Поскольку и капитан Матроскин в большое руководство не пробился, он тоже предпочитал малыми силами действовать так, как действовать умел, и без сомнений пересёк со своими сопровождающими два лесистых пригорка, ни разу не заглянув в карту, которую уже давно запечатлел в памяти, миновал дорогу по небольшому, им же самим выбранному кольцу, чтобы не попасть на снежный наст и не оставить следов, и вышел к той самой ферме сразу в месте, откуда открывался отличный обзор в две стороны – на саму ферму и на дорогу. Маленький марш-бросок, всего-то километров в пять, не больше, кажется, не стал ни для кого открытием, и даже огненно-рыжие волосы капитана, прикрытые, как обычно, косынкой, но всё же выглядывающие на висках, не привлекли лишнего внимания.
Звук тракторного двигателя группа слышала ещё при переходе дороги, осознанно рисковала, поскольку трактор должен был вот-вот появиться в пределах визуального наблюдения, и потому дорогу переходили стремительным рывком от кустов к кустам. Успели… А потом звук постоянно догонял их, но догнать не сумел. Более того, группа даже успела найти и занять удобную позицию для наблюдения ещё до того, как трактор появился из-за ближайшего поворота. Здесь когда-то, видимо, шли бои, и среди густых кустов зияла круглая и глубокая, чуть не в человеческий рост, яма от взрыва мощного артиллерийского снаряда. Лучшего наблюдательного пункта было не придумать. Оставалось наблюдать. Но ехал трактор довольно медленно, размешивая колёсами жирный и вязкий чернозём долины, хотя до этого лейтенант Черкашин докладывал, что трактор движется на максимальной для него скорости, и потому Матроскин первоначально опасался опоздать к моменту появления тракториста на ферме. Однако медлительность трактора стала понятной, как только капитан поднял бинокль. Тракторист разговаривал с кем-то по мобильнику, а удержать руль на скользкой дороге одной рукой при высокой скорости было проблематично.
– Интересно, с кем он так оживлённо беседует? – спросил капитан Матроскин скорее самого себя, чем кого-то.
– Прослушать разговоры не мешало бы… – согласился старший прапорщик Соловейко. – Я месяц назад в каком-то киоске в Москве видел комплект аппаратуры для прослушивания разговоров, дистанция до пятидесяти метров. Интересно, почему ревнивые мужья имеют возможность с такой аппаратурой работать, а мы, которым это необходимо, не имеем…
– Купил бы себе… – посоветовал в эфире лейтенант Черкашин. – Мы бы все были тебе очень благодарны…
– Черемша, ты на связи? – удивился Матроскин.
– Здесь нормально слышу… Когда вы в пути были, слышал только временами…
– Нормально… Что у тебя?
– Муромец вернулся… Транзит ушёл на свою позицию… Около тела не наследили… Но к убитому кто-то уже подходил. Транзит нашёл два отпечатка следа. Протектор импортной обуви… Отпечаток явственный… Башмаки крупные, должно быть, оставлены человеком ростом намного выше среднего…
– Была бы фотокамера, сделал бы снимок, – вмешался в разговор старший лейтенант Викторов. – Но я при случае и без камеры узнаю… Запомнил… На подошве правого отпечатка сбоку есть характерный порез…
– Транзит, давно тебя не слышал… – обрадовался капитан, что связь установлена внутри всего отряда. К сожалению, не было связи только с основной группой самого Матроскина, но эта группа устойчиво сидела на позиции и занималась только наблюдением.
– Так что там с трактором? – проявил любопытство Черкашин.
– На подходе… Наблюдаем…
– А есть возможность разговоры тракториста прослушать?
– Если номер узнать…
– Каким манером?
– Внаглую…
– Выйти и по-свойски попросить трубку, чтобы позвонить тебе? Это предлагаешь? – спросил в ответ Матроскин.
– Зачем, командир? Можно и аккуратнее…
– Говори…
– «Краповых» послать. Из села… Пусть проверят тракториста и заодно труп осмотрят… И номер между делом выяснят…
– Понял… Годится… – согласился с подсказкой капитан. – Звоню Стропилину…
Вытащить трубку и набрать номер – дело нескольких секунд. Стропилин ответил сразу, словно звонка с трубкой в руках ждал.
– Товарищ подполковник…
– Слушаю, Серёжа… Есть новости?
– Мелкие… Есть просьба. Большая… Свяжитесь с «краповыми», пусть в нашу сторону срочно двинут по дороге патруль. Труп в их распоряжение, и ещё узнать бы номер трубки тракториста и взять на «прослушку». Можем мы спутник задействовать?
– Можем… Есть необходимость?
