Раньше, до этой странной перестройки, Горком партии обязательно обобщил бы опыт помощи Мирнинского Гока совхозу «Новый», поставил бы Красноперова в пример другим директорам да начальникам!
А тут вдруг, через какое-то небольшое время, Красноперова вызывают в Горком партии. И не просто вызывают, а поставлен вопрос на Бюро Горкома «О неудовлетворительной работе руководства Мирнинского Гока в деле оказания помощи сельскому хозяйству».
И уточняют, по телефону: «конкретно, по участку Тас-Юрях совхоза «Новый».
Оказывается, кто-то из инструкторов Горкома побывал в ТасЮряхе, вернулся в Горком и раскритиковал перед секретарями Красноперова в пух и прах!
«Жилые дома пустили в зиму недостроенными, второй коровник в зачаточном состоянии, не хочет Красноперов работать на селе, надо заслушать его на Бюро Горкома!».
Георгий возмутился.
– Никакого отчета я делать не буду! У меня что, в обязанности входит этот участок? Генеральный попросил помочь совхозу, я и делаю. А вы что, уже и в обязанность мне это вменили?
Доклад инструктора Красноперов назвал тупостью несусветной, а безграмотное вмешательство работников Горкома в эти дела назвал безделием.
– Вам что, делать стало нечего? Заняться нечем? У меня люди всё лето дома не жили, сутками работали в посёлке, в двухстах километрах от дома, за одно лето построили и сдали в полной готовности один коровник, заложили второй, собрали из бруса четыре коробки четырёхквартирных домов, со сдачей летом следующего года, а вы, вместо того чтобы поблагодарить рабочих-строителей, вы нас раскритиковали? И где вы только таких тупых помощников себе находите… – заявил он Демьянову. Отношения с Горкомом были основательно испорчены…
А дальше – еще больше… Работники Горкома, бывая в цехах Гока, да по-видимому и не только Гока, стали внушать рабочим, что надо на руководителей писать жалобы, доносы.
– Пишите анонимно! Мы всё будем рассматривать!
Куда же «двинулась» наша партия? Ну, Генсек предатель, это уже становилось ясно всем. Но мы то, на местах, почему нас-то вдруг как будто всех, разом подменили? Мы-то что «окрысились» друг на друга?
Вспомнился Георгию и ещё один эпизод…
Как-то пожилые люди целой группой пришли на приём к директору Комбината. И не только пожилые, были среди них и относительно молодые. Были они все в черном, как монахи да монашки, что ли. Со странной пришли просьбой.
– Мы уж куда только не ходили, нигде нас не понимают. Умные люди посоветовали – к директору, Красноперову, идите. Этот поймёт.
– Да в чём дело-то.
– Мы вот все собрались, верующие. А помолиться нам и негде. Мы уж не о церкви просим. Хотя бы под молельный дом нам место выдели. А мы бы уж как-нибудь сами денег собрали бы, да и церквушку какую-никакую сами бы и построили. Вот. У вас помощи просим, Георгий Александрович!
Красноперов задумался.
– Знаете что? А вы обратитесь ко мне с письмом. С ходатайством об этом деле. От всех верующих в городе. Я так думаю, если строить, то строить надо достойный Храм для города Мирного.
Как для столицы Алмазного края! Я вас поддержу. Даже проект этой церкви закажу. Нет. Закажите вы, по своим каналам. Через своих священников. А мы примем решение, с Советом трудового коллектива, и проектные работы профинансируем!
– Да всё у нас уже готово, Георгий Александрович! Вот оно и письмо наше. Или ходатайство, это как хотите. Вот, пожалуйста.
– Таня, – позвал секретаря Георгий. – Вот эту вот бумагу зарегистрируй прямо сейчас. Нет, сама зарегистрируй. В общем отделе не затерялась бы. Зарегистрируй и верни мне. И – особенно не распространяйся. Добро?
Георгий переговорил с институтскими проектировщиками, они с энтузиазмом согласились сделать проект.
Узнали в Горкоме. Демьянов позвонил.
– Георгий Александрович! Будешь в наших краях – зайди ко мне. Поговорить надо.
– В пять часов я буду в Горисполкоме. Зайду и к вам. В пять часов устроит?
– Вполне. Заходи.
Вся «Советская и партийная власть» города Мирного размещались в одном здании. Аккуратное четырёхэтажное здание, предусматривающее размещение всех городских властей – на первом этаже разместили Горком комсомола, второй этаж занимал Горисполком, со всеми своими отделами и комитетами, третий был отведен Городскому Комитету партии. На четвёртом, в большом актовом зале проводились разные городские мероприятия – сессии горсовета, Пленумы горкома, разного рода семинары и конференции. Удобно для людей – всё начальство в одном месте. Любые городские проблемы решались без толкотни, переходов и переездов.
