НА ВЕРНОМ ПУТИ
Судя по всему, наука подтверждает теорию блуждающего воображения. Исследователи Mind Research Network[6] в городе Альбукерке пытаются сделать записи процессов, запускаемых мозгом во время творческой деятельности. Рекс Юнг, профессор-невролог Университета Нью-Мексико, использовал компьютерную томографию для анализа белого вещества — глубокой ткани, отвечающей за связи между отделами мозга. В основе белого вещества лежит нейронная ткань, содержащая аксоны (нервные тела), заключенные в миелиновую оболочку, которая действует как изолирующий материал и позволяет передавать импульсы. Для одного из исследований Юнг попросил 72 добровольцев в возрасте от 18 до 29 лет пройти сканирование во время выполнения тестов, измеряющих креативность, — упражнения задействовали дивергентное мышление[7] и предполагали открытость экспериментам.
Сканирование показало взаимосвязь между толщиной миелиновой оболочки и результатами выполнения двух упражнений{16}. У испытуемых с высоким уровнем творческого потенциала оболочка была тоньше, что означало более медленную передачу информации. Юнг полагает, что замедленная передача данных может быть показателем изобретательности. Исследования показали, что меньшая плотность белого вещества у творческих людей в зоне соединения префронтальной коры с более глубокой структурой — таламусом доказывает, что творческие процессы движутся медленнее и более извилистыми путями, чем интеллектуальные. В то время как интеллектуальная деятельность выбирает прямую дорогу между двумя точками, креативность сопровождается неспешным движением нейронов, идущих кружными путями в левой лобной доле. Возможно, это способствует образованию связей между разрозненными идеями и стимулирует новаторское мышление{17}.
Упражнение: угадывание облаков
Помните, как в детстве мы играли, вглядываясь в облака? «Вон то похоже на кролика. А то — на поезд… Теперь это дракон». Когда кисть путешествует по бумаге, оставляя следы, будьте готовы к новым возможностям. В этой технике рисования нет побочных или незначительных образов. Хорошо все, что появляется. А значит, нужно принимать и самые простые рисунки — сердце, шарик, глаз и даже радугу. Начинать стоит с того, что знакомо.
Пример мантры: «Это не обязано быть чем-то».
1. Наберите черную краску на кисть и медленно двигайте ею по бумаге.
2. Пусть кисть поворачивает и извивается — то рисуйте самым кончиком, то кладите ее плашмя.
3. Оставляйте ровные круги попеременно с волнистыми линиями. Не пытайтесь пока изображать ничего узнаваемого. Только обращайте внимание, если в процессе появляется намек на что-то знакомое, как в облаках. Но не останавливайтесь.
Совет. Рисуя, старайтесь не отрывать глаз от кисти. Пусть взгляд неторопливо движется вместе с кистью, оставляющей подчеркнуто жирный след. Визуальный опыт должен сопровождаться тактильным — ощущением полноты и влажности, поэтому следите, чтобы на кисти было много густой черной краски.
Путешествуйте вместе с кистью, меняя силу нажима
4. Закончив, посмотрите на получившиеся линии. Они напомнили вам что-то в процессе? Видите ли вы эти очертания до сих пор?
5. Выберите один кружок или завиток и дополните его как можно большим числом деталей.
6. Возможно, вам захочется добавить штрихи поверх оставшихся черных линий, которые не относятся к возникшему образу. В таком случае, и я скажу об этом в следующей главе, образ всегда важнее абстрактных базовых линий, если только мы не планируем задействовать их, формируя новое изображение.
Кажется, слева я вижу подобие собаки. Что может быть в ее лапе?
7. Если же вы не увидели ничего в процессе рисования, это нормально. Выберите участок и нарисуйте что-то — удивительное существо или экзотическое растение. В каждом упражнении вы всегда можете просто играть с оформлением.
Совет. Когда вы не знаете, что делать, попробуйте такие варианты:
• Добавьте к полученным формам цвета и узоры.
• Замыкайте линии, чтобы они образовывали новые формы.
• Дорисуйте еще точек и штрихов разных цветов и размеров.
• Иногда закрашивание какой-то области может вызвать идею или ассоциацию.