– Только как вариант, в отсутствие других вариантов… У нас есть труп, есть характерный след рядом с трупом – кто-то интересовался, похоже, результатами своего труда. И есть подозрение, что кто-то послал к убитому убийцу… Предположительно это мог сделать тракторист… Конкретных фактов пока не имеем…
– Это хуже, когда нет конкретных фактов… Мне нечем апеллировать, если спросят про необходимость… Но если уже есть труп, это может сыграть… Мы первоначально обговаривали возможность включения в операцию управления космической разведки. Я позвоню «краповым»… И попытаюсь через начальство договориться с руководством управления космической разведки на случай появления номера… Самого меня туда, сам понимаешь, не пускают, потому что-то конкретное обещать не могу. Это всё?
– Всё. Но это срочно…
– Понял. Работайте…
* * *Тракторист тем временем разговор благополучно закончил, трубку убрал и начал пригазовывать, посылая трактор на покорение уже наезженной им же самим колеи, что на определённых участках дороги можно было приравнять к холодящему душу подвигу. При этом старший прапорщик Соловейко рассматривал тракториста сквозь мощный прицел своей импортной винтовки и сделал свои выводы:
– Капитан, у меня мнение складывается, что он нас увидел…
– Мне лично было бы это очень обидно… – заметил Матроскин и поднял бинокль, чтобы лучше рассмотреть тракториста. – С чего такие суровые предположения?
– Несколько раз в нашу сторону смотрел. И, мне показалось, старается так смотреть, чтобы это со стороны незаметно было.
Капитан долго держал бинокль в напряжённой руке, чтобы естественное неустойчивое положение не помешало рассмотреть лицо тракториста как следует. Прицел винтовки в этом случае даёт выигрыш не только в расстоянии, но и в качестве разглядывания.
– Нет, не могу определить… Хотя… Вот… Может быть… Но уверенности у меня нет… Я бы даже сказал, что он смотрит куда-то дальше, за нас…
– Возможно… – согласился старший прапорщик, – с такого расстояния трудно определить, куда он смотрит… Но взгляд куда-то он бросал… Это точно… Можно предположить, что-то позади нас есть… Он выше смотрит… Сейчас я разобрал… Посмотрим сами, что будет дальше…
Смотреть им пришлось недолго, и дальнейшие события показали, что тракторист их не видел. Если бы спецназовцы попались ему на глаза, то он, несомненно, не стал бы у них на виду прятать автомат. А он автомат спрятал под наполовину сломанную бетонную плиту и сбоку заложил свой тайник камнями. Потом ладони отряхнул и спокойно, почти весело запрыгнул к себе в трактор. Двигатель с новой силой заголосил на низких октавах, и трактор тронулся в обратный путь. Снова на высокой скорости и разбрызгивая за собой во все стороны грязь…
– Что он имеет автомат, это мы уже знали… – начал вслух размышлять капитан Матроскин. – Можем допустить, что по пути домой кто-то позвонил трактористу и сообщил, что в селе проходит «зачистка». Поэтому не вижу ничего необычного в возвращении трактора на развалины фермы. Любой на его месте пожелал бы спрятать автомат до лучших времён… Остаётся решить, есть у нас основания следить за парнем только потому, что он, как все здесь, имеет оружие? Или не стоит тратить на него время?
– Несколько разговоров по телефону… – напомнил лейтенант Черкашин.
– А в чём здесь криминал? – не понял капитан.
– Труп, оставшийся после беседы с трактористом… – добавил старший лейтенант Викторов.
– А ты, Родион, видел, как тракторист послал кого-то убить Алхазура Чочиева? – снова последовал охлаждающий пыл вопрос. – Или слышал его телефонный разговор?
– Подозрительные взгляды в сторону… – напомнил старший прапорщик Соловейко. – Почти в нашу сторону смотрел, но не в нашу… Мне сейчас, задним числом, кажется, что он смотрел с опаской… Правда, расстояние слишком велико, и фантазия может играть…
– Остаётся встать и самим сходить в ту сторону, куда он смотрел… – заметил Матроскин. И сразу сообразил, кому следует вставать и идти. – Соловейко… Твоя работа… Поднимись выше и полюбопытствуй… Твой прицел даст такую возможность…
От прицела с тепловизором в полевых условиях трудно спрятаться. Каждое живое тело обладает таким запасом тепла, что чуткий прибор улавливает его даже сквозь кусты. А если человек за камнем спрячется, то тепловое облако может и из-за камня высовываться. Точно так же, если кто-то в яму спрячется, – тепло будет кверху тянуться и в состоянии человека выдать. Стрелять, конечно, можно только сквозь кусты, но не через камень. Однако вечно сидеть за камнем никто не в состоянии. Обязательно высунется. На этом его можно и поймать.
