— Может, хоть парализатор возьмешь, а? — Стонал бортмеханик, прикладывая к ноющему лбу всю ту же злополучную штангу. — На единичку поставишь, в худшем случае полежу минутку в отключке, и снова в бой… Ты глянь, какая черносливина выспевает!
Лида плакала от жалости и просила прощения, но пересилить себя и притронуться к оружию не могла.
Мышига наносила кораблю периодический, но куда меньший ущерб, ловко минуя капканы. Чаще всего ее видели в грузовом отсеке — смышленая тварь наловчилась делать нуль-дыры в жести, вытряхивая сквозь них содержимое консервных банок. На технику она больше не покушалась, предпочитая ананасы в собственном соку. К ней привыкли и перестали обращать внимание. Сам капитан, повстречав на коридоре испуганно замершую мышигу, опустил бластер, облегченно проворчал: "Ах, это ты, крысюка нулевая!" и прошел мимо, выискивая капканы. Естественно, мышига не стала ждать, пока он опомнится и вернется…
Компьютер починили, но о возвращении на базу с консерволюбивой мышигой и полоумным дератизатором на борту не могло быть и речи. Без справки о дератизации за подписью Феодора планетарная ветслужба не давала ДЛ-13 разрешения на посадку. Дарина запросила Всегалактическую Биобазу и, собрав экипаж в кают-компании, вслух зачитала полученную справку:
— Транс-Мышига, Т.Myshhiga vulgaris, икромечущее семейства Myssh, отряда Kikimorra, всеядна, распространена в пределах созвездия Большой Медведицы, способна к нуль-транспортировке со скоростью света на расстояния до трех световых секунд с частотой 20–30 минут, самцы чрезвычайно редки и после спаривания гибнут, что существенно ограничивает размножение мышиг, в естественных условия поддерживая практически постоянную численность. В настоящее время считаются вымирающим видом, т. к. в знач. количестве истребляются дератизационными службами как вредители. В неволе не размножаются. Законом охраняются только на планете Марилетта данного созвездия, там же почитается как…
Дочитать ей помешали — на коридоре предостерегающе завыла сирена, сигнализируя о неполадках в системе, под потолком зажглась и замигала красная неоновая лампочка.
— Опять? — Охнул капитан. — Ну, попадись мне эта тварь!
— Она вам уже попадалась, — мстительно напомнил бортмеханик, с утра отстававший от капитана на три капкана, — вы уступили ей дорогу и пошли дальше.
— Что случилось, Бред? — Спросил Леш — единственный, не потерявший самообладания.
— Гравитационный генератор в коридоре уничтожен ударом острого рубящего предмета, предположительно ножа, — немедленно отозвался компьютер.
Высший разум припозднился со своим откровением — звездолетчики со священным ужасом следили, как перед открытой дверью в затопленном невесомостью коридоре проплывает черная остроухая транс-мышига, целеустремленно перебирая шестью мохнатыми конечностями. За ней бодрым кролем плыл Феодор, сжимая в зубах длинный и широкий кухонный нож. Мышига, заметив сторонних наблюдателей, еще энергичнее заскребла по воздуху короткими лапками. Феодор, рисуясь, помахал рукой и подмигнул, здорово смахивая на матерого пирата.
— Шиноптики обешшают галактишешкие шиклоны! Шкорость швета падает! Радостно закричал он сквозь нож. — Шем нише шкорошть, шем больше шаншов на отлов мышиги!
— Это можно как-нибудь прекратить? — Свистящим замогильным шепотом осведомилась Дарина. — Существуют ли службы по отлову дератизаторов?
— Если нет, придется учредить, — мрачно заметил бортмеханик, шлепая по ладони допотопным гаечным ключом.
— Мы должны поймать и отдать ему эту проклятую мышигу как можно скорее, — убежденно сказал капитан, — пока от нашего корабля остался хотя бы корпус.
Экипаж не проявил должного энтузиазма, скорее наоборот — дружно смутился и потупил глаза. Дарина нервно потеребила застежку комбинезона и внезапно призналась, что мышига иногда забегает к ней в каюту подкормиться печеньем и вздремнуть на теплой крышке аквариума, где поймать ее проще простого, но торопливо добавила, что выдавать беззащитное животное варвару и вивисектору вроде Феодора она не намерена.
Команда испустила долгий трепещущий вздох.
— Это очень разумное существо, — торопливо добавила биолог, на всякий случай пятясь к двери. — Уж точно не глупее собаки!
— Вообще-то, — застенчиво, сам себе удивляясь, сказал бортмеханик, она отзывается на кличку Машуня.
Он пронзительно свистнул в два пальца, и сквозь мгновенно распахнувшуюся черную дыру к нему на руки прыгнула встрепанная мышига. Вслед ей полетел отголосок возмущенного вопля Феодора.
