Впрочем, пока что во взглядах присутствующих не читалось ничего серьезнее легкого любопытства – так могли бы посматривать хищники на потенциального конкурента. Похоже, никто его не узнал. Покалывающего ощущения в затылке, которое свидетельствовало бы, что ему полагается знать кого-то из этих людей, тоже не возникло. Владевшее Ником напряжение понемногу стало ослабевать.
Краем уха Брайсон услышал, как кто-то пробормотал что-то насчет «мультирежимного радара Доплера». Еще кто-то упомянул «скорпионы», чешский вариант ракет «стрела» класса «земля – воздух».
Ник заметил, что белокурая стюардесса украдкой поглядывает на него, и улыбнулся ей.
– А где ваш босс? – поинтересовался Брайсон.
Этот вопрос чем-то смутил девушку.
– Мистер Калаканис? – уточнила она.
– Ну а кто же еще?
– Он присоединится к гостям после ужина. Не желаете ли икры, мистер Кольридж?
– Никогда не любил эту гадость. Аль-Бика?
– Простите?
– Ваш акцент. Это левантийский диалект арабского языка, распространенный в долине Бекаа. Верно?
Стюардесса смущенно зарделась.
– Вы очень догадливы.
– Я вижу, мистер Калаканис набирает себе людей отовсюду. Он, должно быть, из тех бизнесменов, которые поддерживают идею о равных возможностях.
– Да, вы правы. Здешний капитан – итальянец, офицеры – хорваты, команда – филиппинцы.
– Модель Соединенных Штатов в миниатюре.
Стюардесса робко улыбнулась.
– А клиенты? – не унимался Брайсон. – Они откуда?
Улыбка тут же исчезла с лица девушки, и ее тон внезапно сделался куда более прохладным.
– Я никогда этим не интересовалась, сэр. Прошу прощения, мне нужно работать.
Брайсон понял, что он слишком сильно надавил на стюардессу. Работникам Калаканиса полагалось вести себя дружелюбно, но при этом держать язык за зубами. Конечно, спрашивать о хозяине тем более не следовало, но благодаря совещанию у Данне и сведениям, полученным еще во время работы в Директорате, Брайсон представлял себе общую картину. Василий Калаканис был выходцем из состоятельного греческого семейства, проживающего в Турции. Его послали учиться в Итон, и Василий оказался в одном классе с отпрыском влиятельнейшей английской семьи, занимавшейся производством оружия. Каким-то образом – никто не знал, каким именно, – Калаканис установил прочные связи с семьей одноклассника, а затем вошел в дело, продавая от имени этого британского семейства оружие грекам, воюющим против киприотов. Постепенно возникали полезные знакомства, отыскивался подход к влиятельным британским политикам, и Василий стал Бэзилом, а затем и сэром Бэзилом. Он сделался вхож в лучшие лондонские клубы. Еще более крепкие узы связывали Калаканиса с Францией: одной из главных его резиденций была огромная вилла на авеню Фок в Париже, и сэр Бэзил не раз принимал там гостей с Ke-д'Орсе.
После падения Берлинской стены Калаканис принялся скупать излишки оружия в странах Восточной Европы, особенно в Болгарии. Он получал огромную прибыль, продавая партии вертолетов одновременно и Ирану, и Ираку. Он проворачивал крупные сделки с Ливией и с Угандой. От Афганистана до Конго, повсюду, где только вспыхивала гражданская война, тут же объявлялся Калаканис и подбрасывал в огонь топливо в виде автоматов, гранатометов, пистолетов, мин и ракет. Роскошь этих покоев бь1ла оплачена кровью сотен тысяч невинных людей.
Один из стюардов принялся обходить гостей и сдержанно говорить что-то каждому их них.
– Ужин подан, мистер Кольридж, – сообщил он.
Обеденный зал был еще роскошнее и еще экстравагантнее, чем салон, в котором гости находились до этого. Стены здесь были расписаны потрясающими фресками с морскими пейзажами, и казалось, будто гости обедают под открытым небом, а со всех сторон их окружает океанская гладь, залитая светом полуденного солнца, и изящные парусники. Длинный стол был застелен белоснежной льняной скатертью и уставлен хрустальными бокалами и подсвечниками, а с потолка свисала огромная хрустальная люстра.
Стюард провел Брайсона на одно из почетных мест во главе стола, туда, где сидел крупный широкогрудый мужчина с коротко стриженной седой бородкой и оливково-смуглой кожей. Стюард наклонился к седобородому мужчине и что-то прошептал.
– Мистер Кольридж, – произнес Бэзил Калаканис глубоким, раскатистым басом русского оперного певца и протянул Брайсону руку: – Извините, что не встаю.
