Хотя мысль о том, что в комнате можно найти разгадки многочисленных тайн Бергмана, само собой, весьма волновала. Что нормальный человек стал бы прятать? – увещевала я себя, но, должно быть, «нормальным» Бергмана все же не считала. Тайн у него точно пруд пруди. И дом этот он купил не просто так, не зря у меня здесь возникает чувство, что я в покоях Синей Бороды. Кстати, в этой сказке любопытные девицы очень быстро становились очередной тайной хозяина. Само собой, меня это не остановило. Более того, желание заглянуть в комнату лишь усилилось, я даже подумала: а не попробовать ли прямо сейчас? Потопталась возле двери, прислушиваясь. А если Бергман только этого и ждет? Застукает меня за неблаговидным занятием, вряд ли на пирожки отправит, ведь Димке и Вадиму мое исчезновение надо как-то объяснить, но наблюдать насмешливую улыбку на его физиономии придется. Дождаться более подходящего момента, когда хозяин отсутствует, а Лионелла занята уборкой? Сомнительно, что мне повезет и они одновременно покинут дом, у меня вообще такое впечатление, что старуха здесь безвылазно обретается.
Я вернулась к окну, посмотрела на цветочки, все больше соглашаясь с тем, что моя затея ни к чему не приведет. Теперь я была даже на алкаша согласна или подростков-хулиганов. Но клумба даже их не интересовала. Из упрямства я придвинула кресло вплотную к окну и, борясь со сном всеми доступными способами, просидела до самого утра.
В шесть, когда на улице показались троллейбусы и редкие прохожие, я решила, что вестник уже не появится, и отправилась спать, констатировав, что ночь прошла впустую.
Проснулась я от шумно работающего под дверью пылесоса, протерла глаза, взглянула на часы и подскочила как ошпаренная: половина двенадцатого. Хотя чему удивляться, если легла я в шесть.
Быстро приняв душ, я вышла из комнаты, Лионелла, выключив пылесос, сообщила:
– Ваш завтрак на кухне. Мужчины в кабинете хозяина, на втором этаже.
Решив, что завтрак подождет, я отправилась в кабинет.
– Твоя задача – охрана девчонки, – говорил Бергман, обращаясь к Вадиму в тот момент, когда я вошла.
Воин был в джинсах и темной рубашке, сидел, откинувшись на спинку кресла, Димка, все в тех же шортах и футболке, что и накануне, пил воду из бутылки, которую при моем появлении поставил на пол.
– Надеюсь, ничего интересного я не проспала?
– Мы беремся за это дело, – улыбнулся Дима. – Воин на мели, Максимильян умирает от скуки, а мне все равно.
– Серьезный повод, – кивнула я. Можно было съязвить: «А меня, конечно, не спрашивают?», но это показалось глупым.
– На самом деле я тоже нуждаюсь в деньгах, – улыбнулся Бергман. – Предложили редкую книгу…
– Что-нибудь о картах?
– Нет, об оборотнях. Кстати, тебе известно, что у некоторых народов оборотень мог стать не только медведем, кошкой или волком, но и вороном.
– Да хоть ежиком. Максимильян, ты ходячая энциклопедия, а мне диплом достался кровью и по́том, знания улетучиваются, не успев усвоиться…
– Не наговаривай на себя, – серьезно заявил Вадим, хотя я вроде бы шутила. – Ты умная девушка. А насчет ворон… думаешь, кто-то охотится на оборотней? И это должно нас беспокоить? – вопрос адресовался Бергману.
Я нахмурилась и спросила:
– Надеюсь, ты ни в кого превращаться не собираешься?
– Только в полнолуние, милая, – ответил Вадим и поскреб здоровущей ладонью грудь, а я некстати подумала, что временами он похож на медведя. – А вот молодые волки всегда готовы. – Тут он ткнул пальцем в Димку, и тот с серьезной миной кивнул, точно соглашаясь.
– Вам не приходило в голову, что мои мозги могут и не выдержать? – разозлилась я.
– В самом деле, – вмешался Бергман. – Что о вас девушка подумает.
Но вместо благодарности нарвался на ехидный вопрос:
– А Максимильян кем становится? Спрашиваю не из простого любопытства, полнолуние со дня на день, вдруг столкнусь на лестнице…
Вадим и Димка переглянулись и уставились на Бергмана, ожидая ответа.
– Есть какие-нибудь догадки? – спросил меня Димка, ничего не дождавшись.
– Есть. Библейский змей-искуситель.
Мужчины вновь переглянулись, и Вадим, сурово нахмурясь, буркнул:
– Я же говорил, она нас видит насквозь… – После чего все трое весело заржали, а я почувствовала себя полной идиоткой за свой внезапный испуг. Пусть всего лишь на мгновение, но я поверила, что говорят они серьезно. Не пора ли обратиться к психиатру?
