За стеной был фруктовый сад, раскинувшийся на сотни ярдов. Казалось, он протянулся до самой линии горизонта.
Лестницу быстро разобрали и спрятали в кустах. Уверенно пробираясь между деревьями, сквозь густые заросли, Хиндарф подвел их к новому холму. Подъем здесь облегчали крутые ступеньки. Когда включили фонарики, обнаружилось, что они сделаны из темно-красного камня.
Такая беспечность может выдать участников похода с головой! Форри высказал свои опасения вслух, но Хиндарф успокоил его. Свет, который испускают фонари, — невидим; Аккерман разглядел его благодаря очкам со специальными стеклами. Оги не способны обнаружить подобные лучи, добавил Хиндарф.
Группа поднялась на вершину. Примерно в пятидесяти ярдах они увидели четко вырисовывающийся черный силуэт дома. Здание было погружено в темноту; лишь полоска света выдавала присутствие жильцов. Хиндарф не мешкая двинулся к узкому плавательному бассейну.
Переполнявшая его после дождей вода затопила цементные дорожки и внутренний дворик, разлилась даже по темно-красному камню ступенек.
Здесь Форри получил от Хиндарфа новые инструкции.
Потом все по железной лестнице спустились в бассейн.
Приставленный к землянину ток помогал ему идти.
На миг Форри полностью ослеп и потерял ориентацию. Но вот рядом вспыхнул свет; он различил впереди своего помощника с фонарем, ласты Хиндарфа.
Участники похода проплыли весь шестидесятифутовый бассейн под водой, старательно прижимаясь ко дну.
Форри успел разглядеть нанесенные на него странные изображения. Грифоны, оборотни, другие твари, наполовину успевшие принять человеческий облик. Безногий дракон, петух с крыльями-плавниками и клювом-фаллосом, скат, у которого на месте рта — начисто выбритая вагина, страшный краб, оседлавшая его обнаженная женщина, щеголявшая рыбьими головами вместо грудей. За ней смутно виднелось что-то еще: огромное, темное и гораздо более ужасное, чем остальные, существо, совершавшее зловещие метаморфозы.
Когда они достигли края бассейна, Хиндарф и опекун Аккермана стали отдирать от стены панель. На вид она ничем не отличалась от других, разве что была тоньше и чуть шире. За ней оказалось большое отверстие; Хиндарф, а затем охранник Форри вплыли в него. Какое-то время Аккерман колебался, но, напомнив себе, что представляет здесь все человечество, последовал за ними.
Туннель проложили в земле, укрепив пластинами. Интересно, сколько времени понадобилось токам, чтобы завершить подкоп? Наверное, годы, ведь они могли работать лишь в предрассветные часы.
Впрочем, не исключено, что оги сами вырыли его на какой-нибудь экстренный случай, а токи, случайно обнаружив туннель, воспользовались им.
Он потерял счет времени. Казалось, проход ведет куда-то вглубь. Но затем они внезапно очутились в просторной камере, которую ярко освещала лампа, подвешенная к цементному потолку. Лестница вела к платформе; здесь хранились костюмы для подводного плавания.
На полках лежали акваланги, маски, баллоны с воздухом.
Значит, верным оказалось второе предположение. Оги обеспечили себе путь для бегства в случае необходимости. Но почему они не выставили охрану, не предусмотрели мер защиты от непрошеных гостей?
Хиндарф объяснил, что дальше двигаться нельзя. Дверь камеры была заперта и снабжена сигнализацией. Им придется воспользоваться другим туннелем, который они выкопали сами.
Участники похода снова погрузились, в воду. Форри вместе с остальными глубоко нырнул, достигнув дна.
Вскоре Хиндарф уже пролезал в отверстие, которое оказалось настолько узким, что баллон на его спине заскрежетал по металлическим пластинам, укреплявшим стены.
Крутой поворот; наверное, подумал Форри, мы приближаемся к концу туннеля огов.
Они снова оказались в камере, гораздо меньшей, чем первая. У стены находился деревянный плот с поплавками; рядом возвышалась лестница.
Хиндарф втащил Форри на плот. Один из их команды вручил своему предводителю запечатанный конверт, тот вытащил из него лист бумаги и расправил его. Достав фонари, токи принялись разглядывать тесно подогнанные пластины, устилавшие потолок камеры. Тишину нарушали лишь мерный стук капель и тяжелое дыхание. Потом двое начали отдирать эти пластины.
Внезапно над головой раздался глухой гул.
Звук был таким сильным, что плот вздыбился, сбив всех с ног. Сверху полетели комья грязи, забрызгав их с головы до ног Плот раскачивался все сильнее и сильнее.
