Женщины непреклонного возраста и др. беспринцЫпные рассказы - Цыпкин Александр Евгеньевич 9 стр.

Игра на понижение

На волне недавних валютных спекуляций я вспомнил искрометную историю про своего школьного друга, которого родители премировали за пятерки. Антоха был очень толковым, поэтому школу закончил круглым отличником и… неврастеником, так как любая четверка рассматривалась родителями как трагедия и причина для санкций. Поступив в Политех, гений понял, что в системе пора что-то менять.

В первую сессию он управляемо «опустил рынок» до четверок, во вторую – до троек и двоек, с пересдачами и угрозой отчисления, о которой со всем трагизмом ежедневно сообщал родителям. Один особо умный преподаватель Антоху, что называется, вскрыл, так как уж слишком хорошо он учился в течение года, а потом вдруг на экзамене превращался в тупицу. Но понять всей глубины замысла он так и не смог.

Родители горстями ели успокоительное, вели жесткие беседы, лишали сына карманных денег, требовали пятерок, но сдались первыми. За то, что второй курс Антон закончил «ВСЕГО» с двумя тройками, он получил автомобиль. К концу учебы у будущего бизнесмена в зачетке светилось «хорошо», а иногда даже «отлично», и он был одарен квартирой. При этом учиться он совсем перестал и открыл свою контору уже к четвертому курсу. Когда денег на раскрутку не хватало, он за несколько дней писал молодежи дипломы и курсовые. В эти моменты он запирался в своей комнате, объясняя, что усердно готовится к экзаменам.

Дмитрий Игоревич (папа Антона) говаривал мне, что нет лучше мотивации, чем денежная, и он прекрасно разбирается в том, как с ее помощью манипулировать людьми:

– Я смог вытащить своего сына из ямы и заставил учиться, преодолеть себя, и главное, я всегда платил только за реальный результат, за работу на износ.

– Антоха, а ты когда-нибудь расколешься?

– А кому от этого будет хорошо? Странные вы люди, пиарщики.

Гордость нации

Русские женщины постоянно вынуждены «заходить в горящие избы», в основном, чтобы вытащить оттуда пьяных в стельку мужей, которые сами эту избу и подожгли во время попойки.

Недавно на вполне законных основаниях я провел пару часов в полиции. Сколько веселых зарисовок, отражающих глубинные проблемы нашего общества!

Началось все отлично: уже на уличной проходной у меня попросили паспорт, о потере которого (залил вином-с) я и пришел заявить.

– Разрешите пройти, мне заявление подать об утере паспорта.

– Добрый день, документы предъявите, пожалуйста.

– Ой, извините, здравствуйте, так у меня нет!

– Другие документы.

– Какие?

Полицейский поднял глаза и порадовал:

– Ну, я не знаю, ну, справку об освобождении.

В эту минуту я решил поменять пуховик, побриться, купить другую шапку и прекратить пить.

– Справки у меня тоже нет… пока.

– Загранпаспорт?

– Дома.

– Если не сложно, сходите, пожалуйста. Порядок, вы меня поймите.

Такой вежливости я противостоять не мог. В общем, сходил домой за загранпаспортом, пустили.

Сижу в фойе. Составляю петицию.

Рядом непотребного вида субъект, ростом метр пятьдесят, в куртке с плеча Николая Валуева, высказывает недовольство бюрократическими процедурами.

– Начальник….гнида… паспорт, сука, верни!!! Ну что, козлы, поймали уХоловный Алимент? Звездочки зарабатываете, суки?!

Полицейский в ответ равнодушно:

– Сейчас протокол подпишите – вернем.

– А вот хрен тебе, не буду ничего подписывать, хоть расстреливай!

– Тоже вариант.

– Ой, напугал! Я свою двушку отсидел.

После этого пассажа он вдруг заснул. Причем мгновенно. Через пятнадцать минут проснулся и из недр куртки прозвучала гражданская позиция определенной части электората:

– Эээ начальник, падла, а кормить когда будут?

