Или представьте себе мир, лишенный другого вида боли — боли одиночества. Существовала бы дружба и даже любовь, не будь у нас внутренней потребности к общению — влечения, которое не позволяет нам стать отшельниками? Выходит, нам необходима сила одиночества, которая бы подталкивала нас к общению с другими. Я не пытаюсь отвернуться от реальных страданий, существующих в нашем мире, никоим образом не хочу обесценить их. Тем не менее, когда происходит трагедия и мы не имеем контроля над ситуацией, мы все-таки в состоянии как-то контролировать нашу реакцию на происшедшее. Можно кричать, переполняясь злобой и обидой, о том, что жизнь несправедливо обошлась с нами, лишив нас удовольствия и радости. Или можно попытаться найти что-то доброе в неожиданных источниках, даже в наших явных врагах. Недавно в Лондоне провели опрос общественного мнения среди пожилых жителей города. К ним обращались с просьбой назвать наиболее счастливый период их жизни, и шестьдесят процентов ответили: «Время бомбежек». Каждую ночь эскадрильи толстобрюхих бомбардировщиков «Люфтваффе» сбрасывали на город тонны взрывчатки, разрушая до основания гордую цивилизацию, а теперь жертвы бомбежек вспоминают те времена с ностальгией! В те страшные, темные дни они научились держаться вместе и идти к обшей цели. Они научились таким качествам, как смелость, надежда, участие, находясь в нужде.
Когда происходит что-то плохое — спор с женой, досадное непонимание с другом, боль вины за упущения - я пытаюсь смотреть на это так, как если бы это была физическая боль. Я принимаю это как сигнал того, что необходимо что-то изменить. Я пытаюсь быть благодарным не за собственно боль, а за возможность отреагировать на нее, выделить что-то доброе из того, что кажется нехорошим.
Неожиданное счастье
Иисус высказал парадоксальную сущность жизни в этих коротких словах, которые повторяются в разных Евангелиях: «Сберегший душу (жизнь) свою, потеряет ее; а потерявший душу свою... сбережет ее». Он говорит вопреки движению «за самоудовлетворение» в прогрессивной психологии, которая оказывается не такой уж прогрессивной. Христианство представляет более глубокий взгляд на вещи: удовлетворение приходит не посредством угождения своему «эго», но посредством служения другим. И это приводит меня к последнему примеру, относящемуся к принципу боль/наслаждение: примеру христианской концепции служения.
Когда я работал журналистом, мне приходилось брать интервью у самых разных людей. Оглядываясь назад, я могу разделить их на две группы: звезды и служители. Звезды — это известные футболисты, актеры, музыканты, писатели, дикторы телевидения и другие. Именно об этих людях пишут в журналах и передают по телевидению. Мы буквально выслеживаем их, хотим знать, во что они одеваются, чем питаются, каким видом аэробики увлекаются, кого любят, какой зубной пастой пользуются.
Но я должен сказать вам, что эти «идолы» — несчастные люди. У большинства из них — либо неудачные браки, либо разрушенные семьи. Почти все они ищут помощи у психологов. Иронично, но эти герои страдают, постоянно ставя под сомнение свои способности.
Я также встречался со служителями — такими людьми, как Пол Бренд, проработавший в селах Индии двадцать лет среди самых бедных людей — прокаженных. Я встречался с медработниками, которые, оставив высокооплачиваемые должности, поехали с миссией милосердия от церкви Менденхолл в какой-то отдаленный городок штата Миссисипи. Я встречался с работниками миссий милосердия в Сомали, Судане, Эфиопии, Бангладеше и других рассадниках человеческого страдания. Я встречался с докторами наук в джунглях Южной Америки, которые занимаются переводом Библии на неизвестные языки.
Я всегда был готов почитать этих служителей, говорить о них, приводя их в пример другим, но никогда им не завидовал. Однако теперь, сравнивая эти две группы людей, я прихожу к выводу, что по большому счету выигрывают служители. Они работают за небольшую плату, перетруждаются, не ища славы, «расточая» свои таланты и способности среди необразованных бедняков. Но, теряя свою жизнь, они ее обретают. Они получают мир — «не от мира сего». Когда я думаю о великих церквях, в которых бывал, на память приходит не какой-нибудь величественный собор в Европе. Нет, эти стали просто музеями. Мне приходит на память церковь в Карвилле, церковь в бедном районе Ньюарка с протекающей крышей и обваливающейся штукатуркой, миссионерская церковь в Чили, в г. Сантьяго, построенная из бетонных блоков и рифленого железа. В этих местах, находящихся в самой гуще человеческих страданий, я видел обилие христианской любви.
