Но что ни говори, а со своими друзьями папа планировал поступить не очень-то хорошо. Марише даже не верилось, что такое мог задумать ее собственный папа. Возможно, Алиска все же врет? Но вспоминая, как настойчиво ее папа требовал от Мариши, чтобы она заглянула к нему домой, и как на другой день явно чего-то ждал от нее, а не услышав желанной новости, разозлился, Мариша начинала верить словам сестры больше, чем когда-либо раньше. Папа хотел, чтобы Мариша подняла тревогу, вызвала полицию, тогда он мог бы заявить о краже. А раз Мариша не сыграла отведенную ей роль, папа был недоволен.
Георгий Андреевич с женой подтвердили, что завещание отцом Мариши было написано. Но вот о его содержании, естественно, не знали ничего.
– Но это было уже после переезда твоего отца в Питер. Уверена, что он как минимум вычеркнул из завещания свою бывшую супругу.
– Он вам так говорил?
– Да.
Да, но включил ли он туда Маришу?
И потом отец Марише неоднократно говорил, что оставил бывшую жену в числе наследников. Хотя если учесть, что отец плакался на собственную бедность, то что он мог оставить в наследство бывшей жене и дочерям? Кругом было так много лжи, что у Мариши даже голова закружилась. Она-то сама никогда, ну или почти никогда не лгала. А тут столько вранья, ушат за ушатом, ведро за ведром. Отец буквально купался в своей лжи, словно в горячей ванне. Но Марише такие процедуры были в новинку и восторга отнюдь не вызывали.
В конце концов Мариша попрощалась с друзьями своего папы, пообещала, что предупредит их заблаговременно о дне похорон, и отправилась домой, чтобы собраться с мыслями и прийти немного в себя.
Скорей домой! Туда, где Маришу с нетерпением поджидало все немаленькое семейство – трое детей, мама, морская свинка Муся и волнистый попугайчик Кокочка.
Двое последних приветствовали приход Мариши с самой непосредственной и искренней радостью. Кокочка кричал: «Привет!» и почему-то «Полундра!».
Муся же просто истошно визжала, доводя до сведения хозяйки, что хочет есть просто зверски. Это было ее обычное состояние, так что Мариша особенно не встревожилась. Муся была способна поглощать огромные порции корма, но еще большие она съедала глазами, и поэтому ей всегда было мало. Насыпав свинке горсть сухого корма и кинув клочок сена, Мариша добавила к этому ужину еще несколько кружков свежего огурчика, которым Муся с удовольствием и захрумкала в первую очередь. Муся была лакомка. Устоять, когда перед ее носом лежал вкусный огурчик, и начать с сухого сена она не могла.
Кокочка тоже любил свежий огурчик. И немедленно запрыгал по клетке, демонстрируя свое желание получить порцию вкуснятинки.
– Конечно, и тебе тоже.
Воткнув кусочек огурца, чтобы он застрял между прутьями клетки, Мариша почесала попугая под лимонной шейкой, приговаривая:
– Хороший Кокочка! Красавец! Умница!
Попугай на мгновение затих, радуясь прикосновению Мариши. Ради ласковых рук своей хозяйки он был готов на время забыть даже про любимое лакомство, торчащее совсем рядом. Это ли не высшая степень проявления любви и привязанности?
В отличие от животных, сразу же заявивших о себе, дети не торопились объявляться. Старшие дети – Света и Леша – едва выглянули из своих комнат, чтобы поздороваться с матерью.
– Привет, мам!
– Как дела, мамуля?
И снова спрятались. Но Мариша на них не обиделась. Потому что хоть впереди и были каникулы – целых четырнадцать прекрасных новогодних дней, но перед этим благословенным отрезком времени нужно было еще сдать кучу тестов, написать контрольные, подтянуть хвосты и доделать проекты, за которые можно было получить несколько хороших оценок и «вытянуть» свою оценку в четверти с четверки, допустим, на пятерку. Ну или с тройки на четверку. Другие варианты не рассматривались, дети у Мариши учились довольно хорошо.
Катюша тоже была занята, но не уроками. На сей раз девочка вместе с бабушкой шила сценический костюм для завтрашнего новогоднего праздника в школе. Девочке выделили роль Красной Шапочки в новогоднем школьном спектакле. И весь декабрь дети старательно репетировали свои роли. Получалось у них хорошо, с песенками, с танцами да еще и в стихах.
Сам спектакль также обещал быть красочным, с декорациями, которые дети нарисовали с помощью папы Коли Веселова, который был художником-оформителем и, хотя последние годы работал за компьютером, согласился тряхнуть стариной и нарисовать для детей и сказочный лес, и домик бабушки. И конечно, для самой главной актрисы нужен был соответствующий костюм. Катюша не хотела ударить в грязь лицом. Мариша обещала отдать племяннице на выступление свою лучшую красную шляпку. Хорошенькая круглая корзиночка из разноцветной соломки в хозяйстве тоже имелась. Юбочек, фартучков и кофточек в гардеробе самой Катюши нашлось достаточное количество, было из чего выбрать подходящий наряд. Загвоздка была в красном плащике, его-то и предстояло сшить Антонине Семеновне.