Тот же полицейский кому-то за углом в коридоре:

– Господа, пройдите сюда.

Я отвлекся от заполняемого заявления, чтобы посмотреть на «господ».

Они вывалились в приемную пирамидкой на ногах, кривых анатомически и алкоголически. Один в полную зюзю, второй выглядел значительно лучше.

Полицейский:

– Пишите здесь, что пили алкогольные коктейли. Первый, булькая и заикаясь:

– Я ничего не пил.

Полицейский:

– Ну конечно, а взяли за что?

Первый, икая:

– За компанию.

Второй:

– Серега, быстро во всем сознайся и пойдем отсюда. Первый:

– В чем это я должен сознаться?!

Второй:

– В убийстве Кеннеди, задолбал, домой хочу.

Да-да, высок уровень образования в нашей стране. Первый в панике:

– Я никого не убивал!

Второй:

– Тогда пиши, что пил.

Первый быстро все подписал, получил какую-то бумагу про штраф, спросил о сумме и, узнав что влип на пятьсот рублей, озвучил экономические требования от регионов центру:

– Пятьсот рублей?! Да вы все в Москве охренели!! Я дома неделю на эти деньги бухать могу.

Входят двое. Строгие. Деловые. И с положительными лицами под положительными шапками.

Первый:

– Простите, а процедура сколько займет? Мне ребенка из школы забрать нужно.

Полицейский:

– Сорок минут, и свободны.

Первый звонит по телефону:

– Але, Света, я не смогу Кирилла забрать из школы. У тебя получится? Я в милиции. Нет, все в порядке, нас с Димой забрали за курение в общественном месте. Да бросил я курить! Я случайно! Нет, ну правда, я уже месяц не курю. Нет, я не всегда вру. Да, я правда в милиции!

Жена, судя по всему, трубку бросила. Перезванивает:

– Свет, ну я клянусь, ну что мне, полицейскому трубку дать? – Обращается к оформляющему тех двоих: – Простите, вы не могли бы моей жене сказать, что я правда в милиции, тьфу, в полиции, и что действительно за курение.

Тот, который знает Кеннеди, громко в трубку:

– Жена, не верь, у бабы он был, вон, весь в помаде! – и залился хохотом.

Тот, который в куртке Валуева:

– Менты, суки, ни за что людей сажают! Полицейский взял трубку:

– Здрасьте, лейтенант такой-то, Хамовнический ОВД, да, у нас, да, курил, да, с другом, да, оба курили; да, только что; скоро отпустим… Сказала, что лучше бы вас не отпускали, – порадовал полицейский мужа Светы.

Несчастный курильщик озвучил одобрение законодательным инициативам Государственной думы:

– Хороший закон, точно курить брошу.

Майор, взявший у меня документы, сказал, что мой дом попадает в район Арбатского ОВД, но он все примет, и всем там позвонит, и что я могу через десять дней туда подойти. Дал адрес и сказал, чтобы я не переживал, что все будет хорошо.

Хорошие у нас люди в полиции работают, душевные и спокойные.

@atsypkin Twitter. Лучшее из худшего

Настоящее разочарование – это когда дружишь с человеком, душу вкладываешь, в огонь и в воду, так сказать, с ним, а его р-р-раз и увольняют с важного поста. Или того хуже, сам, паскуда, увольняется.

Похотя обидел девушку.

Сотрудник Госдумы, отвечающий за реестр порносайтов, СГОРЕЛ на работе.

Чужие письма читают бабы, женщины пишут свои.

Возраст – это когда одинокий мужчина, собираясь в командировку, сначала проверяет, взял ли он с собой все необходимые лекарства, и только потом наличие презервативов.

Микросекунду легко определить и почувствовать. Ты смотришь в глаза незнакомой женщине именно на этот промежуток времени больше, чем нужно. Но оба его считывают.

