– Знаю, – нетерпеливо заметила Кейди. – Я только хотела сказать, что рискованно тащить из музея все латы целиком. Наверняка кто-нибудь заметил бы и сообщил. А шлем легко припрятать.
– Да и припрятывать было незачем, – скривился Дьюи. – Кража совершилась не средь бела дня, а ночью, соответственно со взломом. Кто бы ни был вор, он мог унести половину музея, если бы захотел. Пришли бы утром – а в музее хоть шаром покати. Однако он предпочел вынести только шлем.
Только тут Мак впервые пошевелился в своем кресле. Едва заметное движение сразу привлекло к себе все взгляды.
– Злоумышленник проник в музей не случайно, не под влиянием минуты, – заметил он, встретив через стол взгляд Кейди. – Это была профессиональная кража. Все было проделано так гладко, что почти прошло незамеченным.
– Что вы хотите этим сказать?
– Что полиция отказалась поверить в кражу со взломом, вот что, – угрюмо объяснил Нотч. – Вор ухитрился не оставить после себя никаких следов. Мерзкий ублюдок… прошу простить мою грубость, мэм.
Вопреки почти принятому решению держаться от этого дела подальше Кейди ощутила первую вспышку интереса.
– Нельзя ли поподробнее?
– Можно. – Мак уперся локтями в стол и сцепил пальцы. – В «Мире милитаризма» имеется кое-какая система безопасности. – Это прозвучало сухо, но не без одобрения. – Конечно, ничего, даже отдаленно похожего на совершенные системы, скажем, соседних игорных домов, но и не простой замочек на дверях, можете мне поверить. Я склонен согласиться с тем, что грабитель явился сюда с четко выраженной целью и был достаточно опытен, чтобы отсоединить сенсоры на время кражи и снова ввести их в действие перед уходом. И все это ради одного-единственного предмета.
– Если бы на другой день мне не бросилось в глаза отсутствие шлема, мы бы даже не заметили кражи, – вздохнул Дьюи, чьи морщины за время разговора углубились как будто вдвое.
– Не совсем понимаю, отчего было не предоставить розыск полиции, – сказала Кейди, от природы сторонница осторожного, дипломатического подхода.
– Если шлем подлинный, это меняет дело, – прямо ответил Мак, удерживая ее взгляд поверх сложенных пальцев. – В этом случае он может никогда не объявиться у скупщиков краденого, а сразу осядет в частной коллекции или в музее с целой кипой правильно оформленных сопроводительных бумаг. Невозможно будет доказать, что это часть данной конкретной экспозиции.
– Однако шанс, что шлем подлинный, весьма невелик, – напомнила Кейди.
– То есть он все-таки имеется! – обрадовался Дьюи. – Какова в таком случае была бы ценность шлема?
– Трудно сказать… – протянула Кейди, стараясь выиграть время.
– И все же? Как эксперт, вы должны разбираться в стоимости антиквариата. В конце концов, для того вас сюда и пригласили!
Снова покосившись на Мака, Кейди заметила у него на губах тень иронической усмешки. Она выпрямилась в кресле и бессознательно повторила его позу, сложив кончики пальцев.
– Если украденный шлем является подлинным творением одного из великих оружейников Италии шестнадцатого столетия, – произнесла она медленно, взвешивая каждое слово, – то его стоимость будет довольно высокой. Как я уже упоминала, цены сейчас стремительно идут на подъем.
– Довольно высокой? Нельзя ли поконкретнее? – едва дыша, осведомился Нотч. – Тысячи две-три?
Дьюи всем телом подался вперед в ожидании ответа.
Кейди заколебалась, переводя взгляд с одного исполненного надежды лица на другое. Ей совсем не хотелось раздувать внезапно вспыхнувшую алчность владельцев «Мира милитаризма» – сомнительных владельцев сомнительного музея, как она их мысленно окрестила. Однако положение обязывало, поэтому, подкрепив себя обещанием выбить гонорар за потерянное время, она сказала:
– С учетом необычного дизайна и предполагаемой подлинности предмета… несколько сотен тысяч.
