А позади махина Везувия продолжала изрыгать столбы пламени и дыма, в небе сверкали молнии, громыхало, все сильней пахло серой, было тяжело дышать. Но сильней всего давил ужас от непонимания, что делать, где искать спасение, от сознания своей беспомощности перед волей богов.
И все-таки умирать даже по воле богов никому не хотелось, люди метались по берегу, садились в лодки, гребли, кто-то возвращался, поняв, что уплыть не удастся…
Сколько это продолжалось, непонятно, скорее всего, колебания Гая были недолгими, он повернулся к Марку:
— Ты ведь был пастухом и знаешь Молочные горы?
Тот кивнул:
— Да, знаю.
— Забирай Юсту, Фульвию, Тита и Авла и уходите в горы. Только не останавливайтесь столько, сколько будете в состоянии передвигать ноги. Слышишь, уходите за Стабии, не останавливаясь даже ночью. Хотя сейчас все равно ночь или день.
— А ты?
— Мы с Непотом попытаемся вывезти Оливию морем, она идти не сможет. Встретимся в Сорренто. Если удастся, конечно. Поспешите, нам тоже пора. Только заклинаю: не останавливайтесь, даже если почувствуете себя в безопасности, до самого Сорренто не останавливайтесь.
— Но там берегом не пройти.
— Я тебя зачем спросил о Молочных горах? Пойдете горами, за Стабиями сразу ищи проход.
К ним подошла Юста, которая тем временем устраивала Оливию поудобней.
— Гай, нужно скорей или уплывать, или уходить. Нас может совсем засыпать пемзой. Может, спрячемся на вилле? Там потолки крепкие…
— Юста, я слышал рассказы об извержениях Этны. За пемзой могут последовать камни побольше и вообще расплавленные камни. Я только что сказал Марку, что нужно разделиться: вы бегом отправитесь через Молочные горы. Будете двигаться так быстро, как сможете, и без остановок. С вами пойдут Фульвия, Тит и Авл. Мы с Непотом попытаемся вывезти Оливию морем.
— Гай…
— Мы еще встретимся, слышишь? Или в Сорренто, или, если разминемся, в Риме. На открытии новой арены Флавиев будут биться мои гладиаторы, которых купил Порций. Вот там и увидимся. Прощай. Поспешите.
Юста смотрела в любимые глаза, изо всех сил стараясь сдерживать слезы.
— Если это конец всего мира, я хотела бы быть рядом с тобой.
— Нет, это не конец всего мира, но может стать концом для многих. Мы теряем время, Юста.
— Я люблю тебя.
Он взял ее лицо в свои руки, заглянул в глаза:
— Надеюсь, ты говоришь это не из ожидания конца. Повторишь в Риме?
— Да!
— Тогда до встречи. — Его губы всего на мгновение прижались к ее губам. Несмотря на ужас положения и жар Везувия, который ощущался даже на таком большом расстоянии, Юста почувствовала, как горячи губы Гая. — Поспешите.
— Оливия, — Юста склонилась к женщине, — Гай и Непот повезут вас морем, потому что идти вы не сможете. А мы пойдем берегом.
— Не берегом, Юста, а горами! Марк знает проходы, он здесь пас овец. Поспешите. Оливия, я понесу вас.
— Пойдем, — Марк потянул Юсту, — Гай прав, начинается что-то нехорошее. Дороги засыпало пеплом, идти будет плохо. Поспешим.
Юста оглянулась на Гая, сажавшего в лодку Оливию, к ним присоединилась еще девушка, Непот залез в лодку, а сам Гай толкал ее уже по пояс в воде, вернее, в пемзе, плававшей на поверхности. Гай оглянулся, махнул ей рукой, девушка скорее догадалась, чем услышала, как он прокричал:
— Беги, Юста!
Бежать было тяжело, ноги вязли в кусочках пемзы, как в песке, каждый шаг давался с трудом, где дорога — понять невозможно, потому что освещали округу только вспышки молнии и огонь, вырывавшийся из жерла Везувия.
— Нужно держать море на виду, до Стабии не так далеко! — прокричал Марк.
— Там мы сможем укрыться и переждать? — с надеждой поинтересовалась Фульвия.
— Нет, Гай прав, нам нужно уйти в горы!
Обсуждать дальнейший путь оказалось просто некогда, да и невозможно, грохот извержения заглушал любые слова.
Фульвию практически тащили Марк и Авл, а Юста бежала, уцепившись за рослого Тита. Они не представляли, сколько прошло времени, как они далеко от виллы, целью были Молочные горы на горизонте, казалось, спрятаться в их лесах означало спрятаться от самого гнева вулкана.
