Увидя его въ дверяхъ, трактирщица вскрикнула, словно передъ ней предсталъ возставшій изъ гроба. Глаза ея сверкнули радостью, но сейчасъ же потускнли, какъ будто разсудокъ вернулся къ ней, и она склонила голову съ негодующимъ и непристулнымъ видомъ.
– Уходи, уходи!- бормотала она. Или ты хочешь меня погубить!
Погубить ее! Это предположеніе доставило ему такое мученіе, что онъ не осмлился возражать. Инстинктивно онъ отстуиилъ и когда раскаялся въ своей слабости, онъ былъ уже далеко отъ трактира на площади.
Онъ не ршился вернуться. Когда подъ вліяніемъсдерживаемой страсти онъ думалъ пойти къ ней, было достаточно вспомнить ея лицо, чтобы остыть. Между ними все кончено. С_а_х_а_р_ъ, надъ которымъ онъ въ былое время смялся, былъ неодолимымъ препятствіемъ.
Ненависть къ ея мужу побуждала его розыскіивать дда. Все, что онъ предприметъ противъ него, будетъ убыткомъ для супруга Нелеты! Ему нужны деньги! Они наживаются, а о немъ, хозяин мста, забыли! Эти просьбы вызывали между ддомъ и внукомъ ссоры и пререканія, которыя страннымъ образомъ не кончались дракой на берегу канала. Старые рыбаки удивлялись тому терпнію, съ которымъ Г_о_л_у_б_ь уступалъ внуку. Годъ выдался плохой. Г_л_а_в_н_ы_й п_у_т_ь не давалъ того улова, на который разсчитывали. С_а_х_а_р_ъ къ тому же былъ боленъ и несговорчивъ. Самъ дядюшка Г_о_л_у_б_ь порою желалъ, чтобы годъ скоре кончался и наступила новая жеребьевка, чтобы послать къ чорту дло, доставившее ему столько непріятностей. Его старая система была все же лучше. Пусть каждый ловитъ за свой страхъ. Никакихъ компаньоновъ, хотя бы то была жена!
Когда Тонету удавалось вытянутъ у дда нсколько дуро, онъ весело свисталъ П_і_а_в_к_ и они отправлялись отъ одного трактира въ другой, до самой Валенсіи, проводили нсколько дней, кутя въ кабакахъ предмстій, пока пустота кошелька не вынуждала ихъ вернуться на Альбуферу.
Разговаривая съ ддомъ, онъ узналъ о болзни С_а_х_а_р_а. Въ Пальмар ни о чемъ другомъ не говорили, такъ какъ трактирщикъ былъ первой персоной въ деревн, тмъ боле что въ минуты нужды почти вс обращались къ его милости. Болзнь С_а_х_а_р_а становилась серьозне. Это не была вовсе мнительность, какъ думали раньше. Здоровье его было надорвано, но видя его все боле толстымъ, тучнымъ и жирнымъ народъ серьезно говорилъ, что онъ умираетъ отъ избытка здоровья и слишкомъ хорошей жизни!
Съ каждымъ днемъ онъ все больше жаловался, не въ силахъ опредлить, въ чемъ заключается его болзнь. Проклятый ревматизмъ, послдствіе болотистой почвы и неподвижной жизни, гулялъ по его жирному тлу, игралъ съ нимъ въ прятки, преслдуемый домашними средствами, неспособными однако поймать его въ его безумной скачк. Утромъ трактирщикъ жаловался на головную боль, а вечеромъ на животъ или опухоль конечностей. Ночи были ужасны и часто онъ вскакивалъ съ постели, открывалъ окно несмотря на зимнюю стужу, говоря, что задыхается въ комнатахъ, гд недостаточно воздуха для его легкихъ.
