— Значит, никаких знаний? — Голос Насти не предвещал ничего хорошего, и Арик слегка поджал хвост.
— Ну, кое-какой теоретический курс он прошел… Мы все проходили…
— И у кого он прошел этот курс?
— У До… У Давида… Давид — профессиональный полицейский.
— И что же преподавал этот профессиональный полицейский?
— Разное… — уклонился от прямого ответа Арик. — Наружное наблюдение, классификация улик… Да что вы. ей-богу! Это же все просто. Достаточно пару квестов пройти, и…
Сделать это сейчас было гораздо проще. Выгнув тело и совершив стремительный прыжок, Настя упала прямо на Арика и прижала его к полу. И обхватила пальцами болтающийся воротник рубашки. Почему она не сделала этого раньше? Даже вооруженный полуметровым фонарем, Арик представлял не большую опасность, чем какой-нибудь недоношенный стручок перца в самой глубине грядки, как же она этого сразу не сообразила! А уж без фонаря… Прыщи Арика налились фиолетовым, а рот вытянулся в нитку.
— Единоборствами владеете, — мечтательно прошептал он. — Верю. Запамятовал, как называются…
— Чидаоба… Я на вас в суд подам, сволочи! Я вас затаскаю…
Первый порыв ярости угас, и Настя слегка ослабила хватку. Но, странное дело, Арик этим не воспользовался. Он устроился поудобнее под Настиным телом и даже забросил руку за голову.
— В суд? Не подадите.
— Это почему же?
— Потому что такие, как вы, не подают.
— Какие это — “такие”?
— Такие крутые… Вы посмотрите на себя со стороны! Суперовая женщина, вся в коже… Да у вас на лице написано, что в каждом вашем кармане по пушке с глушаком и по пакету с героином. И в ггупке у вас бриллиант… И, пардон, лобок вы бреете. И ногти на ногах вам красит сам директор салона красоты. И сигареты вы курите только с мундштуком. Исключительно…
— Я вообще не курю, — растерянно сказала Настя.
— Закурите, куда денетесь. А вы говорите — суд. Да никакой суд у вас заявления не примет.
Спорить с обезбашенным юнцом было бесполезно. Настя вздохнула, отлепилась от Арика, но так и осталась сидеть на полу. А Арик… Он не торопился подниматься. Он беспокойно заерзал, как будто его лишили верблюжьего одеяла в холодную осеннюю ночь.
— Могли бы еще полежать… — В его голосе послышалась легкая укоризна.
— Дурак ты, братец, — бросила Настя.
— На братца — не согласен.
Настя не выдержала и фыркнула. Похоже, что этот щенок клеит ее самым примитивным образом. Даже если бы она занесла над ним тесак, или припугнула бы его бензопилой, или принялась бы наверчивать его кишки на вертел, — даже тогда он клеил бы ее. Извращенец. Изуродованный компьютером извращенец!
— С тобой невозможно разговаривать.
— В принципе, можно вообще не разговаривать. Это необязательно…
Что-то с ним происходит, определенно. Стоило ей приблизиться, перейти заветный рубеж в один метр десять сантиметров (это был домашний стандарт, которого четко придерживался Заза: замужняя женщина не должна подходить к чужим мужчинам ближе чем на один метр десять сантиметров — иначе гореть ей в аду!)… Стоило ей только приблизиться, как она стала внушать мальчишке греховные мысли. Установив эту немудреную причинно-следственную связь, Настя поднялась и побрела к столу. А спустя минуту поднялся и сам Арик.
И затряс головой, стараясь избавиться от наваждения.
— Хорошо, — примирительно сказала Настя. — В суд подавать я не буду.
— Здравая мысль.
— Лучше помоги мне разобраться с вещами.
