– Два мудака за такие вещи свое получат! Вы тоже захотели?
– Нет, Ринат, нет! – поспешно заверил Крепыш. – Мы только тебя слушаем! Что скажешь, то и сделаем!
– То-то! – «Итальянец» спрятал пистолет и, успокаиваясь, глубоко вздохнул. – Повторяю, она вас вообще не должна интересовать. Взяли объект, вывели, посадили в машину. Все! Понятно?
Боевики усердно кивнули.
– Вперед. Я жду здесь.
Вьюн и Крепыш вылетели на улицу.
– Ничего себе! – Вьюн потер красный кружок под подбородком. – Думал – хана... У тебя таблеток нет?
– Потом... Не останавливайся, а то опять...
Они шли вдоль длинного дома, думая каждый про себя: как это – взять мужика, а с бабой ничего не делать? Она ж поднимет на уши весь подъезд, тут такое начнется... Ну а если пшикнуть из «сифона»? Ну разве что если пшикнуть, а перед этим еще в темя дать, тогда, пожалуй, можно ничего и не делать... А тут такой запрет!
Дойдя до шестого подъезда, Крепыш открыл дверь парадного, они с Вьюном зашли внутрь. На крыльцо упала полоса неяркого света и тут же исчезла. Щелкнул замок.
Ринат не торопился садиться в машину, прошелся взад-вперед. Голова еще гудела от избыточного тепла в салоне и табачного дыма. Ринат набрал горсть снега, размазал по лицу, приятно вздрогнул, когда струйка талой воды скользнула за шиворот. Хорошо...
И тут он заметил, что снег у противоположного угла дома вспыхнул и заискрился, отражая свет автомобильных фар. Ринат отступил за угол, напрягся. На подъездной дороге появился какой-то тяжелый внедорожник, определить модель Ринату сразу не удалось. Машина медленно ползла, скребя покрышками асфальт; в салоне глухо ухали тяжелые ритмы.
Но вместо того, чтобы остановиться у одного из подъездов, джип зачем-то доехал до самого конца подъездной дороги и, включив задние огни, стал разворачиваться, повторяя маневр, который несколькими минутами ранее выполнил Крепыш.
Сдавая назад, машина приблизилась почти вплотную к «Опелю», помигала задними фарами и остановилась. Оттуда вышел молодой парень в спортивной куртке нараспашку и, уперев руки в бока, уставился на сверкающий радиатор «Опеля-Фронтеры».
– Не по-онял! – сказал он громко, растягивая гласные и глотая букву "н", так что получалось «не по-о-ял». – А чей это танк здесь стоит, не понял? Твой?
Он повернулся к Ринату, подпиравшему стену дома.
– Ну мой, – сказал Ринат, приближаясь к машине. – Какие трудности?
Вблизи он успел рассмотреть нахальный рыжий чуб своего собеседника, светлые, чуть навыкате глаза и марку его машины – «Рэйндж-Ровер» за семьдесят тысяч долларов. Ну, тут все понятно: «Фронтера» Крепыша стоила вдвое меньше и в специфических кругах не котировалась. К тому же это явный «секонд хэнд» с одного из немецких авторынков. Немудрено, что рыжий свое презрение к дешевой модели распространял и на ее владельца.
– У меня трудности? – рыжий зло хохотнул. – Не, ты мне нравишься, мужик!.. У меня никаких трудностей! Я приехал домой и хочу поставить машину на место. А здесь стоит этот твой хренов танк! – Он зачем-то хлопнул рукой по капоту «Опеля». – Ну что смотришь? Сваливай, мужик, и поскорее, у меня дома ужин стынет!
Свалить, конечно, не проблема – но Ринат не хотел, чтобы Карданов прежде времени заметил их машину. Это может поставить под угрозу всю операцию.
– Здесь полно места, – сдержанно сказал он. – Вон, можешь поставить хоть у подъезда...
– Сам туда и ставь! – рявкнул рыжий, теряя терпение. – Сваливай на хер!
Ринат лично убил не меньше трех таких крутышей, но сейчас приходилось смириться. Он сплюнул, развернулся, подошел к опозоренной «Фронтере» и рывком распахнул дверцу.
– Козел... – в сердцах пробормотал бригадир. Вот же посчастливилось нарваться на придурка! Делать нечего, из двух зол придется выбрать меньшее и откатить машину в сторону – в драку ведь не полезешь.
Но у рыжего неожиданно прорезался музыкальный слух.
– Не по-нял! – произнес он медленно, словно еще не веря услышанному. – Кто тут козел? Я не понял!.. Эй, Вовик!
Ринат не успел ничего сказать или подумать, как рыжий схватил его за отворот куртки, развернул к себе и ударил спиной о борт джипа. Одновременно из внедорожника вылезло еще одно существо с короткими и мощными, растопыренными в стороны конечностями.
– Вовик, слышь – да он кто тако-ой?!
Ринат скосил глаза в сторону, сориентировался. Выбора не оставалось. Привычным ударом колена он поразил рыжего в самое уязвимое место, а когда тот обмяк, С размаху рубанул лбом в переносицу. Рыжий залился кровью, неловко попятился и плюхнулся в сугроб.
– Эй, а ну погодь, ты! – раздался голос второго существа.
Ринат встал в стойку и быстро развернулся лицом к новому противнику.
В это время Вьюн и Крепыш ожидали «объект» на площадке четвертого этажа. Курить в таких случаях не полагалось – запах табачного дыма демаскирует засаду и настораживает жертву. Они сидели на корточках, прислонившись спинами к стене, и по укоренившейся привычке молчали каждый о своем. Вьюн первый услышал крики на улице, встал и выглянул в окно.
– Смотри, Крепкий, – удивленно присвистнул он. – Какие-то мужики Рината завалить хотят. На машине приехали.
Крепыш вскочил и приник лицом к стеклу.
– А может, это «друг» прибыл?
Ни слова больше не говоря, они сбежали вниз и выскочили из подъезда. Вьюн на ходу извлек из кармана аэрозольный баллончик. Это был запрещенный в России горчичный газ. В отличие от «черемухи» или «сирени» он не заставлял пускать слюни и сопли, а полностью «вырубал» жертву на несколько минут.
Один из противников Рината уже сидел в сугробе, размазывая снегом кровь по расквашенной физиономии. Это ничего не значило: сейчас плачет и умывается, а через пять секунд вытащит пушку. Поэтому Вьюн угостил его доброй порцией газа, так что рыжий распластался на испачканном кровью снегу.
Ринат махался со вторым, похожим на водолаза в раздутом избыточным давлением скафандре. Видно, скафандр гасил удары, потому что ни Ринат, ни подоспевший Крепыш ничего не могли с ним сделать. Вьюн подбежал сбоку и пустил струю газа, но не попал, Ринат и Крепыш, громко матерясь, отскочили. Вьюн повторил попытку, но «водолаз» увернулся и ударил его по руке, так что она онемела от кисти до плеча. Баллончик улетел в темноту. Второй удар со свистом рассек воздух рядом с лицом – если бы зацепил, Вьюн наверняка оказался бы в больнице. Или в морге.
Хорошо, что Ринат и Крепыш вновь бросились вперед.
Теперь они втроем с остервенением гвоздили «водолаза» руками и ногами. Постепенно удары стали пробивать туго накачанный скафандр.
* * *– Вариантов несколько, – рассказывал Макс. – Развозить по квартирам проституток или жить в Тмутаракани и караулить стройку.
– А почему ты решил устраиваться именно в охранники? – спросила Маша.
Они сидели в небольшом опрятном баре, и Макса радовало, что цены здесь вполне приемлемые. Конечно, было бы лучше, если бы Маша готовила ужины дома, но пока она такого желания не выражала.
– Это то, что я более-менее умею, – пояснил Макс, запивая острую пиццу по-милански молдавским «Каберне».
– Да, в оружии ты разбираешься и дерешься здорово, – задумчиво проговорила Маша. Она ела жареную домашнюю колбаску, аккуратно отрезая маленькие кусочки.
– Неужели дипкурьеров всему этому учат?
– Конечно, – кивнул Макс.
– Сейчас просто так, «с улицы», устроиться трудно. Разумеется, на хорошую работу. Но я узнаю у своих знакомых...
– У тебя есть знакомые в охранных структурах? – удивился Карданов.
Маша уклончиво пожала плечами.
– У меня есть подруги, у них мужья, приятели, друзья мужей...
– Ну, через такую длинную цепочку устроиться трудно. Тем более на приличную зарплату.
Макс замолчал, медленно потягивая терпкую рубиновую жидкость.
– Впрочем, у меня появилась одна мысль... – неожиданно оживился он. – Как тебе нравится сумма в миллион долларов?
Девушка улыбнулась.
– А ты знаешь, где его взять?
– Представь себе.
– И где же?
– В чемодане. Очень прочном металлическом чемодане.
– А где же этот чудный чемодан?
– Пока не знаю, – честно сказал Макс. – Но попробую поискать.
Маша звонко рассмеялась. У нее были ровные, жемчужного оттенка зубы.
– Кладоискательство – удел мальчишек. Почему ты так на меня смотришь?
– Я хочу тебя.
– Прямо сейчас? – Она засмеялась еще звонче.
– Да.
– Принято. Тогда допиваем кофе и уходим из этой забегаловки.
– А, по-моему, тут вполне прилично. И ужин на двоих с вином стоит немногим больше, чем стакан апельсинового сока в «Аркадии».
– Не будь занудой...
Макс остановил частника на потрепанных «Жигулях», они сели на заднее сиденье, он сразу же притянул Машу к себе, и она охотно подалась навстречу. Губы девушки пахли не помадой, а вином и жареной колбасой, но Макса это не оттолкнуло. Они целовались, как убежавшие в пустой класс школьники на выпускном вечере: страстно, исступленно и самозабвенно. Только опыта у них было побольше...
Мимо проносились освещенные прожекторами рекламные плакаты, ярко подсвеченные изнутри витрины, то обгоняя, то отставая, двигались рядом другие машины. Тонированные стекла роскошных иномарок скрывали, что происходит за ними, в некоторых имеются и перегородки, отделяющие от шофера, – там, в кондиционированном комфорте, на мягких широких диванах можно вообще заниматься чем угодно... Но и здесь – в убоговатом прокуренном салоне за прозрачными стеклами, прямо за спиной водителя Макс и Маша делали все, что хотели.
Повозившись в складках одежды, рука Макса проникла Маше под юбку, скользнула по обтянутым скользким нейлоном бедрам и уперлась в теплый и уютный тупичок... Бедра сами собой раздвинулись, и он взял в ладонь небольшую упругую выпуклость, погладил, стараясь нащупать место, где она раздваивается. Маша напряглась, ее упругий язык глубоко проник в рот Макса и задергался из стороны в сторону. Макс возбудился до предела, резко просунул руку вверх, по животу, оттянул резинку колготок, трусиков и вернулся туда же, где уже был, только теперь пальцы ощущали не прохладную гладкость лайкры, а горячую влажную мохнатость женского естества.
Маша застонала, словно в бреду, тонкие пальцы расстегнули «молнию» на брюках, через секунду упругий язык принялся ласкать самую чувствительную часть его тела.
В салоне было темно, но возня и звуки будоражили и тревожили водителя: если мужик плюет на окружающих и делает, что хочет, значит, он из новых хозяев жизни, утверждающих свои самочинно присвоенные права с помощью кулака, ножа или пистолета. Поэтому шофер весь закаменел и отчаянно гнал по покрытой снегом дороге. Маша, очевидно, забыла про него, либо считала, что все внешние проблемы – не ее забота, во всяком случае, вела себя так, будто они находились наедине, и упоенно предавалась столь неожиданно начатому делу. Ее настроение передалось Максу, он абстрагировался от неподходящей обстановки, от напряженной спины постороннего человека перед собой, от густого запаха дешевых чужих сигарет и расслабленно поплыл по волнам наслаждения. Ему настолько удалось абстрагироваться от реальности, что он почувствовал возможность настоящего завершения любовной игры. По настойчивости Машиных действий он понимал, что это не прелюдия: именно такого завершения она и ждет.
Но до естественного окончания феллацио дело не дошло: машина резко затормозила. Они стояли у Машиного дома, но подъехать к подъезду не получалось: прямо на дороге шла ожесточенная драка. Невысокий плотный «качок» отбивался от троих нападавших, пропуская удар за ударом, охая и матерясь, но умудряясь как-то удерживаться на своих коротких, широко растопыренных ногах. Чуть в стороне стоял на коленях и раскачивался пьяный с окровавленным лицом и стоящими дыбом волосами.
– Гля, что творится! – с удовлетворением сказал водитель. – Это «новые русские». Пусть все друг друга перебьют!
Макс поспешно застегнулся и протянул ему полтинник. Благодаря Маше за несколько дней он уже узнал все таксы и расценки.
– Давай обойдем вдоль дома, – сказал Карданов. – Не бойся, им не до нас.
Но он ошибся. Один из нападавших, в длиннополом кожаном пальто, обернувшись, выкрикнул какое-то слово. Остальные тут же оставили свою жертву и развернулись.
Смысл слова дошел с опозданием, и в сознании тут же включилась красная лампочка тревоги. «Объект!» Обычные любители уличных драк такой терминологией не пользуются.
Лампочка вспыхивала с определенной периодичностью, звуки стали глухими и вязкими, время растянулось. Словно он отрабатывает задание на виртуальном тренажере в особом учебном центре КГБ СССР и Спец из другой реальности кричит ему: то ли подсказывает, то ли ругает, но прислушиваться и разбирать нет времени...
– В подъезд. – Он толкнул Машу в открытую дверь. – Поднимись на этаж и жди. Если полезут следом – звони в двери, кричи, зови на помощь.
Сам двинулся навстречу сходящейся с разных сторон троице.
– Ну, что надо? – хищно оскалился Макс, и для случайных дебоширов этого должно было хватить. Но эти были не случайными.
Они быстро и несуетливо рассредоточились вокруг него треугольником. Никому не нужный теперь «качок» ковылял, держась за причинное место, к своему поверженному товарищу.
– Мы за тобой, – сказал мужчина в кожаном пальто.
Судя по голосу, он был чем-то здорово раздосадован. – Есть предложение прокатиться в одно место.
– Куда? Кто вы такие? Кто вас прислал?
Один из тройки уже успел зайти ему за спину и застыл там в нескольких шагах.
– Все узнаешь. – Длиннополый сплюнул. – Садись в машину.
Второй приближался мягким шагом, постепенно разворачивая корпус в боковую стойку.
– Жить надоело? – страшным голосом спросил Макс.
Он шагнул в сторону, чувствуя, как человек сзади повторяет его движения. Тот, конечно, не подозревал, что Макс чувствует спиной. И поплатился за свою недальновидность.
Резко согнувшись, он выбросил ногу назад. Удар получился далеким от классического, поскольку мешала одежда, – но ботинок Макса увесисто врезался в живот стоявшего сзади. Он почувствовал, как вздрогнул и «развалился» пресс под ударом, раздался хриплый вздох. Шаг в сторону, разворот. Макс увидел загнутую крючком фигуру и мучительно раскрытый рот. Не прекращая движения, он резанул локтем в висок, и Вьюн рухнул на утоптанный снег.