– Несколько сотен тысяч!.. – эхом повторил Дьюи и звучно шлепнул себя по бедрам. – Мать твою за ногу! Прошу простить мою грубость, мэм.
Нотч, похоже, и вовсе потерял дар речи и только таращился на Кейди.
– Ну вы подумайте! – пробормотал он наконец. – Можно будет выкупить закладную на музей и стать владельцами на полном основании! Можно будет расширить дело! Поставить все на широкую ногу!
– Хочу, однако, подчеркнуть, что столь высокая цена назначается только за необычную деталь средневековых доспехов, в безупречном состоянии и с документами, удостоверяющими подлинность. У вас таковые имеются?
– Таковые что? – спросил Нотч, грубо вырванный из мечтаний.
– Документы, удостоверяющие подлинность шлема, – вмешался Мак Истон. – Речь о бумагах, где прослежена история антикварной вещи от владельца к владельцу, за подписями экспертов, если в прошлом уже проводилась экспертиза, и с надлежащими печатями. На таких документах оценщики основывают свое заключение.
– Уфф! – вырвалось у Нотча, и он вперил в Кейди ищущий взгляд. – Что-то вроде квитанции, да?
– Скорее что-то вроде родословной. Без этого никто не возьмется назначать цену. Начнем с того, откуда у вас этот шлем. Кто был его владельцем до того, как он оказался в «Мире милитаризма»? Выставлялся он прежде и где? В музее или в частной коллекции?
– Мм… – Нотч помялся, попереглядывался с партнером и неохотно ответил: – Может, можно что-нибудь раскопать в картотеке Белфорда, но, если честно, там ужасный бардак. Он, знаете ли, терпеть не мог крючкотворства. Дьюи, ты не припоминаешь, что он говорил про эту штуку?
– Не припоминаю, – грустно ответил тот. – В последние годы у старикана совсем ум за разум зашел.
– Разве фотография не служит доказательством того, что шлем принадлежит к экспозиции музея? – спросил Мак Истон.
– Да, она может быть принята в расчет. Однако прежде всего надо разыскать шлем и удостоверить его подлинность, – напомнила Кейди.
– Затем мы вас и пригласили, – мягко напомнил он. – У вас ведь большие связи, не так ли? Если на черном рынке объявляется подлинно антикварная и ценная вещь, слухи неизбежно просочатся.
– Отслеживать слухи – дело трудоемкое и дорогостоящее, – вскинула голову Кейди. – Я недешево беру, мистер Истон.
– Это мне известно, мисс Бриггз.
Тут Мак впервые улыбнулся по-настоящему, и что-то в ней сразу встрепенулось, затрепетало пресловутыми крылышками бесчисленных бабочек. Уж не вздумал ли он с ней флиртовать? Вот бы кстати!
– Слухов может не оказаться, и вы это знаете, – поспешно сказала Кейди.
– Тем не менее ничто не мешает нам сообща взяться за дело. Ведь вы не против, мисс Бриггз? Используем тот же подход, что и в остальных случаях: моя программа будет отслеживать все, что происходит на виртуальном рынке и аукционных сайтах. Вы, со своей стороны, проверите фактический рынок и аукционные залы. Идет?
– Как вам сказать…
Дьюи, который уже давно выказывал признаки нетерпения, начал рыться в карманах. Выудив пару мятых купюр, он трясущейся рукой шлепнул их на стол.
– Не думайте, что мы совсем уж на мели, мисс Бриггз! Я кое-что заначил на случай, если будут расходы. Сколько вашего времени можно за это купить?
Кейди уставилась на двадцатидолларовые бумажки, не зная, как объяснить, что такая сумма не окупит даже получаса ее времени.
– Как вам сказать… – повторила она беспомощно.