Одно из важнейших качеств по-настоящему близкого человека – чувствовать, когда ему нужно побыть от тебя подальше.

Наше будущее

Маша стоит у памятника Пушкину и ждет сильно опаздывающую маму. Вскоре она не выдерживает, звонит маме:

– Мама, забери меня скорее, потому что единственный трезвый человек рядом – это Пушкин, и, судя по всему, ему тоже скоро начнут наливать…

Маша решила выпросить новый телефон и применила убойную тактику. Оставшись с папой один на один, она сказала ему следующее:

– Папа, мне бы очень хотелось новый телефон, и я знаю, что мама будет возражать, но я надеюсь, у тебя есть САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ мнение.

– Маша, как в лагере?

– Неплохо, мне нравится быть командиром отряда. Если бы только не три оппозиционера, мешающие моей диктатуре.

Маша в очередной раз грохнула что-то на кухне. Папа рявкнул:

– Ты в своем уме?!

Сестра:

– Это вопрос риторический, – и ушла за кулисы.

Кто-то из старшеклассников в школе моей сестры сказал дома, что надо сдать деньги на выпускной и взял 50 тысяч. Купил доллары. Через три недели продал. 50 тысяч родителям вернул, объяснив, что, дескать, пока не нужно. Прибыль прогулял (много, что ли в этом возрасте надо?) и спьяну разболтал все школьным собутыльникам. Те ринулись к своим родителям. Меры не знали. Цена выпускного у одного предпринимателя выросла до 100 тысяч. Началась инквизиция. Нашли источник заразы. Мама с бабушкой зачинщика, питерские научные работники, устроили шельме товарищеский суд с ограничением в правах. Папа, барыга-спекулянт, после оглашения приговора зашел в камеру и тайно премировал сына десятью тысячами за находчивость.

Моя коллега застряла на работе. Звонит своей дочке (10 лет) и извиняется за то, что опоздает. В ответ на фразу «Деньги же с неба не падают», принцесса сообщила, что «дети тоже с неба не падают».

11-летняя дочка моей подруги осталась на даче одна. Выходит из дома – на крыльце змея. Вернулась, взяла топор, зарубила змею. Причем разрубила на несколько кусков. Мама ее спрашивает:

– Зачем так мелко нарубила???

– Рубила, пока части двигаться не перестали… Хорошая жена растет.

Рассказы израильских таксистов о любви

За неделю, проведенную в Израиле, раз дцать пользовался такси. Молчать я всю дорогу не мог, водители тоже. В итоге появилось несколько зарисовок, рассказанных тель-авивскими извозчиками. А кто знает жизнь лучше, чем они.

Не щемит

Спрашиваю:

– Давно здесь?

– Лет двадцать.

– Друзья НЕ из России есть?

– Конечно, и не один, с армии много.

В Израиле ВСЕ служат три года. Не служил – не человек.

– А женщины?

– Нет, только наши.

– Почему?

– Сейчас расскажу:

Еду по бульвару, голосует девушка. Останавливаюсь. Она маленькая, с ней огромный чемодан. Я его еле в багажник запихал. Спрашиваю, куда едем и почему плачем. Оказалось, нужно в аэропорт, а плачет, потому что ушла от мужика и возвращается в Россию.

В общем, история обычная. Приехала с подружкой в отпуск, познакомилась с местным. Хороший парень, умный, красивый, ответственный, полгода друг к другу летали, потом она к нему перебралась. Жили год, но он все замуж не звал. В конце концов, она сказала, что так не может, нужно страну выбирать и вообще будущее. А он промолчал.

Ну, девушка посидела день, поплакала, собрала чемодан и решила домой вернуться. Уходила, он молчал. Только спросил, уверена ли? Хоть бы слезу пустил. Никогда его плачущим не видела.

В общем, привез ее в аэропорт, привычно дал визитку. Она говорит: «Да вряд ли уже», но взяла.