– Несколько разговоров по телефону… – напомнил лейтенант Черкашин.
– А в чём здесь криминал? – не понял капитан.
– Труп, оставшийся после беседы с трактористом… – добавил старший лейтенант Викторов.
– А ты, Родион, видел, как тракторист послал кого-то убить Алхазура Чочиева? – снова последовал охлаждающий пыл вопрос. – Или слышал его телефонный разговор?
– Подозрительные взгляды в сторону… – напомнил старший прапорщик Соловейко. – Почти в нашу сторону смотрел, но не в нашу… Мне сейчас, задним числом, кажется, что он смотрел с опаской… Правда, расстояние слишком велико, и фантазия может играть…
– Остаётся встать и самим сходить в ту сторону, куда он смотрел… – заметил Матроскин. И сразу сообразил, кому следует вставать и идти. – Соловейко… Твоя работа… Поднимись выше и полюбопытствуй… Твой прицел даст такую возможность…
От прицела с тепловизором в полевых условиях трудно спрятаться. Каждое живое тело обладает таким запасом тепла, что чуткий прибор улавливает его даже сквозь кусты. А если человек за камнем спрячется, то тепловое облако может и из-за камня высовываться. Точно так же, если кто-то в яму спрячется, – тепло будет кверху тянуться и в состоянии человека выдать. Стрелять, конечно, можно только сквозь кусты, но не через камень. Однако вечно сидеть за камнем никто не в состоянии. Обязательно высунется. На этом его можно и поймать.
Впрочем, в той ситуации, в которой работали спецназовцы, даже сквозь кусты стрелять необходимости не было, потому что неизвестно, в кого стрелять будешь. Но удовлетворить любопытство оптика с тепловизором в состоянии, и грех было не пользоваться прибором, если он есть в наличии.
Старший прапорщик молча стал выбираться из укрытия. Его лоскутковый, на куст похожий маскировочный халат полностью скрывал очертания человеческого тела даже тогда, когда снайпер в полный рост вставал. А если уж передвигался пригнувшись, то вообще со стороны казалось, что это какой-то куст на ветру колышется. Место, куда Соловейко направился, капитан определил сразу – вершина холма, на склоне которого спецназовцы нашли укрытие. Конечно, это не господствующая высота в округе, но оттуда можно уже более явственно рассматривать и соседний более высокий холм, на который, возможно, и смотрел тракторист.
Но долго наблюдать за передвижениями старшего прапорщика Соловейко капитану Матроскину не дал виброзвонок трубки. Определитель показал номер подполковника Стропилина.
– Слушаю вас, товарищ подполковник…
– Серёга, срочно и серьёзно – ты на конкретный след вышел, зубами цепляйся… – сразу сообщил Александр Алексеевич. – Тракторист – владелец сельского магазина Бекмурза Бисолатов. По всей вероятности, он связной Берсанаки Гайрбекова. «Краповые» Бисолатова остановили, узнали номер трубки и сразу передали нам. Спутник включился вовремя. Этот Бекмурза как раз разговаривал с Гойтемиром и предупреждал, что к телу Алхазура Чочиева едут «краповые» и участковый с собакой. Обрати внимание на то, что вопрос собаки прозвучал особо. Бекмурза дважды повторил, что участковый со своей собакой. Возможно, это что-то значит. Мы успели выяснить. У местного участкового младшего лейтенанта милиции Идриса Дударкова несколько кавказских овчарок. По двору бегают без привязи. Участковый боится, что на дом нападут, и хотя бы таким образом старается себя обезопасить. Одна собака у него всегда с собой в машине. Гойтемир тоже про собаку переспросил отдельно. И, кажется, очень этим фактом озаботился…
– Понял, товарищ подполковник… Берём Бисолатова в плотную разработку…
– Сам Бисолатов и Гойтемир, вернее, sim-карты их трубок, находятся под постоянным контролем спутника. Все передвижения отслеживаются…
– Понял…
Дело начало приобретать конкретные очертания, а это уже легче. По крайней мере знаешь, что от тебя требуется, хотя первоначально не знаешь, что тебе следует предпринять. Перед тем как узнаешь, что тебе следует предпринять, надо ещё провести большой объём сбора разведданных. Но это дело привычное и знакомое…
* * *Едва капитан Матроскин успел ввести в курс дела своих офицеров, работающих в разных направлениях, подал сигнал тревоги старший прапорщик Соловейко.