Лепрозорий в Луизиане, в г. Карвилле, — прекрасный пример действия этого принципа. Государственное агентство приобрело этот участок с целью построить комплекс для прокаженных, но никто не соглашался работать там – расчищать дороги, ремонтировать домики, прорывать каналы — все боялись иметь что-либо общее с прокаженными.
Наконец, орден монахинь «Сестры милосердия» перебрался в Карвилл, чтобы ухаживать за прокаженными. Поднимаясь за два часа до рассвета, одеваясь в открахмаленные белоснежные балахоны, невзирая на жару, эти монахини жили более дисциплинированно, чем лучшая воинская часть. Они также доказали, что способны работать. Монахини копали ямы, закладывали фундамент, делали Карвилл уютнее, прославляя Бога и принося радость пациентам. Они испытывали то состояние, где боль и наслаждение, наверное, наиболее близки — жертвенное служение.
Если моя жизнь пройдет в поисках счастья с помощью наркотиков, удобств и роскоши — счастье ускользнет от меня. Правильно говорят: «Счастье бежит от тех, кто гонится за ним». Счастье придет ко мне неожиданно, как побочный результат, как сюрприз, как награда за то, что я сделал что-то доброе, вложив туда душу. И, вероятнее всего, это вложение будет сопряжено с болью. Трудно представить наслаждение без нее.
Часть 2
Боль – это сигнал от Бога?
Глава 5
Стонущая планета
«Представьте себе группу людей, живущих в одном
здании. Половина из них думает, что они живут
в гостинице, а другая половина — что это тюрьма.
Тем, кто думает, что это гостиница, условия
могут показаться невыносимыми, а считающим,
что это тюрьма — на удивление хорошими.
Так вот, то, что кажется нам отталкивающей
доктриной сегодня, в конечном итоге укрепляет
нас. Те, кто пытается видеть мир
оптимистически, станут пессимистами;
а люди, которые видят мир довольно жестким,
станут оптимистами».
К. Льюис «Бог на скамье подсудимых»
Подумайте о Земле, нашем доме. Окунитесь в летний закат со всем обилием цветов и легких оттенков. Постойте босиком на мокром песке на берегу океана, чувствуя пену и легкие брызги волн. Или пойдите на выставку коллекций бабочек и всмотритесь в абстрактные рисунки на их крылышках — 10 тысяч разных вариаций, уместившихся на миниатюрных образчиках летающей ткани, более образных, чем творения любого абстракциониста! Верить в любящего Творца легче, окружив себя прекрасным.
Но солнце, которое раскрашивает на закате небо, также высушивает почву в Африке, обрекая на нищету миллионы. Ритмично бьющиеся о берег волны во время шторма превращаются в семиметровые стены смерти, сносящие с лица земли прибрежные поселки. А безобидные разноцветные бабочки, порхающие среди цветов, живут, в среднем, около двух недель, а потом становятся достоянием жестокого круговорота в природе. Природа - это не мать наша, а погибающая сестра. А земля, являясь прекрасным образцом творения Божьего, это хорошее, но все-таки подпорченное творение. Взгляните на человечество. Оно родило Баха, Бетховена, Лютера, Гете, но также произвело на свет Гитлера, Эйхмана и Геринга. Общество, построенное на принципах свободы, принесло нам также рабство и гражданскую войну. Как во всем человечестве, так и в отдельно взятой личности мудрость, творчество и милосердие соперничают с мошенничеством, гордостью и самолюбием. То же самое с болью. При ближайшем рассмотрении она покажется нам настоящим, достойным другом. С точки зрения специалиста, скажем, биолога, система передачи боли – одно из наиболее замечательных созданий. Нервная система человека, несущая на себе отпечаток гениальности Творца, вызывает восхищение, подобно изящному полотну Рембрандта.
Но чаще всего боль напоминает о себе не посредством линз микроскопа, а через невзгоды, от которых мы пытаемся избавиться. Если соотносить каждый сигнал боли с определенной причиной, система передачи боли покажется рациональной и хорошо построенной. Но если мы посмотрим на все человечество, на эту корчащуюся от рака, голодную, кровоточащую процессию миллиардов людей, движущихся к смерти, проблема встанет перед нами во весь рост.