– Погодите, у меня тоже найдется НЗ. – Нотч расстегнул рубашку, открывая стеганый матерчатый пояс (для хранения денег, догадалась Кейди, поначалу неприятно пораженная его действиями). – Сотни две будет, даже больше! Копил на починку грузовичка, но это подождет, тут дельце поважнее. Сколько вам отстегнуть, мисс Бриггз? Сотни хватит? Так и скажите, а я уж – ради Бога! Хотите, берите все! Где наша не пропадала!
Это все вина Мака Истона, возмущенно подумала Кейди. Он заварил глупейшую кашу: подогрел мечты простаков, ни один из которых за всю жизнь не держал в руках ничего подлинного. Больше того, им никогда не выпадало ничего похожего на удачу вроде выигрыша в лотерею или большого приза. Даже призрачная возможность того, что шлем в самом деле антикварный, позволила надежде взойти на почве, давно уже бесплодной. Мак Истон и ее заманил в ловушку.
– Для начала я могу сделать пару телефонных звонков, – произнесла она неохотно. – В смысле навести предварительные справки. Таким образом станет ясно, предлагался ли уже кому-нибудь… новый ценный предмет антиквариата. – Даже теоретически она не могла признать шлем подлинным, тем не менее Нотч и Дьюи просияли.
Кейди поняла, что путь назад отрезан. Эта наивная радость просто не позволит ей ограничиться поверхностным поиском. Правда, нельзя сказать, что она завалена другой, более важной, работой. Совесть будет чиста, если она сделает честную попытку обнаружить злосчастный шлем, нужно только соблюдать осторожность. Если коллеги по бизнесу разнюхают, что Кейди Бриггз подрядилась вести поиск для «Мира милитаризма», она станет посмешищем на долгие, долгие годы.
– Только давайте сразу оговорим сроки, – продолжала она, смиряясь с неизбежностью. – Если за неделю ничего не удастся сделать, просто поставим на поисках точку.
– Как скажете, мисс Бриггз, – ответил Дьюи тоном, который у него, как видно, сходил за воркование. – Тысячу раз спасибо! Я в вас не ошибся, мисс Бриггз. Как только вы переступили порог, я понял: это настоящая леди!
Он снова начал совать свои мятые двадцатки, а Кейди отстраняла их, не умея достаточно деликатно объяснить, что настоящая леди не принимает денег от незнакомого мужчины.
– Вы не пожалеете, что согласились! – вторил Нотч, тоже размахивая «зелеными» и прямо-таки лучась от счастья. – Дело это верное, вернее не бывает. Мак говорит, он нутром чует: шлем подлинный – а чутье Мака еще ни разу не подводило. Мы разбогатеем как пить дать!
– Поживем – увидим, – сдержанно заметила Кейди, изловчившись наконец оттолкнуть деньги за пределы досягаемости, и пронзила испепеляющим взглядом тени, среди которых таилось лицо Мака. – Размеры моего гонорара будут в должное время оговорены… между мистером Истоном и мной.
– Ах вот как! – еще больше обрадовался Дьюи, сконфузился и добавил: – Поверьте, мы вовсе не хотим вас объегорить.
– Верю.
Мак самую малость подался вперед. Возможно, для того, чтобы она могла лицезреть у него на лице холодное удовлетворение.
– Ребята, вам бы лучше вернуться в музей. Я слышу голоса, наверняка там уже есть посетители. Ну а мы с мисс Бриггз немедленно приступим к обсуждению размеров ее гонорара.
– Да уж, нам пора. Нельзя надолго бросать музей без присмотра. – Нотч адресовал Кейди широчайшую прощальную улыбку: – Рад был познакомиться, мэм. Жду не дождусь услышать от вас хорошие новости.
– Желаю приятного путешествия назад в Санта-Барбару, мисс Бриггз, – подхватил Дьюи, кивая как заведенный.
– Спасибо! – буркнула она.