Поехал назад, вдруг звонок. Та пассажирка спрашивает, далеко ли я? Вернулся, щебечет, что парень ей прислал смс с предложением выйти замуж. Снова гружу чертов чемодан, летим обратно, она, конечно, уже счастливая. Болтаем о чем-то. Привез, вытащил чемодан, допер до квартиры. Господи, что она там везла?! Сел в машину. Звонок. Ну, думаю, поблагодарить хочет. Ан, нет. Просит ее забрать. Я уже расслабился, уверен, поедем за кольцом. Оказалось, еще раз чемодан тащить. Она опять в слезах, едем в аэропорт. Спрашиваю:

– Что случилось?!

– Да я зашла, а он плачет, говорит, жить не может без меня.

– А ты?

– А у меня не щемит.

– В смысле?!

– Ну, когда родной человек плачет, щемить должно, а у меня не щемит. Не родной он мне оказался. Ничего не выйдет.

Водитель замолчал.

– Так, а почему с местными женщинами-то не получается? – вспомнил я начало разговора.

– Не щемит.

– У них?

– У меня.

Верующие

В аэропорту садится в машину пара из России. Муж лет пятидесяти, в дорогих очках, надетых на умные глаза, в деловом костюме, голова увенчана кипой. Всю дорогу молчит.

Жена, с лицом настолько славянским, что хочется петь «Калинку-малинку», наоборот, безостановочно болтает в основном о том, как она любит Израиль, иудейскую культуру и особенно религию. Вероятно, уверена, что всех русских встречают агенты Моссада. Рассказала, что едут на бар-мицву и, дескать, как жаль, что в России нет таких праздников… и опять про любовь к иудаизму.

Подъезжают к отелю. Вдруг жена чуть ли не хлопает в ладоши и тычет пальцем из окна.

– Миша! Посмотри, какой я чудесный отель выбрала, прямо рядом с синагогой, будем каждый день ходить!

– Света, ты можешь… ну… просто помолчать, а? – ласково и с нежностью попросил муж.

Палец Светы указывал на знаменитую мечеть.

Еврейский русский патриот

Таксист, узнав, что я из России, поведал о планах посетить Москву в качестве туриста. Я, конечно, начал балалаить, что у нас зимой медведи ходят строем, плевок замерзает на лету, и лучше бы ему летом приехать, и то если шубу купит, так как зеленая зима не многим лучше белой. В общем, заткнуться я не мог минут пять. Наконец, когда мой словесный поток иссяк, водитель рассказал, что уже двадцать пять лет каждые два-три года в декабре прилетает с женой в Москву, берет билет на поезд и едет в Новосибирск. Так что в холоде он разбирается.

Вставив назад челюсть, я спросил только: «ЗАЧЕМ». Оказалось, у него жена из Новосибирска и они как-то давно повздорили о том, что он не знает, что такое холод и не выжил бы в России. И вообще, именно поэтому не может понять жену.

В итоге из его «слабо» и желания понять жену образовалась семейная традиция.

Еще говорит, зимой в Новосибирске можно выпить залпом полбутылки водки и всем ясно – ты не алкоголик, а просто замерз. А водку он любит, но пьет ее только в России.

Спрашиваю:

– А жену-то поняли?

– Нет. Но мы всего тридцать лет вместе, может, попозже и пойму. Хотя, если честно, я не уверен, что надо.

Индульгенция

Конец двухтысячных. Тель-Авив, аэропорт. В такси садится прилетевший из России мужчина за сорок. Небольшой чемоданчик, хитрые живые глаза и спокойная улыбка богатого человека.

– Здорово, иммиграция. Ну что, бомбим? Я в хорошем смысле слова.

– Понемногу. Ну, так сказать, а какова цель вашего визита?

– В морду дать, а потом Иерусалим посмотреть. Святой город. А я тут покрестился недавно.

– А в морду кому?

