Кроме того, «иглы» были не только ударной, но и отвлекающей группой. С-200В является одноканальной системой; наличие двух дивизионов дает умножение каналов на два, однако и F-15 планировали приближаться не одиночной группой, удобной для экономного расхода ракет: три штуки обязались, по крайней мере до активации зрдн, приблизиться плотным строем на средних высотах, один же, с ракетой ALARM подойти на малых. А ракетная война – это прессование времени и сжатие пространства, так что второй канал «Окорока» вовсе не мог оставаться в роли пассивного созерцателя импульсивной горячности соседа. Разборки (по планам американского командования, наверняка неудачные) займут минуты. Именно этого должно было хватить для подхода основной ударной группы тяжелых бомбардировщиков FB-111. И тогда управляемые авиабомбы AGM-130A или окончательно похоронят мятежников, довершая удары созданных в Великобритании ракет, или разнесут их самостоятельно. Естественно во втором случае у FB-111 наличествовала неприятная возможность попасть под встречный удар. Однако не смотря на собственную древность, они были тоже не лыком шиты – их предельная скорость на малой высоте достигала почти полутора тысяч километров, и значить по-своему сужала зону поражения украинских ПВО. В крайнем случае, можно было уйти на большие высоты – там скорость вообще переваливала за две тысячи четыреста километров в час.
Конечно, чудовищный расход горючего не позволил бы держать предел долго, однако как уже говорилось, ракетная война весьма и весьма скоротечна. Она не любит толстых, неповоротливых и ленивых.
159. Автоматный рожок
Сереже Парфенюку хотелось кого-нибудь прикончить. И это были не турки. Хотя и пару-тройку, а лучше грузовик-два, турок замочить сейчас тоже было бы неплохо. Однако до них надо еще добраться, выбрать позицию, провентилировать что, как, рассчитать время, место, наметить пути отхода – теперь Сергей уже малость понимал в военно-партизанской премудрости, а альтернативный план заключался всего лишь в заходе в другую комнату, по пути передернув затвор. Там сидели и беседовали о чем-то эти, найденные для консолидации мелковатые люди – танкисты. Те самые, с кем он вел переговоры, как передовой парламентер. Почему-то кажется, что в тот момент его могли пришить на самом деле. Тем не менее, он жаждал расстрелять эту троицу совсем не по такому поводу. Ведь, неожиданно выяснилось, что это именно они, вот эта жалкая троица лилипутов, учинили бойню и пожарище в аэропорту «Донецк». Ту самую бойню, где сгинула Татьяна Стекольщикова. Да и не только она. Рассказывают, там, в горящих лайнерах зажарились несколько тысяч девушек. Правда, дядечка – Дмитрий Гаврилович Беда – в такую бухгалтерию не верит, но то уж его лично-индивидуального мнение. Он свидетелем не был, а вот Парфенюк был. Он видел, как турки стерилизовали на счет женского контингента минимум две общаги. А сколько этажей в каждой? сколько комнат и студенток? И ведь такое произошло по всему Донецку. Может, в аэропорту оказались не тысячи, а десятки тысяч девочек? Конечно, турецкую армию за такое следует вырезать поголовно; желательно, с предварительными пытками. Но ведь они их просто захватили в плен, не поубивали, в конце-концов! А вот эти придурки на танке, они…
И ладно, молокососы-призывники! Они невольники армии, что с них взять? Они даже моложе, чем сам Парфенюк! А вот их босс? Может, достаточно будет ухандокать только майора? эту офицерскую хрень? Инициативщик чёртов! Кто его дергал с ихнего Луганска? Кто просил катить в танке сюда? И ладно б прибыл всей частью, освободил город. А так, всего лишь покуролесил, не думая о последствиях. Или, быть может, думая? Почему собственно, нет? Если бы случайно получилось, то чего было скрывать? Нормальные люди сразу бы признались, что и как. А эти темнили, все ходили вокруг, да около, когда Беда их в прямую спросил, откуда и как. Даже на счет своего рода войск мялись, одёвку свою казенную куда-то запулили: поди догадайся, какого рода-племени. Просто так, человек темнить не будет. У майора явно рыльце в пушку, а подчиненные кроют его, ибо одной веревочкой связаны, причем, окровавленной.
Короче, чего тут тянуть, рядиться? Так день-два еще протянешь, и привыкнешь. Пригреешься к этим людишкам, начнешь находить в них скрытые человеческие черты, и глянь, вся решительность куда-то улетучится. Еще Дмитрий Гаврилович прямо-таки вовсю задружился с майором, да и Тигран Григорьевич ему явно симпатизирует; растолковал ему, понимаешь, радиотехнические тонкости той, разнесенной в клочья на площади, американской фазированной решетки.