— На Крысю она тоже откликается. — С обидой заметила Лида. Мышига тут же перескочила к ней на плечо и по-свойски запустила лапку в нагрудный карман.
Леш благоразумно промолчал, хотя транс-мышига уже четыре дня жила в ящике у него под койкой.
После затянувшегося молчания, сопровождаемого дружным почесыванием затылков, слово взяла осмелевшая Дарина:
— Если на Марилетте мышига находится под охраной закона, можно сдать ее в тамошний зоопарк, и Феодор ничего не сможет возразить. В конце концов, мышига так или иначе уберется с корабля и он подпишет нам эту треклятую справку.
— Но до Марилетты лететь больше семи часов! — Попытался возразить капитан.
— Вот и отлично, как раз за ночь управимся, — оптимистично подхватила Дарина, — Леш, как только этот… дератизатор… уснет, бери курс на Марилетту! Мы ему устроим… дефеодоризацию!
Андроид невозмутимо кивнул и вместе с Бредом углубился в предварительные расчеты.
Под покровом биологической ночи, то есть пригашенного света в коридорах звездолета, "ДЛ-13" развернулся и понесся к Марилетте. Обласканная мышига дремала у Леша на коленях, свернувшись клубочком.
Кроме мышиги и Феодора, на ДЛ-13 не спал никто. Как только звездолет вышел на околопланетную орбиту, экипаж столпился перед экраном в навигационном отсеке. Капитан, откашлявшись, вышел на связь с диспетчером космопорта и попросил разрешения на посадку. Но диспетчер, точная копия своей коллеги с санстанции, с плохо скрываемым раздражением сообщила капитану, что космопорт принимает инопланетные корабли только с пяти до семи часов вечера, а заявка на посадку подается за две недели вперед.
— Но у нас на борту мышига, — неуверенно заикнулся капитан, — мы хотели бы сдать ее в…
Экран внезапно погас и пребывал в таком состоянии около трех минут, а когда снова зажегся, непреклонную девицу сменил увешанный медалями главнокомандующий войск Марилетты, за плечами которого торжественно развевался государственный флаг планеты.
— Немедленно сажайте корабль! — Рявкнул он. — Наше посольство уже на пути к космодрому.
К немалому удивлению экипажа, вокруг посадочной площадки скопилась немалая толпа, оцепленная суровыми людьми в военной форме. Служители космопорта в ярких оранжевых жилетах торопливо раскатывали по площадке алую ковровую дорожку, хрипел громкоговоритель, убеждая задние ряды собравшихся не напирать на передние и не швыряться бутылками в охрану.
По спущенному трапу поднялись трое — в черных официальных костюмах и безупречно повязанных галстуках. На лбу и щеках каждого в подражание мышиге были нарисованы четыре широко распахнутых глаза, производивших на редкость отталкивающее впечатление.
— Мы желаем засвидетельствовать свое почтение божественной мышиге. Отчеканил самый высокий, и, по всей видимости, главный среди послов.
Капитан протянул ему руку, но марилеттец глянул на нее с таким ледяным высокомерием, что капитан поспешил вытереть злосчастную длань о брюки и спрятать за спину.
Вежливо, но решительно отстранив капитана c дороги, послы прошествовали в кают-компанию, где на полу в окружении членов команды сидела мышига, беззаботно уплетающая сушеный банан.
Не ко времени проснувшийся Феодор столкнулся с послами в коридоре, вытаращил глаза сначала на них, потом на мышигу и попытался улизнуть, на ходу пряча в карман сорванный с груди значок дератизатора, но был ловко изловлен капитаном под локоток.
Прежде чем перешагнуть порог, главный посол обернулся к капитану с Феодором и, прожигая их шестиглазым взглядом, веско обронил:
— Если я узнаю, что по вине кого-либо из вас мышиге был нанесен физический или моральный ущерб, по законам нашей планеты я имею право лично вынести нечестивцу и немедленно привести в действие смертный приговор.
Феодор побледнел, как череп на пакетике антищищигиного порошка.
Тем временем послы приблизились к вожделенной мышиге и слаженно простерлись перед ней ниц.
Капитан со смешанным чувством стыда и злорадства вспомнил, что из-за капканов и рассыпанной повсюду отравы пол на звездолете не мыли уже две недели.
— О, великая праматерь мышига! — Начал главный, чуть приподнимая от пола облепленное сором лицо. — Снизойдешь ли ты до беседы со своим недостойным чадом, ничтожным президентом планеты Марилетта?
Капитан со смешанным чувством стыда и злорадства вспомнил, что из-за капканов и рассыпанной повсюду отравы пол на звездолете не мыли уже две недели.
— О, великая праматерь мышига! — Начал главный, чуть приподнимая от пола облепленное сором лицо. — Снизойдешь ли ты до беседы со своим недостойным чадом, ничтожным президентом планеты Марилетта?
