А американский «метеорологический» спутник, оснащенный мощнейшими приборами слежения, с периодичностью пятнадцать секунд выдавал Фрэнки увеличенное в миллионы раз изображение указываемого маяком участка.
– Он свернул с главной дороги! Через четыре километра уткнется в тупик!
– Что там? – сквозь помехи в наушниках пробивался голос Турецкого.
– Что-то вроде нашего Беверли-Хиллз, райончик для богатеньких, сплошные особняки с бассейнами, асфальт шампунем моют! Въезд и выезд только по этой дороге! У вас есть минут семь-восемь!
– Мы постараемся обогнать его! – И Александр хлопнул по плечу Гарджулло: – Садимся!…
«Форд» проехал в конец улицы и припарковался у высокого белокаменного забора, который со всех сторон ограждал шикарный, выполненный под античную старину особняк. Его фасад украшали мощные колонны, у лестницы восседали мраморные львы. Сквозь плотные занавеси в окнах на самом верхнем, третьем этаже пробивался слабый свет.
Официант вышел из автомобиля, приблизился к воротам, задрал голову к торчавшей над забором видеокамере и властно произнес:
– Откройте. Это я.
Через мгновение ворота бесшумно распахнулись.
Поеживаясь от холода, он зашагал по идеально выметенной дорожке к особняку, когда его окликнули:
– Господин, постойте!…
Он медленно обернулся. Перед ним стояла худенькая, стройная девушка в легкомысленном, промокшем до последней нитки платьице. Пытаясь скрыться от дождя, она держала над головой полиэтиленовый пакет. Это выглядело так смешно и нелепо…
– Кто вы такая? – разозлился официант. – Что вам от меня нужно?
– Я поймала машину и попросила водителя отвезти меня в Хайфу, – клацая зубами, затараторила девушка. – У меня совсем не было денег, а он согласился бесплатно… Он мне показался таким интеллигентным и совсем не опасным, иначе бы я никогда к нему не села. Он был в очках… А едва мы отъехали, он начал ко мне приставать… Ну, я закричала, даже пришлось укусить его. Тогда он завез меня в эту дыру, выбросил из машины, да еще обозвал… Но вы не подумайте, я не какая-нибудь… Мне просто очень нужно в Хайфу, у меня там дедушка женится.
– Дедушка женится? – непонимающе вскинул брови официант.
– Не верите? – рассмеялась девушка. – Никто не верит! А это действительно так! Ему уже семьдесят девять, а его новой жене только-только тридцать исполнилось. Представляете, какая любовь?
– Ничем не могу помочь.
– Но я не прошу у вас денег! Только довезите меня до главного шоссе! Я даже не знаю, где нахожусь!
– Простите, но у меня нет ни времени, ни желания возиться с вами. Обратитесь за помощью к кому-нибудь другому.
– К кому?
– Это меня не волнует. – И он быстрым шагом направился к особняку.
– Ахмет!
Конечно, все надеялись на то, что это был именно Бустум. Конечно, все ждали от него реакции на оклик, но никто и предположить не мог, что она окажется столь мгновенной.
Затаив дыхание, Барагин держал его в прицеле снайперской винтовки и в любой момент готов был спустить курок, но Ахмет, резко крутанувшись на каблуках, выстрелил первым.
Беспомощно раскинув руки, Марго отлетела за ворота и еще несколько метров кубарем катилась по мокрой земле…
На какую– то долю секунды на Барагина нашел столбняк, и этого хватило Бустуму, чтобы в три прыжка преодолеть расстояние до лестницы.
– Нас предали! – истошно кричал он. – Огонь! Открывайте огонь!
Он не успел добраться до спасительной двери, Барагин залепил ему точнехонько в затылок. Ахмет сложился пополам и замер, ткнувшись головой в раскрытую пасть мраморного льва…
Но на третьем этаже услышали предсмертный вопль своего вожака. Округу огласил звон разлетающегося вдребезги стекла, и из всех окон панически в разные стороны потекли нескончаемые ручейки трассеров.
Гарджулло, Мамонтов и Турецкий ответили им слаженным трехствольным хором, после чего, заменив опустошенные рожки, выдали вторую арию.
Противник заткнулся, но лишь на мгновение, требуемое для перезарядки. И снова потекли ручейки, но на этот раз более целенаправленно, заставив агентов серьезно укрыться за забором.
– Что делать? Если мы полезем на рожон, они нас перебьют поодиночке! – Мамонтов пытался переорать визгливую болтовню автоматных очередей. – Нас шестеро, мы не сможем их взять в кольцо!