Кажется, прошла целая вечность, пока они просто выбрались на то место, где когда-то была дорога. Но идти легче не стало, ноги разъезжались или проваливались в пемзе, сверху по-прежнему сыпались горячие кусочки, горло пересохло, но если бы и сумели зачерпнуть воды в Сарно, толку от этого не было, сплошная грязь с сильным вкусом серы.
Полторы мили от виллы до Стабий Юста обычно проходила шутя. В Стабиях она знала хорошую лавочку, где торговали амулетами и разными поделками, и бывала в маленьком городке частенько. Но сейчас идти было очень тяжело. Сверху сыпались горячие кусочки пемзы, они были маленькие, но летели быстро и ударяли очень больно, черная туча полностью закрыла солнце, стало темно, как в безлунную ночь. Ветер задувал факелы, не позволяя им разгореться. В воздухе стоял сильный запах серы и еще чего-то, приходилось прикладывать ко рту и носу ткань, потому что просто дышать невозможно.
Они спешили, очень спешили, выбиваясь из сил, падая и поднимаясь. И не было различия между патрицианкой, плебейкой, гладиаторами и рабом, помогали подняться, тащили друг друга вперед, подбадривали.
Первой не выдержала Фульвия, она уселась прямо в пемзу и объявила, что дальше не пойдет.
— Все равно это последний день для всего мира, какая разница, где и как погибать?
— Пойдем, — потащила ее за руку Юста. — Смотри, вон там, — она показала в сторону Мизены, — почти светло, значит, это не конец всего мира, это только Везувий и его окрестности. А Молочные горы совсем рядом, мы прошли половину пути, разве можно останавливаться?
Но Фульвия мотала головой, отказываясь. При попытках поднять ее под мышки воздевала руки вверх, как делают дети, не желая слушаться, и выскальзывала обратно на землю, вернее, в слой пемзы, который рос буквально на глазах.
Марк попытался поднять ее, чтобы взвалить на плечо и нести, но было понятно, что они просто упадут, а если и сумеют двигаться, то слишком медленно.
— Юста, вы с Титом и Авлом уходите вперед, я понесу Фульвию. Пусть медленно, но понесу.
И тут Юста вышла из себя. Камнепад усиливался, нужно было уже не идти, а бежать, а эта размазня намерена сидеть или ехать у Марка на плечах?!
Девушка ухватила подругу за одежду и рывком поставила на ноги. Наверное, будь вокруг тихо или даже шуми римский форум, все содрогнулись бы от ее крика, но голос наполовину заглушил грохот вулкана, и все же Фульвия услышала:
— Ты пойдешь! Так же быстро, как все! И не надейся, что тебя бросят или понесут, сама пойдешь!
Выражение лица у Юсты не обещало ничего хорошего, и подруга согласно закивала:
— Да, пойду…
— Бегом! — Юста первой бросилась дальше.
Марк и Авл подхватили Фульвию под руки и потащили следом. Они не сразу заметили, что упал Тит, видно, ногу подвернул. Случайно оглянулась Юста. Поняв, что слуги нет рядом, она беспокойно закрутила головой:
— Марк, Тит пропал!
Гладиатор быстро метнулся обратно. Округа освещалась только огнем, вырывавшимся из жерла вулкана, но он сумел найти старого слугу, подхватил того и потащил вперед, не обращая внимания на протесты и увещевания оставить его и спасаться самим.
Юста молила Юпитера только о двух вещах: успеть добраться до Молочных гор, пока дороги окончательно не засыпало пемзой, и чтобы успел Гай. Мелькнула мысль о бабушке, но девушка видела, что весь кошмар несется на Помпеи и в сторону Стабий, значит, в Геркулануме спокойно. Невольно удивилась: почему крысы выбрали это же направление, ведь проще было бы в Геркуланум?
Но размышлять некогда, мрак сгущался, грохот усиливался, как и паника у всех, кого они встречали по пути. Люди метались между желанием спрятаться от града мелких камней где-нибудь в подвале дома и страхом оказаться погребенными под руинами в результате землетрясения.
Немного погодя добавился страх оказаться засыпанными пемзой в собственных домах. Это уже была реальная угроза, туча никуда деваться не собиралась, слой пемзы все рос, если закрыться в доме, то немного погодя можно оказаться буквально погребенными под этим слоем.
Нет, Гай прав, лучше уж уходить в горы, там этот кошмар на склонах не удержится, хоть как-то сойдет вниз…
Юста уговаривала сама себя: вперед, только вперед! Потом принялась считать шаги десятками, сотнями, тысячами… Тысяча по щиколотку, а то и по колено в пемзе, под градом мелких камней, в темноте, при грохоте, ветре и трясущейся земле — это очень много. Но только многие тысячи таких героических шагов, которые складывались в стадии, могли приблизить их к Молочным горам.