— Мы перешли на “ты”? — Арик улыбнулся. — Это не может не вдохновлять…
Вдвоем они перебрали оставшееся, но Арик так ничего и не смог сказать ни по поводу ключей, ни по поводу богохульной брошюры “Дьявол наше имя — дьявол мы сами”, ни по поводу двух гелевых ручек, ни по поводу карандаша. Зато вызвался сам проявить фотопленку в ванной-лаборатории и по ходу оценил фотопрелести Мицуко.
И исподтишка заложил за щеку одну “барбариску”.
— Вот видите, — сказал он. — Ничего крамольного здесь нет. Ничего такого, что было бы причиной смерти вашего брата. Так что не стоит катить бочку на агентство.
— Мне нужен телефон…
— Я же говорил. Телефон отрубили.
— Ладно, придется звонить из другого места.
Но, видимо, распустившему перья Арику вовсе не хотелось, чтобы Настя покинула его так быстро.
— Позвонить можно и с сотового. Он у патрона в кабинете на столе. Им все сотрудники пользуются. А поскольку вы теперь тоже сотрудник… Сейчас я принесу.
…После манипуляций с кодом Арик подал телефон Насте. В жизни она не видела сотового так близко. И хотя Заза совсем недавно раскошелился на мобильник (чтобы произвести впечатление на директора Вознесенского дегустационного зала “Затон”, куда они сбывали свое вино), но жену к аппарату не подпускал. От телефона-де исходят магнитные волны, и особенно они вредны нестойким в умственном отношении женщинам. Разжижают их и без того немногочисленные извилины.
— Да и с кем тебе говорить? Со своими козами, что ли?.. — пресекал все ее попытки приблизиться к цивилизации Заза.
…И вот теперь она держала в руках крошечное чудо электроники. Циферки поблескивали успокаивающим зеленым светом, а сама ифушка радостно пищала.
— Дорогой? — спросила Настя с почтением.
— Что, милая? — тотчас же откликнулся не в меру расшалившийся Арик.
— Да не ты, а телефон!
— Пустяки. Двадцать два цента в минуту.
— А не проще ли было заплатить восемьсот двадцать три рубля? За нормальный аппарат? Все равно получилось бы дешевле.
— Я же сказал. Это — вопрос принципа.
Настя пожала плечами и набрала номер. Тот самый, который был указан на визитке, прямо под именем “МАРИНА”.
Трубку сняли только после шести безнадежно-длинных гудков. А Арик так жарко дышал ей в затылок, что Настя сочла за лучшее покинуть комнату и уединиться на кухне. Как только трубку сняли и недовольный голос на том конце провода произнес: “Алло”, Настя почувствовала, что совершенно не готова к этому разговору.
— Доброе утро, — собравшись с силами, сказала она.
— С ума сошли? Какое утро?! Только начало десятого! Недовольный женский голос хлестнул ее с такой силой, что Настя едва не отключила кнопку вызова.
— Простите, ради бога… Мне нужна Марина.
— Предупреждаю, если ты, кто бы ты ни была, звонишь по поручению этого козла…
— Я не от козла, — успела вставить Настя. — Я совсем по другому поводу. Я из агентства “Валмет”. Детективного агентства…Переулок Бойцова, шесть, строение три…
Женщина надолго замолчала. Очевидно, тщетно пыталась вспомнить, что же собой представляет агентство “Валмет”. После минуты сосредоточенного сопения ей наконец-то это удалось.
— Агентство “Валмет”? Помню эту шарашкину контору…
В этом пункте Настя была полностью солидарна с невидимой собеседницей. И как только она могла подумать, что г-н Метелица заключает контракты с сильными мира сего!
— И что же вы хотите? Выплатить мне неустойку за плохо проведенную работу? Из рук вон плохо проведенную!
Теперь Настя знала, что делать. Обиженная “Валметом” женщина сама подсказала ей решение.
— Не исключено.
— Поздновато опомнились… А этот ваш сотрудник?..
— Наш сотрудник уволен, — отчеканила Настя, ужасаясь в душе своему холодному тону. — Если вы не возражаете, я подъеду к вам.
— Еще чего!