– Кажется, уже пятеро… – Гарджулло растерянно наблюдал за тем, как Кати Вильсон оттаскивала Марго подальше от простреливаемого участка, как переворачивала ее на спину, вынимала из накладного кармашка брюк шприц, наполненный противошоковым препаратом, и всаживала иглу в плечо…
К счастью, специальный пуленепробиваемый материал, из которого было сделано платье, сдержал удар. Пуля прошила его насквозь, но, потеряв убойную силу, застряла чуть выше левой груди.
– Я жива?… – Марго приоткрыла глаза.
– Жива, жива! – По щекам Вильсон катились крупные слезы. – Мальчики, она жива!
– Будто огромный шмель укусил, – морщилась от неожиданно нахлынувшей на нее боли Марго.
– Потерпи, милая. – Кати уже обхватывала пулю лапками пинцета. – Сейчас тебя такой шмель укусит, какого ты в жизни не видывала…
– Что у вас там происходит? – Реддвей выхватил у Фрэнки наушники. – Турецкий, немедленно доложить!
– Мы накрыли их гнездо! Но подобраться пока не можем!
– Почему? Какие проблемы, черт бы вас побрал!
– Они в укрытии, а мы на открытом пространстве! Путь к особняку один – через ворота! Перелезать через забор – значит становиться живой мишенью! У них целый арсенал! Поливают, как из шланга! Тут никакие хитрости не помогут!…
– Придумайте что-нибудь! – взмолился Питер. – Подмога уже вылетела! Ни один гад не должен улизнуть, это вы поняли?
– Поняли!…
– Выполнять!…
– Есть! – Вырубив рацию, Александр с размаху забросил ее в кусты. – Легко устроился, тыловая крыса! Каждый может сидеть в теплом бункере и давать ценные указания, много ума не надо!
– Видели, как я его снял? – дико хохотал подбежавший к ним Барагин. – Первым же выстрелом!
– Успокойся! – схватил его за грудки Гарджулло. Он вдруг заметил, что Николай уже находится на той грани, которая отделяет исполняющего воинский долг офицера от обыкновенного убийцы.
– Чего мы ждем? – с трудом сдерживался и Мамонтов. – У каждого из нас по гранате в подствольнике. Долбануть залпом, поджарить их всех, как грешников в аду!
– И тем самым отрезать все концы? – Турецкий перезарядил свой автомат и щелкнул затвором. – Нельзя! Все, что угодно, но только не это!
– А что ты предлагаешь? Переть напролом?
Турецкий закинул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой, несколько раз глубоко затянулся и, положив ладонь на плечо Барагину, произнес:
– Коля, многое будет зависеть от тебя. Ты должен будешь нас прикрыть. А мы, как правильно заметил Жора, попрем напролом.
– Это безумие… – прошептал Мамонтов.
Ответный шквальный огонь велся из пяти черных оконных квадратов. Как в биатлоне – пять мишеней, которые надо поразить на одном дыхании. Раз промахнешься – штрафной круг. Но жизнь ведь не спорт. В жизни штрафным кругом не отделаешься…
– Я готов! – решительно произнес Барагин, прилаживая к снайперской винтовке автоматный рожок.
Он взял в прицел правое крайнее окно. Пуля легла в самый его центр, и чья-то темная неясная фигура отчаянно дернулась, всплеснула руками, безжизненно перекинулась через подоконник.
– Вперед! – Турецкий со всех ног бросился через лужайку, а вслед за ним сорвались с места Мамонтов с Гарджулло.
Они бежали, низко пригнувшись к земле, пораженные единственной мыслью-вирусом – только бы достичь «слепой» зоны, только бы добраться до дверей.
А Николай давил и давил на спусковой крючок, резко переводя ствол винтовки с окна на окно и не позволяя обитателям особняка высунуться хотя бы на мгновение. Лишь когда краем глаза заметил, что ребята, целые и невредимые, взбежали по лестнице, он покинул позицию, откатился в сторону и еще долго потом лежал на спине, тяжело дыша и матерясь на чем свет стоит. Такого нервного перенапряжения он никогда прежде не испытывал…
Первый этаж, представлявший собой огромный сплошной холл, был чист – Турецкий, Мамонтов и Гарджулло ощупали лучиками лазерных прицелов каждый его уголок.
Прикрывая друг друга, они осторожно поднялись по винтовой лестнице на этаж выше и оказались в начале длинного коридора, вдоль которого тянулись два ряда дверей.
– Кажется, здесь нет ни души… – проговорил Георгий. – Нас бы уже давно встретили…
– Нет, тут что-то не так. – Марио по-кошачьи двигался по коридору. – Это похоже на ловушку…
– Без паники, – сказал Турецкий. – Тут радоваться надо. Разве плохо, когда в нас не стреляют?
– Плохо… Уж лучше бы стреляли… – Мамонтов распахнул ногой первую дверь и, держа автомат в вытянутой руке, ласточкой влетел в комнату.