Порой, когда мы без задней мысли придаем форме цвет, образ появляется сам собой
Размышляем о работе
Какая часть упражнения показалась проще — прогулки с кистью или игра с потенциальными образами? Не переживайте, если на этот раз ничего не разглядите. Тут нужны практика и опыт. Требуется время, чтобы воображение заработало. Будьте терпеливы. Помните, что мы приглашаем образ появиться, а не выманиваем и не выбиваем его из головы. Сейчас самое время избавиться от суждений, которые заставляют сомневаться в сделанном. Согласие, а не принуждение — вот естественный путь рождения образов.
Эта блуждающая черная линия превратилась во множество странных и забавных вещей. Я назвала картинку «Роскошные губы»
МЕАНДР
Меандр — одно из моих любимых слов, к тому же оно очень подходит к данной технике рисования. Как глагол meander значит «странствовать» или «виться», а как существительное «меандр» означает очень распространенный элемент греческого изобразительного искусства, его ключевой орнамент. Этот рисунок составлен из прямых углов, складывающихся в непрерывную линию. Он назван в честь турецкой реки Меандр, известной своими излучинами и поворотами. В греческой культуре этот орнамент был очень распространен, его использовали в архитектуре, украшении ваз и чеканке монет.
Древнегреческий орнамент — меандр
Меандр тесно ассоциируется с греческим мифом, в котором критская царевна Ариадна помогает афинскому герою Тесею выбраться из лабиринта и победить чудовищного Минотавра. В древние времена лабиринт был домом чудовища и одновременно символом головоломки. Сегодня «блуждание в лабиринте» — символ возрождения, средство для медитации и размышлений. «Странствуя» с кистью в руке, вы проходите старейший путь к самопознанию. А ключ — в ваших руках.
6. Язык образов
Богатая палитра зовет нас окунуть кисть в краску. Простые линии, точки и фигуры помогают оставить первый след на бумаге. Когда мы привыкаем к инструментам и развиваем игровой подход к нашим занятиям, главной целью становятся образы, возникающие из этих знаков. Мы делаем что-то из ничего.
Образы крайне важны. Они невербальный язык искусства, они позволяют рассказывать истории. Одна из главных целей этой книги — помочь вам проникнуть в вашу личную библиотеку образов.
«Но я не умею рисовать», — скажете вы. Возможно, это правда, а возможно, вы просто не можете достичь реального сходства. На уроках классического рисования учат изображать объект правдоподобным, но образы, которые ищем мы, — из другого источника, того, что внутри нас. И это одна из причин, почему мы не должны постигать традиционные техники. Эти образы проходят фильтр личностного восприятия. Вот почему художественный дневник такая интимная вещь. Вы могли бы вырезать картинки из журналов, но это лишило бы вас шанса разработать собственный визуальный язык.
Мы стремимся в противоположную сторону от совершенства. Мы используем такую технику рисования как раз потому, что ее трудно контролировать. Случайные мазки подарят много открытий.
Для тех, кто боится ошибок (а кто их не боится?), первым шагом может стать воспитание более терпимого и доброжелательного отношения к себе. Ошибки — неотъемлемая часть обучения, не только в искусстве, но и в жизни. И я не устану это повторять. На деле они ведут к новым возможностям и восприятию. Нужно взращивать оптимистичный подход ко всему, что случается на бумаге помимо нашего желания, и видеть в ошибках почву для приключений и изобретательства.
На третий урок лепки из глины Эллен пришла с идеей для следующего проекта. Она хотела воплотить образ из сна, который видела прошлой ночью. Для начала она сделала из куска глины лицо, затем прилепила волосы и закрытые глаза. Рот ее расстроил. «Лицо должно спать, а не плакать!» — пожаловалась Эллен. Ее первым порывом было смазать ужасный рот и слепить заново, но я убедила не делать этого.
Эллен нравится работать с дизайном: она тщательно отбирает и комбинирует цвета, ткани, фактуры, создавая нечто особенное. Поэтому из глины она делала одновременно практичные и красивые вещи: тарелку, подставку для колец, миску. Задача слепить лицо произвольной формы отличалась от привычного подхода и символизировала новый шаг. Мне хотелось проявить уважение к риску, на который она шла, и поддержать образ, который пытался выйти из-под ее пальцев.