Но стены все-таки выдержали, хотя кое-где пластины разошлись и вздулись. Казалось, наверху только что прогремел мощный взрыв. Но вот все стихло. В наступившей тишине особенно четко слышалось, как волны, образовавшиеся от недавнего сотрясения, мерно бьются о стену, жалобно стонет и скрипит покачивающийся плот. Первым пришел в себя Хиндарф:
— Либо произошло небольшое землетрясение, либо дом подмыло. В любом случае действуем по нашему плану Надо сейчас же выбраться отсюда.
Токи, сдиравшие пластины, переждали тряску, судорожно вцепившись в лестницу. Теперь они возобновили работу, расширяя отверстие сверху.
Форри решил, что они еле-еле копаются! Его так и подмывало самому взяться за дело 'и скорее вырваться отсюда на свежий воздух. Он вновь сумел подавить этот приступ малодушия. "Как же так, — вновь и вновь решительно говорил он себе, — я отстаиваю честь Земли!" Хиндарф тоже забрался на лестницу и стал небольшой киркой очищать потолок от грязи. Форри пришлось отпрянуть, чтобы не попасть под большие куски, посыпавшиеся сверху. Его проводник, ткнув пальцем в план, заметил:
— Мы находимся прямо под комнатой, где удерживается Чайлд.
— Как к вам попал этот документ? — спросил Форри.
— Раньше он хранился в городском архиве Оги решили, что уничтожили планы дома. Кстати, здание построено очень давно. Один из планов не попал к ним в руки, потому что его подшили не в то дело. Мы выложили кругленькую сумму, чтобы получить его.
— Почему вы решили, что именно в этой комнате содержится ваш Чайлд?
— Оги и прежде держали здесь важных пленников. Токов и землян. Конечно, мы могли ошибиться; что ж, проникнем в дом, а дальше видно будет.
Хиндарф перестал очищать грязь и приложил ухо к устройству, которое прижал к камню. Затем сунул диковинную вещицу в карман и стал сверлить в этом месте.
Форри напрягал слух, но так и не смог уловить никаких звуков. Перехватив недоуменный взгляд, опекавший его ток объяснил, что дрель вращается на сверхзвуковой скорости.
Работа заняла довольно много времени. Хиндарф с напарником снимали большие панели и осторожно спускали вниз, где их подхватывали другие.
Неожиданно главный ток вновь прекратил работу и опять попытался определить, что делается за стеной.
— Какие-то странные всплески, шорохи… — прошептал он с озадаченным видом.
Он взял у помощника металлический четырехугольник и привинтил к потолку. Тонкий провод соединял устройство с черным ящиком в руках у второго тока.
Все, кроме Хиндарфа, спустились и столпились у стены подальше от лестницы. Тот кивнул, и помощник нажал на кнопку.
Сверху тут же образовалось прямоугольное отверстие.
Устройство вместе с куском потолка полетело вниз, едва не задев предводителя токов.
В образовавшийся проход со страшным шумом хлынула вода. Бурный поток сбил с ног Хиндарфа и обрушился на плот.
Участники похода мгновенно очутились в воде. Этой участи не избежал и Форри Аккерман.
ГЛАВА 21
— Ваша жена погибла три месяца назад, — произнес Пао.
— Вы, убили ее! Убили! — выкрикнул Чайлд. — А до этого пытали, верно?
— Нет. Мы не хотели причинить ей зла, потому что собирались привести Сибил к вам, когда вы окажетесь готовы… Но она умерла.
— Как это случилось?
— Несчастный случай, капитан. Вивьен, Плаггер и она наслаждались втроем. Он засунул свой язык в рот Мабкруф, ваша жена лизала пенис. Вивьен и Сибил терлись друг о друга раздвинутыми ногами. А Жиль, как я понял, заползал то во влагалище, то между ягодиц Сибил.
— Я еще могу допустить, что моя бывшая жена занималась любовью втроем, — процедил сквозь зубы Чайлд, — но никогда не поверю, что она позволила Мабкруф даже подойти к ней! Сам вид змееобразной твари…
— Когда испытываешь электрическое прикосновение Плаггера, забываешь о многих предрассудках, — ответил Пао. — Подумайте, зачем мне сейчас лгать? Правда же такова: Жиль во время этой сцены совсем потерял разум, — впрочем, его и так немного, крошечный кусочек серого вещества, так что он даже собственного имени не помнит, а речь представляет собой бессмысленный набор звуков и непонятна даже ему самому, — так вот, очевидно, перевозбужденный электрическими прикосновениями Плаггера к телу хозяйки, он укусил Сибил. Зубы порвали в прямой кишке какие-то сосуды, и она истекла кровью. Причем, уже мертвая, продолжала реагировать на Плаггера. Вот почему никто ничего не заметил.
Чайлду стало дурно. Опустив голову, он присел на край постели. Пао молча стоял рядом.
