Резкий хлопок… Порыв ветра, заставивший всех на миг зажмуриться…
Чуть привстав от неожиданности на цыпочки, Уртх обнимал за шею серебристо-белого дракона.
— Ой, папа, — всплеснула руками Сорка, — Гайна, ты?..
— Гэхрыст, м-мать твою! — взвыл Брехт, с досады хватив копьем по стволу ближайшего дерева. — Наврал, сволочь!.. «Действует трое суток, минута в минуту…» Ну погоди, выживу — доберусь до тебя и…
А я тут ни при чем! — тут же отозвался древний бог. — Заклинание действует — проверь хоть на второй девушке!.. Это все она!
Кто она?
Любо-овь…
Свадьбу решили играть в первое полнолуние весны.
Нет, успели бы, если бы чуть-чуть поторопились, устроить все и на последнее полнолуние зимы, до которого к моменту возвращения князя Терезия в Ирматул оставалось меньше половины месяца, но, во-первых, все так устали от затянувшегося путешествия, что и думать ни о чем не могли, а во-вторых, за время отсутствия князя накопилось много дел, требовавших не просто личного вмешательства, но и радикальных мер по устранению допущенных Гивертом ошибок. Некоторые из них были настолько серьезны, что Терезий несколько дней демонстративно игнорировал своего друга: мол, пока не разгребу оставленные тобой завалы, на глаза не показывайся. Ну и наконец, долгожданная свадьба князя — это не пирушка по случаю скоропостижной женитьбы старшего орочьей сотни. Ее следовало устроить со всей возможной пышностью и роскошью. Кроме того, поскольку династия князей Ирматульских имела отдаленное отношение к династии королей Паннорских — сто сорок или около того лет тому назад княжество Ирматул было основано одним из младших принцев этого семейства, — следовало пригласить на бракосочетание представителя династии. Ездил же отец Терезия, князь Далматий Третий, двенадцать лет назад в Альмрааль на праздник по случаю восшествия на престол короля Кейтора Первого! Настала пора, так сказать, ответного визита.
В последние дни дворец и столица буквально стояли на ушах. Слуги бегали по коридорам, сшибая углы и не отвечая на вопросы. Сама счастливая невеста Сорка и ее подружка Гайна то запирались в дальних покоях и нервничали, то носились и занимались делами наравне с остальными.
Некоторую суматоху внесло появление в столице послов из Великой Паннории. Высокими гостями были принц-наследник, будущий король Даральд Первый, а также один из эльфов, высокородный лорд Карадор Аметистовый, который уже несколько лет жил в Альмраале, возглавляя посольскую миссию в землях людей. Эта парочка сразу растворилась во дворце, и их перемещение отслеживалось только по время от времени раздававшемуся грохоту, испуганным крикам попавших в засаду придворных и двухголосому смеху.
Карадор Аметистовый чувствовал себя здесь как рыба в воде. Как быстро выяснилось, несколько лет назад, во время войны за Золотую Ветвь, он попал в плен и должен был быть выставлен на торги на рабском рынке Ирматула. Но родственные связи с правящим домом Великой Паннории — его племянник Кэллегор оказался троюродным братом короля Кейтора по отцовской линии — позволили ему спастись. К этому эпизоду своей биографии эльфийский лорд относился куда как философски, вспоминая о нем со смехом, и, встретив в коридорах дворца Брехта, приветствовал его с восторгом.
— Вы ведь недавно с Архипелага? — воскликнул Карадор, стискивая двумя руками широкую орочью ладонь. — Как там?
— Нормально, — пожал плечами Брехт, не зная, что конкретно интересует эльфа. — Жизнь налаживается…
— Хочется верить, — кивнул тот. — Я давно не был дома, почти шесть лет.
— А я покинул Империю Ирч полтора года назад. И… э-э… не знаю, когда туда вернусь.
— Я тоже не знаю, — улыбнулся Карадор. — Официально я изгнанник. Правда, мы в посольской миссии иногда помогаем моим соплеменникам вернуться на родину. Некоторых выкупаем из рабства… Корона Великой Паннории выделяет средства, но их не всегда хватает…
Брехт подумал о Льоре, которого нашел в гостинице именно на окраине Паннории.
— А если, — орк воровато оглянулся и крепче стиснул ладонь эльфа, — я помогу вам немного сэкономить? Понимаете, есть один эльф… Бывший раб… Сейчас он свободен, мальчишке нужно помочь вернуться на родину.
— Бывший раб? — моментально перестал улыбаться Карадор и вцепился в Брехта мертвой хваткой акулы, внезапно обнаружившей перед носом кусок свежего мяса. — Где вы его приобрели? За какую сумму?
— Э… ну… мм… — Брехт скрипнул зубами, — я его украл. Вот.
