Камелопард (Camelopardus)
Есть плод противного природе совокупления верблюда с леопардом[6]. Разум мутится и теряется, ежели понять захочешь, каковым образом таковое совокупление происходит. А посему и дознаваться не надобно, а принять сие на веру. И все тут.
Катоблепос
По-гречески «в землю глядящий»[7] означает, ибо голова этого африканского зверя волу бронированному подобного, так тяжела, что он постоянно опущенной 6е держит и вечно вниз, в землю смотрит. И к счастью, потому как катоблепос так весь ядами переполнен, что взглядом либо дыханием все живущее убивает на месте. А берется сие от того, что ядовитыми травами катоблепос питается, тернием всяческим и кустами сухими, коих никакой другой зверь тронуть не осмеливается. Потому-то иное название этого зверя есть горгон; ибо навроде горгоны взглядом убивает.
Кокатрикс или Куролиск
Существо страшенное, тело ящерицы, крылья нетопыря, а морду и ноги петуха имеющее. Два у него змеиных хвоста, одним он жертву хватает и оплетает, другим, коий жалом скорпионьим снабжен, убивает. Однако ж может убить и взглядом, чем василиску подобен. В том же и погибель сокрыта — стоит куролиску зеркало показать; как он сам себя собственным взглядом уничтожает. Иногда. Токмо не всегда такой фортель удается. Вылупляется кокатрикс из яйца, петухом семилетним снесенного, и только тогда, когда звезда Сириус восходит. Яйца в навоз теплый погруженные, должна высидеть жаба. Иначе ничего не получится. Превратятся яйца в болтуны. И все тут.
Котище
Поелику есть он мышиного племени недруг великий и уничтожитель, то зовется «Мусей» (от Мus, мышь по-латыни), а поскольку ловок и хваток, то еще и Catus’oм (от captura — ловля по-латыни), а то и от самого catus (от греческого идущего), означающего то же, что и ingeniosus, коим словом латиняне обозначали даровитого, талантливого, сметливости великой, ну, ас тем, что котище изобретателен и сметлив, каждый, кто не дурак, согласится.
Кот морской
Вообще-то никакой это не кот, а обезьяна. Simla, мартышкой именуемая, а у нас — кочкоданом почему-то. Привычки у нее еще более отвратны, нежели вид, а вид — зело препаршивейший.
Крокодил (Cacodrillus)
Название свое от шафрана (Croceus) берет, ибо цвет имеет шафранный. Обитает в реке Нил, длины даже двадцати, локтей достигает, а вооружен грозными когтями и зубьями. Ночами в воде плавает, днями же в; прибрежных зарослях сепит. Говорят, ежели кого сожрет, то лицемерные слезы пробивает, как вроде бы ему жаль. Потому-то обыкновенно лицемеров всяческих, а особливо ксендзов, с крокодилами сравнивать принято.
Лев (Leo)
Co львицей спаривается не как большинство зверей, то есть не more canine[8], а как люди приличные, лицом к лицу. Львица же мертвый и хладный помет рожает, мертвых львят три дня сторожит. Затем является лев-самец, на львят хладных дыхнет и таким образом оживляет их. Об этом даже есть в ученых труда упоминание: «Dormitabit tanquam leo, et sicut eatulus leonis suscitabitur».[9]
Левкрокота (Leucrqcota)
Чудовище, Плинием в осьмом томе «Естественной истории» описанное. Отвратительное видом и нравом создание: тело у него и лапы оленьи, шея и хвост львиные, а голова барсучья. Пасть же его от уха до уха простирается и весьма зубата. Резва левкрокота неимоверно, коня на бегу запросто догоняет. Живет в Азии. Якобы.
Лис
Весьма быстроног и вместо того, чтобы бежать прямо, петляет («est enim volubilis pedibus et riunquam recto itinere»). Вот из-за этого-то «vojubilis» он и зовется по-ученому Vilpis. Лис — великий плут. Ежели голоден, то измажется красной грязью, цветом застывшей крови подобной, на землю уляжется, дыхание затаит, глаза выпучит и язык вывалит, чтобы показать, будто он вроде бы издох или того и гляди сдохнет. Пташки подлетают, надеясь лисьей падалью поживиться, а лис тут цап-царап — и нет пташки! Таковым же способом и сатана поступает, заманивая и искушая. А кто даст себя на диавольское искушение поймать, того такой же конец, как и любителей полакомиться, пташек, ждет. Будут они отданы на милость лисам, или, как говорит Давид в псалме 63:11: «сразят их силою меча, достанутся они добычу лисицам» («partes vulpium erunt»).