Былъ моментъ, когда ему казалось, что онъ открылъ сущность болзни. Онъ знаетъ ее! Знаетъ даже имя этой негодной! Чмъ больше онъ лъ, тмъ трудне ему дышать и онъ испытываетъ страшную тошноту. Болзнь его происходила отъ желудка. И онъ принялся лчиться, говоря, что дядюшка Г_о_л_у_б_ь мудрецъ. По словамъ рыбака, онъ страдаетъ отъ избытка удобствъ, отъ слишкомъ обильной пищи и хорошаго вина. Его врагомъ является – богатство.
Посл изгнанія изъ трактира Тонета страшная свояченица снова сблизилась съ С_а_х_а_р_о_м_ъ. Зять ея, наконецъ, проявилъ совсть, какъ выражалась дикая гарпія. Она выходила ему навстрчу, когда С_а_х_а_р_ъ гулялъ по деревн. Или она вызывала его изъ трактира, не осмливаясь предстать передъ Нелетой, зная, что та выгонитъ ее. Во время этихъ свиданій она съ преувеличеннымъ интересомъ разспрашивала его о его здоровь, жаля его за его безумный шагъ. Посл смерти п_о_к_о_й_н_и_ц_ы ему слдовало бы остаться одинокимъ. А онъ хотлъ разыграть молодого парня, женившись на двочк, и вотъ теперь у него есть все: и непріятности и болзнь. Хорошо еще, что это неблагоразуміе не стоило ему жизни!
Когда С_а_х_а_р_ъ пожаловался ей на желудокъ, злая кумушжа взглянула на него съ изумленіемъ, словно въ голов у нея зародилась мысль, которая безпокритъ ее самое. Въ самомъ дл, у него болитъ желудокъ? Можетъ, ему дали что-нибудь, чтобы покончить съ нимъ? И въ злыхъ глазахъ злой старухи трактирщикъ увидлъ такое ясное, такое враждебное Нелет подозрніе, что пришелъ въ бшенство и чуть не побилъ ее. Убирайся, злое животное! Не даромъ покойница говорила, что боится сестры больше дьявола. И онъ повернулся спиной къ своячениц, предпочитая больше съ ней не видаться.
Подозрвать въ такихъ ужасахъ Нелету! Никогда жена не была съ нимъ такъ добра и заботлива. Если въ душ дядюшки Пако еще оставался слдъ недовольства отъ того времени, когда Тонетъ велъ себя какъ хозяинъ трактира, пользуясь молчаливымъ согласіемъ жены, то этотъ слдъ исчезъ передъ поведеніемъ Нелеты, забывавшей вс хозяйственныя дла, чтобы исключительно думать о муж.
Сомнваясь въ знаніяхъ того почти бродячаго врача, бднаго наемника науки, который два раза въ недлю прізжалъ въ Пальмаръ, пичкая всхъ хиной, словно то было единственное ему извстное лекарство, идя на встрчу все возраставшей лни мужа, она одвала его, какъ ребенка, надвала на него каждую часть костюма среди жалобъ и протестовъ ревматика и отвозила его въ Валенсію, чтобы его изслдовали знаменитые врачи. Она говорила за него и совтовала ему, какъ мать младенцу, длать все, что приказывали ему эти господа.
Отвтъ былъ вое тотъ же. У него просто ревматизмъ, но ревматизмъ застарлый, не локализованный въ опредленномъ мст, а пропитавшій весь его организмъ. Это послдствіе его бродячей юности и неподвижной жизни, которую велъ теперь. Онъ долженъ двигаться, работать, длать побольше физическихъ упражненій и – главное – не предаваться излишествамъ. Пусть онъ воздерживается отъ вина. Въ немъ нетрудно угадать трактирщика, который не прочь выпить съ постителями… Никакихъ другихъ злоупотребленій. И врачъ понижалъ голосъ, многозначительно подмигивая и не осмливаясь ясно формулировать свои оовты въ присутствіи женщины.
