Фургон, потихоньку набирая скорость, задом катился вниз по уклону дороги. Как назло, он не производил ни малейшего шума: ни ветка не хрустнула под колесом, ни камешек не щелкнул о дно. Туман уже начинал размывать его удаляющиеся формы.
Поискав глазами Мака, Кейди его не обнаружила, и ей стало еще неуютнее. Однако бездействовать и дальше было нелепо. Она нагнулась в поисках камня, чтобы, швырнув его в окно, привлечь внимание тех, кто в доме. К счастью, этого не потребовалось: один из них появился на пороге с очередной порцией награбленного.
– Мать твою! – прошипел он. – Он что же, не поставил машину на ручник, болван чертов?
Отбросив узел и чертыхаясь вполголоса, бандит быстро пересек террасу, спрыгнул через три ступеньки разом, сделал рывок… и свалился ничком, всем своим весом, как валятся, споткнувшись на полном ходу.
Это показалось Кейди не менее зловещим, чем бесшумное погружение фургона в туман. Вообще все носило странный, потусторонний оттенок, как во сне. Упав, грабитель так и остался лежать, едва различимый в темноте под краем террасы, куда не доставал свет из окон.
– Какого черта? – громко удивился второй, очевидно, заметив его странное исчезновение из виду.
Выскочил на террасу, Кейди была почти уверена, что он рухнет рядом со своим приятелем, однако он прирос к месту. Не сразу она заметила блеск стали у его горла, а заметив, невольно содрогнулась – это был, мягко выражаясь, не перочинный нож.
Обоюдоострый средневековый кинжал.
Видимо, прежде чем отпустить ручной тормоз, Мак успел порыться в фургоне, но когда именно? И как она ухитрилась это проглядеть?
– Чт-то?.. – проблеял грабитель.
– Брось оружие! – приказал Мак, придвинувшись к нему сзади почти вплотную.
– Что-что?..
– Даю три секунды.
Никаких «что» больше не последовало: видимо, при всей его тупости до грабителя наконец дошло, как сильно изменилась ситуация и в какой невыгодной позиции он находится. Он медленно извлек из-за пояса пистолет и отбросил к стене, под ближайшее окно.
«Не отходи от него! Не давай ему и шанса!» – взмолилась Кейди.
Очевидно, у Мака и в мыслях не было рисковать. Не отводя лезвия от горла пленного, он лишь сделал шаг назад, ногой придвинул оружие к себе и наступил на него.
– Кейди! Можешь подойти.
Больше ошеломленная этой дружеской фамильярностью, чем просьбой, она поспешила приблизиться.
– Возьми пистолет и дай мне, – сказал Мак, ни на миг не отводя взгляда от незадачливого грабителя.
Не говоря ни слова, Кейди подняла оружие и протянула ему. С кинжалом в правой руке, левой он ловко ухитрился проверить, заряжен ли пистолет. Сунул в карман. Отвел лезвие. Грабитель переступил с ноги на ногу, не решаясь на большее.
– Ступай взгляни, что там с твоим другом, – предложил Мак Кейди.
– Господи Боже, мистер Вандайк! – воскликнула она, только тут вспомнив о хозяине дома.
– Я здесь! – донеслось изнутри в ответ на ее оклик.
Эмброуз Вандайк обнаружился в углу гостиной. Он сидел, но был связан, а вернее, склеен по рукам и ногам скотчем.
– Ножницы в столе, в ящике под компьютером.
Порывшись среди всякой всячины, она выудила ножницы и поспешила освободить Эмброуза Вандайка. Это оказался невысокий, но крепкий мужчина, темноволосый, с карими глазами.
– Я опасалась худшего, – призналась она, помогая ему отдирать клейкие полоски. – Вас не били?
– Нет, обошлось, – хмыкнул Вандайк, растирая затекшие запястья. – Правда, не знаю, что было у них на уме. Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Вы ведь Кейди Бриггз?
– До смерти перепуганная Кейди Бриггз!
– Ну, а я тогда до смерти перепуганный Эмброуз Вандайк. Рад познакомиться. А вы кто такой? – удивился Вандайк, заметив Мака.
– Истон. Мак Истон.
– Как удачно, что мисс Бриггз явилась не одна!
– Надо будет еще разобраться с этими двоими и вернуть назад все, что они вынесли. Кстати, один валяется без сознания. Его бы хорошенько скрутить…
– Самой собой. – Вандайк перестал растирать лодыжки и, морщась, выпрямился.
Откуда-то раздался приглушенный звук удара. Кейди пришло в голову, что фургон в своем движении назад наткнулся на препятствие.
– Ваши вещи! Не пострадали бы!
– Ерунда! – отмахнулся Вандайк. – Я собираю только латы и оружие, не картины или керамику.