Мантикора
Живет в Индии. Тело у нее львиное, а голова и морда человечьи, но с пастию ужасной, в три ряда зубищ острых снабженной. Крылья у мантикоры орлиные, хвост же скорпионий, ядовитой иглой оканчивающийся. Яд свой, мгновенно отравляющий, берет мантикора из дерева богун упас именуемого. Нападает на людей из засады, убивает и сжирает так, что ни косточки, ни даже металлических «молний» от курток и пуговиц от штанов не остается. И когда Иоанн Богослов «Откровении» (9:3,5) говорит; «И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы…» «…и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека» («et de fiito exierant lucustae terrain et data est illis pptestas sicut habent potestatem scorpiones e»), то святой в благочестивой простоте своей никакую саранчу (lucustae) имел в виду, а именно мантикор, которые в Судный день из пучин выйдут и будут истязать грешников жалами своими.
Моноцер (Monocerus)
Есть чудовище с ревом страшным и ужас великий навоящим, тело коня, а ноги слона имеющее (equino соrpore et elephantis pedibus). С середины звериного лба торчит у рог в четыре локтя длиною и такой остроты, что любой предмет и существо играючи пронзить способен. Ни один живой моноцер в руки людские не попадал, потому если и может ой быть убит, то уж пойман не может. О моноцере говорит псалом 92:11, однако же здесь напонить необходимо, что св. Иероним переводил псалмы одновременно с греческого и древнееврейского. И если в переводе с древнееврейского мы читаем: «et exaltabitur quafci erotis comu meum», то в переводе с греческого моноцер превращается в единорога. («et exaltobitur sicut unicomfe teeum»). Польский перевод псалмов примирил эллинов и иудеев, и в нем мы читаем: «…заострил рог мой, как рог быка». Ну а в русском каноническом переводе (псалом 91:11) сказано: «А мой рог Ты возносишь, как рог единорога». Вот и разберись тут.
Муравьи
В земле Эфиопской размерами поболе собак будут и рога имеют, козлиным подобные. Жестоко оне кусаются и потому считаются символом ереси, яко Виклеф проклятый и гуситы отвратные, кои тоже яко псы кусались и на истину лаяли. В Индии же обретаются такие муравьи, кои песок перебирают и крупицы злата хитроумно отделяют и в муравейник свой утаскивают, хоть выгоды от оного песка златого никакой не имеют: и не едят его, и для себя не урвут. Правду пишет посему ученый инквизитор Нидер из ордена доминиканского, что муравьи эти еретикам подобны, кои в Священном Писании копаются и зерна истины в оном ищут, хоть и сами не знают, что с этой истиной делать.
Мурена (Murena)
Угорь морской, потому по-гречески minima называется, что вокруг свивается. Мурены бывают токмо одного полу, а именно женского, а посему в целях продолжения рода копулируют с самцами змей. Потому-то рыбаки, кои мурен из-за их вкусного мяса отлавливают, завлекают их, свистя и змеиному шипению подражая, а глупые мурены плывут прямо в сети, думая, что на гон идут, а идут-то на сковороду. В чем глупым наука, а умным предостережение.
Мыши
Животные паршивые как телом, так и поведением. По латыни зовутся оне Mures. Взято слово сие от ex humore — от влажной земли, ибо из таковой-то мыши оные вылупляются, сами по себе, потому как нет мышов и мышиц и не совокупляются оне меж собою ради потомства. Жиреют мыши, когда луна на полнолуние идет и тощают, когда луна уменьшается.
Онокентавр (Onocentaurus)
Что это такое есть, сейчас скажу. Каждый слышал о кентаврах — полулюдях-полуконях. Онокентавр же — получеловек-полуосел. Встречается таковой гораздо — ох, гораздо — чаще кентавра, коий почти совершенно вымер. Упоминаете нем пророк Исайя (34:14): «…et occurrent daemoria onocentauris et pilosus clamabit»[10].