Брайсон крепко пожал Калаканису руку и уселся рядом.
– Ничего-ничего. Очень приятно с вами познакомиться. Я столько о вас слышал!
– Взаимно и взаимно. Просто удивительно, что нам понадобилось так много времени, чтобы встретиться.
– Увы, мне понадобилось слишком много времени, чтобы избавиться от посредника, – сухо произнес Брайсон. – Право, мне уже надоело платить розничную цену.
Калаканис встретил эту реплику раскатистым смехом. Прочие бизнесмены, сидевшие за столом, изо всех сил делали вид, что их ничуть не интересует беседа между хозяином судна и загадочным гостем, пользующимся таким расположением с его стороны. Брайсон отметил про себя, что одного из гостей, внимательно прислушивающихся к разговору, в баре он не видел. Это был модно одетый мужчина в двубортном пиджаке в тонкую полоску, с густыми волосами длиной по плечи. Брайсон похолодел от нехорошего предчувствия; этот человек был ему знаком. Хоть они никогда и не встречались, Брайсон знал его лицо по видеозаписям, сделанным при наблюдении, и фотографиям в досье. Это был француз, как-то очень ловко внедрившийся в здешние круги и ныне известный своими связями с экстремистскими террористическими группами. Брайсон не мог вспомнить его имя, но точно знал, что длинноволосый мужчина был эмиссаром влиятельного и могущественного французского торговца оружием, некоего Жака Арно. Значит ли это, что Арно поставляет оружие Калаканису или наоборот?
– Если бы я знал, как прекрасен ваш корабль, я бы уже давно сюда приехал, – продолжал тем временем Брайсон. – Он просто невероятен.
– Вы мне льстите, – небрежно произнес делец. – «Невероятен» – не то слово, которое стоит употреблять по отношению к этой ржавой плавучей калоше. Она уже и на плаву-то держится с трудом. Видели бы вы ее десять лет назад, когда я только-только купил этот корабль у судоходной компании «Мэшк». Они хотели избавиться от этой старой лохани, а я никогда не мог пройти мимо хорошей сделки. Но, боюсь, на этой сделке они выиграли больше, чем я. Чертово судно отчаянно нуждалось в ремонте и покраске. Плюс к тому еще пришлось соскрести добрую тонну ржавчины.
Калаканис щелкнул пальцами, и рядом тут же возникла белокурая красавица-стюардесса с бутылкой «Шассань-Монтраше». Она наполнила бокал для Калаканиса и второй для Брайсона. Девушка едва замечала Брайсона. Калаканис приподнял свой бокал и, подмигнув Брайсону, произнес:
– За военную добычу!
Брайсон выпил, не моргнув и глазом.
– Так или иначе, «Испанская армада» ходит, как вполне приличное судно – двадцать пять – тридцать узлов, но жрет по двести пятьдесят тонн топлива в день. Это уже немного перебор – кажется, так вы, американцы, говорите?
– Я на самом деле канадец, – отозвался Брайсон, слегка насторожившись. Калаканис вроде бы не относился к людям, способным на такие промахи. Ник осторожно добавил: – Я сомневаюсь, что корабль попал к вам сразу с такой внутренней отделкой.
– Эти злосчастные жилые помещения больше всего напоминали старую больницу для бедных. – Калаканис оглядел сидящих за столом гостей. – Впрочем, любую вещь, которую покупаешь, все равно приходится доводить до ума самому. Итак, мистер Кольридж, насколько я понимаю, ваши клиенты – африканцы. Верно?
– Мои клиенты, – произнес Брайсон с вежливой улыбкой, весь само воплощение осмотрительности, – это глубоко заинтересованные покупатели.
Калаканис снова подмигнул собеседнику.
– Африканцы всегда входили в число моих лучших постоянных клиентов – Конго, Ангола, Эритрея. Там всегда найдется какая-нибудь группировка, сражающаяся с другой, и каким-то образом у обеих сторон всегда оказывается довольно много денег. Разрешите, я попробую угадать: их интересуют вечные и неизменные «АК-47», побольше патронов к ним, мины, гранаты. Возможно, реактивные снаряды. Снайперские ружья с инфракрасным прицелом. Ну что, угадал я?
Брайсон пожал плечами.
– Ваши автоматы Калашникова – они действительно русского производства?
– Забудьте о русских. Дерьмовый товар. У меня полные ящики болгарских «Калашниковых».
– О, у вас все только самое лучшее!
Калаканис одобрительно улыбнулся.
– Совершенно верно. Эти «Калашниковы» производит болгарский «Арсенал», и они – лучшие в своем классе. Господин Калашников сам предпочитал автоматы болгарского производства. А как вы снова встретились с Гансом-Фридрихом?