На Альбуферу они возвращались на мгновенье воспрявувшими духомъ, посл совтовъ врачей. Онъ былъ готовъ на все: хотлъ длать движенія, чтобы освободиться отъ жира, окутавшаго его тло, и мшавшаго ему дышать, отправиться купаться, какъ ему рекомендовали, будетъ слушаться Нелеты, знающей больше его и поражавшей своимъ умньемъ говорить даже этихъ важныхъ сеньоровъ. Но стоило ему только вступить въ трактиръ, какъ его ршенье испарялось. Сладостная нга бездйствія охватывала его и каждое движеніе руки стоило ему жалобъ и крайняго напряженія. Онъ проводилъ дни около печки, глядя въ огонь, съ пустой головой, выпивая по настоянію друзей. Отъ одной чарки не умрешь! И когда Нелета сурово посматривала на него, браня его какъ ребенка, великанъ смиренно оправдывался. Онъ не можетъ не считаться съ постителями. Надо уважить ихъ. Дло важне здоровья.
Несмотря на такой упадокъ силъ, на такое безволіе и болзненность, его плотскій инстинктъ, кадалось, усиливался, и до того обострялся, что постоянно мучилъ его огненными уколами. Въ объятіяхъ Нелеты онъ немного успокаивался. То былъ какъ бы ударъ бичомъ, встряхивавшій весь его организмъ и посл него нервы его, повидимому, приходили въ равновсіе. Она бранила его. Онъ убиваетъ себя! Пусть вспомнитъ совты врачей! Дядюшка Пако оправдывался тмъ же соображеніемъ, какъ и тогда, когда выпивалъ. Отъ одного раза не умрешь! И она покорно уступала, причемъ въ ея кошачьихъ глазахъ сверкала искра злой тайны, словно въ глубин своего существа она испытывала странное наслажденіе отъ этой любви больного, которая сокращала его жизнь.
С_а_х_а_р_ъ стоналъ подъ гнетомъ плотскаго инстинкта. Это было его единственнымъ развлеченіемъ, его постоянной мыслью среди болзни и неподвижности ревматика. Ночью онъ задыхался, ложась въ постель, а утро онъ ожидалъ, сидя въ веревочномъ кресл у окна, мучительно задыхаясь отъ астмы. Днемъ онъ чувствовалъ себя лучше и когда ему надодало жарить ноги передъ огнемъ, онъ шатаюіцейея походкой уходилъ ю внутреннія комнаты.
– Нелета, Нелета!- кричалъ онъ голосомъ, въ которомъ чувствовалось желаніе и въ которомъ жена утадывала мольбу.
И оставляя стойку на попеченіи тетки, она шла къ нему съ покорнымъ лицомъ и оставалась невидимой боле часа, тогда какъ постители смялись, хорошо освдомленные обо всемъ, благодаря постоянному пребыванію въ трактир.
Дядюшка Г_о_л_у_б_ь становившійея все мене любезнымъ съ своимъ компаньономъ, по мр того какъ подходила къ концу эксплуатація мста, говорилъ, что С ахаръ и его жена гоняются другъ за другомъ, какъ собаки на улиц.
Свояченица утверждала, что зятя хотятъ убить. Нелета – преступница, а тетка ея – вдьма. Об они дали дядюшк Пако какое-то зелье, отъ котораго помутился его умъ, быть можетъ п_р_и_в_о_р_о_т_н_ы_е п_о_р_о_ш_к_и, которые умютъ стряпать нкоторыя женщины, чтобы расположить къ себ мужчинъ. Вотъ и гоняется бднякъ бшено за нею, не въ силахъ насытитъся и каждый день теряя частицу здоровья. И нть на земл справедливости, которая покарала бы это преступленіе.
И оставляя стойку на попеченіи тетки, она шла къ нему съ покорнымъ лицомъ и оставалась невидимой боле часа, тогда какъ постители смялись, хорошо освдомленные обо всемъ, благодаря постоянному пребыванію въ трактир.
