— Да, — подтвердила Маз. — Я думаю, психология всего этого чуть причудлива. В первую очередь хаут-невеста немедленно превосходит всех прочих жен, которыми гем-лорд мог обзавестись, и ее дети автоматически становятся его наследниками. Это может вызвать некоторую любопытную напряженность в его семье, особенно в случае, как это обычно и бывает, если брак имеет место в зрелом возрасте, когда его остальные брачные связи существуют уже длительное время.
— Должно быть, это ночной кошмар гем-леди, когда одна из этих хаут-женщин заглядывается на ее мужа, — размышлял Айвен. — И они никогда не возражают? Не заставляют своих мужей отказываться от этой чести?
— Определенно, это не та честь, от которой можно отказаться.
— М-м… — Не без труда Майлз оторвал свое воображение от рисования этих очаровательных, но не относящихся к делу картин, и вернулся к своей основной проблеме: — А эта штука, Печать Звездных Яслей… У вас, наверное, нет ее изображений?
— Да, я принесла несколько видео с собой, милорд, — ответила Маз. — С вашего позволения, мы могли бы посмотреть их на вашей комм-панели.
«О- о, обожаю компетентных женщин. У вас нет младшей сестры, миледи Маз?»
— Да, будьте добры, — сказал Майлз.
Все вместе они сгруппировались вокруг расположенного в комнате комм-пульта, и Маз приступила к краткой иллюстрированной лекции по геральдике хаутов и нескольким дюжинам разнообразных императорских печатей.
— Вот она, милорд, — Печать Звездных Яслей.
Это был совершенно кубический предмет со стороной приблизительно в пятнадцать сантиметров с выгравированным красными линиями узором птицы на верхней грани. Не его таинственный жезл. Майлз с облегчением выдохнул. Ужас того, что они с Айвеном могли ненароком украсть объект из числа имперских регалий, который охватил его с тех пор, как Маз упомянула печать, отпустил. Очевидно, жезл был чем-то вроде императорского брелка, и его следует вернуть, желательно анонимно. Но по крайней мере это не…
Маз вызвала следующий объект данных.
— А этот предмет — Великий Ключ Звездных Яслей, передаваемый вместе с Печатью, — продолжала она.
Айвен поперхнулся вином. Майлз, ослабев, склонился к пульту и, с застывшей улыбкой, уставился на изображение жезла. Оригинал лежал всего в нескольких сантиметрах под его ладонью, в ящике.
— А, э… Этот Великий Ключ Звездных Яслей, что это такое, миле… Маз? — сумел выдавить из себя Майлз. — Для чего он?
— Я не совсем уверена. Раньше в прошлом, мне кажется, что он имел какое-то отношение к извлечению данных из генных банков хаутов, однако само приспособление на сегодняшний день может иметь только церемониальное значение. Я хочу сказать, ему же уже пару сотен лет. Он, должно быть, устарел.
«Будем надеяться». Слава Богу, он не выкинул его. Пока что.
— Понятно.
— Майлз… — пробормотал Айвен.
— Потом, — зашипел на него Майлз уголком рта, — понимаю твое беспокойство.
Айвен беззвучно высказал ему что-то непристойное над головой у сидевшей Маз.
Майлз привалился к комм-пульту и правдоподобно страдальчески скривился.
— Что-то не так, милорд? — Подняла глаза Маз, заволновавшись.
— Боюсь, ноги беспокоят. Немного. Пожалуй, после нашей беседы мне лучше будет нанести еще один визит посольскому врачу.
— Вы бы не предпочли продолжить в другой раз? — сразу же спросила Маз.
— Ну… Если честно, думаю, что я получил все уроки этикета, какие был способен постичь за один вечер.
— О, их еще много, — все же, определенно, он был убедительно бледен, поскольку она поднялась, добавив, — точнее, намного больше, чем можно было бы рассказать за один раз. Вас сильно тревожат раны? Я не думала, что они настолько серьезны.
Майлз пожал плечами, словно затруднялся ответить. После приличествующего случаю обмена словами прощания, он пообещал в скором времени вновь обратиться к помощи верванской наставницы, Айвен же взял на себя обязанности хозяина и проводил Маз назад вниз.
Вернулся он немедленно, чтобы запереть за собой дверь и броситься на Майлза:
— Ты хоть соображаешь, насколько глубоко мы влипли? — заорал он.
Майлз уселся перед комм-панелью, перечитывая официальное и совершенно неадекватное описание Великого Ключа, пока изображение последнего привидением парило перед его носом над вид-пластиной.
