Хотя мало кто помнил, что Зиновий Карралеро двадцать лет назад был инвалидом, недорослем. Пусть и графом, с потомственным чином обладателя самых значимых крепостей королевства. Да и вообще, со своим другом, Алексеем с Земли, он познакомился в тюрьме, подружился во время побега и окончательно стал наиболее верным и последовательным соратником во время становления землянина на вершине королевской власти, а потом и образования империи.
Но вот пока его подлечили, пока он набирал рост и должную мужскую стать, произошла личная трагедия у Виктории. Бестелесный демон Сапфирное Сияние ради войны и уничтожения всех людей на континенте похитил ее мужа, императора Теодоро, и первенца, тогда еще годовалого Семена. Ценой своей жизни Семен Загребной и трияса Люссия усыпили демона на три тысячи лет, и на континент вернулись мир и спокойствие. Но спасти из плена удалось только ребенка, император Теодоро оказался убит. Грандиозные похороны. Почти годовой траур безутешной супруги. Небывалые заботы на плечах сильной, но все-таки женщины. И пришедшееся на момент прощальной церемонии первое знакомство только начавшего подрастать Карралеро и крайне опечаленной императрицы.
Казалось бы, что может быть общего у таких разных людей – из разных миров и с разным воспитанием? Ну разве что обожание Алексея, как друга или как родного брата. Да и сам Зиновий во время кратковременных первых встреч никакой влюбленности или плотской тяги к молодой вдове не испытывал. Ему всего лишь хотелось успокоить Викторию, немного ее развеселить, разгладить морщинки у нее на лбу и хоть несколькими верными советами помочь в делах житейских. А так как он человеком всегда был веселым, заводным, чрезвычайно активным, с искрометным юмором, то его появление мгновенно поднимало настроение окружающим. К этому следовало добавить, что граф всю свою юность провел в среде кочующих комедиантов, и уровень его актерского мастерства был сравним с уровнем наиболее известных актеров.
А уж как он любил играть с маленьким Семой – это вообще отдельная песня. Малыш его полюбил сразу и никогда не забывал до следующей встречи. Что они вдвоем только не вытворяли! Точнее, втроем: им помогал в безобразиях еще и воплотник, разумный зверь, который умел смещаться на любую из ипостасей Изнанки. Так что, когда эта троица начинала переворачивать дворец с ног на голову, императрица была вынуждена бросать все государственные дела и лично присматривать за дебоширами. Будучи к тому времени шабеном семьдесят четвертого уровня, только она и могла навести хоть какой-то порядок. При этом ей волей-неволей приходилось и самой участвовать в играх и развлечениях. Постепенно втянулась, расслабилась, а там и сама не заметила, что регулярные приезды Карралеро, к тому времени уже имеющего герцогский титул, стали для нее настоящим праздником.
Ну и к концу второго года таких «наездов» случилась весьма забавная основополагающая сценка в их отношениях. При очередной забаве с воплотником «Кто кого перетолкает!» зверь вместе с радостно хохочущим малышом резко сместился в демоническую реальность, а молодые люди завалились на пол, на вполне мягкие ковры. При этом Виктория оказалась сверху на Зиновии и вдруг с веселым ужасом осознала: «Да он уже выше и сильнее меня! И он… он мужчина!»
А тот самый мужчина, оказавшись под роскошным женским телом, вдруг поцеловал императрицу в губки коротким поцелуем и чуть не потерял сознание от суммарного удовольствия. У него сперло дыхание, помутился рассудок, и стали закатываться глаза при общей, резкой бледности.
– Тебе плохо?! – обеспокоилась Виктория.
– Очень… – просипел задыхающийся герцог, – …хорошо! А вот если ты встанешь, то я сразу умру.
За что получил игривый шлепок по губам и порцию взбадривающего лечения.
Но первый шаг к телесному сближению был сделан. Хотя еще полгода парочке удавалось скрывать почти от всех свои разгорающиеся чувства. Потом сыграли свадебку, от роскоши которой содрогнулся континент и на которой напившийся в зюзю Алексей Справедливый укорял своего боевого побратима:
– Эх ты! Я тебя в Зарю отправлял для утешения сестры, а ты!..
– Так я и утешил, – недоумевал молодожен, тоже плохо ворочающий языком. – Вроде все довольны…
– Да?! А мне кто будет помогать империю на ноги ставить?.. Предатель!