В общем, или сейчас, или никогда. Надо чтобы они ответили за сгоревшую Таньку.
Сергей Парфенюк протянул руку к стоящему у стеночки автомату, с подсоединенным рожком.
160. Налеты согласованные и не очень
Конечно, план тайного подхода таких монстров как FB-111 мог осуществиться только в этом конкретном случае пассивной тактики всех остальных украинских ПВО, вместе с радиотехническими войсками. В ином раскладе, о приближении скоростных целей группа самых дальнобойных ракет Украины узнала бы еще до пересечения ими границы Молдовы, а не то, что своих собственных. И уж если бы стратегические «бомберы» по какому-то странному казусу не свалили истребители, то «двухсотки» Василькова отработали бы по ним в предельно возможной дальности допустимой кабинным цифровиком «Пламя-КВ».
Самое интересное, что у группы FB-111 имелось еще одно нетривиальное задание. И совсем не зря оно было самой большой тайной буржуинов в эту ночь. Оно основывалось на подлости, а именно на том самом пассиве всех зенитно-ракетных и военно-воздушных войск, кроме мятежников. После раскатывания в пыль группы дивизионов дальнего действия, FB-111 должны были чуть довернуть и рассыпать остаток поклажи на, ни сном ни духом ни о чем не подозревающих, но помещенных тут же, возле Василькова авиаторов, в смысле на аэродром со всеми тамошними «МИГ-ами» и «СУ-шками». Видите ли, весьма неустойчивая в своей политической позиции страна Украина, видимо, по мнению больших стратегов из знаменитого пятиугольного здания, все еще обладала непропорционально большим для своего статуса количеством истребительной авиации. Это было совсем не дело. Нынешний случай со взбунтовавшимися «окороками» оказался весьма кстати и для разрешения такой проблемы. После, с помощью тех же прирученных СМИ, вполне получалось напялить на происшествие общую объяснительную одежку, типа цепной, детонации устаревших боеприпасов: «понимаете, подорвавшиеся склады ракет вызвали резонансное явление, из-за чего древние советские авиабомбы местной авиабазы тоже…»
Само собой, в случае успеха и этого мероприятия ручные президенты и министры должны были начать возмущаться, ибо: «Как же так? Мы вам поверили, а вы…». Однако могли ли они, по сути, возмущаться в голос? В смысле, через средства массовой информации? «Понимаете ли, – к примеру, пробекали бы они в камеру, – мы договорились только о бомбардировке двух дивизионов ПВО, а они – эти нехорошие, противные дяденьки из НАТО – нас обманули, и разбомбили еще истребительную бригаду, причем самую лучшую и тренированную во всех наших ВВС». И что бы тут началось в прессе?
Так что, по сути, скандал не должен был вылиться далее посольских кабинетов, в коих гости двигаются на цыпочках, ибо посольства, по природе своей, относятся к территории чужых государств. Да и вообще, касательно пилотов «сто одиннадцатых», данные дрязги будущего не имели абсолютно никакого значения. Всяческие чернильные ноты протеста не относились к сфере их непосредственных интересов – у них были свои чёткие именные кляксы.
Вообще, с некой точки зрения, весьма может быть все-таки высказанной в какой-то из десятков тысяч комнат уже упоминающегося Пентагона, неплохо было бы под шумок раскатать, кроме прикрывающего Киев истребительного аэродрома, еще и части радиотехнических войск, а так же командные пункты этого же, объединенного самолето-ракетного ведомства, или даже находящиеся севернее Киева дивизионы С-300. Там же, в неудачно атакованном когда-то в 2001-м здании, давно примечено, что всякие племенные вожди становятся много послушнее и смирней, когда вокруг их столичных вигвамов делается зачистка от всяческих портящих пейзаж защитных сооружений. Но одно дело маленький кабинетный скандальчик по поводу «случайной ошибки уставшего пилота», а совсем другое, однозначно военная акция зачистки. Второе выглядело явно хуже, и никак не могло замаскироваться очередным само-подрывом ракетного склада. Понятное дело, основное число туземного население поверило бы в такое не моргнув глазом. Оно бы даже, кивая, восприняло и метеоритный дождь, избирательно выкосивший вокруг Киева войсковые подразделения отдельного профиля. Однако в составе этого, усиленно трамбуемого в один слой, конгломерата наций, все еще присутствовал большой процент питекантропов, получивших образование в окаменелости СССР. Там их, вместо нужных обывателю навыков включения-выключения TV, а так же штрих-кода общеевропейского стандарта презерватива, зачем-то натаскали в навыках логического мышления. Вот из-за этого самого атавизма, славным защитникам демократии – летчикам-бомбардирам – и не дали шанса порезвиться в окрестностях Днепра по-настоящему.