— Украли? — Карадор захлопал глазами, как ребенок, которому пообещали сказку. — Как?
— Так, — Брехт в нескольких коротких фразах поведал историю встречи с юным эльфом. Когда он замолчал, на него смотрели широко раскрытыми глазами, затаив дыхание.
— Круто! — восхитился Карадор. — Вот это по-мужски! Просто пойти и набить морды!.. Жаль, вы хозяину не навешали!.. Но я обещаю, что проведу расследование. Король Кейтор по старой дружбе дал мне самые широкие полномочия, так что можете быть спокойны. И считайте, что Льор уже пристроен!
Он сказал это с таким видом, что Брехт как-то сразу успокоился и, единственный, в последние перед княжеской свадьбой дни пребывал в благодушно-расслабленном состоянии. И оставался таковым даже в самый день венчания, а ведь именно ему, как названому брату, пришлось вести новобрачную к алтарю.
Было заметно, что жених и невеста здорово нервничают. Сорка вертела головой так, что с нее дважды слетал отделанный жемчугом княжеский венец. Она то краснела, то бледнела, отчего многие боялись, что невеста вот-вот упадет в обморок. Жених был белее мела и до последнего не выпускал руку Уртха, так что старому орку пришлось уже возле алтаря силой разжимать сведенные на запястье пальцы молодого князя. В конце концов он вырвался и дезертировал в толпу гостей, где его все это время поджидала молодая супруга, что-то нежно прошипевшая ему сквозь стиснутые зубы.
Гайна, кстати сказать, щеголяла в брачном ожерелье, по обычаю магри. Плетенное из золотой проволоки и обильно украшенное драгоценными камнями, оно даже на дилетантский взгляд стоило дорого: либо Уртх копил на него всю сознательную жизнь, либо — что вернее — это был коллективный дар от всех мужчин Ирматула, радовавшихся устранению конкурента.
Уже когда Первосвященник Создателя провозгласил Терезия и Сорку мужем и женой, новобрачная вдруг разрыдалась и, растолкав всех, бросилась на шею Брехту, стоявшему в храме в первых рядах. Молодой орк еле успел подхватить девушку.
— Брехт, — всхлипнула она, прижимаясь к нему, — милый Брехт, я…
— Ты счастлива, я знаю, — шепнул он.
— Ничего ты не знаешь. Я… Как ты мог?
— Я всего лишь хотел, чтобы у тебя все было хорошо, — промолвил он. — Ты счастлива?
Сорка отлепилась от него и через плечо посмотрела на Терезия, стоявшего у алтаря:
— Наверное, да…
— А чтобы ты была счастлива безо всяких там «наверное», — Брехт тихо хмыкнул, — я обещаю, что отыщу твоего отца и достану его хоть из-под земли… Тем более, — он покосился на мрачно сопящего носом Льора, которого на всякий случай придерживал за локоть Карадор, — что опыт по освобождению рабов у меня есть.
— Тебе надо его запатентовать, — ухмыльнулся знатный эльф. — «Радикальный метод Брехта»: пришел, увидел, утащил!..
— Спасибо тебе, Брехт! Спасибо! — Сорка пылко расцеловала его в обе щеки, после чего соскользнула на пол, в третий раз за время церемонии потеряв головной убор княгини. Терезий и Брехт с двух сторон кинулись его поднимать и стукнулись лбами.
Молодой князь потер лоб, усмехнулся и, отбросив убор прочь, подал Сорке руку. Сразу догадавшись, что он имеет в виду, девушка бросилась к выходу, на ходу спеша избавиться хотя бы от части одежды.
Она сменила облик уже на пороге и взмыла в небо серебристо-белым драконом, роняя остатки порванного свадебного платья. Терезий немного отстал от жены — он не мог перекидываться так быстро и легко, но к тому времени, как гости вышли из храма на площадь, в небе над Ирматулом парили два дракона, выписывая пируэты брачного танца.
Стоя в толпе, Гайна стиснула руку мужа и взглядом указала на небо — мол, полетаем? Но старый сотник решительно покачал головой: пусть в вышине нет границ, мешать сейчас новобрачным не следовало. Вместо этого он вскинул свободную руку и громким голосом пригласил гостей во дворец, на праздничный пир.
Несмотря на количество выпитого накануне, Брехт проснулся на рассвете. Орки славятся многими талантами, в том числе и умением пить, практически не пьянея. Еще никто и никогда не видел по-настоящему пьяного орка, и никто не знал, сколько вина и пива способен принять «на грудь» среднестатистический «сын гор», чтобы наутро мучиться похмельем. Говорят, кроме орков такой счастливой особенностью — никогда не мучиться с похмелья — обладают только горные тролли. Но зато эти, напившись, ведут себя так, что лучше бы уж мучились: все не так обидно тем, кто пострадал от них накануне.