– Плохо… Уж лучше бы стреляли… – Мамонтов распахнул ногой первую дверь и, держа автомат в вытянутой руке, ласточкой влетел в комнату.
Но меры предосторожности оказались напрасными – помещение сияло пустотой и голыми стенами, в нем не было и намека на какой-нибудь предмет мебели. Георгий поднялся, потер ушибленное при падении колено и в сердцах сплюнул:
– Дикари, мать их! Мне бы такой домишко, я бы из него конфетку сделал!
Похожая картина обнаружилась и в других комнатах, совершенно неприспособленных для жилья. Даже в ванной и туалете вся сантехника была с корнем выворочена, из пола торчали обрубки железных труб.
Была у особняка и еще одна странность, заключавшаяся в отсутствии лестницы, которая должна бы связывать второй и третий этажи. Пустячок, но как люди Бустума забрались под крышу?
– Не знал, что эти звери умеют летать, – Гарджулло удивленно оглядывался. – Какого черта? Ничего не понимаю! Объясните же кто-нибудь!…
– Здесь где-то должна быть скрытая панель. – Турецкий прошел в конец коридора и начал прощупывать стену.
– Какая еще панель?
– Управление лифтом. Наверняка на третий этаж поднимается лифт.
Над их головами вновь проснулись затихшие было автоматы, заухали, застрекотали.
– Проснулись, голубчики… – смачно сплюнул на пол Гарджулло.
– Так и есть! – воскликнул Турецкий.
– Осторожно! – Мамонтов опасливо рассматривал кнопку, вделанную в стену и сливающуюся с ней по цвету. Тонкая работа – если не искать целенаправленно, то случайно заметить этот маленький кругляшок невероятно сложно. – А вдруг они ее заминировали?
– Двум смертям не бывать, – проговорил Александр и, прежде чем Георгий с Марио успели его остановить, надавил пальцем на кнопку.
И в следующий момент за их спинами раздался короткий зуммер. Они резко обернулись, вскинули автоматы. Ложная тревога, коридор был по-прежнему пуст.
– Я же говорил, не надо было к ней прикасаться! – взволнованно произнес Георгий. – Что это пискнуло?
– Сейчас выясним. – Александр заглянул в ближнюю комнату, после чего поманил к себе товарищей. – Полюбуйтесь, последнее чудо техники…
Прямоугольный кусок стены бесшумно отъехал вглубь, и в образовавшейся пустоте вдруг начали тускло перемигиваться лампочки.
– Ха, это же шахта! – будто не веря своим глазам, глуповато улыбнулся Гарджулло.
Лифт недвижно завис между этажами.
– Кажется, он сломан… – задрав голову, проговорил Турецкий. – Быть может, шальная пуля перебила какой-то кабель.
– Так вот почему они не спускаются! – наконец дошло до Мамонтова. – Хотели уберечь себя от непрошеных гостей – и сами же оказались в клетке!
– Тихо! – поднял руку Гарджулло. – Слышите?
Из шахты доносились приглушенные мужские голоса. Говорили по-арабски.
– И что теперь? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Мамонтов.
– Торопиться нам некуда, – пожал плечами Турецкий. – Пропустить мы их не пропустим – единственный выход через эту шахту.
– Братцы, подкрепление прибыло! – Рация Марио разразилась радостным барагинским воплем. – Человек двести на бронетранспортерах! Они уже окружили особняк со всех сторон, ждут вашей команды!
– Передай им, пусть еще подождут, – поднес рацию к губам Турецкий.
– Только не вздумай и ее расколотить, – предупредил его Гарджулло.
– Сколько? Пять минут? Десять?
– Я дам сигнал. А пока попробую провести с этими милыми ребятками нравоучительную беседу. – Александр вернул рацию Марио, после чего сложил ладони рупором и прокричал по-арабски: – Эй, вы! Бросайте оружие и с поднятыми руками подходите к окнам! В вас не будут стрелять!
Чей– то хриплый голос ответил сверху что-то гадкое, но что именно -не разобрать, можно было только догадываться.
– Хватит разыгрывать из себя смельчаков! Чего вы добиваетесь? Смерти? Вы ее получите, если немедленно не…
Турецкий вынужден был оборвать свою речь на полуслове и отскочить от шахты – сверху начали стрелять. Несколько пуль с визгом пробили насквозь дно лифта.
– Странно, что они не догадались сделать это раньше, – хмыкнул Гарджулло. – При большом желании этот лифт можно было бы раздолбать в щепки. А с виду вроде как железный…
– При большом желании можно было и с крыши спрыгнуть, – уточнил Мамонтов.