А говорят, мысль нематериальна, и вовсе неспособна к телекинезу, то есть к подвижке всяческих предметов на расстоянии. Оказывается, врут, ибо остальные «сто одиннадцатые» ведь так и остались на своей ВВС-базе Лейкенхите, что помещена в Англии.
161. Звездные войны ближнего прицела
Неподготовленный человек, допустим солдатик только намедни принявший присягу и теперь попавший в боевую часть, войдя впервые в кабину К-2 не отличит ее от УНК «стодвадцатьпятчиков». С внешней стороны кунги совсем копии, и с внутренней в общем-то похожи. Тем не менее, не смотря на аналогичную элементную базу, то есть попросту, ламповую начинку всех блоков, это принципиально другой уровень. Речь даже не в том, что здесь в один фургон умудрились напихать только половину функционального имущества целиком поместившегося в УНК, ибо стартовая батарея «двухсотки» располагает своим собственным кунгом – К-3. Речь о том, что С-200В действует на куда больших дистанциях и высотах. Относительно «стодвадцатьпятки» это лукосовская «Звезда Смерти» соотносительно тех же лукосовских боевых космо-крейсеров из «Звездных войн». Сейчас «Звезда Смерти» держит в «широком луче» сразу три приближающихся цели.
– Компактно идут гады, – комментирует Владимир Иванович Корташов. Он сегодня многолик: командир дивизиона, начальник сокращенного боевого расчета, стреляющий офицер, да еще и офицер пуска. Это все такие должности, требуемые в боевой работе. И еще он конечно «последняя надежда Земли» и лично полковника Бубякина, затеявшего мятеж. Ведь из двух каналов после предположительно ракетных взрывов теперь на группе исправен только один.
– Нам бы сейчас спец-БЧ, – говорит В.И. Корташов мечтательно, и все офицеры в К-2 невольно косятся в его сторону, ибо для них ядерная оснастка ракеты совсем уже непредставима – они из других времен. Зато их уважение к командиру дивизиона возрастает на порядок. Не исключено, что это такой психологический трюк Корташова, ибо он сам по срокам службы не успел застать благостную эпоху, когда в каждой группе зрдн наличествовал один, обладающий неким секретным запасом атомных чудес. Выходит нынешняя «Звезда Смерти» не годится древним даже в подметки.
– Это отвлекающая группа, – поясняет Корташов со знанием дела присущим асу-ракетчику из тех же дальних времен конфликтов в «ливиях» и «ливанах». – Думаю, где-то понизу рулит основная. Ладно, теряем время. – Он подносит один из двух находящихся в руках микрофонов, тот, что связывает с кабиной управления и целераспределения К-9М. – «Девятая» – «первому»! Михаил Юрьевич давайте смахнем покуда этих, а? Что с того, что «засветимся»? Они и так все о нас ведают, знают…
– «Первый» – «девятой»! Уничтожить цель с азимутом…
Ответ приходит молниеносно, без какой-либо пробуксовки на переваривание инсинуаций Корташова. Там в «К-девятой» однозначно не спят, или у Корташова с Бубякиным имеется, помимо ГГС, еще и телепатический контакт.
«Звезда Смерти» начинает работать.
162. Сговор
– Значит, эти сволочи успевают на всех фронтах, что ли? – удивляется Чикоян.
– Получается так, Тигран, – кивает Беда. – Приканчивают всяких оппозиционных шишек прямо на дому. Тем, кто живет с ними в одном подъезде, не везет – вполне могут угодить под двадцатимиллиметровую очередь.
– Что, вот так прямо, с БМП, с улицы и «мочат»?
– Тебя, Тигран, как снайпера, это конечно нервирует, да, что ли? – подкалывает Беда. – Тебе все надо хирургические перчатки, и шовчик аккуратненько наносить, чтобы одна пуля, и прямиком в лоб, кому следует.
– Да, не снайпер я, Дима, – почему-то начинает оправдываться Чикоян.
– Ну да, помню – ты «полуснайпер», – подмигивает Беда. – Подход к делу один и тот же. У турок, скорее всего, снайперов для этих дел не хватает. Да и зачем? У них полная свобода рук, и перевес сил. Чего им мудохаться? Сразу метелят всеми доступными средствами.
– Представляю, сколько они кладут трупов в параллель тому, что мы ведаем, – вклинивается в разговор капитан Нелесный. – Список же, наверное, более полный, там не только сегодняшние лидеры, но и вообще, кто-то потенциальный.
– Тут, Алеша, опять налицо сделка, – констатирует Шмалько. – Откуда у турок данные списки? Со спецслужбами помолвка, более никак.