– Ну так… Викусе тоже трудно, – возражал Зиновий, не обращая малейшего внимания на совсем не лестное обвинение в предательстве. – Ей моя помощь нужней. А ты и сам справишься. И жена у тебя есть, а твоя сестра тут одна мучится…
– Ага! Теперь вы вдвоем намучитесь… Но, если что, смотри у меня! – И здоровенный кулак замаячил перед окосевшими глазками жениха. – Обидишь хоть словом!…
Примерно такие же угрозы прозвучали, хоть и в разной форме, от Федора и Виктора. Хотя император рыцарей высказался наиболее брутально:
– Обидишь сестру хоть словом, лучше сам себе харакири сделай, до моего приезда!
Может, и обижал потом, в семье всякое бывает, даже в той, где сильно любят друг друга. Но владычица Зари ни разу не пожаловалась. А вот детей стала рожать регулярно, почти раз в год. Только после пятого совместного ребенка (а для императрицы уже шестого) супруги решили остановиться на поприще продления рода. Да и родственники поражались:
– Куда вам столько наследников и наследниц?
Хотя и сами в этом плане не бездельничали.
Алексей Справедливый. Пожалуй, в его империи Справедливости тоже хватало сложностей, заговоров и пертурбаций. То неурожай, то некоторые провинции взбунтуются, то еще какое-нибудь стихийное бедствие. Не говоря уже о постоянном расширении империи во все стороны, укреплении, единении и прочая, прочая, прочая…
С соратниками землянину повезло. Несмотря на «предательство» Зиновия, вокруг него оставалась сплоченная и дружная команда верных аристократов, ученых, шабенов и просто энтузиастов технического прогресса. Наверное, поэтому общий технический прогресс в королевстве Мрака (центральное гособразование со столицей Зонт) хоть чуть-чуть, но опережало все иные регионы континента.
Не слишком досаждали своими претензиями и вассальные короли, князи, царьки и прочие подданные империи. Вернее, досаждали порой сильно, но критическую черту не переходили.
Ну и самое главное, у старшего в квартете брата, в семейном плане все сложилось идеально. И теща его обожала, и жена Га́ли в меру боготворила. Почему в меру?
– А чтобы не зазнавался! – любила она повторять, грозно тыча указательным пальчиком в смеющегося мужа. – Иначе почувствует волю, наберет себе гарем наложниц, и мне придется научиться стрелять из лука. Ибо ножом я сама скорей порежусь, чем накажу кого-то…
Потому что Алексей частенько и весьма страстно изображал интерес к самым симпатичным дамам из своего окружения или из состава гостей. Но не больше. В его верность императрица верила, а пикировки устраивала на эту тему, чтобы имелся хоть некоторый повод для семейной ругани. Перчинка в отношениях никогда не повредит.
Деток у них было трое. Две принцессы восемнадцати и шестнадцати лет и бесенок принц тринадцати лет от роду. Они тоже прибыли на празднование двадцатилетия свадьбы своего дяди Федора.
Пожалуй, и все про Алексея, если не вдаваться в политические и технологические особенности всей его империи.
А вот императору Иллюзий скучать не приходилось. И не потому, что его главными министрами, казначеями, бухгалтерами и прокурорами были разумные чудовища, живущие скорей всего вечно. И не потому, что подданные его империи сходились в кровавых сечах часто и порой без всякого повода. Да и найденные в глубоких подземельях механизмы древних цивилизаций, вернее сам процесс их восстановления и реставрации, забирали у Федора довольно мало времени. Отчего он, кстати, всегда и сильно огорчался.
Больше всего хлопот ему доставляли жена и дети. Сам выбор супруги двадцать лет назад был достоин нескольких томов увлекательнейшего детектива. Потому что баронета Коку Мелиет оказалась истинным демоном коварства, образцом настойчивости и примером крайней неразборчивости в средствах.
Бывшая возлюбленная Федора на то время оказалась отстранена от императорского тела по многочисленным причинам. Попросту ей было оказано определенное недоверие после многих подстав, обманов и весьма артистичных афер. Но от двора ее не отстранили, еще и должность дали главы специально созданного департамента культуры. Вот Коку там и развернулась на зависть всем злопыхателям и скептикам.
Затем духи объявили императору о предстоящей женитьбе и десяти заданиях для подданных. Кто эти задания выполнит первым или лучше всех, становился обладателем права выдвинуть кого-либо в невесты. Далее сам император выбирал, но попасть в десятку советников всем казалось престижней и желанней самой жизни. Вот все и старались выполнить задание, а Мелиет (как и всем остальным дамам империи) досталось отыскать книгу «Пробой Эфира». Только вот никто не знал, кроме духов и самого императора, что такой книги не существует вообще. Иначе говоря, «сватов-советников» намечалось изначально только девять человек.