– Я помог ему продать большую партию тайссеновских цистерн в Саудовскую Аравию – представил его кое-каким пропитанным нефтью приятелям с берегов Персидского залива. Так или иначе, в том, что касается «Калашниковых», я безоговорочно полагаюсь на ваше мнение, – любезно сказал Брайсон. – А пулеметы?..
Калаканис одобрительно улыбнулся.
– Совершенно верно. Эти «Калашниковы» производит болгарский «Арсенал», и они – лучшие в своем классе. Господин Калашников сам предпочитал автоматы болгарского производства. А как вы снова встретились с Гансом-Фридрихом?
– Я помог ему продать большую партию тайссеновских цистерн в Саудовскую Аравию – представил его кое-каким пропитанным нефтью приятелям с берегов Персидского залива. Так или иначе, в том, что касается «Калашниковых», я безоговорочно полагаюсь на ваше мнение, – любезно сказал Брайсон. – А пулеметы?..
– Для вас просто невозможно придумать что-то лучше, нежели южноафриканский «вектор CR21», калибра 5,56. Безукоризненная вещь. Тот, кто ее испробует, никогда уже не захочет пользоваться ничем другим. Цельно-осевой оптический прицел «вектора» увеличивает вероятность попадания с первого же выстрела на шестьдесят процентов. Даже если вы сами плохо соображаете, что творите.
– Как насчет снарядов с обедненным ураном?
Калаканис приподнял бровь.
– Возможно, я сумею откопать для вас некоторое количество. Любопытный выбор. Вдвое тяжелее свинцовых, но это лучшее противотанковое оружие, какое только можно найти. Проходит через танк, как нагретый нож через масло. Плюс к тому еще и радиоактивность. Так откуда, вы говорите, ваши клиенты – из Руанды и Конго?
– Я пока что ничего такого не говорю.
От регулярно повторяющегося прощупывания нервы Брайсона натянулись до предела. Это было не обсуждение сделки, а гавот, тщательно отрежиссированный танец, где каждый внимательно наблюдал за партнером, ожидая, когда тот оступится. Что-то в манерах Калаканиса заставило Брайсона предположить, что делец знает куда больше, чем показывает. Принял ли хитроумный торговец оружием Джона Т.Кольриджа за чистую монету? А вдруг его осведомители глубоко – слишком глубоко – проникли в мир спецслужб? Вдруг в те годы, когда Брайсон уже ушел из Директората, легенда Кольриджа была свернута, разоблачена Тедом Уоллером из соображений бдительности – или из мстительности?
Крохотный сотовый телефон, лежавший на столе рядом с тарелкой Калаканиса, внезапно зазвонил. Калаканис взял телефон и грубо произнес:
– В чем дело?.. Да, Чики, но я боюсь, он исчерпал свой кредит.
Он нажал на кнопку и положил телефон обратно.
– Мои клиенты также интересуются ракетами «стингер».
– О да, они сейчас пользуются большим спросом. Похоже, в наши дни каждая террористическая или партизанская группа хочет обзавестись «стингерами» – и побольше. Спасибо американскому правительству, расплодилось их достаточно. Американцы привыкли раздавать «стингеры» своим друзьям, как леденцы. Только в конце восьмидесятых, во время войны в Персидском заливе, когда иранские канонерские лодки именно «стингерами» сбили несколько американских вертолетов, Штаты вдруг спохватились и решили скупить их обратно. Вашингтон предлагает сто тысяч долларов за каждый возвращенный «стингер» – это вчетверо больше его изначальной цены. Но я, конечно же, плачу лучше.
Калаканис умолк, и Брайсон понял, что белокурая стюардесса стоит справа от грека, держа в руках поднос с блюдами. Когда Калаканис кивнул, стюардесса принялась накладывать ему изумительно сервированное тимбале из лосося, с жемчужно поблескивающей черной икрой.
– Кроме того, у меня есть для вас хороший клиент в Вашингтоне, – негромко произнес Брайсон.
– У них, как вы выражаетесь, глубокие карманы, – неопределенно отозвался Калаканис.
– Но в определенных кругах стало известно, что с недавних пор покупки производятся по единой схеме, – продолжал Брайсон, понизив голос. – Якобы существуют некие организации в Вашингтоне, некие тайные агентства, имеющие полномочия действовать без надзора, и они-то в последнее время закупают у вас достаточно крупные партии товара...
Брайсон старался сохранять небрежный тон, но Калаканис сразу же просек, что к чему, и искоса взглянул на собеседника.
– Вас интересует мой товар или мои клиенты? – холодно спросил делец.
Брайсон оцепенел, осознав свой промах. Калаканис начал было подниматься со стула.
– Прошу прощения. Кажется, я уделяю слишком мало внимания другим своим... гостям.