Осторожно выглянув за дверь, Кейди увидела фургон в ложбине у поворота дороги. Туман заметно поредел. Машина стояла, ткнувшись задним бампером в большой валун.
Сообщив об этом, Кейди добавила:
– Все же не годится вашей коллекции оставаться там долго. На улице страшная сырость.
– На данный момент меня больше беспокоит наша с вами безопасность, чем железяки в фургоне, – отмахнулся Вандайк. – Что, если у них где-то на подхвате приятели? Да и не хочется, чтобы они смылись под шумок, пока мы тут беседуем. Кстати, – вдруг спохватился он, – а вы, собственно, кто такой, мистер? Кроме того, что вы друг мисс Бриггз?
– Кроме этого, я – ее работодатель, – холодно ответил Мак. – Короче, босс.
Глава 8
Так, значит, она не пыталась обойти их… его.
Два часа спустя, когда полиция уехала, увозя задержанных, Мак стоял перед камином, где уютно потрескивал огонь, и с интересом прислушивался к разговору Кейди с Эмброузом Вандайком. Обсуждалась коллекция (ее выгрузили из фургона и свалили в угол для дальнейшей сортировки, с которой хозяин явно не торопился). Беседа шла увлекательная, но Мак не находил в себе решимости присоединиться. Его только и хватало, чтобы сохранять вид культурного, благовоспитанного человека.
Между тем те двое успели перейти на ты. Что ж, опасность сближает.
– Понимаешь, Эмброуз, у меня есть знакомый, некто Тим Мастерс. Он как раз специализируется на доспехах и оружии тех времен, – оживленно говорила Кейди, баюкавшая на коленях пресловутый шлем. – О тебе и твоей коллекции я знаю от него. Пару раз он давал тебе консультацию насчет разных редкостей и запомнил, что ты увлекаешься именно Северной Италией. Кажется, как-то раз ты пытался раздобыть…
Внезапная жажда заставила Мака отвлечься от разговора. Отхлебнув немного приготовленного хозяином чаю, он нашел его вкус отвратительным – в основном потому, что, как почти всякий любитель крепкого кофе, терпеть не мог чай.
Однако выходило, что он совершил совсем не ту ошибку, из-за которой так казнился. То есть он и правда сделал скоропалительные выводы, но совсем иного рода, чем полагал. Не тогда, когда ввел в дело Кейди, а когда заподозрил ее в обмане и корыстных побуждениях. Она всего лишь занималась своим делом – так, как это себе представляла. Честно пыталась разыскать шлем. Да, она не соблюла букву договора, пошла на риск и, возможно, чуть не простилась с жизнью, но это уже из другой оперы. С этим он разберется потом.
А сейчас можно порадоваться тому, что между ними все в порядке, все по-прежнему.
Единственное, что омрачало горизонт, – это размер и качество облегчения, которые он испытывал. Почему-то он реагировал на все неадекватно, принимал все чересчур близко к сердцу – как ревнивец, который вдруг удостоверился, что возлюбленная ему верна. Он был вне себя от счастья.
Во-первых, это неосторожно, а во-вторых, нелепо, если вспомнить, что до этого вечера они лично общались часа полтора, не более, да и то при обстоятельствах, весьма далеких от романтики.
– Потрясающая вещь! – Восклицание Эмброуза Вандайка вывело Мака из раздумий. – В самом деле редкая. Подумать только, что это сокровище годами пылилось в запаснике какого-то захудалого музея!
– Тот случай, когда неведение – благо, – засмеялась Кейди, против воли восхищаясь богатством отделки и мастерством исполнения. – Хотелось бы знать, кто над ним потрудился. Что за очертания – сама элегантность! Ажурное плетение поверх основы… согласись, даже лучше, что оно не сплошное. Это подчеркивает выбранный мотив. Не странно ли, что древний мастер затратил столько времени и сил на предмет, место которого, по сути своей, среди разрушения и смерти?
– Необыкновенный, должно быть, был человек, – невозмутимо откликнулся Вандайк. – Лично меня больше занимает, как шлем попал в «Мир милитаризма».
– Ах да! – еще больше оживилась Кейди. – Я нашла упоминание о нем в архивах одного армейского музея начала прошлого века. Там есть приписка, что шлем снят с экспозиции для продажи на аукционе в Нью-Йорке в 1925 году. Жаль, нет никаких упоминаний о том, кто его купил. Он как в воду канул.
– Наверное, все очень просто. Человек по имени Белфорд скупал все, что подворачивалось под руку, чтобы основать свой «Мир милитаризма».
– Тогда почему же шлем пылился в запаснике?
– Возможно, он счел его слишком вычурным для своей тематики.
– Возможно, – согласилась Кейди. – Нам этого уже не узнать. По крайней мере, Эмброуз, ты можешь объяснить, как шлем оказался в твоей коллекции.
– Тогда почему же шлем пылился в запаснике?