Когда через несколько минут Чайлд посмотрел на китайца, на лице у того застыло все то же безразличновежливое выражение. Желтоватая кожа, тонкий рот с опущенными уголками, маленький кривой нос, выделяющиеся скулы, раскосые черные глаза придавали Пао сходство с Фу Манчу, героем серии авантюрно-криминальных романов и фильмов. Но под этой непроницаемой маской какие бушуют сейчас страсти! Ведь для того чтобы заставить Чайлда сотрудничать, уже не применишь испытанные методы. Даже самая жестокая пытка не поможет ни этой самой Граализации, ни возвращению огов на родную планету. Страдая от боли, капитан не сможет выполнить свое предназначение.
Перед глазами Чайлда, как живые, встали Вивьен, Плаггер, Жиль де Ре и существо, которое прикинулось Сибил. Как же его звали? Кажется, Брейгель?
О'Брайан ушел. Чтобы, следуя приказу, разделаться с несчастной полусобакой-полуобезьяной?
Пао судорожно глотнул и обратился к своему капитану:
— Как я могу возместить ущерб?
Что означало: "Как вы собираетесь отомстить за это?" Наверное, китаец думает… да, наверняка Пао уверен, что Чайлд считает его виновным в смерти Сибил!
— Я хочу лишь уничтожить Жиля.
Пао облегченно вздохнул и быстро произнес:
— Вивьен тоже умрет.
Чайлд прикусил губу. Он не собирался убивать никого, кроме змееобразной твари, но это едва ли можно назвать убийством, так же как нельзя ее причислить к разумным существам. Но он хотел, чтобы Вивьен осталась жива и узнала, что он приготовил для нее и остальных огов.
— Приведите сюда Мабкруф! — приказал он.
Пао молча удалился. Через пять минут он вернулся в сопровождении Вивьен, О'Брайана и еще пяти-шести огов.
— Мне нужны тесак, бинты, лечебные мази и морфий, — объявил Чайлд.
Вивьен побледнела. Из всех присутствующих, кажется, лишь она сознавала, что задумал Чайлд.
— Да, и еще щипцы и деревянный табурет.
Дрожа всем телом, Мабкруф опустилась на стул.
— Встань и разденься!
Она послушно поднялась и стала медленно снимать одежду.
— Теперь можешь сесть, — сказал Чайлд. В комнату вошел О'Брайан, неся все, что Геральд потребовал.
— Я видел фильм, где ты откусила член Колбену, надев стальные клыки. Поэтому не проси тебя пожалеть.
— Я ни о чем не прошу. Но не я тогда убила Колбена.
— Я не собираюсь сейчас с тобой спорить. Главное, ты способна на такое и наверняка не раз проделывала подобные вещи, если не хуже!
Чайлд надеялся увидеть слезы, услышать мольбы о пощаде. Но Вивьен держалась на редкость твердо и мужественно. Ну конечно, ведь эта женщина некогда звалась Жанной д'Арк!
— Держите ее, — приказал он. — И разведите ноги пошире.
Пао и О'Брайан раздвинули стройные белоснежные ноги. Шелковистый треугольник волос внизу живота был золотисто-каштанового цвета. Такого красивого влагалища ему еще не приходилось видеть! Кто бы мог подумать, что в лоне ее притаилась змея!
Чайлд с удовольствием поручил бы исполнение операции кому-нибудь другому. Но если у него хватает духу приказать подобное, то должно хватить смелости самому довести дело до конца!
Он осторожно ввел длинные щипцы в тело Вивьен.
Она содрогнулась и стала мелко трястись, но не издала ни единого звука.
Он засунул инструмент ещё глубже и поводил им, пытаясь нащупать крошечное тельце. Теперь первоначальный план захватить щипцами голову Жиля казался дурацким. Во-первых, Чайлд не мог развести их достаточно широко, а во-вторых, создание было слишком быстрым и юрким. Но, по крайней мере, надо надеяться, что вторжение в «норку» выманит его наружу. Так и произошло.
Мокрая голова с растрепанной острой бородкой и слипшимися иссиня-черными волосами выскочила наружу, избежав прикосновения железа. Крошечный ротик широко распахнут, обнажив острые иголочки зубов, раздвоенный язычок ощупывает воздух.
Геральд схватил скользкое тельце левой рукой. Сжав пальцы, он медленно вытащил извивающееся существо наружу и прижал головку к табурету.
Пао с шумом втянул воздух. Очевидно, он до сего момента продолжал надеяться, что Чайлд просто вырвет маленькое чудовище из тела Мабкруф, чтобы она вновь распалась на части.
— Дайте мне тесак.
Вивьен следила за его движениями; лицо ее оставалось совершенно бесстрастным.