Катюша стояла у бабушки над душой и ныла:
– Надо обязательно, чтобы хорошо получилось. Бабушка, ты понимаешь меру своей ответственности?
– Чего ты так волнуешься?
– Как же мне не волноваться! Мама завтра тоже придет на мое выступление.
Вначале Марише, которая услышала эту фразу племянницы, показалось, что она ослышалась.
– Мама? – переспросила она. – Какая мама?
– Моя!
– Юлька приезжает?
Мариша обращалась к матери, но та даже не оторвалась от швейной машинки.
Зато Катюша подняла на тетю сияющие глаза и подтвердила:
– Мама звонила сегодня. Я тебе не говорила. Они с папой и Сашкой приезжают на поезде завтра в семь утра. А праздник в школе начинается в десять. Так что они успеют на мое выступление! Представляешь?
– Угу.
– Тетя Мариша, я так рада! А ты? Ты тоже рада?
Мариша просто ничего не смогла ответить. У нее приезд кузины вызывал смешанные чувства. С одной стороны, она где-то даже соскучилась по Юльке, и конечно, Мариша была очень рада за Катюшу, которой сильно недоставало мамы. И в любое другое время Мариша просто бы радовалась за них, за себя… Но все дело было в том, что за себя она радоваться как раз и не могла. А все потому, что устроила Катюшу не совсем в ту школу, на которой настаивала Юля. Точней говоря, совсем не в ту.
И теперь Марише было страшно. Она много раз прокручивала в голове разговор с кузиной, понимая, что рано или поздно он состоится. И вот уже завтра Марише предстояла расплата за содеянное. Зная нрав кузины, Мариша справедливо предполагала, что Юлька закатит ей грандиозный скандал. Мало того, что Мариша определила Катюшу совсем не в ту школу, она еще и врала сестре почем зря целых две четверти. Расписывала той школьные успехи Катюши в частной школе. Успехи у девочки и впрямь имелись, она считалась одной из лучших учениц в классе, но класс этот находился совсем не в выбранной Юлей школе.
У Мариши даже мелькнула мысль испортить праздничный наряд Катюши, чтобы той не в чем было идти на выступление, но Мариша тут же устыдилась этой мысли как недостойной и прогнала ее подальше. Не хватало еще ребенку праздник портить. Нет, пусть уж Мариша страдает одна.
– Ну не убьет же меня Юлька. Максимум поколотит.
На этом Мариша и успокоилась. Правда, еще она решила, что удерет завтра с утра из дому. Пусть ей придется пожертвовать походом на школьный спектакль, пусть! Все равно это лучше, чем видеться с разъяренной Юлькой. Представить себе, как она будет сидеть рядом с кузиной, Мариша не могла. Единственный выход – не ходить на праздник.
Немножко обидно, что она не увидит Катюшу в роли Красной Шапочки, но во-первых, наверняка Коля будет все снимать на видео, а во-вторых, по большому счету Мариша уже много раз видела этот спектакль. Ведь репетиции проходили не только в школьной столовой, но и у них дома.
– На спектакль я не пойду, это точно.
Но все же в глубине души Мариша чувствовала, что этой меры безопасности будет явно недостаточно. Перспектива встречи с Юлькой страшила по мере приближения уже не на шутку. Кузина обладала вспыльчивым нравом и в первый момент могла наговорить Марише такого, о чем впоследствии бы сама пожалела. Надо было Юльке дать время свыкнуться с мыслью, что Катя ходит не в частную школу, а пусть и в очень хорошую, языковую, но обычную муниципальную.
И Мариша решила устроить свои дела таким образом, чтобы завтра утром в момент приезда сестрицы ее дома не оказалось. И желательно не показываться дома до вечера, а лучше так и до следующего дня. Потом Юлька устанет на нее злиться, другие дела найдутся. Да и Катюша сумеет объяснить маме, что школа очень хорошая, у Катюши там много новых друзей, учительницу она обожает и ни в какую другую школу, да еще за тридевять земель от дома тети, она не пойдет.
Мариша неоднократно имела с девочкой беседы на эту тему. И не доводя до племянницы сакральной сути своего интереса, Мариша сумела понять, что на Катюшу она может рассчитывать. Девочка много раз повторяла, что лучшей школы она и помыслить не может. И все же… Во сколько там приходит поезд Юльки? В семь? Мариша поставила будильник на половину седьмого. Береженого, как известно, Бог бережет. Когда нога Юльки ступит с поезда на землю, Мариша будет от своего ставшего опасным дома уже далеко. Встречу с разъяренной кузиной нужно отдалить, насколько это возможно.