— Да. А также я знаю, как мы собираемся из этого выбираться. Может, ты тоже знаешь?
Это заставило Айвена притормозить.
— Что еще тебе известно, что не известно мне?
— Если ты просто оставишь все это мне, я уверен, что смогу вернуть эту штуку полноправному владельцу так, что об этом никто не узнает.
— Ее полноправный владелец — Император Цетаганды, судя по тому, что говорила Маз.
— Ну, в конечном счете, да. Я хотел сказать: полноправной хранительнице. Которая, если я правильно понял, настолько же огорчена ее утерей, как мы — ее находкой. Если бы мне удалось вернуть эту штуку ей втихую, то не думаю, чтобы она собиралась рассказывать налево и направо о том, как она ее потеряла. Хотя… Меня очень удивляет, как же это она ее таки потеряла, — что-то тут не складывалось, нечто ниже уровня восприятия его сознания.
— Мы обчистили императорского слугу, вот как!
— Верно, однако, в первую очередь, любопытно, что же делало ба Лура с этой штукой на орбитальной пересадочной станции? Зачем оно вырубило мониторы службы безопасности на причале?
— Очевидно, Лура куда-то несло Великий Ключ. К Великому Замку, насколько я могу предполагать. — Айвен вышагивал вокруг комм-пульта. — Так что несчастное создание на следующее утро перерезало себе глотку, потому что утратило то, за что несло ответственность, что ему доверили, — и все благодаря нам… черт. Майлз, чувствую себя так, словно мы попросту убили это старенькое ба. А оно не причинило нам никакого вреда, оно лишь оказалось не в том месте и ему не повезло в том, что оно нас испугало.
— Думаешь, так все случилось? — пробормотал Майлз. — В самом деле?… — «Может быть, поэтому я так отчаянно настроен на то, что эта история окажется не такой, какой-нибудь другой?»
Сценарий вырисовывался: старое ба, ответственное за транспортировку драгоценной реликвии, теряет Великий Ключ, оставляя его в руках каких-то варваров-чужестранцев, признается о своем позоре своей госпоже и убивает себя в знак искупления. Сходится. Майлзу стало дурно.
— Так… Если этот ключ был так важен, почему ба не путешествовало в сопровождении взвода императорских гем-гвардейцев?
— Господи, Майлз, хотелось бы мне, чтобы они там были!
В дверь раздался твердый стук. Майлз поспешно выключил комм панель и отпер дверной замок.
— Входите!
Посол Форобьев вошел и удостоил их полусердечным поклоном. В руке он держал несколько ароматных листков бумаги изящной расцветки.
— Здравствуйте, милорды. Ваше обучение у Маз оказалось полезным?
— Да, сэр, — ответил Майлз.
— Хорошо. Я так и думал. Она бесподобна. — Форобьев приподнял руку с цветными бумажками. — Пока вы беседовали, вам обоим пришли эти приглашения, от лорда Иэнаро. Вместе с разнообразием глубоких извинений по поводу вчерашнего инцидента. Служба безопасности посольства их распечатала, просканировала и сделала химический анализ. Доложили, что органические ароматизаторы безвредны. — Сделав это заявление о безопасности, он протянул бумаги Майлзу. — Принять приглашение или нет остается на ваше усмотрение. Если вы согласны с тем, что неудачный побочный эффект энергетического поля скульптуры был несчастным случаем, ваше присутствие там будет кстати. Это означало бы, что извинения окончательно приняты, компенсируя всем потерю лица.
— О, конечно, мы пойдем. — Извинения и приглашение были каллиграфически выведены от руки в лучшем цетагандийском стиле. — Но я буду начеку. А… разве полковник Форриди не сегодня должен был вернуться?
Форобьев сморщился:
— Он столкнулся с некоторыми утомительными осложнениями. Однако в связи с этим странным инцидентом в марилаканском посольстве я послал одно из подчиненных подменить его. Он должен вернуться завтра. Возможно… вы захотите взять телохранителя? Разумеется, не открыто, это было бы лишним поводом для обид.
— М-м… У нас будет водитель, верно? Пусть это будет один из ваших подготовленных людей с возможностью вызвать подкрепление, дайте нам обоим по комм-линку, и пусть он ждет нас неподалеку.
— Очень хорошо, лорд Форкосиган. Я отдам распоряжения, — кивнул Форобьев. — А… Что касается инцидента в ротонде сегодня утром…
Сердце у Майлза екнуло.
— Да?
— Пожалуйста, не нарушайте правила подобным образом вновь.
— Вы получили жалобу? — «И от кого же?»