– Внимание! Внимание! Вижу человека… Спускается с сопки. Движется в сторону села, но на дорогу выходить, кажется, не собирается. Идёт параллельным курсом… Там чуть в стороне старая утоптанная тропа к дороге спускается. Идти тропой не желает… Много петляет… Непонятно движется, хотя кажется, что спешит… Скорее всего, старается выбирать участки без снега… Чтобы не наследить… Хотя по мокрой земле тоже наверняка наследит… Неразумно…
– Внешность? – сразу сделал запрос капитан Матроскин.
– Местный… Кавказец… Стопроцентно… Высокий, сухощавый, немолодой… С собой имеет автомат Калашникова и большой боевой нож в ножнах на бедре. Пистолет если и есть, то под курткой не видно…
– Гойтемир? – напрямую спросил старший лейтенант Викторов, пытаясь выдать желаемое за действительное и откровенно торопя события, стремясь вогнать их в то русло, которое наиболее соответствует поставленным целям.
– Именем я, товарищ старший лейтенант, не поинтересовался… – слегка сердито ответил старший прапорщик Соловейко. – Виноват, товарищ старший лейтенант… В следующий раз категорично исправлюсь…
– Выходим в обхват… Предельная осторожность… – распорядился капитан и первым начал выбираться из укрытия между кустами. – Тенор, идёшь последним, контролируешь ситуацию, в том числе и у нас за спиной…
– Понял, – коротко отозвался старший прапорщик, так и не оторвав взгляд от прицела.
– Аврал, нам задачу поставишь? – спросил старший лейтенант Викторов.
– Продолжайте наблюдение. Кто вам сказал, что это Гойтемир? Или думаете сразу Берсанаку за хвост поймать? У медведя хвост короткий, а задница сильная. Ухватишь – не всегда удержишь…
С того места, где капитан Матроскин выбрался из укрытия на склон холма, обзор был только в две стороны, которые группа контролировала и ранее, – в сторону дороги и в сторону фермы. И, конечно же, не было видно человека, за которым следил старший прапорщик Соловейко. И потому, чтобы сразу сориентироваться, капитан двинулся вверх по склону туда, где старший прапорщик устроился. Подъём местами был настолько крут, что пришлось забросить автомат за спину и двумя руками цепляться за корневища кустов, стараясь захватить в ладонь как можно больше сухих по времени года стеблей. Но в целом подъём прошёл успешно и беззвучно. Даже Соловейко обернулся только в последний момент, а до этого передвижения своего командира и не слышал.
– Всё нормально?
– Слежу…
– Где?
Старший прапорщик показал кивком головы направление. Капитану пришлось слегка потянуться, чтобы приподнять голову из-за нескольких удобно сложенных природой камней, и только тогда он увидел вдалеке фигуру человека, спускающегося по склону.
– Откуда идёт, как думаешь?
– Трудно сказать… Сверху…
– Вот-вот… Это мне и хотелось знать… С самого верху или нет? С вершины? Или, может быть, просто поднялся на склон с другой стороны и так идёт… Это важно… Начало его движения не видел? Есть другой путь, без подъёма?
Старший прапорщик на такое обилие связанных между собой вопросов только плечами пожал. Он поднялся, когда уже не было видно, откуда появился человек, а идти он мог откуда угодно. Он вообще мог идти с противоположной стороны, а потом по какой-то причине предпочёл вернуться. Но этот вариант, как наименее вероятный, можно было и не принимать во внимание, а остановиться на других. Сама вершина холма, как обычно, освободилась от тающего снега первой, и потому издали рассмотреть следы невозможно даже через прицел снайперской винтовки.
Капитан раскрыл свой планшет, чтобы заглянуть в карту на тот её участок, которым он раньше не интересовался. Повернулся к карте и Соловейко, совмещая то, что видел воочию, с тем, что было изображено на карте. Плоское изображение с объёмным расхождений, по сути дела, не имело, и старший прапорщик показал пальцем, где, на его взгляд, можно было бы пройти ещё. Но даже палец совершил заметный круг по карте, а человеческим ногам, измеряющим расстояние по склону холма, этот круг тем более заметен.
– Два варианта… – предположил Матроскин. – Или он спускается с вершины, или идёт напрямую, потому что в низине идти трудно. Во-первых, снег лежит, во-вторых, это большой круг… Мы выходим в преследование, ты отслеживай вершину. Может быть, там берлога Медведя, и тогда они постараются своего прикрыть…
– Или накрыть… – предположил старший прапорщик. – Парой очередей…
– Или накрыть… – согласился капитан. – Чтобы нам только труп достался. Ты уж постарайся сделать так, чтобы они не высунулись, если они всё же есть…
– Накрыть и вас могут…