Мариша неоднократно имела с девочкой беседы на эту тему. И не доводя до племянницы сакральной сути своего интереса, Мариша сумела понять, что на Катюшу она может рассчитывать. Девочка много раз повторяла, что лучшей школы она и помыслить не может. И все же… Во сколько там приходит поезд Юльки? В семь? Мариша поставила будильник на половину седьмого. Береженого, как известно, Бог бережет. Когда нога Юльки ступит с поезда на землю, Мариша будет от своего ставшего опасным дома уже далеко. Встречу с разъяренной кузиной нужно отдалить, насколько это возможно.
И когда утром Мариша попивала на кухне кофеек, раздумывая, куда бы ей сбежать от визита кузины, у нее зазвонил телефон. Звонила Алиска.
– Алло, мы можем увидеться? – произнесла она. – Нам надо кое-что обсудить.
Голос сестренки звучал робко.
И Мариша произнесла:
– Хорошо. Где и когда?
– Прямо сейчас.
– А где?
– Можно я к тебе приду?
– Нет!
Это восклицание вырвалось у Мариши слишком поспешно. И Алиска хмыкнула:
– Ясно. Дело в твоей маме?
– Нет. То есть да. Но в данном случае она ни при чем. Просто ко мне приезжают родственники, в доме будет суматошно, при них нам не удастся поговорить.
– Ну, предлагай тогда сама.
– А ты где сейчас?
– У папы.
– В его квартире?
– Ну да.
– Тогда я туда и приду! – обрадовалась Мариша столь легкому выходу из положения.
Ей показалось, что Алиска не слишком обрадовалась, но в итоге все же согласилась. И Мариша, кое-как закончив свой завтрак, поспешила в хорошо знакомом ей, много раз хоженом и перехоженном направлении. Мариша немного боялась, что когда она придет домой к папе, то увидит там вместе с сестрой и ее бойфренда. Встречать Анджика совсем не хотелось, этот молодой человек сумел вызвать у Мариши редкостную неприязнь. Но, к счастью, Алиска была одна.
– Заходи давай!
Мариша зашла и с удивлением обнаружила, что в квартире не осталось и следа от того порядка, который навели тут трудолюбивые пчелки из солнечного Узбекистана. Теперь тут было примерно так же, как после кражи денег.
– А что тут произошло? – выдавила из себя Мариша, оглядываясь по сторонам. – Почему снова такой беспорядок?
– Чего? Ах, беспорядок…
И Алиска отмахнулась:
– Не обращай внимания.
– Нет, ну как же, – пыталась возразить Мариша.
Но Алиска ее перебила.
– Слушай, сестренка, – произнесла она нервозно, – нам с тобой надо обсудить, как мы будем делить наследство нашего папочки.
– Как? – растерялась Мариша. – Ну, я даже не знаю. А какие могут быть сложности? Поровну, конечно. Или согласно папиному завещанию.
Но Алиску, оказывается, интересовало совсем не это.
– Ты же понимаешь, квартира куплена фактически на деньги, которые папа должен Георгию Андреевичу и его жене.
– И еще каким-то людям, – добавила Мариша вслух, а про себя прибавила: «И мне».
Алиска продолжала:
– Но нигде этот долг не зафиксирован. Так что, вздумай они пойти в суд, ни фига не докажут.
– И что ты предлагаешь?
– У меня есть знакомая, которая работает в крупном агентстве недвижимости. Так вот у них есть специальная база квартир, которые не выставляются на официальные торги.
– Почему не выставляются? – удивилась Мариша.
– Не понимаешь?
– Нет.
– Ну, разные ситуации у людей бывают. Кто-то из продавцов не хочет, чтобы наследники знали, что квартира продается. Кто-то еще по какой-то причине.
– Мне это кажется странным.
Мариша всегда предпочитала играть по правилам и честно. Конечно, она могла схитрить, но не в таком случае, когда на кону несколько миллионов.
– В общем, я предлагаю, чтобы мы с тобой выставили эту квартиру на продажу, но сделали бы это через мою знакомую. Пусть она по своим каналам пошукает и найдет для нас пару-тройку покупателей. Кому-нибудь из них мы папину квартиру и втюхаем.
– Боишься, что Геннадий Андреевич с женой станут отслеживать объявления о продаже папиной квартиры?
– Да.
– Они не станут.
– С чего ты так уверена? Например, я бы стала.
– Ну, то ты, а то они. Они люди честные.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Алиска.
Мариша и сама не могла точно объяснить, что она имеет в виду. Но ей поведение сестрицы казалось все более и более подозрительным.
– Скажи, а где сейчас те деньги, которые ты взяла у папы?
