- Что это значит?
Наступило краткое замешательство; а потом я обнаружил, что долго извиняюсь перед ней - а она смеется и говорит мне, какой же я мерзавец, а затем берет свои слова обратно и говорит, что так обмануть ее я могу всякий раз, когда захочу.
Это было недоразумение. Я честно полагал, что сказал ей о том, что, пока был слеп и глух, я передумал. Должно быть, это был сон, потому что она об этом не знала и считала, что мой ответ - окончательное "нет". Со времени взрыва она ни слова не сказала об удочерении.
- Я не могла заставить себя снова надоедать тебе с этим после того, что ты для меня сделал, - сказала она, задыхаясь от волнения. - Я тебе обязана многим; может быть, и жизнью. А когда ты только появился здесь, я бессовестно тебя использовала.
Я отрицал это и сказал ей, что думал: поскольку все само собой разумеется, она и не говорит об этом.
- А когда ты передумал? - спросила она.
Я подумал.
- Сначала я считал, что это произошло тогда, когда ты ухаживала за мной, пока я был таким беспомощным. А теперь я вспоминаю, когда. Это было вскоре после того, как я вышел из палатки, чтобы провести ночь на земле.
Ей нечего было на это сказать. Она лишь просияла. Я начал думать, какую же бумагу я буду подписывать, когда мы доберемся до Венусбурга: на удочерение, или брачный контракт?
Меня это не беспокоит. Такая неопределенность делает жизнь интересной. Мы поднялись, оставив кучу камней лежать на полу. И осторожными шагами поспешили на дирижабль.