Но чаще всего боль напоминает о себе не посредством линз микроскопа, а через невзгоды, от которых мы пытаемся избавиться. Если соотносить каждый сигнал боли с определенной причиной, система передачи боли покажется рациональной и хорошо построенной. Но если мы посмотрим на все человечество, на эту корчащуюся от рака, голодную, кровоточащую процессию миллиардов людей, движущихся к смерти, проблема встанет перед нами во весь рост.
«Проблема боли» включает в себя нечто намного более значимое, чем правильную реакцию нервных клеток. Что сказать о побочной реакции боли, о том, что она подталкивает душу к разочарованию и безнадежности? Почему жизнь одних омрачена артритом, раком или врожденным дефектом, а другие вообще не болеют в течение всех своих семидесяти лет?
Поэт Уильям Блэйк так суммировал существование человека: «Мама стонала, плакал отец. Я ворвался в этот полный опасностей мир».
Философы обожают огульные дискуссии на тему страданий всего человечества, будто их, страдания, можно собрать в один огромный котел и представить их Богу: «Вот боль и страдания Земли! Что Ты скажешь обо всех этих несчастьях?» Но, как заметил Иван Карамазов, персонаж великого произведения Достоевского, боль приходит к каждому человеку по отдельности, и незаслуженное страдание одного ребенка, бьющего себя кулаком в грудь, ставит; проблему не менее остро.
Возможно, система боли и была разработана как система предупреждения и предохранения, но где-то на нашей планете произошло замыкание, и боль в нашем мире сегодня бушует бесконтрольно. Нам, наверное, следует определиться с терминами. Слово «боль» будем употреблять, говоря о защитной системе организма, а слово «страдание» - о человеческих несчастьях. Ведь прокаженные не чувствуют боли, но их жизнь полна страданий.
Хотя многие люди, к счастью, не испытывают острой физической боли, никто не в силах избежать страдания хотя бы в одной из его форм: черта характера, разорванные взаимоотношения, незалеченные раны детства, удушающее чувство вины. Чтобы понять страдание, нужно отойти от микроскопа, где нервные клетки послушно отзываются на стимулы, и посмотреть прямо в лица людей, лица, полные агонии. Тогда вопрос: «Где Бог, когда я страдаю?» звучит несколько иначе: «Где Бог, когда страданиям нет конца?» Почему Бог допускает, чтобы человек так сильно и несправедливо страдал?
Лучший из возможных миров?
В течение многих столетий философы спорили на тему: «Является ли земля лучшим из возможных миров?» Истоки этих дебатов — в предположении, что всезнающий, всесильный, любящий Бог, естественно, сотворил бы прекрасное место жительства для Своих творений. Но посмотрите, что творится на нашей планете: здесь рождаются дети с синдромом Дауна, здесь СПИД и полиомиелит, здесь скорпионы и мухи цеце, землетрясения и тайфуны. Неужели Бог не мог сотворить что-то лучшее? Как саркастически пишет Вольтер в своей повести «Кандид»: «Если это — лучший из миров, то каковы же остальные?»
В былые времена христианские теологи, такие, как Августин и Фома Аквинский, доказывали, что Бог действительно сотворил лучший из возможных миров. В наши времена, времена трагедий двадцатого века — трагедий естественных и сотворенных человеком, — только чрезвычайно смелый мыслитель смог бы произнести такое утверждение. Лично я не стал бы отстаивать такую точку зрения. Но одна из причин, по которой я столько времени уделил биологическому аспекту боли, — это мое убеждение, что современные философы, на мой взгляд, не берут в расчет сложности, которые несет в себе сам акт творения. Им кажется, что Богу стоит только взмахнуть волшебной палочкой для того, чтобы стереть с лица земли большинство опасностей. Чтобы доводы критикующих эту планету звучали убедительно, им, по крайней мере, надо хотя бы описать, какой они видят лучшую Вселенную с полным комплектом естественных законов, Вселенную, в которой было бы намного меньше страдания. Вот несколько возможных вариантов. Почему бы не уничтожить все бактерии? Это была бы катастрофа: найдено более 24-х тысяч различных видов бактерий, и только некоторые из них несут болезни. Если убрать бактерии вообще — мы не сможем усваивать пищу. Тайфуны? В Индии и Бангладеше узнали на своем горьком опыте, что благоприятная погода напрямую связана с тревожными явлениями в природе: в годы, когда нет тайфунов, нет и дождей. Творение включает в себя выбор одного варианта из нескольких альтернативных. Если бы я, катаясь на лыжах, сломал ногу, то, может быть, захотел бы иметь более крепкие кости ног. Возможно даже, что их можно было бы сделать более прочными (хотя ученые пока не нашли более крепкого материала, который годился бы для замены кости), но тогда мои ноги были бы тяжелее и массивнее - в результате, скорее всего, я вообще не смог бы кататься на лыжах. Если бы пальцы человека были более толстыми и крепкими, — невозможно было бы играть на пианино.