– Спасибо за блестящую характеристику, дорогая… – с кривой ухмылкой заявил Максимильян. – А сейчас, если не возражаете, перейдем к делу. Мы решили за него взяться. Твое мнение?
Я пожала плечами:
– Будем считать, решение принято большинством голосов.
– В таком случае займемся возможными версиями…
Я села возле окна, не удержалась и взглянула на клумбу. Подъехала поливальная машина, и теперь саму клумбу было видно плохо, а я в досаде за бессонную ночь мысленно буркнула: «Век бы ее не видеть». И постаралась сосредоточиться на разговоре, в результате которого решено было взять за основу версию ограбления, но и прочими не пренебрегать.
– Воин и Девушка отправляются к Наде. Приглядись к девчонке, – обращаясь ко мне, произнес Бергман. – Вполне возможно, она знает куда больше.
– Вот посмотрите, – сказал Дима и положил на стол увеличенные фотографии. Это были снимки с места убийства. Наличие фотографий, так же как и копий протоколов, меня не удивило. Не знаю, каким образом Бергману удалось их заполучить, но удалось.
На первой фотографии женщина сидела, откинувшись на спинку стула. Лицо ее полностью скрывали длинные темные волосы. На второй тоже женщина, с короткой стрижкой, голова на столе, лицом вниз, белая скатерть залита кровью, в тарелке, что стоит перед ней, тоже кровь. Я невольно поежилась. На третьей мужчина, лежит на полу, раскинув руки. Убит двумя выстрелами: в грудь и в голову. На четвертом снимке лишь контуры тела, обведенные мелом.
– И что не так? – нахмурился Вадим.
– Лотмана застрелили, как только он оказался в холле. Грабитель врывается в комнату, убивает женщин. Надя в этот момент находилась в туалете. Услышав выстрелы, выскочила в коридор. Здесь киллер в нее и выстрелил. Она пришла в себя, смогла доползти до телефона и позвонить, а потом потеряла сознание. Так?
– Ну…
– На фото видна трубка… лежала у девчонки под рукой, а Надю обнаружили примерно метрах в двух от консоли, где стоит база.
– Ну и что? Она пыталась добраться до двери…
– С трубкой в руке?
– Почему нет?
– Из протокола следует, что Надежда лежала на спине, лицом к стене. Либо она смогла подняться, а потом упала, либо…
– Что?
– Не знаю.
– Дай-ка еще раз взглянуть. – Вадим некоторое время рассматривал снимок, а потом стал перечитывать протокол.
Пока Воин читал, почесывая затылок в больших сомнениях, Димка и Максимильян молча наблюдали за ним.
– Я бы сказал, что девушка находилась в таком положении сразу после выстрела. От удара в плечо отлетела в сторону и упала. – Тут он усмехнулся. – Потом очнулась, доползла до телефона, позвонила и вернулась в первоначальное положение.
– Эта первая странность, – кивнул Бергман. – Уверен, будут и еще. Звонки в полиции записываются. Этот точно сохранили. Надо раздобыть копию, а пока я бы уделил самое пристальное внимание галеристу и бывшей подруге.
– Женщины в гневе страшны, – кивнул Вадим. – А подруга должна была разгневаться.
В этот момент я вновь посмотрела в окно. Поливальная машина исчезла, я уже готова была отвернуться, но тут мое внимание внезапно привлек предмет, лежащий прямо посредине клумбы.
– Там что-то есть, – пробормотала я.
– Опять вороны? – усмехнулся Вадим.
– Нет. Похоже на мешок для мусора.
Вадим, а вслед за ним и Дима подошли к окну, Бергмана происходящее, казалось, вовсе не волновало.
– Мусорный пакет, – произнес Вадим. – Только очень большой. Что за идиот выбросил его на клумбу? – Он вдруг нахмурился, пробормотал: – Твою мать… – И бросился к двери.
Мы за ним, на этот раз Бергман к нам присоединился. Правда, обычным шагом и с недовольной миной.
Пришлось ждать зеленого сигнала светофора, и это позволило Бергману нас догнать. Никто не заговаривал о том, что ожидал увидеть, но напряжение нарастало. Похоже, что, кроме нас, на мешок, оказавшийся на клумбе, внимания никто не обращал. Впрочем, с тротуара его не особенно разглядишь, и из машин, возможно, тоже.
Наконец-то зажегся «зеленый», мы пересекли проезжую часть и подошли к клумбе. Прохожие начали поглядывать на нее с недоумением.
– Он решил не мелочиться и прислал сразу десяток ворон, – сказал Димка, видимо, с намерением разрядить обстановку.