— Вы получили жалобу? — «И от кого же?»
— Со временем учишься интерпретировать некоторые болезненные взгляды. Цетагандийцы сочли бы нетактичным заявлять протест, однако стоит горке неприятных инцидентов подняться повыше, и они не сочтут нетактичным осуществить некоторое возмездие не напрямую и тайком. Вас обоих здесь не будет через десять дней, а я буду. Постарайтесь, пожалуйста, больше не делать мою работу еще сложнее, чем она уже есть, а?
— Слушаюсь, сэр, — ответил Майлз, просветлев. Айвен казался сильно обеспокоенным… Уж не собирается ли он расколоться и излить признания Форобьеву? Очевидно, пока нет: посол вышел за дверь, а Айвен так и не бросился ему в ноги.
— Для телохранителя быть неподалеку — бред. — Заметил Айвен, как только дверь вновь закрылась.
— О, ты начинаешь смотреть на это моими глазами, верно? Однако, если мы вообще пойдем к Иэнаро, я не смогу избежать риска. Мне придется есть, пить и дышать — все это пути нападения, при которых вооруженный охранник не поможет. Так или иначе, самой лучшей защитой мне будет то, что причинение серьезного вреда галактическому посланнику, прибывшему ради похорон августейшей матушки Императора, в чьих угодно глазах является вопиющим оскорблением Цетагандийского императора. Я могу предсказать, что, если и произойдет еще один несчастный случай, то это будет сделано аналогично тонко и не смертельно. «И аналогично будет приводить в бешенство».
— Неужели? А что, одно «смертельно» уже было? — Айвен довольно долго стоял молча. — Ты думаешь… Что эти инциденты, возможно, связаны между собой? — Айвен кивнул головой в сторону надушенных бумаг, которые все еще держал в руке Майлз, потом в сторону ящика комм-пульта. — Должен признать, я не понимаю как.
— А ты думаешь, что все это, возможно, несвязанные между собой совпадения?
— Хм, — нахмурился Айвен, переваривая эту мысль. — Тогда скажи мне, — он опять махнул в сторону ящика, — как ты планируешь избавиться от этого императрицыного вибратора?
Губы Майлза дернулись, подавляя усмешку, на этот дипломатичный, а-ля Айвен, фразеологический оборот.
— Не могу тебе сказать. — «Большей частью потому, что пока сам не знаю». Но хаут Райан Дегтиар как раз сейчас должна над этим усилено думать. Майлз как бы невзначай коснулся пальцем серебряного «Глаза Гора» — знака отличия Имперской Службы Безопасности, приколотого на его черном воротнике. — Тут затронута репутация леди.
Глаза Айвена презрительно сузились на этот откровенный плагиат с его собственной отговорки, которой он пользовался, когда речь шла делах личных.
— Вот так конское дерьмо! Ты выполняешь какое-то тайное поручение Саймона Иллиана?
— Если бы выполнял, я бы не мог тебе об этом сказать, так как же я могу?
— Черт меня побрал, если я знаю. — Айвен удрученно пялился на него еще несколько секунд, потом пожал плечами: — Ладно, это твои похороны.
Глава 5
— Остановите здесь, — велел Майлз водителю автомобиля. Машина плавно свернула к обочине и, вздохнув своими турбинами, опустилась на мостовую. В сгущающихся сумерках Майлз вгляделся в расположение пригородного особняка лорда Иэнаро, сравнивая в уме видимую реальность с картой, что он изучил в барраярском посольстве.
Ограда вокруг поместья — змеящиеся стены живой изгороди и скрадывающий ландшафт — была скорее визуальной и условной преградой, чем эффективной. Это место никогда не планировалось как крепость — только как символ престижа. Некоторые более высокие части хаотичного дома проглядывали сквозь деревья, но даже они, казалось, больше обращали свой взор внутрь, чем наружу.
— Проверим комм-связь, милорды? — Спросил водитель. Майлз с Айвеном вынули устройства из своих карманов и пробежались вместе с ним по кодам. — Очень хорошо, милорды.
— Что у нас с подкреплением? — спросил его Майлз.
— У меня три подразделения, готовы выступить по вызову.
— Надеюсь, у нас есть медик?
— Во флайере, полностью экипирован. Я могу посадить его во двор лорду Иэнаро за сорок пять секунд.
— Этого должно хватить. Я не жду нападения в лоб. Но не удивлюсь, если столкнусь с еще одним маленьким «несчастным случаем» какого-либо рода. Думаю, отсюда мы пойдем пешком. Хочу свыкнуться с этим местом.