– Не беспокойся. Они в надежном месте.
– Где именно?
– А почему ты спрашиваешь? Зачем тебе это знать?
– Эти деньги – наследство нашего отца. Его часть.
– Ну, как сказать, – протянула Алиска.
– Что это значит?
– Эти деньги оказались у меня еще до смерти папы. Значит, на момент его смерти именно я и была их владелицей.
– Хочешь сказать, что они принадлежат одной тебе?
Алиска молчала. Но по выражению ее лица было видно, что она именно так и думает. Со своей стороны, Мариша думала, что это явная несправедливость и даже подвох. Она Алиске так и сказала.
– Что вот ты сразу начинаешь? Хорошо, отдам я тебе половину этих денег! Кстати говоря, не так уж много там и было.
Мариша усмехнулась:
– Учти, я знаю, сколько там было денег.
– Знаешь?
Алиска заметно скисла.
– Ладно, – пробормотала она. – Все равно половину отдам. Но только потом.
– Почему потом, а не прямо сейчас?
В ответ Алиска принялась объяснять, как, заполучив деньги не без помощи Анджика, она пришла к выводу, что хранить такую огромную сумму наличными и при себе, имея под боком такого ненадежного партнера, просто глупо. И потому положила деньги на счет в банке, который открыла, ра-зумеется, на свое имя.
Объяснения Алиски были на редкость долгими и какими-то путаными. В результате она не сказала Марише ни названия банка, ни срока, на который она открыла вклад, ни даже всей суммы, которую она донесла до банка. Излишне говорить, что и каких-либо документов, которые бы подтверждали правдивость слов сестры, Мариша не увидела. И это ей не понравилось очень сильно, потому что она уже начала понимать: ее маленькая сестричка отнюдь не такая уж безобидная девочка, какой она себе ее воображала. Это хищница. И пусть она мелкая, но зубки у нее острые.
И еще Мариша теперь понимала, почему в квартире такой бардак.
– Это ты тут все перерыла! – глядя в упор на сестрицу, произнесла Мариша. – Надеялась найти в папиной квартире еще какие-нибудь тайники, о которых он тебе не сказал?
Глаза у Алиски забегали.
– Я же должна была убедиться…
– И как? Нашла что-нибудь?
– Нет. Только те тайники, о которых мне было известно еще по нашей жизни в московской квартире. Я знала все книги наперечет, где папа хранил свои сбережения.
– У него был еще пистолет.
– Ты его нашла?
Сестра была явно удивлена. Но не тем, что у отца вообще был пистолет, а тем, что Мариша его нашла. И Марише это показалось странным. Однако врать она не стала и призналась:
– Я нашла только тайник с выемкой, подходящей для хранения пистолета.
– Ну да, – ответила ей Алиска, – у отца было оружие.
И тут же поспешила объяснить сестре:
– Папе еще в Москве пришлось купить травматический пистолет, после того как некоторые особо настырные кредиторы начали его всерьез доставать.
– Хочешь сказать, что папа отстреливался от тех, кто в свое время по неосторожности одолжил ему денег?
– Пытался. Только не очень-то у него это получалось. Пистолет у папы те люди отобрали, а ему самому еще и кости хорошенько пересчитали.
Вот почему папа приехал в Питер с тросточкой, болезненный и бледный! Перед этим его избили нетерпеливые кредиторы, надеясь хоть таким образом выбить из папочки свои деньги. Плохо же они его знали!
– Денег им папа не отдал, – подтвердила догадку Мариши и сама Алиса. – Но пистолет так и остался у них. Так что папа решил от греха подальше переехать жить в другое место.
И даже в другой город.
– Получается, что папа притащил сюда пустой тайник? – удивленно спросила Мариша. – Но зачем он это сделал?
– Кто знает? Может быть, жаль было выбрасывать. А возможно, собирался приобрести тут какое-нибудь оружие. Да вот не помогло ему. Бедный папа!
Голос Алиски прозвучал до такой степени огорченно, что Мариша почти ей поверила. Но именно что почти. С этой особой нельзя было быть уверенной ни в чем.
Тем более что сестрица тут же спросила:
– Так как мы поступим с квартирой?
– Об этом еще рано говорить. Кем бы ни оказался наследник, в права наследства он будет вступать в течение полугода. Через полгодика и поговорим.
– Нельзя так долго тянуть! Сейчас кризис. Недвижимость берут со скрипом. Может так случиться, что квартира будет продаваться и несколько месяцев. Надо начать подыскивать клиента как можно скорее.
– Но я не согласна выставлять квартиру на продажу тайком. Это будет… как-то неправильно.
– Ну тогда и разбирайся с Георгием Андреевичем и его женой сама! Они-то узнают про то, что мы продаем квартиру, и тут же заявятся со своими требованиями.