– Со спецслужбами, с ментами, с оранжевыми в целом, или какие у нас в Киеве в преимуществе сейчас, и с мафиози, ясный перец, – перечисляет начальник службы вооружений. – Тут налицо сговор с преступными целями. Сколько у нас в нынешнем уголовном кодексе дают, в смысле, обещают, за такое?
– Кстати, это объясняет нестыковку, – перебивает Шмалько. Я на счет того, что будто получается – одна рука не ведает о маневрах второй.
– В смысле?
– Ну, станки с заводов тащат, и одновременно цвет нации буцуют – потенциальных лидеров будущего сопротивления.
– Прямо Аргентина семидесятых – «эскадроны смерти», – вставляет Беда.
– То есть, одно дело краткосрочное – умыкнул и смотался, а другое перспективное – для долгого, беспечного правления. Чувствуете несуразность, Дмитрий Гаврилович?
– Несуразность была бы, если турки только для себя работают, – в странной для его деятельной души задумчивости поясняет Беда. – Но они же на подряде, так? Делают черную работу за местных. Ну, или те, под прикрытием оккупации, шустрят по-своему. В плане, чикают кого надо, под видом… В смысле, потом все едино спишется на чужих.
– Сговор тех и тех против народа, правильно? – поворачивает голову Шмалько.
– Конечно, товарищ майор! На своих полицаев надежды мало – не тот менталитет покуда еще. Вон, пан капитан Алексей Мартынович – свеженько-наглядный пример. Лупит из гос-гранатометов по дорогим гостям. А ведь по идее, внутренние войска – надежда и опора режима! Так что в своих – уверенности просто никакой. Потому и пригласили казачков-то засланных.
– Кстати, о казачках, – встряет Чикоян. – А чего наши хваленые сабельщики не…
Беседа прерывается самым неожиданным образом: дверь распахивается и в комнату влетает Сергей Парфенюк с заряженным и взведенным автоматом наперевес.
163. «Звезда Смерти»
Экипаж «Звезды Смерти» состоит сейчас исключительно из офицеров. Такое противоречит инструкции, но по взглядам присутствующих соответствует обстановке. До недавнего времени в кабине находилось всего четверо. Вообще-то должно быть пятеро, но в дивизионах Василькова, по аналогии с крымскими полигонными мятежниками, тоже не все из штатных командиров поддержали инициативу Бубякина. Так что боевые штаты ужали. Тем более, даже на должность дизелиста пришлось для безопасности назначать офицера: присматривать за солдатиком, а заодно и охранять оного, ведь личного оружия на дивизионе по-прежнему кот наплакал. Но сейчас в кабине уже, как положено в наставлениях по боевой работе, пятеро. Ибо, по русской пословице, не было бы счастья, да несчастье помогло. После выхода из строя «второго» дивизиона подполковника Мальцева, в группе имеется некоторое количество незадействованных по делу специалистов. Так что теперь в кабине на должности «записывающего», то есть, осуществляющего фото– и аудио-контроль, наличествует целый капитан с фамилией Папёнов; кстати один из немногих уцелевших после опрокида К-1 и последующего обстрела. Сейчас он не главная фигура. Весь экипаж «Звезды Смерти» смотрит в индикаторы, но держит уши торчком. Они ждут некоего внешнего импульса.
– «Первый» запрет пуска снят! – раздается по ГГС, и это то самое.
Все еще нарушающий наставления, из-за совмещения должностей стреляющего офицера и офицера пуска в одном лице – подполковник Корташов – выходит из прострации размышлений о не случившихся когда-то атомных войнах с применением не существующих ныне в Украине спец-БЧ и кратко, согласно той же инструкции, распоряжается:
– Очередью три ракеты! Первая, вторая, шестая – пуск!
Все правильно, поскольку цели идут плотной группой и всем скопом помещаются в «луче», то изначально одноканальный С-200 превращается во многоканальную систему.
«Звезда Смерти» работает.
164. Судьи и адвокаты
Парфенюк говорит в совершенно нехарактерной для себя манере – очень визгливо и нервно, но наведенный ствол добавляет словам недостающую вескость.
– Всем отодвинутся! Отойдите от этого майора! Что, майор, упис…ся? Руки выше!
Вообще-то Шмалько совсем не обделал штаны – это глупое предположение. По-честному, он еще даже не врубился в ситуацию – она слишком неожиданна. Зато в нее сразу и конкретно вписался Дмитрий Беда.
– Слушай, Сережа, разве ты сейчас часовым? Вроде ж, Шампур? Нет?
– Не двигайтесь, Дмитрий Гаврилович, а то и вас засандалю, – лицо у Парфенюка белое: сейчас бы ведро холодной воды, но никто в комнате благоразумно не шевелится.
– Меня-то за что, помилуйте? – очень буднично и даже чуток игриво интересуется Беда.