Но вот дальше пошли чудеса. Пока Федор отлучался на войну с Сапфирным Сиянием, во время которой погибли отец и возлюбленная отца, трияса, вся его империя Иллюзий стояла на ушах в поиске несуществующей книги. Вся, потому что половине жителей было дано одинаковое задание. Точнее – женщинам. Ну а уж те постарались, чтобы все их мужья, братья и отцы тоже практически не спали, присоединившись к поискам.
Гибель-исчезновение Семена Загребного, который, по всеобщему мнению, сгорел в сапфирном пламени, вызвала пятидневный траур по всему континенту. Но вернувшемуся в Хаюкави Федору духи не дали и часа на какое-то уединение, тоску или оплакивание. Сразу потребовали приема кандидатов, которые выполнили задание. Причем аргументировали требование вполне логично:
– Это же пока не свадьба и даже не помолвка, а только прием экзаменов. Затем отобранные кандидаты через десять дней предоставят невест. Еще десять дней тебе дается на выбор среди них самой прекрасной. После чего скромная помолвка. И только через месяц после помолвки – свадьба. Все правила и традиции по соблюдению траура окажутся соблюдены.
Как владыка Иллюзий ни морщился, пришлось уступить. Начались встречи и беседы с каждым из брачных консультантов. И вот тогда, когда девятый уже прощался с императором и, кланяясь, пятился к двери, главный церемониймейстер объявил:
– Кандидат номер десять!
– Как это?! – поразился император, ошеломленно уставившись на своих ужасных обликом помощников. – Вы же утверждали, что задание невыполнимо!
– А что делать? – развели клешнями, жвалами, лапами и усами погрустневшие духи. – Оказалось, что и наши знания, – это не последняя инстанция. Нашлась книга под названием «Пробой Эфира»…
– Хорошо. Раз уж так, – вздохнул владыка, опять плюхаясь задом на широкий трон, – пускай входит счастливчик… Или это «она»?
– Ваше императорское величество – непревзойденный оракул! – с этими словами в малый зал приемов ворвалась энергичная Коку с солидным фолиантом под мышкой. – Конечно, «она»! Потому что никакой «он» не справился бы с этим непосильным заданием! Вот! Смотрите!
Принимая книгу, Федор успел отметить, что выглядит глава департамента культуры великолепно, одета по новой моде, которая только начала вводиться землянами, и держится с несомненным достоинством.
Ну и пока просматривал книгу, перелистывая страницы, услышал вполне тихое:
– От всей души сочувствую по поводу пропажи твоего отца. Великий человек, Изнанка без него осиротела…
Кивнул на это, не в силах толком вчитаться в расплывающиеся строки, поэтому с раздражением поинтересовался у духов:
– И что здесь верно, а что вымысел?
– Сложно сказать однозначно, – пустился в объяснения здоровенный паук с клешнями, специализирующийся на изучении Эфира. – Если принимать как данность, что нас самих кто-то достал из какого-нибудь слоя и при этом дал ясный разум, все постулаты книги имеют право на существование. Только вот проверить их, как и провести большой пробой в нужное место, имеет шансы только шабен не ниже девяносто девятого уровня. У вас такого подданного вроде как нет. Так что придется ждать, пока кто-нибудь не дорастет.
К тому времени Федор достиг семьдесят первого уровня, чуть добрав во время пребывания в долине Свияти, ну и вполне надеялся на свое дальнейшее развитие как шабена.
Но здесь, глядя на сложные формулы и вчитываясь в сонмы сопровождающих пробой ингредиентов, никак не мог охватить единым взглядом весь процесс проникновения в Эфир. Поэтому стал просто внимательно рассматривать саму книгу, пытаясь понять ее возраст. Это и вызвало у него наибольшие подозрения.
– Вроде как старая, по внешнему виду, – обратился он к духу, знатоку библиотечного дела. – Но буковки и чертежи как все четко прорисованы… Почему так?
– Пергамент старый, как и сама книга, – без всяких эмоций проскрипел высокий и нескладный богомол. – Но прежние записи уже не поддавались реставрации, поэтому и самые малые остатки были почищены для нового текста.
– Не понял? Получается, что текст написан совсем недавно?
– Ваше императорское величество догадалось с первого раза, – польстил не совсем тонко библиотекарь. – Баронета Мелиет все эти дни, собрав наиболее маститых ученых и видных шабенов, переворошив все архивы и отыскав малейшие упоминания на эту тему, написала должную книгу с похвальным профессионализмом и знанием сути вопроса. Потому задание ей и засчитывается как выполненное.
