– Мы сами не ожидали ничего подобного, – ответил Димитриос. – Точно попали в фильм ужасов. Я подумал, она нас всех съест.
– Этого бы не случилось, – вмешалась Элоиза. – Желудок акулы работает как хранилище. Все, что она проглотит, может оставаться так… ну, практически вечно. Они могут выбирать, что из его содержимого переварить, и отправляют это во второй желудок. Зачем, спрашиваете, тогда нужен первый? Если что-то там начинает ее раздражать, она это просто – буэ-э-э! Отрыгивает, короче. Их желудки работают как гигантские рогатки. Обалденно круто!
– Откуда ты все это знаешь? – удивился Касс.
Элоиза шлепнула его:
– У них тут школа есть.
– Может, перестанете болтать и прибавите шагу? – прикрикнула Алия.
Они с Марко уже стояли в лифте в конце коридора. После атаки Масса мы здесь еще не были. Кованые металлические створки испещряли ямки от шрапнели, но кнопки «вверх» и «вниз» светились, а сами створки без проблем закрылись.
Я поправил на плече рюкзак, внутри которого лежали локули невидимости и полета. Касс нес мешок с недавно восстановленным локулусом исцеления. Оказавшись в лифте, брат Димитриос привалился к стенке.
– Кажется, я так толком тебя и не поблагодарил, Марко, – сказал он. – За то, что использовал для меня локулус исцеления.
– Ничего, брат Ди, – отозвался Марко. – Но за вами должок.
Судя по мигающим цифрам, лифт опустился на семь уровней под землю, на самый нижний этаж. Но Алия быстро нажала на несколько кнопок, и спуск продолжился.
– Куда мы едем? В Китай? – спросила Элоиза.
Торквин, всю дорогу хмурившийся и сердито бурчавший, вздохнул.
– Больше ее не слышу, – пробормотал он.
– Не слышишь кого? – не понял я.
– Голос, – ответил Торквин. – Не знаю чей.
– Серьезно? – заволновался Касс. – Асклепиус знаком с психиатрией?
– Ты выглядишь подозрительно здоровым, Торквин, – заметил брат Димитриос.
– Мы использовали локулус исцеления и для него тоже, – объяснила Элоиза.
Торквин сердито посмотрел на брата Димитриоса.
– Ты выглядишь подозрительно подозрительным.
Когда створки открылись, Димитриос первым вышел из лифта. Воздух здесь был минимум градусов на двадцать ниже, чем на поверхности. Он пах как наш подвал в Бельвиле после сильного наводнения два года назад. Плесенью и мертвыми мышами.
– Фу, вы что, и мумий тут разбинтовываете? – поморщился Касс.
Брат Димитриос и Маноло фонариками осветили тесную земляную пещеру. Потолок здесь был не намного выше моей головы, и с редких сталактитов на пол падали капли воды. Марко и Торквину обоим пришлось пригнуться.
В стенах темнели четыре темных проема. Мы последовали за Алией в один из них. В свете ее фонарика стал виден длинный коридор с несколькими боковыми проходами. Издалека доносились ритмичные удары.
– З-з-здесь страшно, – прошептал Касс. – Что, если это темница?
Алия обернулась к нам:
– Извините за шум. Мы рядом со вспомогательным генератором. Нам пришлось его запустить, пока не закончится ремонт основного. Его установили Караи. Нужно отдать им должное в предусмотрительности.
Сразу перед помещением с генератором была неприметная дверь без обозначений. Перед ней и остановилась Алия. Наклонившись, она не мигая посмотрела в светящуюся зеленым металлическую панель. Через секунду дверь открылась.
– Сканер сетчатки, – пояснила она.
Маноло потянулся внутрь и щелкнул выключателем. Вспыхнувший флуоресцентный свет был таким мощным, что я невольно зажмурился. Когда глаза привыкли, от увиденного у меня перехватило дыхание.
За скромной дверцей скрывалось просторное помещение минимум пятнадцати футов в высоту и в длину не меньше чем теннисный корт. Вдоль стен выстроились столы и шкафы почти до самого потолка, и все свободное пространство теснили древние артефакты, невзрачные серые, инкрустированные драгоценными камнями, металлические и из камня. Самые маленькие были размером с мяч для софтбола, а самый большой не уступал в объемах голове Торквина. Пара артефактов упала на грязный пол, и один разбился, точно новогодний шар.
Все они были в форме сферы.
– Ого-о-о! – восхитился Касс, вытянув шею. – Это прямо музей сфер!
– Пха, – шумно выдохнул Торквин. – Награбленное. Незаконно.
– Мы все археологи и ученые, – возразила Алия, – и планируем все вернуть. Ну, все, что не является локулусом…
Я шагнул внутрь, и мне все стало ясно. Когда Алия сказала, что она и ее люди нашли локулус, она слукавила. Они не могли знать этого наверняка. Они не были Избранными.