— Тогда, может быть, вы сами приедете?
— Вы меня за идиотку держите, девушка? Я уже имела глупость туда приехать. Один раз.
— Что же вы предлагаете?
— Встретимся на нейтральной территории…
Из всех нейтральных территорий в этом городе Настя имела представление только о Витебском вокзале, магазинчике “Флора” и Василеостровском рынке, где покупала обои. Но женщина ждала ответа, и Настя решилась.
— “ШтандартЪ” вас устроит?
— “ШтандартЪ”? — в голосе телефонной Марины послышалось легкое удивление. — Хорошо. Как я вас найду?
— Блондинка. В кожаной куртке. И в оч…
— Хорошо, можете не продолжать… Этого достаточно. Я буду там в два.
— Тогда до встречи.
Вместо ответа Марина хмыкнула и повесила трубку. А Настя перевела дыхание. Пока все складывается довольно удачно.
Когда она вернулась в комнату, Арик сидел за столом и тупо пялился в блокнот Кирилла.
— Послушай, Арик! Где находится “ШтандартЪ” и что это вообще такое?
Арик даже не повернул головы в ее сторону, и Настя даже позволила себе обидеться. Совсем чуть-чуть. Ведь еще несколько минут назад он реагировал на нее совсем по-другому.
— Я кое-что нашел… Идите сюда.
Настя подошла к столу и приблизила подбородок к дремучим волосам Арика.
— Не дышите мне в затылок, — обмякшим голосом сказал он. — Мешаете сосредоточиться… Вы же не хотите, чтобы я к вам приставал?
— Не хочу, — ответила Настя и послушно отодвинулась от юноши.
— Его блокнот. — К Арику вновь вернулась способность соображать. — Часть страниц вырвана, но на последней кое-что есть. Я просто затушевал ее карандашом, и получился совсем недурственный отпечаток. Дедовский способ, но иногда срабатывает. Смотрите.
— Не хочу, — ответила Настя и послушно отодвинулась от юноши.
— Его блокнот. — К Арику вновь вернулась способность соображать. — Часть страниц вырвана, но на последней кое-что есть. Я просто затушевал ее карандашом, и получился совсем недурственный отпечаток. Дедовский способ, но иногда срабатывает. Смотрите.
Арик пододвинул к Насте заретушированную страницу. Отпечаток действительно был неплох, во всяком случае, она без труда прочла его:
"…ОЛОСА В ГОЛОВЕ СВОДЯТ МЕНЯ С УМА… ГОСПОДИ,
ВО ЧТО ТОЛЬКО Я ВВЯЗАЛСЯ, ГОСПОДИ… БЕСПОЛЕЗНО, БЕССМЫСЛЕННО, ОНИ ВСЕ РАВНО НАЙДУТ, КАК БЫ Я НИ ПРЯТАЛ… ПОТОМУ ЧТО ОНИ ВНУТРИ МЕНЯ, ОНИ РАНО ИЛИ ПОЗДНО ДО ЭТОГО ДОБЕРУТСЯ…”
* * *…Вот уже полчаса Настя сидела в “Штандарте”, проклиная себя за провинциальную наивность. Полчаса назад многое прояснилось: и то, почему женщина с визитки так многозначительно хмыкнула, и то, почему Арик так многозначительно выдал на-гора начальные такты “Траурного марша” Шопена… Как в воду глядел, соплячок! “ШтандартЪ” оказался хорошо обставленной братской могилой кошельков обывателей.
И все цены здесь были указаны в валюте.
Впрочем, вначале Настя даже не заметила этого, очарованная имперской роскошью интерьера. Ни одной детали в простоте — мрамор, дерево благородных пород, гобеленовые простенки, восхитительные живые цветы на столах: целых четыре вида орхидей (Cattleya, Phalaenopsis, Masde-vallia и обожаемый Настей Papheopedilum).
Именно за столиком с Papheopedilum она и устроилась.