Красноперов, прибыв в Горисполком, вначале зашел к Секретарю Горкома. К Демьянову. Он догадывался, о чем пойдёт разговор. О церкви. С Лысенко, замом Предисполкома, Георгий уже вкратце обговорил этот вопрос. О возможности строительства в Мирном небольшой хотя бы церквушки. Важно принять решение, а там видно будет. Церквушку построим или настоящий Храм. Проектировщики что-нибудь придумают. Светлана Юрасова, главный в институте городской проектировщик, уже сказала Георгию: «Конечно. Строить так строить. Сделаем. Достойное должно быть сооружение!».
– Что же это вы, Георгий Александрович, – встретил Демьянов Георгия с «подковыркой» – церковь, говорят, решили построить в городе? И проект уже заказываете. Не стыдно? Коммунист. Директор. Вы что же, верите в бога?
– В Бога, Иван Кириллович, по-моему, все «втихаря» верят.
Только признаться в этом, даже самим себе, стесняются. У меня была целая делегация верующих. С просьбой были, помолится им негде. Вот мы и решили – быть Божьему Храму в Мирном!
А вы что, против? Времена-то другие пошли, Иван Кириллович!
Говорят – по другому сегодня мыслить надо… Перестройка, говорят, и в мозгах у людей должна произойти тоже…
– Жалко мне тебя, Георгий. Плохо ты кончишь. А я тебе постараюсь в этом помочь…
– Вот, вот. Так, Иван Кириллович, и говорите. Не я плохо кончу, а вы меня плохо кончите! Если, конечно, успеете.
Демьянов успел. Хотя партия и развалилась.
Потому, наверное, и развалилась, что наши партийцы в беспокойное время такие вот мстительные дела торопились закончить, а не о сплочении партии пеклись.
(Много позже, через несколько лет, когда Патриарх Всея Руси освещал Мирнинский Храм, узнал Георгий, что вручили Демьянову церковный орден за особое усердие в строительстве этого храма. Узнал об этом Георгий из местной городской газеты – ребята ему переслали. Прочитал Георгий и горько рассмеялся.
Вот они наши партийцы! Наши идеологи! А как ведь внушали! И мы ещё удивляемся – почему КПСС развалилась?).
Впрочем, судя по тому, как партийные руководители «устроились» после этой Второй октябрьской революции, невольно подумаешь, что это именно они, партийные руководители, совершенно сознательно и обдуманно и разрушили Советский Союз!
Советская власть тоже в эти непонятные времена или растерялась, или от всеобщей неразберихи потеряла уверенность и металась из одной крайности в другую. То собирали Советы, то их распускали. То это были Городские Советы, то городские муниципалитеты, то и ещё какие-то непонятные органы.
В Удачном вообще сочинили новую систему местного самоуправления. Там Городскую власть отменили и все права и обязанности Председателя Совета возложили на директора Горно-обогатительного комбината, на Мазура, Вадима Дмитриевича. Чтобы в одном лице всё было, решили – и директор Градообразующего предприятия, и Глава города. (фактически-то, так оно на самом деле и было!). И, с прямым подчинением Якутску!
Но, до городских начальников скоро дошло, что властный и независимый директор Удачного Мазур Вадим Дмитриевич очень быстро в неограниченной власти освоился и начинает все их предписания и распоряжения посылать куда подальше.
«Начальники» спохватились, взмолились перед Якутском – верните нам власть обратно, пусть Мазур как командовал Комбинатом, так пусть и продолжает командовать, а городскую власть как-нибудь верните уж нам. Якутск долго молчал, раздумывая, а надо ли действительно возвращать всё обратно, «на круги своя»? Пока думали, Мазур и командовал!
«Удачинцы» до сих пор вспоминают это совмещение власти Мазура – и как директора Комбината, и как Главу Города – вспоминают, как самые лучшие времена в организации жизни города.
И действительно, куда насаждают столько власти на одно в городе производство. Как вот, например, командовать городом Мирным директору Комбината, на чьём балансе город постоянно находится, когда в этом городе командуют ещё и руководители Объединения «Якуталмаз», и городской комитет партии, и городской Совет с Горисполкомом. И все сидят на Его Величестве Карате, на добываемых в городе алмазах! Ну, куда столько начальников, когда все городские проблемы решаются непосредственно Гоком?
Красноперов разработал однажды схему упрощения административного руководства городом, написал толковую Докладную записку в виде конкретных предложений сокращения этого руководства, отправил записку – В Москву, Министру Ломако П. Ф. и зам. Министра Рудакову В. В., в Якутск – президенту Николаеву М. Е..
Предлагалось – перевести Управление Объединения в Якутск.