– Однако же не спрыгнули…
– Вот именно. Почему? Боятся, что их всех почикают?
– Так ведь в любом случае почикают…
Прикрываясь широкими бронированными щитами, солдаты медленно, но верно сжимали вокруг дома плотное кольцо, приближались к его стенам все ближе и ближе. Осажденные отчаянно отстреливались, но что толку? Пули отскакивали от брони.
– Даю вам пять минут на размышление! – объявил по громкоговорителю Беркович. – Через пять минут вы будете уничтожены!
– Куда они так спешат? – недовольно проворчал Мамонтов.
– Это они нас предупреждают, мол, выходите, сами справимся, – предположил Гарджулло.
– Вызови Берковича, – попросил Турецкий.
– Беркович на связи! Ребята, вы свое дело сделали, теперь пришел наш черед! Выходите, мы вас прикроем!
– Какой у вас план?
– Будем брать штурмом.
– Но нам нужны живые люди, иначе вся операция потеряет смысл!
– Кто-нибудь да выживет, – резонно заключил Беркович.
– И как не зауважать этих фанатиков? – вполне искренне проговорил Марио. – Против них бросают целую армию, а им хоть бы хны!
– Точно, как в фильмах про партизан, – продолжил его мысль Турецкий. – Я, когда маленький был, жутко любил такие фильмы смотреть. Особенно жалко было, когда последний оставшийся в живых партизан обматывал себя гранатами и якобы выходил сдаваться в плен. А потом подрывал себя вместе с фашистами.
Не сговариваясь, Георгий и Марио многозначительно посмотрели на Александра.
– Обматывались гранатами? – тихо переспросил Мамонтов.
– И подрывали себя вместе с фашистами… – Глаза Гарджулло расширились. – Тебе это ничего не напоминает?
– Черт побери… – присвистнул Турецкий. – Еще как напоминает! Уходим, быстро! Полковник, вы слышите меня? Отводите людей!
– Что? Не понял! – чуть не поперхнулся Беркович. – Что вы сказали? Повторить команду!…
– Уводите людей, и подальше! – кричал в рацию Турецкий, съезжая по перилам винтовой лестницы на первый этаж. – На сто метров! Нет, на пятьсот!…
– Если у них там столько же взрывчатки, сколько было в том грузовике, – Мамонтов мчался последним, едва поспевая за друзьями, – то нам все равно кранты, даже если мы будем бежать быстрее Бена Джонсона!…
Они выскочили на мраморную лестницу и, размахивая руками, бросились прочь от дома.
– Ребята, бросайте свои железки и валите отсюда! – пытался втолковать изумленным солдатам Гарджулло, безбожно смешивая иврит с идишем. – Сейчас здесь будет Хиросима и Нагасаки, вместе взятые!…
– Я – Турецкий, Турецкий! – вторил ему Александр. – Я приказываю вам покинуть территорию!…
И военные (в основном почему-то молоденькие девушки), осознав наконец, что происходит, бросились врассыпную к спасительным воротам.
– Откуда здесь столько баб? – изумился Марио, когда они выбежали за забор.
– Очнись, приятель! У них же воинская повинность! – ответил Георгий.
– Они что, совсем очумели? А детей теперь мужики рожают?
– Куда? Назад! – верещала голова Берковича, выглядывавшая из люка бронетранспортера. – Кто позволил? Я вас всех под трибунал!…
Он ловко соскочил с брони и решительно двинулся навстречу панически бегущей толпе, но не успел сделать и двух шагов, как лицо его озарилось яркой ядовито-желтой вспышкой и чудовищная сила сшибла его с ног.
К счастью, никто из военных даже не пострадал, хотя взрыв имел вид весьма впечатляющий. Крышу особняка сорвало и подбросило высоко в небо, а на ее месте вырос лохматый гриб на широкой огненной ножке.
Террористов разнесло буквально на куски. Останки одного из них (тазобедренный сустав и часть грудной клетки) были обнаружены в полукилометре от эпицентра.
И все же удалось выяснить, что в момент взрыва на третьем этаже здания находились пятеро членов воинствующей националистической группировки «Исламский джихад» (подробные досье на каждого хранились в картотеках и компьютерных файлах главного полицейского управления Израиля и Моссада).
Шестой труп не был опознан. Эксперты лишь смогли установить, что это был европеец, о чем свидетельствовал маленький участок необгоревшей кожи, который чудом сохранился на левой голени убитого…
Последние секунды записи разговоров террористов оставили еще одну загадку. Кто-то вдруг сказал фразу по-русски. Что-то про счет…
– Откуда здесь русский? – соображал Турецкий вслух, имея в виду европейца-террориста.
– А вы здесь откуда? – спросил Гарджулло.
– Резонно, – согласился Реддвей.