— Введите ей морфий, — приказал Чайлд О'Брайану. — Вы ведь умеете это делать, верно?
— Да, капитан. Вы догадались, что я врач. Но боюсь, морфий ей не поможет. Она нечувствительна к наркотику.
— Я не хочу, чтобы она страдала, — сказал Чайлд. — По крайней мере, сделайте так, чтобы она не испытывала сильную боль. Какие средства помогут? Но она не должна терять сознание. Пусть все видит!
— Неважно, — отрывисто произнесла Вивьен. — Делайте свое дело. Я хочу ощутить расставание с Жилем в полной мере!
Чайлд не стал спрашивать, что она имеет в виду. Он взглянул на шипящее злобное существо, извивающееся под его рукой. Медленно занес нож, резко опустил его.
Кровь брызнула во все стороны. Голова скатилась с табурета и упала на пол. Пао поднял ее, положил рядом с кровоточащим телом. Личико дергалось в предсмертных судорогах, а в затуманенных глазах, прикованных к Чайлду, читалась такая ненависть, словно тварь даже после смерти желала обречь на вечные муки своего лалача. Но вот они остекленели, крохотные губки перестали шевелиться.
Вивьен посерела, ее глаза закатились, так что стали видны белки.
О'Брайан смазал место ампутации, и кровотечение почти мгновенно прекратилось. Подобное средство наверняка незнакомо земной медицине. Во всяком случае, преуспевающий доктор, расположившийся в самом центре Лос-Анджелеса, никогда не выписывал его своим пациентам.
После того как врач обработал и забинтовал рану, ДОабкруф вынесли из комнаты вместе со стулом, на котором она сидела. Обезглавленное тельце осталось меж ее ног и волочилось по полу, пока кто-то не догадался свернуть его кольцом и положить на живот Вивьен.
Вошли две женщины и принялись за уборку.
— Что будем делать с головой? — спросил Пао.
— Бросьте ее в мусорный ящик.
— Очень хорошо… Вы сможете вечером участвовать в обряде?
— Попытаюсь, — неопределенно ответил Чайлд. — Брейгель совсем опустошил меня…
— Он утверждает, что вы сами настояли на этом.
— Я считал, что он должен под любым предлогом отказывать мне, чтобы не утомить накануне вечерней церемонии.
— Совершенно верно, капитан. Но перед таким искушением устоять очень трудно. И потом, вы получили то, чего добивались. Но если ваше требование остается неизменным, Брейгеля казнят.
— Ладно, пусть живет. А теперь, если не возражаете, я хотел бы побыть в одиночестве. Полном одиночестве! Отключите все, за исключением переговорного устройства, разумеется. Не приносите еду, пока я сам не попрошу. Я хочу немного расслабиться, а потом посплю.
— Слушаюсь, капитан.
Чайлд опустился на стул. Как быть? Он, пожалуй, исполнит желание огов и с удовольствием отправит их в родную галактику, но не высадит на нужной планете. Он доставит своих похитителей на какой-нибудь необитаемый остров в космосе. Пусть обустраивают новый дом!
При этом им, конечно, придется немало помучиться!
Пао объяснил Чайлду устройство Грааля. Теперь Чайлд знал, что во время телепортации можно обозреть определенную часть Вселенной. Непонятно, правда, каким образом происходит подобное чудо, но Пао заверил его, что капитану такое по силам. Следовательно, во время обряда он сможет перенестись на любой из миров их галактики.
Прошел час. Времени для исполнения плана оставалось совсем мало. Чайлд прошел в ванную и открыл все краны. С помощью напильника для ногтей он сорвал решетку сливного отверстия и туго забил внутрь свернутые простыни. Потом вставил пробки в ванну и раковину и стал шарить глазами по комнате, пытаясь найти что-нибудь тяжелое. Уходя, оги забрали с собой ш, ипцы и тесак.
В качестве оружия лучше всего подойдет нефритовая статуэтка, в которую вмонтировано переговорное устройство. Ее можно использовать как дубинку; кроме того, у него окажется возможность прослушивать все переговоры огов.
Не увидев больше ничего подходящего для исполнения задуманного, Чайлд опустился на постель и принялся ждать. Пройдет немало времени, прежде чем вода дойдет до кровати. Тогда Чайлд заберется наверх: балдахин должен выдержать его вес.
Проходили минуты, часы. Вода поступала из ванной, заливая понемногу пол. Геральду казалось, что уровень ее поднимается невыносимо медленно. Наконец пришло время перебираться на балдахин.
— Капитан! — раздался голос из статуэтки, зажатой в руке. — Обед готов. Желаете чего-нибудь?
— Потом! — отрезал он, прикидывая, когда вода зальет балдахин. Примерно через час. Принесите мне то же, что вчера. Да, кстати! Когда начнется ритуал?