Как бы то ни было, но с первыми лучами солнца Брехт был уже на ногах. Судя по тишине, царившей во дворце, даже слуги еще не продрали глаза после затянувшегося далеко за полночь пиршества. Что уж говорить о знатных гостях и новобрачных, которые явились на пир, сильно опоздав, с блеском в глазах, задержались всего на несколько минут и тут же убежали под скабрезные шуточки захмелевших гостей.
Личных вещей у Брехта было совсем немного. Большую часть он оставил еще в Городе Драконов, когда спешно удирал оттуда. Из казны от имени Терезия ему выделили некоторую сумму. Часть он успел потратить на новую одежду и запасные сапоги, на другую заказал у оружейников новый меч и приобрел некоторые полезные мелочи, оставив на расходы всего несколько серебряных монет. Давно решивший уйти, он еще накануне заготовил и съестные припасы — несколько сухих лепешек и вяленое мясо, соль, кое-какие приправы, без которых в походе не обойтись. Все это за два дня до свадьбы было сложено под кровать, так что сборы не заняли много времени. Увязав мешок и набросив на плечи подбитый мехом плащ, Брехт последний раз прошелся по спящему дворцу. Кругом царила тишина, нарушаемая лишь храпом расположившихся на отдых гостей. Бодрствовали только орки-охранники, приветствовавшие соплеменника короткими кивками, не сходя с места.
Ночью выпал обильный снег, укрывший все вокруг белым пушистым покрывалом. В Ирматуле зимы обычно мягкие, но малоснежные, и это был, наверное, последний снегопад. Это считалось доброй приметой: снег или дождь в брачную ночь символизировал, что брак молодых будет удачен и принесет счастье и богатство. Поэтому много свадеб играется весной и осенью, когда вероятность дождя — и благоприятного прогноза на будущее — самая большая. Цепочка Брехтовых следов четко выделялась на снежной целине. Он уже сделал десяток шагов, когда позади стукнуло окно.
— Брехт!
Мысленно помянув всех известных ему эльфов по всем родственникам до седьмого колена включительно, молодой орк с неохотой оглянулся. В распахнутом окне на высоте третьего этажа замер силуэт Льора. Юношу взял под свою опеку Карадор, который должен был сразу после свадьбы Терезия и Сорки увезти юного танцора в Паннорию, откуда переправить на Архипелаг. Брехт сам проследил, чтобы Льор отправился ночевать в покои, отведенные Паннорскому посланнику.
— Брехт! — вскрикнул Льор, взмахнув рукой. — Погоди! Я с тобой!
— Нет! — мотнул головой орк, делая шаг назад. — Нет! Стой! Куда? — заорал он в следующий миг, потому что юноша внезапно раскинул руки в стороны и прыгнул из окна. — Идиот!
Упасть с такой высоты означало переломать все кости даже для эльфа, а сам орк был слишком далеко и не успел бы поймать хрупкое тело, но Льор вдруг замер в воздухе. Окутавшийся золотым ореолом, он целую секунду висел неподвижно, а потом не камнем, а так, словно ныряют в воду, пошел вниз… вниз… вниз… обгоняя время и рванувшегося наперехват Брехта.
Орк все-таки успел подхватить хрупкое тело на руки, но не устоял и свалился на спину в сугроб, крепко прижимая к себе эльфа. Набитый вещами мешок смягчил падение.
— Брехт! — Оказавшийся сверху, Льор тряхнул его за грудки. — Как ты мог! Уйти без меня? Почему? Почему ты решил меня бросить?
— Дурень, — скрипнул зубами орк. — Так тебе будет лучше!
— А если я не хочу? Кто тебе дал право решать за меня, где мне быть? С чего ты взял, что можешь распоряжаться моей судьбой? Я не раб и сам знаю, что делать, понятно? И я хочу быть с тобой! Куда ты, туда и я!
Усевшись на него верхом, эльф яростно тряс орка.
— А ну прекрати орать и слезь с меня, мелкая зараза! — зарычал Брехт. — Люди смотрят!
Шагавший через двор отряд сменной стражи как раз приостановился, наблюдая за бесплатным спектаклем.
— Не слезу! — воинственно заявил юный эльф. — Пока ты не пообещаешь, что возьмешь меня с собой!
— Да ты даже не знаешь, куда и зачем я иду!
— А мне все равно! — выкрикнул Льор. — Я с тобой! И потом, ты сам назвал меня братом. А у меня никогда не было братьев — ни старших, ни младших…
Он тихо всхлипнул, и Брехт, улучив миг, вскочил на ноги, стряхивая с себя юношу. Тот, понурившись, стоял перед ним.
— И что мне с тобой делать, ушастая ты прилипала?
Льор вздохнул. Казалось, даже кончики его ушей печально поникли.