Смущенная мышига попыталась укрыться у бортмеханика за пазухой, но ее как можно почтительнее извлекли за хвост и усадили на золотой поднос, удерживаемый с двух сторон коленопреклонными спутниками президента.
В этот торжественный момент из-под стула выскочил капкан и с торжеством сомкнул челюсти у президента на лодыжке.
Феодор попытался упасть в обморок, но Леш безжалостно удержал его за шиворот.
Президент оторвал капкан вместе с ботинком, обличающе потряс им перед носом у капитана и тихим, на редкость неприятным голосом раздельно вопросил:
— Что Это Такое?!
За капитана ответил Леш:
— Охранная система, установленная в целях безопасности Великой Мышиги. Вы имели неосторожность приблизиться к Божественной на недопустимые полтора метра.
Как известно, андроиды не умеют лгать, и в колючих глазах президента, по-прежнему устремленных на капитана, промелькнуло что-то похожее на уважение. А тут и мышига соизволила выказать свое благоволение, спрыгнув с подноса и ловко вскарабкавшись по парадному кителю капитана до самой фуражки, где и угнездилась с довольным видом, негромко чирикнув. Послы снова припали к полу, посовещались и наконец объявили:
— Великая мышига назначает вас своими священными хранителями и желает навеки осчастливить звездолет своим присутствием!
— Но мы… э…. Недостойны! — Нашелся онемевший было капитан, снимая мышигу вместе с фуражкой и снова сажая на поднос. — Не могли бы вы забрать великую и божественную с собой и преклоняться ей в более подходящей обстановке?
— Кто мы такие, чтобы перечить великой мышиге?! — Патетически воздел руки президент. — Божество ясно изъявило свою волю, и мы проследим за ее выполнением. С этого момента я официально объявляю ваш корабль священной обителью Божественной с присвоением ему статуса Единого и Неприкосновенного! Лишь избранным будет позволено совершить паломничество на его осененные благодатью борта, а ваша жизнь преисполнится смыслом служения Великой и Великолепной…
На протяжение этой возвышенной речи лицо капитана все больше вытягивалось и приобретало нездоровый зеленоватый оттенок.
— Так что, мы так и будем болтаться на орбите Марилетты до конца жизни, обихаживая вашу прокля… великую мышигу?! — Не выдержал он.
Президент недоуменно сдвинул брови:
— Как я, простой смертный, могу указывать великой мышиге, каким курсом ей надлежит следовать по бесконечным просторам Галактики? Вы свободны и можете лететь, куда пожелает Божественная. Более того, любое противодействие ее продвижению будет расцениваться нами как прямая агрессия в адрес Марилетты со всеми вытекающими последствиями. Со своей стороны, правительство Марилетты почтет за честь оказать хранителям Божественной единовременную материальную помощь в размере полумиллиона межгалактических валютных единиц с последующей ежемесячной выплатой еще десяти тысяч в течение всей жизни мышиги — разумеется, при условии неизменного благоденствия последней.
— Погодите, — вмешалась Дарина, — если я не ошибаюсь, мышиги широко распространены по всему созвездию, и тратить на содержание каждой по сто двадцать тысяч в год по меньшей мере глу… накладно!
— Ошибаетесь. — Возразил президент. — Это ПОСЛЕДНЯЯ мышига в Галактике. Убежденные в божественной природе мышиги, мы слишком поздно узнали об уязвимости ее материального тела. Ужасное прозрение постигло нас подобно удару молнии, мы даже объявили год всепланетного траура, ибо мы верим, что без мышиги, своим божественным даром открывающей Врата отлетающим душам, наша земная жизнь теряет всяческий смысл, не имея продолжения на небесах. Берегите же Божественную, как зеницу ока, и она вознаградит вас сторицей! Удачи вам.
С этими словами президент наконец пожал капитану руку и вышел, не забыв почтительно поцеловать пол перед мышигой.
Леш наконец отпустил Феодора, и тот едва ли не ползком убрался в свою каюту.
— Дарина, — слабым голосом спросил капитан, — сколько живут мышиги?
— По некоторым данным — около двухсот лет, — подумав, сообщила биолог.
— Но это значит… значит… — заикаясь от потрясения, начал капитан.
— Что ближайшие двести лет мы можем не заниматься перевозками грузами и у нас еще останется достаточно денег на организацию долгожданной экспедиции! — Ликующе возопил бортмеханик.
— А из первых пятисот тысяч мы выкупим у заказчиков испорченные консервы, — подхватила Лида, — и их с лихвой хватит и экспедиторам, и на прокорм этой проклятой твари в течение всего срока годности!
— Тварей, — поправила Дарина, — похоже, наша мышига ожидает прибавления потомства!
— Ты хочешь сказать, — подозрительно ласково уточнил капитан, — что в ближайшем будущем нас ожидает нашествие мышишат?
— Что такое три-четыре сотни икринок в масштабе Галактики? — Пожала плечами биолог.
Капитан закатил глаза и рухнул в обморок.