Дядюшка Г_о_л_у_б_ь становившійея все мене любезнымъ съ своимъ компаньономъ, по мр того какъ подходила къ концу эксплуатація мста, говорилъ, что С ахаръ и его жена гоняются другъ за другомъ, какъ собаки на улиц.
Свояченица утверждала, что зятя хотятъ убить. Нелета – преступница, а тетка ея – вдьма. Об они дали дядюшк Пако какое-то зелье, отъ котораго помутился его умъ, быть можетъ п_р_и_в_о_р_о_т_н_ы_е п_о_р_о_ш_к_и, которые умютъ стряпать нкоторыя женщины, чтобы расположить къ себ мужчинъ. Вотъ и гоняется бднякъ бшено за нею, не въ силахъ насытитъся и каждый день теряя частицу здоровья. И нть на земл справедливости, которая покарала бы это преступленіе.
Состояніе дядюшки Пако оправдывало сплетни. Постители видли, какъ онъ сидлъ неподвижно у очага, даже лтомъ, стремясь поближе къ огню, на которомъ кипло кушанье изъ риса и говядины. У его лица летали мухи и онъ не обнаруживалъ желанія отогнать ихъ. Въ солнечные дни онъ кутался въ плащъ, стоная, какъ ребенокъ, жалуясь на холодъ, который вызывалъ въ немъ боль. Губы его посинли, дряблыя, отвислыя щеки были желты, какъ воскъ, а выпуклые глаза были окружены черной тнью, въ которой, казалось, утопали. То былъ огромный жирный, дрожащій призракъ, нагонявшій тоску на постителей.
Дядюшка Г_о_л_у_б_ь, покончившій дло съ С_а_х_а_р_о_м_ъ, не посщалъ его трактира, утверждая, что вино кажется ему мене вкуснымъ, когда онъ смотритъ на эту кучу болзней и стоновъ. Такъ какъ у старика теперь были деньги, то онъ посщалъ небольшой кабачекъ, куда за нимъ послдовали его друзья и число постителей трактира С_а_х_а_р_а значительно пордло.
Нелета совтовала мужу отправиться купаться, какъ ему рекомендовали врачи. Тетка подетъ съ нимъ.
– Потомъ, потомъ,- отвчалъ больной.
И продолжалъ сидть неподвижно въ кресл, не въ силахъ разстаться съ женой и этимъ угломъ, къ которому точно приросъ.
Начали пухнуть лодыжки, принимая чудовищные размры. Нелета только и ждала этого. Опухоль лодыжки (да, онъ хорошо помнитъ это названіе) предсказывалъ одинъ изъ врачей, когда они въ послдній рааъ были въ Валенсіи.
Это проявленіе болзни вывело С_а_х_а_р_а изъ его соннаго состоянія. Онъ тоже зналъ, что это значитъ. Проклятая сырость Пальмара бросилась ему на ноги, ввиду его неподвижнаго образа жизни. Онъ послушался Нелеты, ея приказанія, перехать въ другое мсто. Какъ вс пальмарскіе богачи они имли въ Русаф свой маленькій домикъ на случай болзней. Тамъ онъ могъ пользоваться совтами врачей и аптеками Валенсіи. С_а_х_а_р_ъ отправился въ путь въ сопровожденіи тетки жены и отсутствовалъ дв недли. Только что опухоль немного спала, онъ пожелалъ вернуться. Онъ чувствуетъ себя хорошо. Не можетъ онъ жить безъ Нелеты! Въ Русаф онъ чувствуетъ холодъ смерти, когда вмсто жены, видитъ морщинистое и острое, похожее на угря, лицо старухи.
Снова пошли старые порядки и въ трактир, какъ безпрерывная жалоба, раздавались слабые стоны С_а_х_а_р_а.