Едва дождавшись, когда за «сладкой парочкой» закроется дверь, Кейди в ярости повернулась к тому, кто ее во все это втянул.
– Ну спасибо! Вы хоть отдаете себе отчет в том, что, будет злополучный шлем найден или нет, вам придется объяснить этим двоим, что они с него не разбогатеют! Да, да, именно вам!
– А почему, собственно, вы так беспокоитесь, мисс Бриггз? Спокойно вносите свою лепту, а заботу о благосостоянии своих клиентов я возьму на себя.
– Отлично. Остается обсудить одну небольшую, но значительную деталь.
– Какую?
– Я требую гарантий, что вы никогда, ни под каким предлогом даже не намекнете никому об этом деле.
– Занятно, – сказал Мак, и было видно, что он в самом деле позабавлен. – Опасаетесь за репутацию? Что ваш круг заклеймит вас за интерес к никчемной подделке?
– Допустим!
Он склонился ближе и понизил голос до доверительного тона, круто замешенного на иронии:
– Можете быть совершенно спокойны, мисс Бриггз. Ваша репутация за мной как за каменной стеной.
Оставалось гадать, то ли Мак Истон изъясняется двусмысленностями, то ли ее воображение их ему приписывает. Так или иначе, настал момент сменить тему.
– Можно вопрос?
– Сколько угодно.
– Почему вы взялись за это дело? Вы, с вашей солидной клиентурой? По-моему, «Мир милитаризма» резко выбивается из общей картины.
– Дьюи и Нотч – давние друзья семьи, если можно так выразиться. Когда-то им пришлось служить под командованием моего отца, и с тех пор мы поддерживаем связь. Разумеется, они в курсе моих занятий и потому, обнаружив пропажу шлема, сразу связались со мной.
– Понимаю.
Кейди откинулась в кресле, осмысливая этот первый обрывок информации о прошлом Мака. Сразу захотелось знать больше, много больше – вообще говоря, знать все, но под каким предлогом?
– Думаю, вы отлично понимаете, что это все – пустые хлопоты. Тогда почему ведете себя так, словно шлем в самом деле чего-то стоит? Зачем позволяете своим друзьям надеяться?
– Как вам сказать… – Он ненадолго задумался. – Когда Нотч и Дьюи обратились ко мне со своей просьбой, первой мыслью было: это всего лишь копия, не стоит и утруждаться. Однако я не мог отказать им наотрез и решил хотя бы бросить взгляд на место происшествия. И теперь я почти уверен, что вор действовал по заранее разработанному плану, а проще говоря, знал, что делал. Вот вы говорите, взял покрасоваться перед приятелями. Но здесь полно куда более вычурных, броских вещей. Отчего, скажем, было не взять парадный шлем, который тут же, рядом.
– Хм. – Кейди тоже поразмыслила. – Полагаю, вы уже позвонили тем, кто делает копии таких доспехов, и узнали, входит ли шлем в комплект?
– Разумеется. Такие делает известная фирма, специалист по высококачественным копиям для музеев и галерей. В самом деле, в подобный комплект входит шлем, но не тот, что на снимке.
Кейди с новым чувством вгляделась в расплывчатую фотографию и внезапно поняла причину странного дискомфорта, с которым смотрела на нее в первый раз: что-то в очертаниях шлема не вполне гармонировало с остальными доспехами.
– А почему вы решили, что это именно их работа? На копиях средневековых лат специализируется немало фирм. Я уж не говорю о том, что это мог быть не полный комплект, а набор более-менее подходящих друг к другу частей.
Она удержалась и не добавила: «Под стать музею».
– Я обзвонил все сколько-нибудь известные фирмы, – спокойно ответил Мак. – Данный конкретный комплект доспехов знаком многим, а вот шлем – никому. Это какой-то особый или, во всяком случае, иной дизайн. Никто о нем даже не слышал.