– Так… вы нашли все, что могло быть локулусом, – сказал я. – И привезли это все сюда.
– Мы не без основания уверены, что одна из этих сфер является локулусом, – ответила Алия. – Мы нашли их в спрятанной гробнице, до которой еще не добрались мародеры. Из обрывков древних записей, предположительно принадлежащих руке Массарима, нам известно, что локулус хранился в гробнице, а не в самой Великой пирамиде. Возможно, пирамиды, построенные за тысячу лет до прибытия Массарима, уже тогда подвергались разграблениям. В отличие от тайной гробницы…
Сон.
Меня затопили воспоминания. Каменный указатель – колонна, скрывавшая под собой тайное подземелье. Юная крестьянка Линия спустилась туда, желая помочь Караи спрятаться, но Массарим все-таки его нашел.
– Караи и Массарим оба были там… – пробормотал я.
– В записях не упоминается Караи, – возразила Алия. – Но по слухам, его тело было похоронено под гробницей вместе с локулусом. Лично я считаю это полнейшей чушью.
– Алия, – посмотрел я на нее, – все локули охраняли чудовища. Если вы правда нашли настоящий локулус, на вас должно было напасть… что-то.
– Возможно, – подал голос брат Димитриос, – локулус нужно запустить, чтобы он призвал чудовище?
Я пожал плечами и оглядел комнату. Древние драгоценные камни ловили гранями потоки света и отражали их разноцветными зайчиками на стены.
– Алия, здесь же сотни сфер, – я упал духом.
– А ты не можешь сделать кружок и послушать, не звучит ли Песня стрептококка? – предложила Элоиза.
– Гептакиклоса, – поправил Касс.
Сфер было так много, и все они были не похожи друг на друга, что рассеивало мое внимание. Я закрыл глаза, но флуоресцентные лампы над головой продолжали назойливо жужжать, а пол сотрясался от стука и гула генератора по соседству. Как в этом грохоте я мог что-то расслышать?
Моя нога обо что-то ударилась, и я рухнул на пол.
– Молодец, – прокомментировал Марко.
– Что, ты слышишь, Джек? – требовательно спросила Алия.
– Я так не могу, – ответил я. – Мне нужна тишина. Слишком много всего отвлекает.
– Маноло, мы можем перенести все это в более закрытое помещение? – поинтересовалась Алия.
– На это уйдут дни, – ответил Маноло.
– Слишком долго, – проворчал Торквин.
– Что, если локулуса вообще здесь нет? – сказал Марко.
В отчаянии я оглянулся по сторонам, пытаясь не обращать внимания на звуки, свет и разгорающуюся перепалку, которая в конце концов и вывела меня из себя.
– ПЕРЕСТАНЬТЕ! – заорал я во весь голос.
Голоса оборвались. Секундой позже исчезли все остальные звуки. А еще через секунду погас свет.
Мы оказались в полной темноте на глубине в восемь этажей под землей.
Глава 14 Громко и ясно
– Маноло! – крикнула Алия.
Я не видел ни зги, но услышал, как здоровяк солдат защелкал выключателем.
– Что-то с электричеством, – прогремел в темноте его голос.
– Ох, во славу Массарима, – пробормотала Алия. – Придется заняться этим в другой раз. Уходим. Нужно добраться до лестницы. Отсутствие электричества означает отсутствие вентиляции. И лифтов.
– Упс, – раздался со стороны коридора голос Элоизы. – Наверное, мне стоит вернуться в ту комнату и опять включить свет?
Зал погрузился в тишину.
– Ты сказала «вернуться»? – первым отмер я. – Это ты выключила электричество?!
– Я просто пыталась помочь, – просительно отозвалась Элоиза.
– Как это могло помочь? – рассердился Касс.
– Здрасьте, мистер Недогадливый, Джек хотел, чтобы стало тихо и темно, так? – отбила Элоиза. – Ну я и пошла к генератору. А там я увидела выключатель…
Алия застонала:
– Вот поэтому у меня нет детей. Маноло, она опустила главный рубильник. Пойди с ней и… верни все как было.
Я услышал, как Маноло буркнул себе под нос какое-то греческое ругательство. Видимо, он врезался в один из шкафов, потому что на пол упало что-то тяжелое.
Когда они вышли в коридор, в комнате вновь стало тихо. И тогда я заметил мерцание в противоположной части зала.
И услышал жужжание.
– Что это? – прошептал я.
– Что «что»? – спросил Касс.
– Свет, – ответил я.
– Света нет, – проворчал Торквин.
– Ладно, тогда что это за звук? – не сдался я.
– Нет никаких звуков, Джек, – мягко возразила Алия.
Вытянув перед собой руки, я направился к свету.