Перинден
Сие есть дерево в Индии растущее. Сладкие и вкусные родит оно плоды, огромное для голубей лакомство, потому-то в сени дерева того вечно голубиц полно. Дракон, коий голубицам враг, к дереву тому подкрадывается, но в тень его войти не смеет, ибо боится. Тогда принимается дракон вокруг дерева периндена расхаживать и ждать, а вдруг да какая из голубиц из тени выпорхнет на свою погибель. Так и ты, человек, стремись удержаться в вере истинной, ибо пока веры сень над тобою, не схватит тебя дракон-сатана, сей Змий извечный, как схватил он и пожрал Иуду, учителя своего и апостолов бежавшего, веру на свою погибель оставившего, словно рекомая голубица спасительную сень дерева перинден.
Перинден
Сие есть дерево в Индии растущее. Сладкие и вкусные родит оно плоды, огромное для голубей лакомство, потому-то в сени дерева того вечно голубиц полно. Дракон, коий голубицам враг, к дереву тому подкрадывается, но в тень его войти не смеет, ибо боится. Тогда принимается дракон вокруг дерева периндена расхаживать и ждать, а вдруг да какая из голубиц из тени выпорхнет на свою погибель. Так и ты, человек, стремись удержаться в вере истинной, ибо пока веры сень над тобою, не схватит тебя дракон-сатана, сей Змий извечный, как схватил он и пожрал Иуду, учителя своего и апостолов бежавшего, веру на свою погибель оставившего, словно рекомая голубица спасительную сень дерева перинден.
Перитон
Говорят, сей зверь с материка Атлантиды происходит, гибель коей несколько штук этих перетерпело. Это полуолень — полуптица; ноги у него оленьи и голова оленьими рогами украшена, а к тому крылья преогромные и гузка густым перьем поросла. Зело враждебен перитон людям и не один путник на совести его.
Саламандра
Ящерка, именуемая так по-гречески, ибо огня не боится, среди величайшего жара сидит себе и ничего, токмо усмехается. — и более того — способна огонь тот погасить. Промеж всех гадов ядовитых саламандра самая принаиядовитейшая, потому как, ежели иной-то гад ядовитый один токмо раз отравой убивает, то саламандра в силах прибивать зло нескольку раз и многих. И делает сие тем, что ежели на дерево какое заберется, то каждый плод без исключения ядом отравляет, а кто хотя ж бы кусочек такого плода отведает, тот на месте и скончается. А ежели саламандра в колодезь или ручей свалится, то яд ее убьет любого, кто водою отравленной уста увлажнит; Таковое причинилось Александру, великому царю Македонии, у коего в Индиях, напившись воды из реки, саламандрой отравленной, две тысячи лошадей пало и четыре тысячи человек умерли. Един только зверь без повреждения саламандру сожрать может, и есть тот зверь — свинья. Однако ж кто мясо свиньи, саламандру сожравшей, отведает, тот скончается, ибо яд, самой-то свинье не страшный, в мясе свиньином свою силу сохраняет. Саламандра — животное геральдическое: языками пламени окруженная содержится в гербе дома Ангулемов.
Скорпион (Scorpios)
Ко червям, а не к гадам причисляется. Хвостом ранит, вонзая жало и ад по всему телу распуская, чем убивает как дважды два — четыре. Знать однако ж не помешает, что никогда — приникогда скорпион в ладонь не укусит, чем шарлатаны всяческие пользуются. Кладут скорпиона на ладонь и народ обманывают, говоря, что, дескать, такая у них сила преогромная, что червь сей их не угрызет.
Сциталус (Scytalus)
Змея, название свое с того берет, что шкура у нее блестящая и цветистая, тысячами расцветок переливающаяся[11]. В том сциталуса хитрость, что жертва заместо того, чтобы убегать, глядит на нее в изумлении и восхищении, словно дура какая, и от яду ее гибнет, забывши о поговорке: не все то золото, что блестит.
Угорь
Хоть и змееподобен и даже латинское название (Anguika) змеи (Anguis) носит, все же не змея, я рыба есть. Мясо зело смачно, однако переваривается с трудом. Говорит о том «Regimen Sanitatis Saiernitanum», сообщая при этом рецепт, как с поименованным несварением управляться:
Феникс (Phoenix)
Сие есть птица, в Аравийских краях живущая, коя название свое с того получила, что перья у нее цвета финикийского пурпура, финикиянами в городе Тире из раковин добываемого. Един лишь единый феникс на свете живет он пятьсот лет, после чего, когда уж старость ему боле жить не дозволяет, возводит он себе из мирры, фимиама и корицы костер, садится на него и крылами столь могуче полощет, что костер тот от солнца занимается, феникс ему еще крыльев маханием жару додает и от того в огне погибает. Однако же чрез девять дней из пепла взлетает — ибо из его сожженного праха рождается червь, а из ко бабочка из гусеницы, обновленный и молодой феникс восстает.