– Он решил не мелочиться и прислал сразу десяток ворон, – сказал Димка, видимо, с намерением разрядить обстановку.
Вадим надорвал мешок и грязно выругался.
– Звони в полицию, – обращаясь ко мне, произнес Дима.
– Что там? – задала я вопрос, хотя ответ уже знала.
– Труп.
Мужчину лет тридцати задушили, после чего убийца упаковал его тело в большой пакет для мусора. Убийство произошло как минимум сутки назад, тело успело закостенеть, и приехавшим полицейским пришлось укладывать его на носилки в скрюченном виде.
Мы подробно рассказали следователям, как из окна заметили мешок и прибежали сюда. Бергман, кстати, от встречи с полицейскими уклонился, еще до их приезда вернувшись в дом. Наш рассказ у сотрудников правоохранительных органов вызвал настороженность. Не тот факт, что мы заметили что-то из окна, а то, что мы втроем (о Бергмане мы не упоминали) припустились к клумбе, чтобы заглянуть в мешок. Пришлось рассказать о воронах, которые накануне появились на этой самой клумбе.
Про ворон рассказывала я, и следователь, записывавший мои показания, смотрел с таким выражением на физиономии, точно намеревался спросить: «Вы что обычно пьете?»
Тут к нему подошел один из коллег и что-то зашептал на ухо.
– А вы убитого раньше видели? – спросил он, обращаясь ко мне.
– Я его и сейчас не видела.
– Почему? – видно, подобный вопрос идиотским ему не казался.
– Спать по ночам хочу.
– Понятно. Но придется все же взглянуть. Вдруг узнаете. При нем нет ничего, что позволило бы установить его личность, а это сейчас очень важно.
Мы направились к носилкам, которые как раз загружали в машину.
– Говорят, у вас тут детективное агентство? – спросил следователь и весело фыркнул.
Я решила не отвечать, а он продолжил:
– А вы, значит, тоже сыщик? Шерлок Холмс?
– Я – баба-дура и мужикам кофе завариваю, – ответила я, чем служивого смутила.
Был он молод, одет с иголочки и явно тяготел к женскому полу, на меня по крайней мере поглядывал с интересом.
– Я ничего такого не имел в виду, – забубнил он. – И не считаю, что женщины должны дома сидеть, постоянно занимаясь уборкой…
– Ну, это понятно. Иначе когда мы будем стирать и готовить.
Мы подошли к машине и дискуссию о месте женщины в современном мире решили прервать по обоюдному согласию. Он кивнул на лицо убитого и с легким подхалимством попросил:
– Посмотрите, пожалуйста.
Рыжие волосы покойного, когда-то яркие, сейчас имели ржавый оттенок. Красноватая кожа, как это часто бывает у рыжих. И веснушки. Они покрывали все лицо, которое было мне совершенно незнакомо и все равно вызвало внезапную тоску, напомнив, во что мы все превратимся. Я увидела след удавки на шее, но не это потрясло меня.
– Что у него во рту? – задала я вопрос.
– Не понял, – растерялся следователь.
– У него во рту что-то есть, похоже на листок бумаги, взгляните, кончик виден между зубов.
Он посмотрел так, точно я спятила или еще хуже – издеваюсь.
– Вы его видели раньше? – задал он вопрос с начальственным видом, я покачала головой и отошла в сторону, услышав, как он сказал: – Проверьте, что у него во рту.
Через минуту выяснилось: во рту у убитого действительно листок бумаги, свернутый вчетверо. Когда его развернули, смогли прочитать следующее: Л 24:19–20.
– Какой-то шифр? – Следователя, должно быть, потрясла моя прозорливость, и он вновь обратился ко мне в тайной надежде, что я с легкостью расшифрую надпись. Я с усмешкой ответила:
– Понятия не имею.
Волошин и Димка, которых уже отпустили с миром, сидели на скамейке возле остановки и оттуда наблюдали за происходящим.
Когда я к ним присоединилась, Димка спросил:
– Видела его когда-нибудь?
– Нет. У него во рту была записка. – Я назвала комбинацию цифр и букву.
Вадим хмуро уставился на Соколова, а тот пожал плечами.
Бергмана мы обнаружили в кабинете, здесь же была Лионелла, при нашем появлении удалилась, а я пожалела, что не могла услышать их разговор. Уверена, он касался нашей находки. Джокер встретил нас короткой речью:
– Добропорядочные граждане обязаны оказывать помощь следствию, но полдня мы уже потеряли, между тем формула «время – деньги» сейчас актуальна как никогда. Девушка и Воин отправляются в больницу…
– Ты хочешь взяться за дело Лотмана? – удивилась я.
– Решение принято большинством голосов. Разве нет? – в свою очередь, удивился Бергман.