Мы с Эллен обсудили, почему так невыносимо оставить лицо плачущим, а не спящим. Эллен сказала, что это не соответствует сну, который она хотела изобразить, — сон был счастливым, а не грустным. Но что если мы посмотрим под другим углом? Хотя сон дал толчок воображению, но про него уже было все известно. В пальцах Эллен образ менялся практически сам собой, рождалось продолжение истории. Такие случаи подобны неожиданному подарку. Даже если нам не нравится то, что получается, еще слишком рано выносить вердикт. Если же просто продолжить, то можно увидеть, куда нас это заведет. Возможно, сдвинутые брови свидетельствовали о задумчивости, а не о грусти. Может быть, слезы были из-за воспоминаний. Мы просто пока еще не знаем.
В минуту, когда кисть отправляется своей дорогой, подает голос наша интуиция. Часто, когда я заговариваю о создании образов, кто-то из студентов спрашивает меня: «Почему нельзя работать с абстракциями? Я много узнаю о себе через абстракции». Ни свободный взмах кистью, ни создание определенного образа не могут быть хороши или плохи сами по себе. Как вы помните, мы начали с абстрактных форм и линий, и это часть процесса, к которой мы всегда можем вернуться, если окажемся в тупике. Однако в этой технике необходимо проводить различие: образ предпочтительнее абстракции — и вот почему.
Обычно я отвечаю на вопрос студента собственным вопросом: «Какова цель?» Спросите себя: «Я выбираю абстракцию, потому что мне плохо удаются реальные предметы? Я продолжаю рисовать в абстрактной манере, потому что так получается? Это больше похоже на меня?» Эти утверждения обычно переходят в следующее: «Я знаю, что делаю. Я не хочу, чтобы мне говорили, что делать. Я не хочу быть как все». Я прекрасно понимаю такой ход мыслей, потому что когда начинала разрабатывать эту технику, была Творцом (с заглавной «Т», пожалуйста) в лодке, доверху груженой правилами, оставшимися со времен учебы — изображение подчиняется правилам композиции, цвета должны быть сбалансированы, акценты расставлены и бла-бла-бла.
В следующей главе мы поговорим о том, как ослабить зажим, фиксирующий наши представления о себе. А пока скажу так: я считаю, что создание образа в отличие от кляксы, оставленной без доработки, заставляет нас взять на себя обязательство. Нам приходится преодолевать себя и доверять внутреннему голосу. Это риск, подобный тому, когда нас просят выразить мнение или ответить на вопрос вслух. Верный или неверный, вот он ответ, и я несу за него ответственность. Пусть это не лучший ответ из возможных, но на данный момент он таков. Хочу ли я услышать другую точку зрения и попробовать пересмотреть свою позицию? Конечно. Но для начала мне нужно открыть рот.
Необходимо попробовать.
Я преподаю зарубежное искусство в школе. Попадаются ученики, которым трудно участвовать в обсуждении. Обычно я задаю вопросы, предполагающие множество возможных вариантов. Я наблюдаю за выражением лица ребенка — желание ответить за долю секунды превращается в сомнение. Ребенок лихорадочно мотает головой и отказывается говорить. Самокритика подобна уничтожению бутона, готового распуститься. То же самое происходит каждый раз, когда мы не позволяем кисти изобразить новую фигуру. Мы колеблемся, потому что не знаем, что у нас получится.
Так как мы еще не осознали масштабы, в которых мозг отфильтровывает задумки и образы, первый важный шаг — признать, что это действительно происходит. Понимание приходит с осознанием. Мы не сможем разорвать шаблон, пока не определим, где начинается цензура. Так же как мы не мешаем малышу учить слова, нужные ему для самовыражения, мы не должны сдерживать визуальные образы.
Чтобы достичь этого, нужно работать медленно и сосредоточенно, минута за минутой. Фокусируясь на движениях кисти и не обращая внимания ни на что другое, мы успокаиваем контролирующую, вербальную часть мозга. Такой подход позволяет появиться чему-то новому. Медленное и целенаправленное движение дает время проявиться другим возможностям, а идеям всплыть на поверхность. Быстрое неистовое рисование чревато тем, что мы просто пронесемся на всех парах мимо потенциальных открытий.