– Скажите Маноло и Элоизе не включать пока рубильник.
– Нико – бегом! – приказала Алия.
Я услышал удаляющийся в коридоре тяжелый топот.
В комнате опять повисла абсолютная тишина. Я понял, что мои глаза на самом деле не видят никакого света, а уши не слышат никакого жужжания. Оба эти явления были на самом деле чем-то вроде сигналов между посылающим их объектом и мной – сигналов, которые лишь я мог засечь.
Ты нашел меня, Джек.
Я громко рассмеялся, наверняка испугав тем самым присутствующих, но мне было все равно. Я уже совершенно четко видел искомый объект, водоворот из синих, фиолетовых и зеленых мазков, напоминающий саму Землю. Чем ближе я подходил к нему, тем громче становилось жужжание, пока в моем мозгу будто не щелкнул невидимый выключатель. Я услышал Песню гептакиклоса, громко и ясно.
Он лежал на полке между двумя артефактами размером с мячи для волейбола, на высоте моей груди.
– Нашел, – прошептал я, осторожно поднимая его обеими руками. В ту же секунду в кончики моих пальцев хлынула энергия, она поднялась по рукам и залила мой мозг. – Это он. Он у меня!
– Йе-ху-у! – заорал Касс. – Отурк!
– Брат Джек… срывает джек-пот! – подхватил Марко.
Я услышал, как Алия кричит в сторону коридора, чтобы Маноло запустил генератор. Что-то грохнуло, потом зажужжало, и зал залил такой яркий свет, что мне пришлось зажмуриться.
Касс и Марко подбежали ко мне и стали хлопать меня по спине.
– ЧЕТЫРЕ! ЧЕТЫРЕ! ЧЕТЫРЕ! ЧЕТЫРЕ! – восклицал Касс. – Ну, пять. Но четыре у нас.
Я широко улыбнулся. Песня гептакиклоса гремела, отражаясь от стен.
– Неужели вы ее не слышите?
– Немножко, – ответил Марко. – Кажется. Как если поставить громкость на единицу.
– Почему она звучит так громко для Джека, – недоумевал Касс, – а нам нужны усилители?
– Потому что он рулит! – отрезал Марко. – Ну так что этот локулус делает, брат Джек?
– А? – растерялся я.
– Ты будешь… не знаю… выбрасывать паутину? Одним прыжком взлетишь на крышу Дома Вендерса? Начнешь орудовать огромным молотом? – забросал он меня вопросами. – Научишься видеть в темноте?
– Пока не могу сказать, – ответил я. – Но крайне сомневаюсь, что речь идет о ночном видении.
Алия внимательно рассматривала локулус:
– Ты должен знать, какой силой он обладает, я права? Как было с другими локули – ты понимал это сразу же, как их касался?
– Ну да, – кивнул я. – С первым мы взлетели. Со вторым стали невидимыми, что тоже было очевидно. Как и с локули силы и исцеления. Но этот… Я не знаю.
– Нам не обязательно узнавать это прямо сейчас! – Касс взглядом указал на выход. – Он у нас. Это самое главное.
– Эли будет счастлива об этом узнать, – сказал я.
Марко выбросил кулак в воздух и направился к двери:
– К Эли!
Коридор содрогнулся от грохота. Элоиза забежала в комнату, но тут же развернулась.
– Упс, – сказала она. – Прости.
За ней, прихрамывая и держась рукой за лоб, вошел Маноло.
– Эта тощая наглая девчонка, – ворчал он, – дочь шакала и куницы, она заслуживает, чтобы ее отхлестали метлой!
– Маноло, пожалуйста! – рявкнула Алия. – Не забывайся!
Я резко повернулся к нему:
– Она еще совсем маленькая, ты, придурок. Хотя, может, ты вырос таким, потому что тебя как раз и хлестали метлой! Прикажите ему извиниться, Алия!
Я бросил на нее сердитый взгляд, но она смотрела на меня так, будто у меня выросла третья рука. Они все смотрели на меня так.
– Ладно, ребята, – я повернулся к выходу. – Давайте убираться отсюда.
– Стой! – остановила меня Алия. – Почему ты это ему сказал, Джек?
– Потому что он нагрубил Элоизе, – ответил я.
– Но… Я не понял ни слова из того, что он сказал, – растерянно протянул Касс.
– Ну, он бормотал, – дернул я плечом.
Алия, заинтригованно улыбаясь, покачала головой:
– Джек, Маноло говорил на турецком.
Глава 15 Другая пара глаз
Он сказал мне, что я съел на завтрак грязные носки. Затем назвал меня пятнадцатиголовой гидрой и добавил, что у меня мозги тостера. Наконец, когда он перешел к моей стрижке, я его остановил. Проверка была окончена. Я понял все, что сказал Маноло на турецком, без проблем повторил все это на английском, и у меня не было никакого желания слушать продолжение.