Щука (Щупак, Щубель)
Именем таким у нас из-за щуплости тела ее называют, минское же свое имя Lucus она от Lupus'a, волка, ведет, аки волк хищна и ненасытна. Схватить щуку ловкость немалая нужна, поелику хитра Щука, особливо в опасности находясь, когда хвостом своим тину и ил взбаламутит. Вот и лови ее тогда в мутной-то воде.
Эхена (Echena[12])
Есть сие рыбка меньше локтя в размерах, свое название оттуда берет, что корабль задерживает, ко днищу его присосавшись. И пусть даже вихрь дует, стихия бушует и буря вокруг громыхает, уж ежели эхена к кораблю прицепится, то корабль не дрогнет, а будет на месте стоять, словно, прошу прощения, чертяка на свадьбе. Himc Latini moram appellant, ea quod cogat stare navigia.
Яконий (Jaconius)
Рыба преогромнейшая, размерами самому левиафану почти равная[13]. Мы знаем о ней из Истории о святом Брендане и о морской оного перегринации. Так вот, в некий день после долгого по морям бескрайним плавания заметил святой Брендан со товарищи остров, на коий, по твердой земле под стопами истосковавшись, они не мешкая высадились. Допрежь всего возвел святой Брендан алтарь, осмь месс одну за другой отслужил, а поелику от этого он сам и экипаж его оголодали, то, огонь распаливши, решили похлебку сварить. И в тот же час остров затрясся и начал в пучину морскую погружаться, да так быстро, что едва путешественники на корабль свой поспели. Ибо был то никакой не остров, а рыба яконий, спиною своею по-над водою выступающая. Из этого мораль: коли имеешь пищу духовную, не думай о похлебке.
Якул (Jaculus)
Говорят, мол это есть змей летающий[14], так и Лукан в своих «Фарсалиях» зовет ее: jaculique volantes, однако ж это не совсем правда, ибо якул отнюдь не летает, а в кронах деревьев отсиживается и сверху неожиданно на проходящих с быстротою страшною и силой, яко убийственный снаряд кидается. Отсюда и название его берется, от jaculor — метать снаряд, пронзать.
Янтарная рыба
О ней в «Hortus Sanitatis» милостивого государя Иакоба Мейденбаха читай, там же гравюру зри, на коей рыба та весьма искусно изображена. Из слизи и слюны рыбы сей янтарь получается, коий потом волнами на берег морской выбрасывается, и там его отыскать можно.
Создания света, мрака, полумрака и тьмы
Ahky (Ankou)
Один из страшнейших демонов Бретани, нет такого призрака, которого бы бретонцы боялись больше, чем анку; Ибо этот призрак предвещает смерть. Худой как скелет, высокий, седовласый, одетый в черный плащ и черный остроконечный колпак, анку (всегда в сумерки, перед самым наступлением полной темноты) является глазам человека которому предстоит умереть, на кошмарно скрипящей телеге, запряженной чудовищно тощей кобылой желтоватой масти. Если другие предзнаменования и смертоносные знамения (стук совы в окно, галка на чердаке, ворона на пороге) могут быть ошибочными и ложными, то в случае анку ошибка абсолютно исключена. Человек, услышавший скрип телеги и увидевший демона, скончается в течение ближайших трех-семи дней.
По некоторым теориям, анку — призрак первого покойника, похороненного на данном кладбище, так что чаще всего он оказывается духом воистину доисторическим, чем-то вроде кладбищенского genius loci[16]. Если же кладбище новое, то в анку превращается первый торжественно погребенный здесь покойник.
Баба-Яга
Преотвратнейшая ведьма, мерзкая людоедка с огромными железными зубами, костлявая и горбатая баба с длинным носом, украшенным большущей бородавкой, нередко (в русском фольклоре) одноглазая и хромая, с одной усохшей («костяной») ногой. Проживает в лесных дебрях и темных пущах в самоходной избушке на курьих ножках, а на короткие рейды отправляется в ступе, заметая за собой следы метлой. Известна из таких сказок, как «Три царства», «Царь-девица» и «Ивашка». Порой бывает связана — даже супружескими узами — с другой фигурой русского фольклора, Змеем Горынычем.