– У меня есть причина задавать такие вопросы, – быстро и доверительно произнес Брайсон. – Деловая причина.
Калаканис настороженно повернулся к нему:
– И какого же рода дела вы можете вести с правительственными агентами?
– У меня есть что предложить, – сказал Брайсон. – Нечто такое, что может заинтересовать серьезного игрока, который официально не связан с правительством, но у которого, как выражаетесь вы, глубокие карманы.
– Вы хотите что-то предложить мне? Боюсь, я вас не понимаю. Если вы желаете самостоятельно вести дела, то я вам не нужен.
– В данном случае, – произнес Брайсон, еще сильнее понизив голос, – не имеется другого приемлемого канала.
– Канала? – Кажется, Калаканис начинал выходить из себя. – Что вы имеете в виду?
Теперь Брайсон почти перешел на шепот. Калаканис наклонил голову, прислушиваясь.
– Чертежи, – прошептал Брайсон. – Кальки, спецификации, за которые определенные группировки с неограниченным, скажем так, бюджетом могут выложить большие деньги. Но моих усилий для этого недостаточно. Я не могу установить нужные связи. А ваши услуги канала, или посредника, если вам так больше нравится, будут щедро вознаграждены.
– Вы меня интригуете, – сказал Калаканис. – Думаю, нам следует продолжить эту беседу наедине.
* * *Библиотека Калаканиса была обставлена изящной антикварной мебелью, аккуратно прикрепленной к полу. Две стеклянных стены задернуты римскими занавесками и шторами; прочие стены украшены старинными морскими картами в рамочках. Посреди одной из стен красовалась дубовая дверь. Брайсон понятия не имел, куда она ведет.
Приманкой, ради которой грек так стремительно покинул собственный званый ужин, были кальки и листы спецификаций, – Калаканис сейчас держал эту пачку в руках. Бумаги были сработаны специалистами из отдела технического обеспечения ЦРУ, настоящими мастерами своего дела, и могли выдержать подробный осмотр со стороны любого торговца оружием, поднаторевшего в изучении подобных документов.
Калаканис даже не пытался скрыть охватившее его волнение. Делец оторвал взгляд от кальки. В его глазах горела алчность.
– Это новое поколение противотанкового комплекса «Джавелин»! – произнес он с потаенным благоговением. – Где вы умудрились это раздобыть?
Брайсон скромно улыбнулся.
– Вы держите свои торговые секреты при себе, и я тоже.
– Легкий, переносной, с автоматическим наведением. Снаряд тот же самый, конечно, – калибра 127 миллиметров, – но система запуска выглядит гораздо более сложной и, похоже, отличается высокой устойчивостью к внешним воздействиям. Если я правильно понял, норма попадания – почти сто процентов!
Брайсон кивнул:
– Так мне дали понять.
– У вас есть исходные коды?
Брайсон знал, что так называют программное обеспечение, позволяющее менять изначально заданную настройку.
– Конечно.
– Тогда в клиентах недостатка не будет. Единственный вопрос – у кого из них имеются соответствующие возможности. Это сильно повлияет на цену.
– Я так понимаю, что у вас уже есть на примете клиент.
– Он прямо сейчас находится на борту корабля.
– Среди обедающих?
– Он очень вежливо отклонил мое приглашение. Он предпочитает не смешиваться с толпой. В настоящий момент он осматривает товар.
Калаканис набрал на своем сотовом телефоне какой-то номер. Ожидая ответа, он заметил:
– Организация, которую представляет этот джентльмен, в последнее время только и делает, что покупает. Значительные партии легкого вооружения. Я не сомневаюсь, что подобное оружие их заинтересует, а деньги для его начальства, похоже, не проблема.
Грек умолк, потом произнес в трубку:
– Пожалуйста, попросите мистера Жанретта подняться в библиотеку.
Заинтересованная сторона, как нарек его Калаканис, возник в дверях буквально пять минут спустя. Его сопровождал начинающий лысеть рыжеволосый мужчина по имени Ян – тот самый, который встретил Брайсона у вертолета.
Нового гостя звали Жанретт, но Брайсон тотчас понял, что это лишь последнее в длинном ряду его вымышленных имен. Мужчина средних лет, с седеющими волосами и усталым лицом, пересек библиотеку, остановился у стола Калаканиса – и встретился взглядом с Брайсоном.
Коулун.
Бар на крыше гостиницы «Мирамар».
Жанретт был оперативником Директората – Брайсон знал его под именем Ванса Гиффорда.
«Организация, которую представляет этот джентльмен, в последнее время только и делает, что покупает. Значительные партии легкого вооружения. Я не сомневаюсь, что подобное оружие их заинтересует, а деньги для его начальства, похоже, не проблема».