Целая свора вышколенных официантов торжественно преподнесла ей меню — так подносят ключи от сдавшейся без боя крепости. Но сдавшаяся крепость “ШтандартЪ” оказалась ловушкой, стоило только Насте открыть меню.
Самый дешевый напиток с сомнительным названием “Похищение Венеры” стоил шесть баксов! Шесть баксов, поганцы! Проще уж купить набор насадок для пылесоса!.. Но насадками в “Штандарте” Никто не торговал, и после пятиминутного колебания Настя все же взяла “Похищение Венеры”.
Потягивая странную смесь из корицы, ванили и перебродившего апельсинового сока, она попыталась сосредоточиться на последней записи в Кирюшином блокноте. Она не говорила ни о чем, кроме того, что Кирюша (во всяком случае, к концу своих записей) был на грани сумасшествия.
И чего-то боялся.
Вернее — кого-то. Этот кто-то прятался за определением “они”. “Они” — это “…олоса в голове”. Голоса в голове. Спрятаться от которых можно только одним способом — сунуть голову в петлю. Но Кирюша не прятался.
Он прятал. Что?
Прятал свой страх перед надвигающимся безумием? Или что-то другое, более материальное?.. Черт возьми, как можно растянуть двухсотграммовый бокал с ванильным пойлом на полчаса?! Может быть, имеет смысл заказать воду из-под крана? Интересно, они возьмут за это деньги или нет? Теперь она понимает Кирюшу — от этого города, от цен в этом городе действительно с катушек спрыгнешь! Хоть бы Марина не опоздала!..
…Марина не опоздала. Она была на редкость пунктуальной женщиной. Она появилась в зале “Штандарта” ровно в два, и Настя сразу же узнала ее. Просто потому, что кроме самой Насти и официантов с метрдотелем, в ресторане никого не было.
Марина оказалась довольно эффектной брюнеткой с точеной фигурой. Пожалуй, ее можно было назвать даже красивой, если бы не чересчур топорная лепка лица. И вызывающий, чересчур откровенный макияж. В ее возрасте (на вид Марине было лет сорок — сорок пять) не мешало бы несколько умерить пыл. Впрочем, не Насте судить о макияже. Для нее даже слегка подведенные губы до недавнего времени были верхом непристойности.
Брюнетка подошла к столику, энергично отодвинула стул и уселась напротив Насти. В ее движениях было столько скрытой ярости, что Настя поначалу даже струхнула. И только спустя минуту сумела выдавить из себя:
— Вы Марина.
— Да, — брюнетка ощупала глазами лицо Насти и нахмурилась.
— Меня зовут Настя.
— Я предпочитаю более официальный вариант. Анастасия… — Марина приподняла брови.
— …Кирилловна, — подсказала Настя. — Анастасия Кирилловна. Что-нибудь закажете?
— Ничего. Я привыкла, чтобы за меня платили мужчины. А не… — Она вложила в свой взгляд максимум презрения.
— Очень хорошо, — вырвалось у Насти.
Действительно хорошо, потому что если брюнетка захочет плотно пообедать, то Насте может не хватить и посмертного Кирюшиного шестисотдолларового вливания.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить, Анастасия Кирилловна?
— Вы обращались в наше агентство…
— В ваше безобразное, бездарное агентство, в вашу шайку шаромыжников, которую уже давно пора лишить лицензии…
— Вы обращались в наше безобразное, бездарное агентство, в нашу шайку шаромыжников… — послушно повторила Настя. — …для того, чтобы решить одну деликатную проблему, не правда ли?
— Эту проблему я уже обсуждала с вашим сотрудником, который оказался последним тупицей и идиотом.
— Наш сотрудник, который оказался последним тупицей и идиотом, уволен.
— Жаль, что вы не позвали меня на процедуру увольнения. Я бы рукоплескала. Поверьте, вряд ли бы нашелся более благодарный зритель! Я заплатила ему сто долларов в качестве аванса, а этот тип так ничего и не сделал!
— Сто долларов?