– Браво! – захлопал Маноло. После всех тех гадостей, что он наговорил, это стало мне его наивысшим комплиментом.
– Молодец, – похвалила Алия.
Теперь нам была известна сила пятого локулуса. Он наделял Избранного способностью понимать и говорить на других языках.
Разумеется, Марко немедленно захотел опробовать его на себе, за ним Касс. Что дало Маноло возможность разродиться новыми оскорблениями, чему он был несказанно рад. Но когда очередь дошла до Элоизы, он смешался и замямлил, а у нее вытянулось лицо.
– Дорогая, он всего лишь сказал, что ты очень умная девочка, – объяснила Алия. – Маноло может быть грубым, но маленьких детей он не оскорбляет.
Элоиза помотала головой:
– Дело не в этом. Просто я ничего не поняла, даже держа локулус.
– Эй, не переживай, Масса взяли тебя, потому что моя м… сестра Нэнси нашла способ, как выявлять ген 7ЧС на ранних стадиях. Так что он пробудится, когда тебе будет тринадцать. – Я искренне хотел ее обнадежить, но чувствовал себя при этом не в своей тарелке. Потому что, если бы я мог, я бы сделал все, чтобы она не унаследовала эту бомбу с тикающим таймером.
– Еще четыре года ждать! – пожаловалась Элоиза.
– Если я коснусь локулуса, а потом коснусь тебя, – предложил Касс, – его сила перейдет на тебя. Прямо сейчас.
Элоиза скорчила кислую мину:
– Я подожду.
В моем рюкзаке едва хватило места для локулуса языков. Марко помог мне его застегнуть, пока остальные вышли в коридор.
– С ума можно сойти, брат Джек, – сказал он. – Они принесли нам локулус. И отличный. Когда мы окажемся в Древней Атлантиде, мы будем всех понимать и нам не придется тупо выслушивать цитаты из «Все любят Рэймонда» из уст короля Ула’ара.
– Да, но у нас все еще нет ни одной подсказки, как там оказаться, – напомнил я.
– Нам и не нужны подсказки, – с гордостью заявил Марко. – У нас не было подсказок ни в одном нашем приключении. Мы просто шли вперед.
Я посмотрел на часы – 9:47.
– Алия не хочет, чтобы мы отправлялись к горе Оникс в темноте. Можем использовать это время для мозгового штурма.
Марко зевнул:
– Ага. Или для сна.
– Как ты можешь спать в такое время?! – возмутился я. Но на самом деле у меня у самого глаза слипались.
– Да знаю я, – отозвался Марко. – Но что нам штурмовать? У нас нет инструкций.
Надевая рюкзак, я подумал об оставшейся наверху группе Караи и Масса. Прямо сейчас они, должно быть, штудировали записные книжки Вендерса в надежде обнаружить хоть что-нибудь, что кто-либо из них смог бы понять.
– А может, – сказал я, – и есть.
* * *Когда мы были на полпути к госпиталю, до нас донеслось что-то вроде металлического лязганья. Через открытые двери мы увидели две группы – Караи и Масса, – каждую на своей половине вестибюля. Все они прямо на полу изучали записные книжки Вендерса. Ну почти все. Нирвана, ритмично тряся волосами, скакала взад-вперед под какую-то мелодию в стиле поп-панк. Несмотря на громкость музыки, кое-кто из обеих групп крепко спал – что показалось мне отличной идеей.
Никто, похоже, не был в восторге от музыкальных предпочтений Нирваны. Никто, в принципе, не выглядел особенно счастливым. Перемирие – это, конечно, здорово, но должно пройти немало времени, прежде чем люди из обеих групп станут лучшими друзьями. Когда мы зашли внутрь, механик Фриц коснулся айпода, выключая проигрыватель.
– Уговор был на дэсять минут каждому! Уже прошло одыннадцать. Но мне показалось, что всэ четвэро суток.
В воздухе разлились звуки аккордеонов и туб. Когда Фриц начал притоптывать и подпевать йодлем, остальные принялись бросать в него едой. По крайней мере, хотя бы в этом обе группы придерживались единого мнения.
– Прошу прощения! – прогремела Алия.
Фриц тут же повернулся и выключил музыку.
– Прожу прожэния, – пробормотал он, смахивая с плеча банановую кожуру. – Я увлекзя.
– Рада видеть, что вы успели так подружиться, – сухо сказала Алия. – Есть успехи?
– Мы нашли несколько занимательных карт, – ответила Ханнелоре, указав на лежащую перед ней стопку листов. – На них изображены части лабиринта, которые никто из нас не смог узнать. Еще есть рисунки религиозной тематики. Алтари, жрецы и прочее в том же духе. Но Вендерс был осторожен. Все записи либо зашифрованы, либо на латыни.