Въ начал осени ему пришлось въ худшемъ состояніи вернуться въ Русафу. Опухоль распространилась уже на огромныя, обезображенныя ревматизмомъ ноги, настоящія ноги слона, которыя онъ влачилъ съ трудомъ, опиралсь на ближайшихъ людей и на каждомъ шагу испуская стонъ.
Нелета проводила мужа къ почтовой барк. Тетка отправилась утромъ впередъ, на т_е_л__г_ у_г_р_е_й, чтобы приготовить все въ дом въ Русаф.
Ночью, готовясь итги спать, когда трактиръ ужъ былъ запертъ, Нелет показалось, что она слышитъ со стороны канала свистъ, знакомый ей еще съ дтства. Она полуотворила окно, чтобы посмотрть. Это былъ онъ! Онъ ходилъ взадъ и впередъ, какъ побитая собака, съ смутной надеждой, что ему откроютъ. Нелета закрыла окно и вернулась на постель. То, чего требовалъ Тонетъ, было явнымъ безуміемъ. Она не такъ глупа, чтобы скомпрометировать свое будущее въ порыв юношеской страсти. Какъ говорила ея врагъ, свояченица, она была умне старухъ.
Польщенная той страстью, съ которой Тонетъ приходилъ къ ней, какъ только видлъ ее одной, трактирщица заснула, мечтая о миломъ. Надо ждать! Быть можетъ былое счастье вернется, когда они мене всего о томъ думаютъ.
Въ жизни Тонета произошла новая перемна. Онъ снова сталъ послушнынъ, жилъ съ отцомъ, работалъ въ пол, почти уже засыпанномъ землей, благодаря упорству дядюшки Тони.
Кончилось пребываніе К_у_б_и_н_ц_а въ Деес. Жандармы изъ уэрты Русафы часто посщали лсъ. Эти усачи-солдаты, съ инквизиторскимъ лицомъ велли ему передать о своемъ намреніи на первый выстрлъ, который раздастся въ сосновомъ лсу, отвтить пулей изъ маузера. К_у_б_и_н_е_ц_ъ принялъ ихъ предостереженіе къ свднію. Люди съ желтыми ремнями были не чета стражникамъ Деесы. Они могли его уложить подъ любымъ деревомъ, откупаясь бумажкой съ отчетомъ о совершившемся. Онъ снова разстался съ П_і_а_в_к_о_й, который вернулся къ прежней бродячей жизни, украшая себя въ пьяномъ вид цвтами, росшими на берегу, и мечтая о мистическомъ видніи, произведшемъ на него такое сильное впечатлніе.
Тонетъ въ свою очередь повсилъ ружье въ хат отца и поклялся, что навсегда раскаялся. Онъ хочетъ, чтобы его считали серьознымъ человкомъ. Онъ будетъ такимъ же добрымъ и почтительнымъ сыномъ дядюшк Тони, какъ послдній – дду. Глупостей больше не будетъ. Растроганный отецъ обнялъ Тонета, въ первый разъ посл его возвращенія съ острова Кубы и вмст они отдались длу осушки полей съ горячностъю людей, видящихъ близкій конецъ своого дла.
Грусть подняла энергію Тонета, закалила его волю. Подъ вліяніемъ страсти, пожиравшей его внутренности, онъ нсколько ночей кружился вокругъ трактира, зная, что Нелета одна. Онъ видлъ, какъ слегка открывалось и снова закрывалось окно. Безъ сомннія, она его узнала, и все же оставалась безотвтной, неприступной. Нтъ больше надежды! Ему оставалась только любовь семьи. И съ каждымъ днемъ онъ все боле привязывался къ отцу и П_о_д_к_и_д_ы_ш_у, раздляя ихъ иллюзіи и разочарованія, для съ ними ихъ нищету и удивляя ихъ своей трезвостью, ибо онъ почти не пилъ, разсказывая по вечерамъ отцу о своихъ военныхъ приключеніяхъ. П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ сіяла отъ счастья и если вступала въ разговоръ съ сосдкой, то для того, чтобы расхвалить брата. Бдный Тонетъ! Какой онъ добрый! Какъ онъ можетъ радовать отца, когда захочетъ!