— Сумма, конечно, небольшая, но принципиальная. Я бы могла судиться с вами…
Где-то Настя уже слышала про небольшие, но принципиальные суммы! Ага, счет за переговоры с Испанией… Город Санкт-Петербург каждый раз поворачивается к Насте самыми разными участками своей обширной болотистой задницы. Теперь его смело можно назвать еще и столицей принципиальных людей. Настя осторожно запустила руку под стол, оттянула штаны, с выражением почтительности на лице отстегнула булавку и принялась рыться в заветном кармашке. Счастье, что сегодня утром она положила туда одну зеленую бумажку. Пять остальных были растыканы по квартире — две за сливным бачком в туалете и три — в Кирюшиных носках…
— Что с вами? — спросила Марина.
— Все в порядке.
Сотенная никак не находилась. И тогда Настя, плюнув на условности, вытащила всю пачку и положила ее перед собой. Лукавая сотенная сразу же нашлась — в створе между двумя замусоленными десятками.
— Вот. Возьмите ваши деньги.
Но Марина даже и не думала прикасаться к долларам. За столом наступила неловкая пауза, и Настя пыталась лихорадочно сообразить, как спасти положение.
— Надеюсь, летний инцидент исчерпан? — Ничего более элегантного в ее голову не взбрело.
— Существует такое понятие, как моральный ущерб. Но…
Только этого не хватало! Шевели мозгами, Настена, шевели мозгами, шэни дэда моутхан!..
— Я бы хотела узнать, как разрешилась… ваша деликатная ситуация?
— Никак, — бросила Марина.
— Насколько я понимаю, вы договаривались с Кир… с нашим сотрудником, последним тупицей и идиотом, что он… — Настя выжидательно посмотрела на склочную брюнетку.
Вместо ответа та вытащила визитку и бросила ее на стол. Ничего нового Настя в ней не увидела. “Агентство “Валмет”. Надежно и конфиденциально”.
— “Надежно и конфиденциально”, — с выражением процитировала Марина. — Молю бога, чтобы все в вашей богадельне исповедовали сходные идеи.
— Так оно и есть. Мы избавляемся от балласта. И все же… Вы хотели проследить…
— …за этим подонком! — наконец-то она сорвалась. — За этой свиньей! Я давно бы могла уйти, но я не хочу уходить в гордом безмолвии, под хихиканье его шлюх! Я хочу хлопнуть дверью так, чтобы ему на башку сорвались все его светильнички, все его люстрочки, все его торшерчики, мать его за ногу!!!
Настя испуганно посмотрела на притихшую отару официантов и успокаивающим тоном произнесла:
— Я вас понимаю, Марина. Я очень хорошо вас понимаю…
— Понимаете? — Ярость Марины улетучилась так же внезапно, как и возникла. — Тем лучше. Думаю, мы сможем с вами договориться.
— О чем?
— Вы то, что мне нужно. Вы детектив, насколько я понимаю. И женщина, насколько я могу судить. Замечательное сочетание. Вы ведь не так давно работаете в этой конторе?
— Да. Не так давно, — честно призналась Настя. И тотчас же опять впала в ересь:
— Но у меня есть опыт…
— Я вижу. Вы производите впечатление… м-.м… опытного человека. — В устах Марины это прозвучало как “прожженная шлюха, бессовестная лярва, беспринципная кокотка, эт сэтэра, эт сэтэра” <И прочес (лат.)>.
Настя покраснела.
— Это даже хорошо, что вы объявились. И мы можем поговорить с вами, как две понимающие друг друга женщины. — В устах Марины.это прозвучало как “белый лебедь и черный ворон, ангел во плоти и черт в ступе, порок и добродетель, эт сэтэра, эт сэтэра”.
Настя побледнела.
А сумасшедшая брюнетка вынула из сумочки изящный кошелек, из него — еще одну сотенную, абсолютно новую купюру — И аккуратно положила ее рядом с помятой Настиной.