— Да, милорд. — Водитель откинул для них колпак и Майлз с Айвеном вышли.
— Так ты вот это называешь благородным запустением? — спросил Айвен, оглядываясь по сторонам, когда они прошли сквозь распахнутые, никем не охраняемые ворота и двинулись по извилистой дороге.
О, да. Стили могут отличаться, но дух упадка аристократии универсален. Слабые признаки пренебрежения были всюду: не отремонтированные повреждения ворот и стен, переросший кустарник, а три четверти самого особняка, как оказалось, покоились во тьме и забвении.
— Форобьев поручил посольскому отделу СБ навести справки о лорде Иэнаро, — сообщил Майлз. — Дед Иэнаро, тот самый провалившийся гем-генерал, оставил ему дом, но не средства на его содержание, истратив свой капитал в годы долгой и, вероятно, желчной старости. Иэнаро владеет поместьем единолично около четырех лет. Он водится с творческой тусовкой из молодых и безработных гем-лордов, и на этом, собственно, история о нем заканчивается. Однако, та штука в вестибюле марилаканского посольства была первой известной скульптурной работой Иэнаро. И на удивление непростой для первой игрушки, ты не находишь?
— Если ты так убежден, что то была ловушка, зачем же ты заносишь ногу, пытаясь наступить в другую?
— Кто не рискует, тот не выигрывает, Айвен.
— И что за выигрыш тебе грезится?
— Истина. Красота. Кто знает? Служба безопасности посольства также ведет проверку тех рабочих, которые фактически собрали ту скульптуру. Надеюсь, это кое-что прояснит.
По крайней мере, хотя бы так он смог задействовать механизмы службы безопасности. Майлз испытывал сильное внутреннее напряжение из-за жезла, который теперь путешествовал с ним, укрывшись во внутреннем кармане кителя. Он целый день тайком таскал с собой Великий Ключ: и во время экскурсии по городу, и во время бесконечного представления цетагандийского театра классического балета днем. Последнее давалось по указу Императора специально, чтобы доставить удовольствие прибывшим на похороны посланникам с других планет. Однако хаут Райан Дегтиар до сих пор не сделала свой ход, не связалась с ним, несмотря на обещание. Если он не получит от своей хаут-леди известей до завтрашнего дня… В какой-то степени, Майлз начинал весьма сильно сожалеть, что в первый же день не посвятил в свое дело подчиненных местной службы безопасности. Но если бы он так поступил, он больше не смог бы руководить решением этой маленькой проблемы. Возможность принимать решения ушла бы из-под его контроля на более высокий уровень. «Лед тонок. Не хочу пока, чтобы по нему ходил кто-то тяжелее меня».
Когда они приблизились к дверям особняка, их встретил слуга и проводил в залитое мягким светом фойе, где их приветствовал хозяин. Иэнаро был в темных одеждах, похожих на те, что были на нем на приеме в марилаканском посольстве. Айвен был совершенно безупречен в своем зеленом мундире. Майлз выбрал ультраформальный черный мундир своего Дома. Он точно не знал, как Иэнаро истолкует это послание: как оказание чести, как напоминание — «Я официальный посланник», — или как предупреждение — «Со мной не связывайся!» Однако, он справедливо был уверен в том, что этот нюанс Иэнаро не заметить не сможет.
Иэнаро глянул вниз на черные сапоги Майлза:
— Сейчас вашим ногам лучше, лорд Форкосиган? — С тревогой спросил он.
— Гораздо лучше, спасибо, — Майлз натянуто улыбнулся в ответ. — Безусловно, буду жить.
— Я так рад.
Высокий гем-лорд, после нескольких поворотов, проводил их вниз, по короткой в несколько ступенек лесенке в большое полукруглое помещение, охватившее островок сада, как будто в дом осуществлялось какое-то ботаническое вторжение. Комната была скорее случайно, чем с умыслом, обставлена мебелью, которая очевидно и раньше принадлежала Иэнаро, однако эффект был приятно уютно-холостяцким. Освещение здесь также было мягким, маскирующим запущенность. Около дюжины гемов уже были здесь, беседуя и выпивая. Мужчин было больше, чем женщин; у двоих на лицах была полная раскраска, большинство же, кто помоложе, ограничились переводной картинкой на щеке кроме нескольких радикально настроенных душ, у которых выше шеи не было ничего за исключением легкого макияжа у глаз. Иэнаро представил всем свою барраярскую экзотику. Ни о ком из этих гемов Майлз никогда не слышал и не читал, хотя один молодой человек заявил, что какой-то его дядя занимает должность в цетагандийском генеральном штабе.