– Есть тут у меня должник.

Оказалось, в девяностых этот гражданин обнаружил в себе непреодолимую тягу к иудаизму, а особенно к корзине абсорбции (подъемные от государства), и решил перебраться на вновь обретенную историческую родину. Уезжали вместе с другом, оба начали в те годы мошенническую деятельность в России и по привычке решили кое-что контрабандой вывезти в Израиль.

Вдаваться в детали пассажир не стал, но речь явно шла не об оружейном плутонии, а, скорее всего, о лишней валюте или украшениях. В общем, одного из двоих таможенники взяли. Кое-как удалось отскочить от уголовного дела, но иммиграция не состоялась.

– И вот, представляешь, через год наверное, узнаю я, что сдал меня тот дружок, еще накануне стуканув ментам. Может, и к лучшему, я раскрутился, бизнес поднял, весь мир объездил. А недавно дети мне показали сайт «Одноклассники», на котором я случайно своего товарища нашел. Почитал внимательно и понял: нужно ехать бить морду.

– Зачем? У него здесь все хорошо? Лучше, чем у вас? Отомстить хотите?

– Э-эх… Не понимаешь ты в жизни ни хрена. Плохо у него всё. Работы толком нет, да и друзей тоже. В унынии человек пребывает, а это – самый главный грех. И я думаю, все потому, что тяжесть на душе – друга предал. А я сейчас приеду, рожу ему начищу, и он себя сразу простит. Я-то давно уже его простил. Может, в Россию уговорю вернуться, помогу чем смогу. Домой ему пора.

@atsypkin Twitter. Лучшее из худшего

Когда идешь по наклонной, встречаешь столько интересных людей, идущих в обратную сторону.

Соцсети создавались, чтобы те, у кого пятеро друзей, обрели сотни. Многие в итоге потеряли пятерых и обрели айфон.

А мне одному иногда кажется, что некоторые адепты толерантности не прочь посадить на кол всех, кто в их понимании недостаточно толерантен?

Сапсан. Буфет:

Я (задорно и беспечно):

– А как выглядит десерт «Банановый восторг»?

Официант (сухо и безнадежно):

– Как восторг.

Итальянец в Ситибанке на Невском: «Is it possible to process everything without your usual BARDAK?!» Велик и могуч.

В ресторане на Крите задаю идиотский вопрос:

– Что порекомендуете: свинину или рыбу?

Официант:

– Вы видите хоть одну плавающую в этом море свинью?

На президента Ботсваны напал гепард.

Живут же люди.

В Татарстане 61-летняя жена убила 66-летнего мужа СКАЛКОЙ.

Умирают же люди.

Код петербуржца

Петербург мы, разумеется, обожаем. Хотя сам он жителей своих переносит с трудом, и его отношение к горожанам заметно даже плохо вооруженным глазом. Вот представьте себе Париж без людей. Что наблюдаем? Серо-желтые коридоры брошенного замка. Рим без людей.: раскопки, с которых сбежали археологи. Дубай без людей.: город будущего после ядерной войны. Пусто, тихо и страшно. А в какое время суток наш город выглядит лучше всего? Правильно, в «белую ночь», часов в шесть утра. На улицах никого, но чувства одиночества нет, город все равно кажется живым и наполненным. Наш город прекрасен без нас. Отношение к горожанам у Питера, как у благородного кота к хозяину: «Корми, убирай и не мешай. Разрешаю побыть рядом и повосторгаться моей красотой. Будешь плохо себя вести – поедешь в Москву». Но, несмотря на социопатию, город умудряется заманивать на свои улицы интереснейших людей. Они либо выбирают его для своего рождения, либо (если менее удачливы) приезжают сюда после появления на свет. И если внимательно смотреть по сторонам, то можно встретить тех, кто носит в себе «код петербуржца». И не важно, стоит перед вами гениальный писатель или забулдыга с Лиговского. Код проступает на лбу.