В Стабиях люди тоже были на берегу, пытаясь выбраться на лодках и судах хоть куда-то, но это никому не удавалось. Море вдруг отступило, причем довольно заметно, оставив на берегу множество не успевших за ним морских животных. Людям было не до несчастных звезд или ежей.
В Стабиях люди тоже были на берегу, пытаясь выбраться на лодках и судах хоть куда-то, но это никому не удавалось. Море вдруг отступило, причем довольно заметно, оставив на берегу множество не успевших за ним морских животных. Людям было не до несчастных звезд или ежей.
Земля под ногами ходила ходуном, временами не только идти, но и просто удержаться на ногах удавалось с трудом. В самых старых и слабых зданиях уже трещали балки, не выдерживающие веса камней на крышах.
Здесь жители вилл тоже разрывались между желанием спрятаться в домах и страхом быть раздавленными или заживо погребенными. Удары падающих сверху камней становились все ощутимей, теперь они уже не просто щелкали, а больно били, несмотря на наброшенную сверху одежду.
— Вперед, вперед! — командовал Марк. — Только не потеряйтесь!
— Нужно связаться веревкой, иначе мы действительно потеряемся в темноте.
Это была хорошая мысль, Марк согласился с Юстой. Веревку быстро скрутили из поясов, связаться ею не получилось, но можно хотя бы держаться, если что-то случится с одним, кто-то из остальных заметит.
Тит уже опомнился, Авлу удалось вправить его вывихнутую ступню, старик ковылял хоть и со скрипом, но не отставая. Фульвия шла сама, видно поняв, что ничего другого просто не остается.
Они перегруппировались, теперь первым шел Марк, он знал дорогу. За ним, вцепившись одной рукой в веревку, а второй в одежду Марка, Фульвия, следующей встала Юста, заставив точно так же вцепиться в себя Тита, и замыкал их маленькую колонну Авл.
Было непонятно, сколько прошло времени, вообще день или ночь на земле, как они далеко ушли и сколько еще нужно пройти, чтобы оказаться в безопасности. Юста помнила только наказ Гая: идти, даже когда сил уже не будет даже на то, чтобы пошевелить рукой или ногой.
Никто ни на кого не обращал внимания, люди в лучшем случае стояли группками, видно, семьями или рядом с соседями, ожидая непонятно чего. Возле одной такой группы Юста попыталась покричать, чтобы шли за ними в горы, там спасение, но ей не ответили.
Пытался убедить беспомощных людей и Марк, но никто не слушал. Кто-то молился, вознося руки к небу, кто-то кричал проклятья в том же направлении, но большинство либо стояли в оцепенении, либо глазели на Везувий, по-прежнему изрыгавший в небо столб пламени и камней. Эта черная туча упорно ползла к Помпеям и Стабиям.
Они не знали, как долго шли, делали каждый следующий шаг, просто чтобы не стоять, цепенея от ужаса. Движение придавало хоть какой-то смысл их жизни, вернее, существованию.
Юста скорее догадалась, чем почувствовала, что они уже поднимаются в гору. Да, это так, Марк сумел вывести их к Молочным горам, и теперь маленькая упорная группа из пяти человек углублялась в проход между двумя отрогами, чтобы оказаться по ту сторону и не видеть махины Везувия, решившего погубить Помпеи и Стабии.
У Юсты снова мелькнула мысль, что бабушка удачно уехала в Геркуланум, там безопасно.
Пемза под ногами теперь осыпалась, они съезжали, таща за собой остальных, поднимались сами и поднимали друг друга, но упорно ползли дальше и дальше от сошедшего с ума Везувия.
Старания не пропали даром, стало чуть тише, видно, Марк сумел увести своих товарищей по несчастью довольно далеко между гор. В какой-то миг, оглянувшись, Юста едва не закричала от радости — Везувий даже не был виден!
Но здесь пемзы тоже достаточно, к тому же начавшийся дождь, который совсем недавно так ждали, грозил превратиться в грязевой поток, и если не смоет их в море, то просто собьет с ног. Марк скомандовал, что нужно попытаться хоть немного выбраться вверх, чтобы не идти по дну ложбины, это опасно.
Ночью, почти во мраке, он с трудом узнавал места, которые не так уж давно знал лучше линий на своей ладони. Они уходили и уходили, огибая небольшую гору. Возможно, это и спасло им жизнь.
Наступил момент, когда даже Юста почувствовала, что больше идти не в состоянии, Фульвия просто висела на Марке, Тит из последних сил старался не свалиться, его попеременно поддерживали то Авл, то Юста.
— Марк, надо передохнуть хоть немного.
Они устроились на небольшой площадке под выступом скалы, куда не слишком долетали камни. Отсюда Везувий был все же виден, во всяком случае, если подняться на ноги. Виден и Неаполитанский залив, на его другой стороне тоже было темно. То ли и до Мизены дошла черная туча, то ли уже ночь.