Федор уставился на раскрасневшуюся от удовольствия и диво как похорошевшую Коку:
– Вот оно как?.. И что, никто больше не догадался сделать точно так же?
– Никто.
– Да-а… И я уже догадываюсь, кого эта «сваха» предоставит мне кандидаткой в жены…
Глава департамента культуры игриво поправила непослушный локон:
– А чем, в сущности, я тебе не подхожу в супруги?
– Чем?! – и сидящий на троне владыка Иллюзий принялся загибать пальцы на ладони: – Воровка, аферистка, обманщица, рабовладелица, садистка и так далее и тому подобное…
– Зато красавица, нежная, добрая и без ума в тебя влюбленная! – добавила себе позитивных характеристик «сваха». – И всегда тебе помогу лучше всех справиться с внутренними и внешними недоброжелателями. И детей нарожаю много-много. Хоть двадцать! У нас в роду все женщины отличаются наследственным здоровьем.
Федор вдруг вспомнил свое детство – как он с братьями и с сестрой могли во время игрищ своих весь дом перевернуть вверх ногами. Вспомнил и неожиданно хохотнул:
– Двадцать?! Да они этот дворец по кирпичику развалят!
Восклицание озадачило, если не напугало всех духов из окружения императора. Они с недовольством зароптали, зацокали копытцами, защелкали клешнями и заскрипели жвалами. По их мнению, даже шутить на подобную тему казалось кощунственным. Ведь не для того строился и еще долго будет улучшаться невиданный комплекс зданий.
– Ну ладно, – тут же покладисто согласилась Коку. – Нет так нет. Пусть будет только девятнадцать.
Нельзя сказать, что ее слова оказались пророческими. Да и последующие сражения фаворитки «за место под солнцем» еще долго с особым восторгом и упоением пересказывали странствующие менестрели по всему миру. Она своими действиями, настойчивостью и умениями попрала все мыслимые и немыслимые правила, законы и традиции империи Иллюзий. Например, добилась того, что еще трое (помимо ее самой) брачных консультантов выставили своей кандидатурой баронету Мелиет. А уж как она по отдельности уговаривала своих коллег по сватовству и что обещала в будущем – отдельная симфония, поразившая даже все видавших духов.
Против такого единодушного большинства Федор возражать не стал. Только и узнал у архивариуса, возможна ли отставка императрицы в случае неких осложнений в отношении с ней. Оказалось, что возможна, но только по истечении пятнадцати лет. Да и до того можно было заставить жить супругу в отдельном, специально выстроенном для нее дворце.
– Ладно, тогда женюсь на Коку! – расслабился император, собравшийся жить не менее двух сотен лет. – Уж пятнадцать лет я в любом случае выдержу.
Выдержал. Даже больше. Ибо завтра намечалось триумфально отпраздновать двадцатилетие со дня свадьбы, особо почитаемый срок отношений в империи. Что безмерно поражало всех людей и демонов Изнанки. Потому что, по всеобщему признанию, императрица оказалась «та еще стерва». Своим вздорным характером и умением довести до инфаркта она выжила из числа придворных всех, кто имел неосторожность не сойтись с ней во мнениях или как-то в чем-то оспорить, покритиковать уже совершенное действие. Да и многие иностранные послы навсегда забыли дорогу в Хаюкави после разногласий с первой дамой Иллюзий.
И опять же, все без исключения как бы знали о причинах такой стервозности. Потому что бывшая баронета выполнила свое обещание и рожала практически каждый год. Причем однажды родила тройню и три раза – двойню. В итоге за двенадцать первых лет супружества она родила Федору шестнадцать детей!
И все подвижные, шустрые, здоровей не бывает. Про таких говорят «Огонь девка!» или «У парня шило в одном месте!»
Первому сыну уже исполнилось девятнадцать. Самой младшенькой из последних трех подряд девочек – восемь. Дворец до сих пор не развалился от их забав и опасных игрищ, конечно же, но его изрядно и частенько потряхивало. Да и стоял он благодаря бдительности и усердию сонма строительных духов, которые моментально заделывали малейшую трещинку в стенах вокруг хлопающих дверей, закрашивали пятнышко от брызнувшего на потолок шампанского или устраняли пятнышко ржавчины на окантовочном металле, куда попадали раскаленные головешки неотрежиссированных салютов.
Мало кто знал, но как раз именно дети являлись не раз и не два той причиной, по которой императрицу могли отправить в почетную ссылку. Потому что Федор каждый раз вздрагивал и покрывался потом от звучащей доверительно фразы: