— Адрес! — потребовал Панкратов и, заметавшись в поисках ручки и бумаги, принялся сметать кипы журналов и газет с журнального стола на пол. — Черт! Сейчас… Сейчас, давай диктуй! Ага, понял… Это вряд ли. Все. Пока. Расчет вечером.
Спасибо…
Володя еще какое-то время бездумно взирал на клочок газеты, ходивший ходуном в его руке. Потом вдруг скомкал его и забросил в дальний угол гостиной.
Пусть все катится ко всем чертям! Он устал! От всего устал! Какого черта ей понадобилось в этой мастерской? Умная очень! Пожалуй, самая умная!
У нее на хвосте свора милицейских ищеек во главе с каким-то хмырем, не исключено, что их осведомителем, а она решила восстанавливать попранную справедливость.
— Дура! — взревел он вдруг страшным голосом и совсем уже было хотел пустить следом за газетным клочком свой мобильник, когда он снова заверещал. — Да! Слушаю!
— Привет, Володь, это я… — Мягкий вежливый голос давнего приятеля по университету звучал еле слышно. — Я все нашел, что ты просил.
— Гм, привет, — перестроиться с одного собеседника на другого было не так уж просто, тем более что в нем буквально все бурлило от гнева. — Какие новости?
— Новости плохие, Володь. Все, как я и предполагал. Счета почти пусты… Часть аннулирована за долги. А часть…
— Что?
— А часть, причем большая часть, перестала существовать еще тогда. Ты понимаешь, о чем я? — Бывший сокурсник деликатно покашлял в трубку и затем с вежливым напором потребовал:
— Ты ведь понимаешь, что эта информация не может быть использована тобой…
— Я все понял, спасибо. — И они одновременно отключились, не простившись, как обычно.
Вот и все… Или почти все… Недостающих пунктов осталось слишком мало, чтобы не обрести уверенность. С чего же теперь ему начинать?..
Пожалуй, сначала придется навестить эту идиотку, выцарапать ее из той самой квартирки и посадить на цепь в собственном подвале. Чтобы она, не дай бог", не натворила еще чего-нибудь похлеще и не вляпалась в очередную историю, на что была большой мастерицей.
Так он и сделает. Володя метнулся в угол, куда забросил листок с ее адресом. Достал бумажный шарик из-под подставки с бегониями и, тщательно его расправив, сунул в карман. Теперь самое главное — не опоздать…
Глава 18
На улице парило с самого утра, поднимая горячее марево над плавящимся асфальтом, но ей отчего-то не было жарко, ее колотило. Мороз пробирал до самых костей, невзирая на тридцатиградусный зной и джинсовую куртку с длинными рукавами.
Маша уже трижды подходила к гостеприимно распахнутым воротам «Автосервиса» и трижды поворачивала обратно.
Все там оказалось совсем не таким, как ей представлялось. И затрапезная изгородь с проржавевшими воротами нагло врала о канувшем в лету благополучии хозяев автомастерской. Огородившись так непрезентабельно, хозяева, видимо, морочили голову налоговикам и прочим инспектирующим организациям. А, может, просто не считали нужным тратить деньги на изгородь, расходуя их на отделку ремонтных боксов, автомойку, подъемники и помещение для клерков. Все здесь кричало не просто о больших деньгах, а об очень больших.
Стройный ряд дорогих иномарок, мимо которых Маша пробиралась к распахнутым дверям ремонтных боксов, красноречивее всяких слов свидетельствовал о высоком рейтинге данного заведения.
И это ее смущало еще больше. Она шла пешком, и первый вопрос, который любой разумный человек здесь мог ей адресовать, это: какого черта здесь понадобилось этой барышне?
Вариантов ответа у нее не было. На импровизации она была не сильна. Поэтому медленно брела вперед и, словно закланное животное, ожидала скорой смерти.
Внутри бокса было странно безлюдно и прохладно. Высоко поднимая ноги. Маша перешагивала через какие-то промасленные детали и железки в надежде встретить хоть кого-нибудь.
— Эй, девушка! — окликнули ее откуда-то сбоку.
Она повернулась на голос и с удивлением увидела в боковой стене крохотную дверцу, мимо которой прошла, не заметив.
У двери стоял охранник с резиновой дубинкой на боку, кобурой и вполне очевидными намерениями без раздумий пустить все это в ход. На вид ему было лет тридцать — тридцать пять, никак не больше. Высокий, широкоплечий, с огромными надбровными дугами и ежиком коротко стриженных черных волос.
— Добрый день, — пропела Маша как можно приветливее и, хотя не имела ни малейшего представления о том, как это делается, постаралась обаятельно улыбнуться. — А я бреду, бреду, и все никого.
— Я здесь, — лаконично ответил охранник, но суровости в голосе поубавил, видимо, улыбнулась она все же как надо. — Я подойду?
— Возможно. — Не переставая улыбаться, Маша засеменила в его сторону, то и дело спотыкаясь и ойкая.
Блондинка… Вежливая… Обаятельная… Не лишенная приятных мужскому глазу внешних качеств… К тому же, кажется, в меру беззащитная…
Что еще нужно здоровому, одуревшему от жары и несения вахты мужику, чтобы закрыть глаза на некоторые настораживающие моменты. Такие, например, как: что делает эта дамочка на территории автомастерской без тачки? Или почему решилась войти в ворота только с четвертой попытки? Он за ней давно наблюдал и все гадал: войдет или нет.
Вошла. И что дальше?..
Ее длинные ноги, обтянутые светлыми джинсами, все-таки возымели нужное действие. Пока она пробиралась мимо глушителей и развороченных .дисков, он не сводил с них глаз. А когда до него оставалось всего каких-то пару метров и ей пришлось перелезать через наваленные горой покрышки, причем делать это достаточно виртуозно и с выдумкой, бдительность стража окончательно была усыплена.
И он даже подал ей руку, чтобы она спрыгнула на бетонный пол.
Маша, как ей показалось, грациозно приземлилась, и ее грудь оказалась в опасной близости от широченной груди охранника.
— Привет, — выдохнула она едва ли ему не в ухо, поскольку роста тоже была немалого.
— Привет, — сипло выдавил охранник и, подхватив Машу под руку, увлек в сторону двери. — Идем сюда, там нам не помешают.
Они вошли в помещение, и он тут же закрыл за собой дверь. Маша огляделась. Небольшая комната, в которой одну стену заменяло огромное стекло с видом на въездные ворота. Странно, что она не заметила этого с улицы. Перед витражом стоял огромный стол с телефонами, высокое кожаное кресло. Телефонов Маша насчитала аж пять штук. Пара мониторов с дрыгающимися картинками помещения, территорию которого они только что покинули. И неудобная больничная кушетка в дальнем углу. Она быстро отвела от нее глаза и, с пониманием дела кивнув на стекло и мониторы, одобрительно пробормотала:
— Комар не проскочит?
— Так точно. — Парень встал у двери, преграждая ей путь и, поигрывая дубинкой, вовсю ей разулыбался. — Итак, слушаю тебя, красавица. Что заставило тебя проникнуть на территорию и с какой целью? Тачки у тебя нет. Зашла не сразу, а все топталась у ворот… Воровка?
— Шутишь! — закономерно возмутилась Маша. — Я надеялась, что здесь людно. Хотелось найти одного человека, а тут все словно вымерли.
— На собрании. Три дня ждали хозяина, не работали. Он у нас все больше по заграницам. Сейчас в конторе заседают, выяснялки там у них какие-то.
А кого тебе надо-то? Может, я помочь смогу?
Ему очень хотелось быть ей полезным. Это даже она своим непросвещенным в вопросах флирта умом понимала. Парень просто расточал благодушие, но Маша все медлила. У нее еще ни разу в жизни не случилось чего-то запросто. Чтобы вот так вот прямо с первого попадания ей взяло и повезло.
Что-нибудь обязательно пойдет не так. Либо физиономия человека из газетной вырезки окажется охраннику незнакома. Либо он не захочет с ней об этом разговаривать. Либо что-то еще. А тут еще вид застеленной одеялом кушетки внушает опасение…
— Я ищу вот этого человека, — решилась она наконец, вытаскивая из кармана газетный снимок. — Для меня это очень важно, поверь. Если ты имеешь какие-то сведения, то я готова заплатить…
— Интересно, чем? — насмешливо фыркнул парень, оглядев ее всю с головы до ног, в пыльных кроссовках, но снимок в руки взял.
Он развернул его и несколько минут пристально разглядывал фотографию мужчины. Не поленился даже прочесть сноску под портретом, смешно при этом шевеля полными губами. Потом вернул ей снимок и молчал долгих три минуты.
— Где его найти? — с мольбой, глядя прямо ему в глаза, спросила Маша.
— Не знаю, — буркнул он и отвел взгляд.
«Знает! — обрадовалась Маша. — Точно же знает! Просто не хочет или не может говорить. Или в этом заведении наложено табу на любого рода болтовню…»
— Слушай, тебя вообще как зовут? — Маша мягко тронула парня за предплечье, поразившись твердости мускулатуры.
— Без разницы, — грубо отрезал он и руку ее со своей стряхнул, попутно добавив:
— Не знаю я ничего и никого. Работаю недавно. Поняла?
— Без разницы, — грубо отрезал он и руку ее со своей стряхнул, попутно добавив:
— Не знаю я ничего и никого. Работаю недавно. Поняла?
— Почти, — еле слышно прошептала она, отворачиваясь к окну. — Жаль Я так надеялась…
— Жениться, что ли, обещал? — насмешливо протянул охранник за ее спиной.
— Издеваешься? — возмущенно фыркнула Маша. — Чтобы я вышла замуж за такого урода?
Наконец-то она попала в цель. И не просто в цель, а в самую десятку, потому как охранник шумно выдохнул, негромко чему-то рассмеялся и затем с заметным облегчением в голосе пробормотал:
— А и верно! А то, думаю, неужели и эта дамочка следом за этим альфонсом припустилась? Ладно та, тут все понятно. Но ты!.. Ему с тобой по одному полю ходить не положено.
— О ком ты? — небрежно смахивая несуществующую пыль со стола, поинтересовалась Маша как бы ненароком, так и не повернувшись к парню. А ну как выдаст собственное ликование каким-нибудь небрежным жестом. — Неужели этот гад еще кого-то сумел обмануть?
— Тебя обманул? — Охранник заметно расслабился и, оторвавшись-таки от дверного проема, уселся в свое кресло.
— Еще как! — воскликнула Маша, на ходу соображая, как бы ей поубедительнее соврать. — Втерся в доверие к моей тетке. Наврал ей с три короба, выкружил у нее деньги и исчез. А она, бедная, все продолжает ждать, что он наконец вернется и поможет ей с обменом квартиры. И уж если не поможет, то деньги хотя бы вернет. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило выйти на его след!
Он же выдавал себя за агента по продаже недвижимости…
— С такой-то рожей?! — Парень фыркнул и, не выдержав, захохотал. — Ты-то где была все это время, что он сумел так твоей тетушке мозги засорить?.. Н-да, попали вы, девчонки, скажу я вам.
— Почему? Его, что же, здесь нет? — Маша часто заморгала, пытаясь прогнать несуществующие слезы. — Что теперь… Только-только обрадовались, наткнувшись на эту статью, и тут вдруг опять концы обрываются… Слушай! Мы тебе одну треть этих денег отдадим, если поможешь его разыскать!
— Да как я тебе помогу, если он сразу после той аварии отсюда срулил?! — выпалил в сердцах парень и, поняв, что только что выдал себя с головой, зачастил:
— Знала бы ты, скольких неприятностей нам это стоило! Как только официальное заключение экспертов легло на стол нашего босса, так все…
Начались такие экзекуции… Половина штата за ворота вылетела. Такие парни хорошие… Я чудом уцелел, и то потому, что в то время с переломом в больнице лежал. А этот урод!.. Найти бы его, на куски бы порезал!..
«Не ты один охотник до этого…» — подумала Маша, боясь даже дышать в сторону охранника, неожиданно заговорившего с такой прытью.
— Только разве его достанешь… Тут ведь им не только менты, кое-кто из крутых интересовался.
А они ребята достаточно серьезные. Все бесполезно. Как сквозь землю провалился. Либо сгинул где, либо…
— Либо?
— Либо крыша все же у парня была круче некуда. И спрятать его смогли так, что комар носа не подточит. Поговаривали тут про одного его постоянного клиента. Но так тихо поговаривали! Так тихо.., почти шепотом… И ты не смотри на меня, все одно не скажу, кто такой.
— Потому что не знаешь? — предположила Маша, усаживаясь на край стола. Ноги опять перестали ее слушаться, а ухнуться в обморок на виду у охранника она считала, по меньшей мере, неприличным. — Или имеется какая-нибудь еще причина?
— Ишь ты! — Он мечтательно погладил взглядом ее коленки и с явной неохотой пробормотал:
— Пожить хочется, ты знаешь!
— Что, так худо?
— А то! Был тут у нас один.., разговорчивый.
— И что?
— А ничего. В аварию попал. Умер на операционном столе. Я не хочу…
— Ладно, поняла… — Маша встала и неуверенной походкой двинулась к двери. Она до последней минуты надеялась на то, что парень ее окликнет и что-нибудь да скажет. Но он упорно отмалчивался.
Тогда ей ничего не оставалось делать, как остановиться, и, отчаянно давя на жалость, попросить:
— Скажи хотя бы, кто еще искал этого человека, кроме меня? Ты обмолвился в самом начале разговора о том…
— Я помню, — перебил ее охранник и полез в стол. Выдвинул ящик, достал журнал и, полистав его, ткнул пальцем в разлинованную строку. — Вот она. Это я скорее для себя, чем для дела. Мало ли что… Может, когда-нибудь да понадобится. Видишь, не ошибся. Женщина.., средних лет, среднего роста. В спортивных лиловых брюках…
"О господи! — мысленно простонала Маша, поняв, что след в след ступает за покойницей. — На кого же она сумела выйти? Неужели тот страшный человек, которого все здесь боятся, это тот, с которым она встречалась накануне своей смерти?
И у него огромный черный джип…"
— Слушай, — перебила она цитирующего собственные записи охранника. — У того, о котором ты боишься мне рассказать, черный «Лендкрузер»?
Стекла тонированные и…
— Пошла вон! — прошептал побелевшими губами охранник и даже замахнулся на нее журналом. — Пока я тебя вот этой самой дубинкой по бокам не отходил. Ходи отсюда!..
Больших подтверждений уже не требовалось.
Его испуг красноречивее всяких слов свидетельствовал о том, что она попала в самую точку.
Как она потом перебиралась через завалы покрышек и спотыкалась о промасленные детали, Маша помнила смутно. Но то, что сделала это быстро и не оглядываясь, запомнила отчетливо.
Она почти бегом пересекла дворовую площадь автомастерской, не забыв с силой ударить ногой по скрипнувшей воротине.
— Не хулигань, красивая! — крикнул кто-то, и в спину ей полетело дружное мужское улюлюканье.
Видимо, разборки с начальством закончились, и народ повалил из офиса. Вовремя она уложилась, ох как вовремя! Пробираться сквозь строй мужиков в таком состоянии она бы не смогла. Либо упала, либо разревелась.
А пореветь и в самом деле хотелось. Все, буквально все стало ясно! Все мгновенно встало на свои места, стоило крупным каплям пота выступить над верхней губой охранника, а смертельной бледности выплыть на его щеки. Он даже журналом на нее замахнулся, правда, не вполне убедительно, а как-то неловко, будто руки у него мгновенно отказались слушаться…
Итак, большой человек, произносить вслух имя которого так боялся охранник, оказывается, на самом деле ездит на черном «Лендкрузере». С неизвестным обладателем такой машины встречалась ее бывшая напарница. Она очень спешила на эту встречу и сильно нервничала при этом: видимо, на кон было поставлено слишком много, раз она не побоялась оставить Машу одну в своей конуре. Что она там, помнится, говорила о том, что Панкратов, уезжая от Маши на расхристанной машине, пересаживается потом в шикарный джип?.. И именно черный джип Маша видела, когда совершала одну единственную вылазку в соседнее село.
Панкратов… Значит, это все-таки он…
Да, все сходится…
Он достаточно влиятельный человек, поэтому вполне мог быть угрозой для жизни простых людей и внушать им ужас одним фактом своего существования.
Его жена, по словам, богатая наследница, погибает при загадочных обстоятельствах, то есть попадает в аварию из-за технической неисправности автомобиля. Экспертами было установлено, что эта неисправность была нанесена автомобилю умышленно. И сделано это было слесарем из авторемонтной мастерской, который потом пропадает в неизвестном направлении. Маша еще могла бы поверить, что Панкратов тут совсем ни при чем, если бы с точностью не знала это самое направление, в котором испарился виновник гибели Катерины.
Правда, знаком ей этот человек был совсем под другим именем, но это ничего не меняло. Его лицо она узнала бы из тысячи, если бы даже под ним бы значилось: В. И. Ленин.
Что теперь? И куда теперь? Хотела правды и получила ее. Идти в милицию и рассказать там все, о чем успела узнать и что сумела понять? Поступок, достойный идиотки. В милиции будут крайне рады принять ее в свои тесные объятия и застолбить за ней право обладания тюремной койкой.
И весь ее лепет будет расценен ими, как бред сивой кобылы. Тогда что?..
Почти полдня она проездила в переполненном транспорте, пересаживаясь с автобуса на троллейбус и наоборот, но так ничего и не придумала. Потом почувствовала вдруг, что дико проголодалась, и завернула в первую подвернувшуюся забегаловку. Полупустынный подвальчик исходил запахом квашеной капусты и подгорелого мяса. Оказалось, что это вовсе не мясо, а сосиски, но изрядно подгоревшие. Подавались они со слегка припущенной в свином сале квашеной капустой. И блюдо, так неаппетитно пахнувшее, именовалось «венской закуской».
— Больше ничего нет? — Маша повертела тарелку, с подозрением взирая на блеклую капустную размазню в обрамлении двух изогнувшихся, точно в агонии, сосисок.
— Не нравится? — Разбитная официантка с пониманием хмыкнула. — Ничего нет, дорогуша.
Только кофе. А, чипсы еще есть. Вот они съедобные.
А все остальное… Все остальное — через дорогу.