Несчастные люди сбились в кучку, хотя было совсем не холодно, дрожали, словно на ледяном ветру.
— Марк, — Юста кивнула на залив, — туча засыпала все вокруг? Темно всюду.
— Нет, думаю, просто уже ночь. Видишь, вдали огни Мизены. Там люди зажгли светильники в домах и факелы на улицах. Где-то есть почти нормальная жизнь, а значит, и нашим бедам придет конец.
— У тебя такое хорошее зрение? Я ничего не вижу так далеко.
— Поверь, я не лгу. А зрение у меня хорошее, потому что я пастух, все пастухи хорошо видят вдаль и плохо вблизи.
— Марк… как ты думаешь, Гаю удалось уплыть?
Юста задала этот вопрос, прекрасно понимая, что именно ответит гладиатор, а также то, что он не может знать ответ. Но ей была необходима чья-то уверенность, чтобы поддержать свою. Марк ответил, как ожидалось:
— Думаю, да. Гай никогда не отступал. Нам тоже нельзя, мы должны добраться до Сорренто, чтобы с ним встретиться.
Юста смотрела на черный залив, слушала грохот Везувия, стряхивала с себя падающие камешки и пыталась поверить.
Она не знала, что Гаю удалось доплыть только до Стабий, камней с неба сыпалось столько, что вся поверхность моря была ими покрыта слишком толстым слоем, чтобы можно было грести. К тому же саму лодку просто заваливало пемзой. Вместе с пемзой начали падать и более тяжелые камни, это означало, что они довольно скоро просто пойдут ко дну под грузом «подарков» Везувия.
Девушки выбирали и выбрасывали камни, но это помогало мало, Везувий оказался сильней их усилий.
В Стабиях пришлось пристать к берегу и выбраться на землю. На это ушло много времени и еще больше сил. Девушек вынесли на своих спинах, однако, почувствовав под ногами твердую землю, обе категорически отказались двигаться дальше. Не помогали ни уговоры, ни попытки нести на себе.
Гай разозлился:
— Если вы не хотите, чтобы вас несли, то мы уйдем в горы одни!
В конце концов так и пришлось поступить. Оливия увидела знакомую семью, которая решила вернуться в свой дом, очистить крышу от камней и переждать остаток ночи там. Почему-то все верили, что утром кошмар прекратится. Увязавшаяся с ними девушка осталась с Оливией, а Гай и Непот отправились в горы сами.
— Знать бы еще, где Марк с остальными и что с ними…
Непот сделал вид, что попросту не расслышал сказанного Гаем. Неудивительно, в таком грохоте сам себя не слышишь…
Юлия Пизония металась на своей вилле, ломая руки, она не могла дождаться, когда же вернется Порций и привезет Юсту. Женщина не подозревала, что несостоявшийся супруг ее внучки давным-давно уехал в сторону Неаполя.
— Тина, посмотри, никого не видно на дороге?
Хозяйка задавала этот вопрос в десятый раз за последние несколько минут. Рабыня делала вид, что узнает, и возвращалась, разводя руками:
— Нет, госпожа. Как только будет что-то известно, мы сразу оповестим вас.
Юлия пыталась подсчитать, сколько времени нужно Порцию, чтобы добраться до виллы у Стабий, вызволить из неволи Юсту и привезти в Геркуланум. Выходило довольно много, к тому же девушка строптива, могла и не поехать сразу, просто не поверив бывшему жениху.
— Я на ее месте тоже не поверила бы! — зачем-то вслух заявила Юлия Пизония и тут же принялась укорять себя за то, что не отправила Юсте какой-то знак с Порцием, чтобы та поняла, что это бабушкина воля, а не попытка бывшего жениха украсть ее.
После очередного вопроса «Ну где же этот Порций?!», который задавался каждые полминуты, Попилий не выдержал и рассказал о том, что видел и слышал раб у ворот.
Несколько мгновений Юлия сидела, оглушенная таким известием, потом стала медленно соображать.
— Но за девочкой поехал этот гладиатор, так?
Да, Гай Корнелий, и с ним двое.
— Значит, он спасет ее. Он любит, значит, спасет! — уверенно заявила женщина. — Так даже лучше. Хоть этот гладиатор и отказался когда-то жениться на моей девочке, он уже давно пожалел об этом, пусть женится.
Покосившись в сторону Помпей, где творилось что-то невообразимое, Попилий подумал о том, что сейчас едва ли Юсте и ее спасителю будет нужно разрешение бабушки жениться. Да и вряд ли им до того…
— Пойдем со мной в кабинет! — распорядилась Юлия.
Там она объявила, что решила переписать завещание. После ее смерти Юста получит все, но так, чтобы ни один муж не смог воспользоваться этим наследством.