– Но… я думаю, сейчас куда важнее выяснить, чей труп подбросили под твои окна, и найти убийцу. Он оставил послание: Л 24:19–20. Если мы его расшифруем…
Бергман едва заметно поморщился.
– Думаю, речь идет о библейской книге Левит. Оригинальностью убийца не блещет…
– Дима, посмотри, что это значит, – попросила я.
Бергман, глядя на меня, развел руками.
– Выражение хорошо известно даже тем, кто Библии никогда не читал. «Око за око, зуб за зуб».
– Выходит, это чья-то месть?
– Давай предоставим полиции заниматься всем этим, – отмахнулся Максимильян, чем вызвал недоумение.
– Мы не будем искать убийцу? – решила уточнить я.
– У нас есть клиент? – вопросом на вопрос ответил он.
– Нет. Но…
– Если он вдруг появится, мы обязательно этим займемся. А пока я бы советовал тебе позавтракать и наконец-то отправиться в больницу.
Завтракала я в компании Вадима, он тоже решил подкрепиться, раз уж нам предстояло отправиться в больницу вдвоем. Воин жевал с праздным видом, встречаясь со мной взглядом, беспечно улыбался. Судя по всему, он не видел в ситуации ничего необычного. Я же пребывала в недоумении. Мало того, подозрительность в отношении Бергмана достигла прямо-таки небывалых высот.
– Ты понимаешь, что происходит? – не выдержала я. Вадим взглянул озадаченно.
– Ты об этом трупе?
– Разумеется, о трупе.
– И чего?
Я бы решила, что он издевается, однако взгляд, обращенный ко мне, был скорее озадаченным. И вовсе не поведением Бергмана, как выяснилось чуть позже.
– Дался он тебе, – проворчал Вадим, продолжив жевать. – Джокер прав, пусть менты разбираются.
– Человека убили под его окнами…
– Не передергивай. Убили его не здесь.
– Хорошо. Не здесь. Но это послание. Он сам об этом сказал. Так?
– Ну… – кивнул Воин без особой охоты.
– Послание адресовано Максимильяну. Но оно вроде бы его не интересует. По крайней мере он пытается убедить нас… Этому должна быть причина, – раздраженно закончила я.
– Угу, – буркнул Вадим. – Например, Джокер не хочет, чтобы мы лезли в его дела. Неужто непонятно?
Само собой, так оно и было. Удивляло отношение к этому Вадима.
– И тебе неинтересно? – помедлив немного, спросила я со вздохом.
– Как сказать… – Он почесал за ухом, улыбнулся и продолжил: – Хочешь совет? Не забивай голову.
– Лаконично. И доходчиво, – усмехнулась я.
– Я старался, – раздвинул он рот до ушей и произнес лениво: – Джокер прав, у нас есть клиент. Клиент – это деньги, я в них остро нуждаюсь. Давай займемся девчонкой…
– Ты что, боишься? – куда резче, чем хотела, спросила я. Вадим смотрел с недоумением, точно гадал, о чем речь.
– Джокера – нет, – ответил он не меньше, чем через минуту, в продолжение которой мы таращились друг на друга.
– Тогда чего?
– Совать свой нос, куда не просят. Даже если делаешь это из лучших побуждений, чтобы другу помочь. Улавливаешь мою мысль? Надеюсь, если ему понадобится помощь, он об этом скажет.
– Он не позволяет вмешиваться в свои дела, но охотно вмешивается в наши.
– Это ты сейчас о чем? – удивился Вадим. – А… понял. Злишься, что Джокер считает: с выбором ты поторопилась?
– Откуда ему, черт возьми, знать об этом? – зло фыркнула я. – Тоже мне, провидец.
– Он не такой, как мы, – совершенно серьезно заявил Вадим. – Ты и сама это знаешь. – Я недовольно кивнула, намереваясь сказать, что в данное определение вкладываю совсем другой смысл, но Вадим продолжил: – Только пока не понимаешь, насколько велика разница.
Я собралась ответить, что в действительности думаю о Бергмане, но тут в кухне появилась Лионелла. Окинула нас суровым взглядом и спросила:
– Вы закончили? Мне здесь надо убрать.
– Выпьем кофе и исчезнем, – подхалимски ответил Вадим. Лионелла, задержав взгляд на мне, степенно покинула комнату.
– Уверена, она подслушивает под дверью, – усмехнулась я.
– На нее-то ты за что взъелась? – удивился Вадим. – Милейшая тетка… а как готовит… – Тут он закатил глаза и причмокнул.
– И запросто сыпанет яда в свою стряпню, если хозяин прикажет. – Говорить такое у меня не было никаких оснований, но, само собой, это скорее раззадорило. – Она работает у него много лет, но не пожелала ответить ни на один вопрос о его прошлом. Даже самый невинный. Например, кто его родители.