Нелета неожиданно покинула трактиръ, чтобы похать въ Русафу. Она такъ спшила, что не хотла дожидаться почтовой барки и просила Г_о_л_у_б_я отвести ее въ своей лодк въ Салеръ, въ гавань Катаррохи или въ какой-нибудь пунктъ материка, откуда она могла бы направиться въ Русафу.
Здоровье С_а_х_а_р_а ухудшилось. Онъ находился въ агоніи. Для Нелеты не это было важно. Утромъ пріхала тетка съ извстіями, отъ которыхъ она остолбенла за стойкой. Уже четыре дня, какъ свояченица въ Русаф. Она втерлась въ домъ въ качеств родственницы и бдная тетка не осмлилась протестовать. Она привела съ собой племянника, котораго любила, какъ сына. Онъ жилъ у нея: это былъ тотъ самый, котораго Тонетъ побилъ въ ночь а_л_ь_б_ъ. Сначала ухаживавшая за больнымъ тетка молчала по доброт простодушной женщины. Они родственники С_а_х_а_р_а и у нея не было мужества лишить больного этихъ посщеній. Потомъ подслушала кое-какіе разговоры С_а_х_а_р_а и свояченицы. Эта вдьма изъ силъ лзетъ доказать ему, что никто его такъ не любитъ, какъ она и племянникъ. Говорили и о Нелет. Только что онъ ухалъ, какъ каждую ночь въ его дом бываетъ внукъ Г_о_л_у_б_я. А сверхъ того (и здсь голосъ старухи задрожалъ отъ страха) вчера въ дом были два сеньора, приведенные свояченицей и ея племянникомъ. Одинъ спрашивалъ тихимъ голосомъ С_а_х_а_р_а, а другой писалъ. Вроятно, составлялось духовное завщаніе.
При этомъ извстіи Нелета обнаружилась вся. Ея нжный голосъ съ сладкими переливами сдлался грубымъ. Ясныя капельки ея глазъ блестли, словно они тальковые и по ея блой кож потекла волна зеленоватой блдности.
– Чортъ возьми!- вскричала она не хуже любого рыбака, посщавшаго ея трактиръ.
И ради этого она вышла замужъ за С_а_х_а_р_а? Радя этого терлливо сносила его безконечную болзнь, силясь казаться нжной и заботливой. Въ ней со всей своей безконечной силой трепеталъ эгоизмъ деревенской двушки, ставящей интересъ выше любви. Въ первое мгновенье она хотла ударить тетку, принесшую ей это извстіе, когда ничмъ уже нельзя помочь. Но вспышка гнва отняла бы у нея время и она предпочла поспшно побжать къ барк Г_о_л_у_б_я, и сама схватила весло, чтобы какъ можно скоре выбраться изъ канала и аоднять парусъ.
Подъ вечеръ она, какъ ураганъ, влетла въ домикъ въ Русаф. При вид ея свояченица поблднла и инстинктивно попятилась къ двери. Не успла ояа скрыться, какъ получила пощечину отъ Нелеты и об женщины съ глухимъ, нмымъ бшенствомъ вцпились другъ въ друга, перебгая съ одного конца комнаты на другой, ударяясь объ стны, олрокидывая мебель, крпко держа другъ друга скрюченными руками за волосы, какъ дв запряженныя въ повозку коровы, когорыя дерутся, не въ силахъ разъединиться. Свояченица была сильна и внушала нкоторый страхъ пальмарскимъ кумушкамъ, зато Нелета несмотря на свою нжную улыбку и сладкій голосокъ отличалась изворотливостью гадюки и кусала свою противницу въ лицо съ такимъ бшенствомъ, что проглатывала лившую съ нея кровь.