В Мирном оставить только Управление Мирнинсского Гока.
И что Красноперов получил? Нагоняй. От своих прямых начальников. А Административное руководство над добычей алмазов увеличилось вчетверо! Теперь появились Административные и руководящие представительства и в Якутске, и в Москве!
Да… Любим мы кормить «служивых» людей.
Наконец, наступил итоговый фарс горбачевской перестройки – ГКЧП!
И организация этого ГКЧП, и результат его трёхдневного существования – всё думающему человеку говорило и подтверждало – в стране происходит гигантская, откровенная, ничем не прикрытая провокация. Да какая там провокация! Откровенная измена! И изменники – высшие руководители страны.
Становилось понятно – почему так непредсказуемо, и так невнятно вели себя партийцы на местах.
С утра, 19-го августа, по телевизору почему-то вместо обычных программ, звучала классическая музыка. Затем стали показывать балет. Утром! «Лебединое озеро»!
Это настораживало. Не то, что беспокоило, но как-то неуютно, тревожно становилось человеку. Как-то – не по себе… «Балет» по утрам у нас, в России, всегда известие нехорошее. Или умер кто-то из «значительных», или ещё какое несчастье.
Северяне, как и дальневосточники, позже всех в стране узнают новости. В том смысле, что поздно вечером узнают. Если в Москве девять утра, то в Мирном уже пятнадцать. А на Востоке так и вообще уже ночь. Темно.
Но Георгий узнал о «заварухе» в Москве рано, одним из первых. Ему позвонил московский товарищ и рассказал о происходящих в столице событиях.
– У вас там ещё тишина? У нас здесь бунт, революция, восстание. На улицах танки, стрельба, автоматные очереди. У нас здесь настоящая Война!
Москвичи против москвичей, русские против русских.
Всё. Доигрались. Доперестраивались.
Краснопёров созвал начальников цехов.
Пока люди собирались, Георгий успел внимательно выслушать обращение «заговорщиков» к Советскому народу. Ничего особенного. Никаких сенсационных сообщений. Никаких не устанавливается особых режимов.
Начальники цехов собрались быстро. В полчаса.
– Вот что, товарищи, что происходит в Москве мы с вами не знаем. И узнаем, думается, не скоро. Если вообще узнаем, что там, в верхах, творится. Но бед эти великовельможные «выкрутасы» могут принести немало. Если мы, и особенно наши люди в цехах, поведут себя неадекватно. Предлагаю и прошу вас: во-первых – набрать в рот воды. Никаких высказываний, никаких интервью – ни газете, ни телевидению. Особенно тебя, Саша, прошу, – обратился он к Збарадскому, начальнику фабрики № 3, – ты у нас известный «демократ». Потерпи, пожалуйста, помолчи, до лучших времён. Во-вторых – соберите своих активистов, пусть в цехах призывают к спокойствию. Я из Москвы почти ежечасно получаю информацию. Если узнаю что-то «из рук вон», обещаю, тут же вам сообщу. В общем, никаких, пока, не предпринимаем действий. Спокойствие и порядок. Всем работать. Жизнь нам покажет, что надо делать. Связь со мной держать постоянно.
Когда все разошлись – телефонный звонок. Варава, городской прокурор.
– Ну, и что ты обо всём этом думаешь? – и после короткого молчания: – Слушай, ты у себя один?
– Один.
– Ничего, если я сейчас подъеду? Поговорить надо.
– Подъезжай.
Красноперов вызвал секретаря.
– Таня. Сейчас сюда приедет Варава, пусть заходит сразу. И пока он будет у меня, никого сюда не пускай, пожалуйста.
– Ну, и что ты обо всём этом думаешь? – Начал, устроившись в кресле напротив Георгия, прокурор с той же телефонной фразы. – Я решил именно с тобой обо всём этом поговорить. Ты же у нас самый «приземлённый». А то начнут сейчас большие начальники о заоблачных высях рассуждать. Что происходит? Что будем предпринимать!
– Ничего пока не будем предпринимать. Успокоиться всем надо и подождать. Посмотрим, как там, в столицах, события развернутся.
– Как ты думаешь – это конец? Конец всему, чем живём, чего добились, чего настроили!
– Думаю, тяжелые времена наступают. Но за Советскую власть мы ещё поборемся.
– Что, в леса уйдём? В партизаны?
– А если случится, пойдёшь?
– Пойду. И не для того, чтобы в кустах отсиживаться!
– Ну, значит, волноваться давай пока не будем. Подождём развития событий. А по вашей линии, по линии прокуратуры, что говорят?
– Всё глухо по нашей линии. Ни один телефон в Якутске не отвечает. Потому к тебе и приехал. Дошли слухи, что ты получаешь информацию из Москвы. Значит, считаешь ничего пока предпринимать не надо?