Творец должен был выбирать между прочностью и мобильностью, весом и объемом. Доктор Пол Бренд должен был решать подобные проблемы, пытаясь разработать простые датчики боли, которые бы предохраняли руки прокаженных. Вот что он обнаружил:
«Чем больше я познаю естественный мир — атомы, Вселенную, твердые тела, молекулы, солнце и, больше того, переплетение механизмов, предназначенных для поддержания жизни, — тем больше поражаюсь. Все творение могло бы разрушиться, как карточный домик, если бы был нарушен только один фактор. Некоторые искренне верят, что точность и дизайн в природе — результат случайности, то есть, если миллионы молекул будут в постоянном взаимодействии, то, в конечном итоге, в самом оптимальном месте образуются нервные клетки. Таким людям я просто предлагаю попробовать создать систему, как делал я, и они поймут, насколько невероятна такая случайность.
Я провел большую часть своей жизни, делая операции на руках, и мог бы заполнить целую комнату книгами, которые объясняют различные виды операций на руках. Но я никогда не слышал, чтобы кто-то предложил операцию по улучшению здоровой руки. Рука создана по удивительному плану, и боль, естественно, — часть этого плана. У 99% людей руки абсолютно здоровы. Но в группе людей, неспособных чувствовать боль, все наоборот: у 99% из них руки либо функционируют неправильно, либо не функционируют вообще только потому, что у них расстроена система передачи боли».
Большая часть страданий на нашей планете является результатом двух принципов, соблюденных Богом при творении. Первый: физический мир существует на основании постоянно действующих естественных законов. Второй: человек свободен. Приняв решение придерживаться этих двух принципов, хороших самих по себе, Бог тем самым оставил людям возможность извращать их. Например, вода необходима всем нам и всему сотворенному — без этой «мягкой» жидкости нам не обойтись. Но в этой самой жидкости можно утонуть, что необходимостью не назовешь, а еще страшнее то, что в ней можно утопить ближнего.
Или другой пример — дерево. Оно приносит плоды, дает тень и является домом для птиц и белок. Даже срубленное дерево ценно для нас — мы используем его для отопления помещений, строительства жилищ, изготовления мебели. Основные качества дерева — прочность, упругость, горючесть — делают его полезным для нас. Но как только вы посадите дерево с такими качествами в мире, населенном свободными людьми, появляется возможность злоупотребления им. Свободный человек может взять дубину и, пользуясь ее твердостью, разбить голову другому. Бог, наверное, мог бы всякий раз в подобных случаях превращать древесину в мочалку, чтобы удар был полегче, но не этим Он занимается в нашем мире. Он установил определенные физические законы, которые человек злой, либо неправильно понимающий свободу, может извращать. (Бог отвечает на подобные рассуждения в конце книги Иова. Выслушав жалобы Иова объемом в 35 глав, Он, наконец, лично является ему и говорит о величии сотворенного мира. Его речь поражает Иова. Бог указывает этому человеку на некоторые образцы Своего творения и дает возможность что-либо предложить для его усовершенствования. Может, у него есть предложения по улучшению существующего мира? Можно сказать, Бог там сравнивал свое резюме с резюме Иова — как вы думаете, кто победил?)
Несет ли Бог ответственность за страдания этого мира? Да, но не непосредственно. Подарить ребенку пару коньков, зная, что он может упасть, и толкнуть его, чтобы он разбил лицо об лед, — это далеко не одно и то же. В мире, где все происходит согласно установленным естественным законам и который населен наделенными свободной волей людьми, предохраняющая система боли также может быть использована неверно. Но разве Бог не мог бы по-другому сконструировать эту систему, устранив недостатки? Только была бы эта система эффективной, если бы не содержала в себе аспект страдания? Это вопрос.