– Хорошо, я справлюсь с доступным мне материалом и проконсультируюсь с узкими специалистами. Среди моих знакомых есть и кураторы музеев с богатыми экспозициями средневекового вооружения. Увидим, что удастся сделать. – Кейди встала и сунула под мышку сумочку, показывая, что разговор окончен. – Признайте хотя бы, что надежды обнаружить шлем невелики. Как-нибудь намекните своим друзьям, что ли…
– Нет смысла. Они меня даже не услышат.
– Типичный Лас-Вегас! – съехидничала она. – У всех сдвиг по фазе, только в разной степени. Но вы-то, вы-то могли бы быть немного более прагматичны!
– Предпочитаю полагаться на чутье, а не на здравый смысл. – Мак поднялся быстро и бесшумно, снова, как будто намеренно, спрятав лицо.
– Ах, чутье… – Несколько мгновений она пыталась всмотреться в тени, потом пожала плечами: – Речь, очевидно, идет о том самом чутье, которое на прошлой неделе навело вас на испанский кувшин для утренних омовений?
Надо признать, чутье в тот раз сработало просто на диво – как, впрочем, и в остальных случаях, когда им приходилось работать вместе. В мире искусства здравый смысл ценится куда менее высоко, чем инстинкт.
– Посмотрим, что удастся сделать, – повторила она. – Но никаких гарантий, это ясно?
– Ясно, как божий день, мисс Бриггз. – Он наконец сделал шаг из своего укрытия. – Как со мной связаться, вам известно. Если выясните что-нибудь стоящее, обращайтесь без всяких.
Странная нотка в голосе Мака Истона заставила Кейди бросить на него быстрый взгляд. Он стоял теперь в полосе света, и она получила наконец возможность рассмотреть глаза. Они были серые, как густой туман.
Вторично за это утро она ощутила волну сладкой дрожи, чисто женскую реакцию на близость сильного мужчины. Словно кто-то легко и щекотно провел по шее под волосами.
С несколько скованным кивком она вышла из кабинета, остро сознавая, что Мак следует за ней по пятам. Вскоре он догнал ее и зашагал рядом.
– Сказать Дьюи, чтобы вызвал вам такси?
– А вам разве такси не требуется? – коварно полюбопытствовала Кейди. – Вы живете здесь же, в Лас-Вегасе?
– Нет, но мой самолет вылетает поздно вечером. Это даже кстати – дает шанс покопаться в музейных архивах, если можно так назвать залежи ветхих папок и скоросшивателей. Кто знает…
И это все, что ей суждено узнать об этом человеке? – мрачно подумала Кейди. То, что он не из Лас-Вегаса. Мягко выражаясь, скудный улов.
Они прошли между неподвижными, плохо освещенными рядами вояк из далекого прошлого – можно сказать, измерили шагами примерно тысячу лет развития военной технологии: от легких кольчуг двенадцатого века к тяжеленным панцирям шестнадцатого, дальше, дальше – к знакомой по фильмам и новостям форме цвета хаки.
Угнетенная зрелищем этой армии всех времен и народов, Кейди думала о том, что внешний вид здесь, в сущности, значит мало. Ведь цель всегда одна и та же.
Нет, положительно она не одобряла этот вид антиквариата.
Глава 3
Вернувшись домой к вечеру того же дня, Кейди первым делом налила себе вина, уселась за компьютер и открыла файл под названием «Мужчина моей мечты». Бегло просматривая послания от первых до самых недавних, она задержалась на одном конкретном и перечитала его медленно и вдумчиво.
«Дорогая мисс Бриггз!
Позволю себе высказать «особое мнение». Вы утверждаете, что стиль эпохи Регентства интеллектуален по своей сути. Думаю, вы ошибаетесь. Внешняя холодная изощренность здесь призвана замаскировать буйную чувственность. Разве предметы той эпохи не будят в вас желание коснуться, погладить? Впрочем, не буду настаивать. Кто я, в самом деле, чтобы брать на себя смелость суждения? Простой сыщик, в то время как вы – эксперт»…