Теперь перед ним маячило другое лицо, вытянутое, с узкой переносицей. Где-то сбоку перемещался длиннополый, отвлекая на себя внимание. Макс пригнул голову и, проведя обманный финт ногой, чтобы вывести противника из равновесия, ударил в подбородок. Лицо успело метнуться в сторону, удар не получился. В ту же секунду что-то твердое и тяжелое врезалось под правую лопатку. Крутнувшись на месте, Макс развернулся и, едва не упав, отскочил в сторону. Каждый вздох теперь отдавался резкой болью. Кулак длиннополого пересекали отблескивающие шипы стального кастета.
– Ах ты сука! – хрипло выдохнул Макс. Он сделал вид, что отпрыгивает еще, но на самом деле притормозил, и метнувшийся следом Крепыш напоролся на сокрушительный тычок в подбородок, от которого мгновенно потерял сознание.
Макс развернулся. Длиннополый субъект стоял перед ним, чуть пригнувшись и выставив вперед невооруженную руку. Он действовал вполне грамотно и, несомненно, знал о пользе «подручных предметов». Силы у Карданова иссякали.
– Дергай отсюда, завалю! – как можно грознее сказал он. Это тоже была одна из хитростей Спеца: угроза – оружие бессилия. Если ты действительно можешь разделаться с врагом, надо это и делать, а не грозить впустую.
Но случилось чудо, и уловка подействовала. Длиннополый вдруг выпрямился, хмуро пожевал губами, спрятал в карман руку с кастетом и, развернувшись, быстро направился к джипу, не обращая внимания на обездвиженных напарников.
Чьи-то пальцы вцепились сзади в рукав пальто. Макс резко обернулся и успел сдержать руку. Это была Маша.
– Никто не открывает, никто! Я и стучала, и звонила, и кричала... Скорей, пойдем домой!
– Сейчас, сейчас...
Макс прислонился к стене. У него дрожали ноги, дрожало все тело, ломило спину. «Как бы не треснуло ребро», – подумал он.
Его недавние противники постепенно пришли в себя и, поддерживая друг друга, направились к джипу. Неловко погрузились вовнутрь, хлопнули дверцы, ровно заурчал мотор. Автомобиль развернулся и двинулся между домами. Навстречу проехала раскрашенная «Волга» муниципальной милиции, остановилась рядом с Максом и Машей. В приоткрытое окно выглянул молоденький лейтенант.
– Здесь, что ли, драка была?
– Была, – кивнул Макс. – Они только что уехали на джипе. Вы с ними разъехались.
– А-а, вон оно что... – Лейтенант на секунду замялся. – Вы их знаете?
– Нет.
– А номер машины запомнили?
– Чего его запоминать! – раздраженно сказал Макс. – Догоните и увидите. У них еще след не простыл!
– Догоните... Не все так просто. А если стрелять начнут?
Аргумент был убойным. Слов у Макса не оказалось, и он только развел руками. Лейтенант приободрился.
– Значит, претензий к ним у вас нет?
– У меня вообще нет ни к кому претензий. Хотя оснований для претензий больше чем достаточно...
Не прощаясь, он повернулся и, подхватив Машу под руку, пошел домой.
Вместо секса пришлось заняться лечением. Макс лежал на животе, а Маша осторожно ощупала ушибленное место и пришла к выводу, что ребро не сломано.
– Сейчас поставим холод, потом я нанесу йодную сетку...
– А пиявок ставить не будешь? – пошутил Макс, не подозревая, что давешние пиявки спасли ему жизнь.
– Что-то у нас каждый день одно и то же, – сказала Маша. – Сначала драка, потом лечение... Но дерешься ты здорово!
– Если так пойдет и дальше, я быстро восстановлю форму.
– И найдешь миллион долларов?
– О! Дай-ка мне телефон.
Слегка приподнявшись на локтях, Макс набрал номер. Трубку сняли почти сразу.