– Возможно, он счел его слишком вычурным для своей тематики.
– Возможно, – согласилась Кейди. – Нам этого уже не узнать. По крайней мере, Эмброуз, ты можешь объяснить, как шлем оказался в твоей коллекции.
Мак сразу насторожился и отставил почти нетронутую чашку со стынущим чаем.
– Хороший вопрос, Кейди. Что скажете, Вандайк? Откуда он у вас? Я пользуюсь программой отслеживания всех аукционов и распродаж: публичных и частных, общедоступных и с ограниченным правом посещения, законных и не совсем. Шлем там не выплыл никаким боком.
– Кстати, как раз поэтому мы и работаем вместе, – добавила Кейди. – Программа не всесильна – например, не может отследить слухи. На этом специализируюсь я. Давай уточним одну маленькую деталь. С таким богатым опытом программирования ты ведь, конечно, общаешься с миром через Интернет? И коллекционируешь тоже, ведь верно, Эмброуз?
– Совершенно верно, но шлем попал ко мне совсем по другим каналам, – объяснил он. – Некий сверхсекретный посредник вышел на меня и объяснил, что есть возможность пополнить коллекцию редкой вещью при условии, что сделка останется в тайне. Я согласился, он привез шлем, получил наличные – и больше я его не видел.
– А сопроводительные бумаги? Он что-нибудь оставил?
– Ничего.
– Как, ты не потребовал?!
– В таких случаях я не качаю права, – с некоторым смущением ответил Вандайк.
– И вот вам результат, – едко заметил Мак, напоминая о недавнем грабеже.
– Вы правы, – еще больше смутился Вандайк. – Должен признать, я не настаивал, потому что от бумаг прямо-таки разило подделкой, особенно от квитанции о покупке на аукционе.
– Ну разумеется, – хмыкнула Кейди. – Подпись и печать были довольно расплывчаты, да, Эмброуз?
– Хуже того, – поморщился тот. – Все было размазано, как блин по сковороде. Я предпочел не копать глубоко.
– А зря. Стоило бы посоветоваться с другими знающими людьми. Хоть с тем же Тимом Мастерсом.
– Не буду спорить. Но согласись, Кейди, когда чего-то отчаянно желаешь, то намеренно закрываешь глаза на досадные мелочи, а я отчаянно желал заполучить этот шлем.
Неожиданно для Мака он ощутил вспышку симпатии к Эмброузу Вандайку. Теперь, когда все они сидели за хорошо освещенным столом, было видно, что ему никак не может быть больше двадцати пяти. При всей своей гениальности и умении делать деньги это был, в сущности, почти мальчишка.
– Кстати, о досадных мелочах, – сказал он мягче. – Давно вы знакомы с парочкой, которая хотела вас ограбить?
– Я с ними вовсе не знаком! Они просто объявились здесь сегодня ни с того ни с сего. Уж не знаю, кто их навел.
– Да этот ваш суперсекретный посредник, кто же еще, – усмехнулся Мак. – Для того и продал вам шлем, потому и не слишком утруждался с бумагами.
– Он еще называл себя консультантом по вопросам антиквариата.
– Думаю, тот же самый лжеконсультант организовал и кражу шлема из музея. Надо будет заглянуть в базу данных… может, удастся выудить пару имен.
– Но зачем было вообще продавать?
– Он ведь заходил сюда, верно? А вы, конечно, не удержались от того, чтобы похвалиться коллекцией.
Вандайк печально кивнул.
– Вот вам и ответ. Хороший мог быть улов, не подоспей мы вовремя. Это испытанный метод. Сколько народу так попадается, одному Богу известно.
– Предприимчивый тип, – заметила Кейди задумчиво. – Деньги, которые он выручил за шлем, смело можно назвать «оборотным капиталом».
– Да уж, такие умеют делать кровопускание… кошельку. – Мак непроизвольно пошевелил пальцами, снова ощущая в них рукоятку старинного кинжала. – Особенно если цены на взлете. Мошенничество всегда процветает именно в такие моменты. – Он невесело усмехнулся. – Старый добрый закон соответствия спроса и предложения. Послушайте, Вандайк, вы хоть отдаете себе отчет в том, что на вас, частниках, и держится черный рынок?
– Конечно, отдаю.
Наступило молчание. Эмброуз Вандайк разглядывал шлем со смешанным выражением сожаления и алчности. Однако когда он поднял взгляд, там было лишь сожаление.
– Хотите – верьте, хотите – нет, но мне очень жаль.
– Попробуй отнестись к этому философски, – посоветовала Кейди. – Скажи себе: «Могло быть хуже». Ведь это в самом деле так: только благодаря Маку мы с тобой легко отделались.
Поймав взгляд ее больших внимательных глаз, Мак сообразил, что по крайней мере на этот вечер стал для нее героем. Он посмотрел на часы – было уже довольно поздно.