Нельзя прерывать связь с кистью и бумагой. Двигая кистью, непрерывно присматривайтесь к нюансам каждого изгиба и поворота. Это медитация, сосредоточенность. Когда приходит какой-то образ, держитесь за него, пока он не исчерпает себя. Часто мы думаем, будто должны побыстрее закрасить фон вокруг центральной фигуры, а в художественных школах учат заполнять сразу все полотно. Не поддавайтесь — это отвлекающий фактор, он уводит прочь от близкого открытия и уничтожает необходимую для развития образа концентрацию. Если в закрашивании вы следуете правилам, то как новое может возникнуть? Со временем вы поймете и поверите, что каждая часть рисунка рождается в свое время.
Например, если линия напоминает морду животного, не пытайтесь определить, какого именно. Пусть это будет поросенок или слон, старайтесь не управлять изображением, решая, насколько он большой или маленький, идет ли он или танцует джигу. На начальном этапе позвольте кисти принять это решение. Попытайтесь нарисовать правильного поросенка, и вы будете разочарованы. Если кисть не слушается вас и одна нога получается длиннее другой, пусть будет так. Не старайтесь это исправить. Ключ к свободе — это способность принимать все, что получается, независимо от того, насколько это примитивно, кустарно, нелепо, глупо (или на чем там настаивает внутренний критик).
Многие творческие открытия происходят случайно. Если это поможет, вспомните манеру письма Матисса или Пикассо. Их отличительная особенность — в манере класть мазки смело. Когда мы учимся писать, то буквы и строки получаются неровными. Так и здесь — пусть одна нога будет длиннее, а глаз ниже. И это будет самое верное изображение данного поросенка. Переходите к следующей детали. Не останавливайтесь. Относитесь к происходящему как к потоку сознания. Позвольте рисованию продолжаться подобно сну. Играйте.
НАШ УДИВИТЕЛЬНЫЙ МОЗГ
В возрасте 37 лет у Джилл Боулт Тейлор случилось обширное кровоизлияние в мозг. Как нейробиолог она осознавала все происходящее и предпочла сама наблюдать за собственным инсультом, чтобы потом передать полученные знания другим. Джилл потребовалось восемь лет, чтобы восстановить все физические и умственные процессы, и это заставило ее еще больше восхищаться гибкостью человеческого мозга.
Потеря функциональности левой стороны мозга позволила Тейлор испытать на себе различия в работе полушарий и взаимосвязь между ними.
Правая половина, призванная запоминать, как явления соотносятся между собой, позволяет нам ясно и точно воскрешать в памяти отдельные моменты. Где вы были, когда это случилось? Для правой стороны мозга нет иного времени, кроме настоящего. Каждый момент ассоциируется с ощущениями, полушарие работает с образами, точно видеокамера. Оно также видит картинку целиком — как одно относится к другому и как мы объединяем все, чтобы получить нечто цельное. Поскольку правое полушарие мыслит интуитивно, а не по шаблонам и правилам, как левое, оно умеет соотносить не связанные, казалось бы, вещи и находить новые решения, которые логическое левое полушарие попросту не видит.
Левое полушарие берет явления, созданные правым, и выстраивает их во временной последовательности. Сравнения, которые левое полушарие проводит между различными деталями, делят время на прошлое, настоящее и будущее. Благодаря этому мы знаем порядок событий и планируем действия в соответствии с ним. («Прежде чем подогреть “быстрый” суп, нужно открыть банку»).
Левое полушарие специализируется на деталях и организационных процессах. Это языковой центр, который оперирует словами, чтобы проанализировать и разбить общую картину правого полушария на легко управляемые кусочки, систематизировав включенные в них данные. Это имеет большое значение для наших целей в рисовании. Левое полушарие превращает разрозненные факты и детали в историю{19}.
Подготовка к упражнению: вызываем образСпециалист в области нейроанатомии и писательница Джилл Боулт Тейлор считает, что правое полушарие мыслит картинками и старается найти связи между явлениями. Левое полушарие делит наш опыт на элементы, составляя из них логичную историю. Картинки и история… у нас уже есть великолепный инструмент — мозг, и он на нашей стороне. Все, что нужно сделать, — подключиться к этому источнику.