— Ладно, — решился Брехт. — Успеешь быстро собрать вещи — догонишь меня. Долго ждать не буду!
Льор сорвался с места так стремительно, что еле вписался в поворот.
Полчаса спустя городская стража выпустила из западных ворот Ирматула странную пару. Широко шагавший одинокий орк даже не обернулся на оставшийся за спиной город. Рядом с ним счастливым щенком бежал юный эльф.
Глава 10 ПО ЗАКОНУ ГОР
На равнине уже начиналось лето, но здесь под сапогом все еще хрустел тонкий ледок и ледяные ручьи с веселым звоном кубарем катились вниз по склонам, спеша к горной речке, вздувшейся от талых вод.
Ступня привычно выбирала себе опору, так что можно было не смотреть под ноги, целиком сосредоточившись на спутнике. Юноша вертел головой, глядя по сторонам, как ребенок, восторженными и любопытными глазами, и вот теперь в который раз споткнулся, чудом удержав равновесие. Он бы непременно навернулся на крутом склоне, если бы не обладал врожденной грацией и чувством равновесия и если бы не твердая рука, вовремя подхватившая его.
— Смотри, куда идешь! — проворчал Брехт, встряхнув Льора.
— Но здесь так красиво! — воскликнул юный эльф. — Брехт, это твои родные места?
— Нет, — буркнул орк, возобновляя путь.
— Ты живешь в красивом месте! — убежденно заявил Льор, пристраиваясь следом. — Здесь все такое… Был бы я поэтом — сочинил бы оду или балладу!
— Да, какое счастье, что ты не поэт, — проворчал Брехт, невольно ускоряя шаг.
Он уже несколько раз успел проклясть тот миг, когда поддался душевному порыву и взял юношу с собой. Нет, путешествовать в компании всегда лучше, чем в полном одиночестве, но когда единственная твоя компания — это юный эльф (язык не поворачивался назвать его юношей — так, мальчишка!), который смотрит тебе в рот влюбленными глазами, затаив дыхание, как божественное откровение, ловит каждое твое слово, убежден в том, что ты самый-самый-самый, и, более того, который в тебя влюблен, — такое соседство постепенно начинает раздражать. Тем более когда цель пути не определена, когда ты сам не хочешь делать то, что делаешь сейчас, и с гораздо большим удовольствием оказался бы за тридевять земель… И ведь не скажешь ему ничего! Просто не поверит! Вот и сейчас он скачет с камня на камень с проворством белки, напрочь забыв о том, что можно упасть.
— Мне нравятся горы! — воскликнул Льор. — Ты живешь в чудесном месте, Брехт…
— Да уж, — проворчал орк себе под нос. — Только твои предки не считали это место таким уж чудесным, когда загнали нас сюда!
Льор смутился так, словно был в первых рядах воителей, под чьим натиском восставшие рабы были оттеснены в эти скалы много веков назад. Разозленный его смущением, Брехт прибавил шагу, так что Льор, чтобы поспевать за ним, вынужден был припустить бегом.
Все-таки горы оставались для орка родным и привычным домом. Несмотря на то что нёс почти все припасы, он ушел так далеко вперед, что эльф догнал его, лишь когда орк остановился, запрокидывая голову.
— Ой! — Разогнавшись, Льор не успел затормозить и ткнулся носом Брехту в спину.
— Глаза разувай, когда по горам ходишь, — пробурчал Брехт.
Льор хотел было что-то ответить, но вовремя заметил, куда смотрит его спутник, и разинул рот:
— Ой, мамочка!
Горное ущелье перегородила почти отвесная стена крутого обрыва. Даже растительность с превеликим трудом находила себе место на этих голых камнях — лишь внизу, ближе к подножию, тут и там торчали кустики камнеломки и карабкался плющ, цепляясь за камни, но человеку — эльфу ли, орку ли, все равно! — нужны были крылья, чтобы одолеть подъем.
— И куда нам теперь? — оценив высоту, робко поинтересовался Льор.
— Вниз, — пожал плечами Брехт. Тряхнул плечами, поправляя мешок, и тронулся с места.
Льор уже хотел было возразить, что путь в обход ничуть не короче, чем путь по прямой, но вовремя прикусил язык. На склоне среди камней темнело отверстие, которое можно было принять за вход в пещеру, только встав над ним. Брехт остановился на самом краю его, смерил глазом расстояние и, махнув Льору рукой, спрыгнул вниз. Ойкнув, юноша бросился за своим спутником и сломя голову сиганул в дыру — прямо в объятия поджидавшего его там орка.
— Ты! — воскликнул он, слегка встряхнув Льора. — Смотри, куда прыгаешь! А если бы тут…
— Но здесь ты! Значит, тут безопасно!
Пораженный странной логикой ушастого недоразумения, орк только покачал головой.