– Нам пора, Кейди. Не думаю, что тебе хочется снова за руль, но до мотеля еще нужно добраться.
– Зачем мотель? – удивился Вандайк. – Вы можете переночевать у меня. Правда, это не дворец, но чистые полотенца и простыни найдутся.
– Нет, нет, мы лучше поедем, – сказала Кейди. – Не хочется обременять тебя своим присутствием. Мотель все упростит. Где здесь ближайший? Неужели только в Санта-Крус?
– Нет, конечно. Не такой уж это медвежий угол. Примерно в миле отсюда есть один, что-то вроде пансиона, его держит мой знакомый. – Вандайк взялся за телефон. – Вы идите, а я пока позвоню, чтоб ждал.
– Очень любезно с твоей стороны. – Кейди тоже встала, по-прежнему со шлемом в руках. – Знаешь что?
– Что?
– Ты, конечно, один раз уже заплатил за эту вещь, и вряд ли деньги к тебе вернутся… но как насчет того, чтобы купить ее по-настоящему? От законных владельцев? Это клиенты и давние друзья Мака. Думаю, они не откажутся ударить с тобой по рукам. Что скажешь, Мак?
– А что тут говорить? – усмехнулся тот. – Само собой, они не чают вернуть шлем только ради того, чтобы сразу выставить на продажу. Антиквариат интересен им только в своем денежном эквиваленте.
– Тем лучше, – сказал Вандайк. – Я плачу.
– Но цена еще не названа…
– В любом случае я смогу себе это позволить, – беспечно отмахнулся он.
– На вашем месте я вкладывал бы деньги не только в антиквариат, но и в систему безопасности. Разумеется, если ваша коллекция вам хоть сколько-нибудь дорога, – заметил Мак.
– Я думал, глушь – сама по себе система безопасности, потому сюда и забрался. Но сегодня понял, что этого мало. Ну что, едете? Тогда я звоню.
Вандайк нажал кнопку и вскоре уже говорил по мобильному телефону.
Глава 9
Кейди повернулась на спину, заложила руки за голову и устремила взгляд на перекрытия низкого потолка. Прошел час, а сон все не приходил. Как будто до предела опустошенная, она была на каком-то эмоциональном взводе и никак не могла расслабиться.
Ничего странного, если вспомнить события этого вечера!
Кейди задумалась, пытаясь осмыслить свое состояние. Очень похоже на приступ паники.
Ну как тут даже думать о сне?
Покосившись на часы, Кейди обнаружила, что уже три часа ночи. «Уже»? Или «всего лишь»?! Пройдет немало времени, пока можно будет отказаться от попыток уснуть и на законных основаниях выйти к завтраку.
Отбросив покрывало, Кейди выбралась из постели и прошла на балкон, идущий вдоль всего второго этажа пансиона – очень уютного, затерянного на окруженном лесом шоссе.
Ни огонька кругом, только бархатная тьма ночи. Если поднять голову, можно различить островерхую крышу и деревья, протянувшие над ней темные лапы ветвей. Час назад вовсю лил дождь. Он немного утих, но с края крыши по-прежнему текло.
А какой воздух! Так густо напоен ароматом мокрого леса, что кажется, его можно есть ложками.
С перил тоже капало. С обеих сторон за деревянными переборками были другие номера, но нигде не виднелось ни отсвета – все кругом спали, Мак в том числе.
Железные нервы!
А впрочем, с чего она взяла, что он непременно спит, если лежит в темноте? Вдруг и ему не до сна?
Мак Истон в постели.
Один Бог знает, до чего можно додуматься, если продолжать в том же духе.
Кап… кап… кап…
Кейди провела по мокрым перилам, потом подставила ладонь, ловя капли. Какая глубокая тишина!
Внезапно, как этим вечером в лесу у дома Эмброуза Вандайка, Кейди пронзило ощущение близкого присутствия, и она сразу поняла, что это именно Мак, а не кто-то другой.
– Что, тоже не спится? – спросил он из темноты за правой перегородкой.
Ему самому, значит, не спалось. По крайней мере один вопрос решился сам собой. Они были совсем рядом, разделенные тонкой перегородкой. Давно ли он здесь?
Теперь, когда глаза привыкли к темноте, можно было видеть, что, как и она, Мак стоит почти у самых перил, сунув руки в карманы ветровки. Выражение его лица оставалось тайной, и, быть может, как раз поэтому он казался особенно загадочным. Близость его, как обычно, порождала мощный отклик, будоражила и воспламеняла. Весь этот день Кейди словно неслась вверх по «американским горкам», достигла наконец наивысшей точки и задержалась на этой головокружительной высоте.
Они были все равно что наедине в омытом дождем лесу – мужчина и женщина… так и хотелось добавить: «Созданные друг для друга».