и уселся у входа в кухню на него, не отрывая взгляда от Песта.
Мальчишка споро скинул заплечный мешок и начал заглядывать в бочки, которые стояли у стены. Найдя бочку с водой, он ковшом налил в умывальник воды и сполоснул руки.
Далее он ошпарил куриц в воде и начал их ощипывать. Было не удобно, потому что куры уже выпотрошены, но Пест быстро справился. После этого он сразу закинул их в котел с кипящей водой.