– Ну, а нам-то, что нам-то за нужда «бежать впереди паровоза»! Давай уж развязки дождёмся. Пусть Москва думает.
К вечеру, наконец, узнали всё в подробностях, что там, в Москве, происходит. И снова решили – ну, а нам-то, Северянам, зачем напрягаться? Когда и в Москве толком не знают, чего они там сами хотят!
22
Якутия готовилась встречать Ельцина. Председатель Верховного Совета РСФСР посещение самой Северной Республики обновлённой России хотел начать знакомством с Алмазным Краем. Маршрут был разработан так, что вначале Ельцин «со товарищи» приезжал в Удачный, знакомился с самым богатым в мире алмазодобывающим Горно-обогатительным Комбинатом, смотрел алмазы в цехе сортировки крупнейшей алмазообогатительной фабрики № 12, обедал и сразу, без всякой ночёвки, и даже промежуточного отдыха вылетал на самолёте в Мирный. Здесь ужин, «ночёвка», а на второй день – знакомство с городом, осмотр со смотровой площадки карьера «Мир», обед и встреча с трудящимися города Мирного в городском кинотеатре «Якутск». Вечером того же дня – вылет в Якутск.
Всё «сжато» по времени. Городские начальники улетели в Удачный, встречать будущего Президента России, всю организацию мероприятий в Мирном – встречу в аэропорту и проведение мероприятий по посещению объектов, возложили: от Горсовета – на Зампредисполкома Лысенко, от Объединения – на Красноперова.
А подготовка предстояла немалая – нужно было прежде всего обеспечить надёжную междугородную, и – в случае, если вдруг возникнет необходимость – надёжную международную связь!
Городским связистам такую ответственную работу не доверили – связисты прилетели из Центра. А им понадобилось – специальное помещение, куда они должны разместить специальную аппаратуру, и ещё тысяча необходимых, но неизвестных местным товарищам вещей, связанных с безопасностью, охраной и много чего непредвиденного.
В гостиницу неделю никого не поселяли, всё там оборудовали и готовили для кратковременного размещения Московской делегации, сопровождающей Председателя!
Северяне удивлялись – первое посещение и так неудачно выбрали время.
Во-первых – накануне нового, 1991 года. Столько возни с предновогодней подготовкой! Не просто ведь праздник, а Новый год, святое для всякого русского событие (приезд Ельцина намечен на 27 декабря!).
Во-вторых – морозы. Температура и в городах, и в тайге давно уже опустилась много ниже пятидесяти! В такие морозы не до гостей! И встреча – не встреча, скорей бы в тепло, и прогулки по городу – одно мучение. Только на автомашине – а это какое же знакомство! Да, к тому же – туманы! Какой осмотр города в такие туманы?
Ну, и в третьих и в самых, наверное, главных – в эти декабрьские дни в Якутии можно еще и застрять надолго. Из-за тех же туманов. Северные морозы сталкиваются где-то на границе с Иркутской областью с тёплыми воздушными массами и это воздушное перемешивание выдаёт такие туманы, что порой по-полмесяца и даже временами и подольше свету белого ни днём ни ночью не видно, всё укутано плотными Северными туманами. Какой там взлёт или посадка – в двух шагах ничего не видно! Подолгу в такое время люди сидят в аэропортах.
Георгий с Виктором Лысенко сидят в Горисполкоме, в кабинете Председателя, на прямой связи с Удачным.
– Что, прилетели? – бойко откликнулся Виктор на зазвеневший телефон. – Держите нас в курсе всех передвижений! У нас всё готово! Встретим прямо в Аэропорту, не волнуйтесь, всё здесь у нас есть, всё здесь у нас на старте! – Связь есть, связь надёжная, хоть об этом можно не беспокоиться.
Лысенко с Красноперовым не одни. Руководители почти всех крупных предприятий города здесь же, в Горисполкоме. Встречать же всем надо, всем вместе!
Лысенко держит постоянную связь и с Диспетчером в аэропорту.
– Ну, как там у вас, хоть чуть-чуть прояснилось?
– Нет, Виктор Петрович, нисколько. Темнеет уже, сейчас включим всю портовскую «иллюминацию», может хотя бы освещением пробьём туман?
Туман не пробили. Вскоре стало окончательно ясно – посадки в Мирном нет и не будет.
Московские гости из Удачного улетели напрямую в Якутск.
Там Аэропорт ещё принимал.
Так и не удалось Борису Николаевичу встретиться с алмазодобытчиками в Мирном. Не состоялась такая встреча и позже – не до алмазов Ельцину было. Но реорганизацию Алмазодобычи он всё же провёл.