— Хвала луку Галадриэли, твердой руке и верному глазу Леголаса! — сказал Гимли, жуя кусок лембаса. — Сильнейший выстрел в темноте, друг!
— Кто-нибудь понял, во что я попал? — спросил Леголас.
— Я не понял, — сказал Гимли. — Но очень рад, что тень до нас не долетела. Мне стало не по себе. Она мне напомнила Морийскую Тень… — он перешел на шепот — Балрога.
— Это не Балрог, — сказал Фродо, продолжая дрожать от холода, пронизавшего его до костей. — Это холоднее. Я думаю, это… — и он вдруг замолчал.
— Что ты думаешь? — быстро спросил Боромир, перегибаясь через борт лодки и пытаясь заглянуть Фродо в лицо.
— Я думаю… Нет, не скажу, — ответил Фродо. — Что бы это ни было, когда он упал, наши враги испугались.
— Похоже на то, — сказал Арагорн. — Но мы все равно не знаем ни сколько их, ни где они, ни что замышляют. Эту ночь нам спать нельзя. Сейчас нас скрывает темнота. Но неизвестно, что будет завтра, когда рассветет. Держите оружие наготове.
Сэм сидел, глядя в небо, шевелил губами и что-то высчитывал, отбивая пальцами счет на рукояти меча.
— Странно! — негромко сказал он наконец. — Месяц ведь один и тот же над Хоббитширом и здесь. Но или он заблудился, или мне всю арифметику спутал. Помните, хозяин, когда мы спали на флете на том дереве, месяц убывал? По моим подсчетам, тогда как раз пошла вторая неделя после полнолуния. Вчера вечером закончилась неделя нашего плавания по реке, а он — смотрите, пожалуйста! — снова встает тоненький, как обрезанный ноготь, будто мы у эльфов ни дня не пробыли! Но уж три-то ночлега в Лориэне я точно помню; мне даже кажется, что их было больше, хотя могу поклясться, что целого месяца не было. Конечно, мы у них гостили меньше месяца. Там что, время не движется?
— Может быть, и вправду так, — произнес Фродо. — Может, в том краю мы попали в такое время, которое в других местах в мире давно прошло. И только когда Серебрянка понесла нас в Андуин, мы оказались в потоке времени, плывущем через земли смертных к Великому Морю. Я не помню ни молодого, ни старого месяца над Карс Галадоном, я просто видел ночью звезды, а днем солнце.
Леголас пошевелился в лодке.
— Нет, время нигде не замедляет бега, — сказал он. — Перемены происходят по-разному. Просто там все растет и меняется не так, как здесь. Для эльфов мир тоже движется, одновременно очень быстро и очень медленно. Быстро, потому что сами эльфы меняются мало, а все вокруг пролетает быстро, и от этого эльфы грустят. Медленно, потому, что эльфы не считают проходящих лет, во всяком случае, не считают годы своей жизни. Наступающие друг за другом времена года для них не больше, чем вечное повторение волн в бесконечно длинном потоке. Но ведь все под солнцем когда-нибудь должно избыть себя и кончиться…
— В Лориэне все-таки перемены происходят очень медленно, — сказал Фродо. — Над этой страной властвует Галадриэль. В Карс Галадоне каждый час богат, хотя кажется кратким, — время наполняет смыслом владелица эльфийского Кольца…
— Об этом вне Лориэна нельзя говорить даже со мной! — сказал Арагорн. — Помни и молчи! Ну, а ты, Сэм, в этой стране потерял счет времени. Время там быстро проплывало мимо нас, как оно проплывает мимо эльфов. Старый месяц съежился, новый вырос и в свой черед уменьшился, пока мы там отсиживались. Вчера вечером снова народился новый месяц. Зима кончается. Время идет к весне, и эта весна несет мало надежд.
Медленно тянулась ночь. Было тихо. Голосов из-за Реки больше не было слышно. Путники в лодках чувствовали, как меняется погода. Воздух теплел. Тяжелые тучи приползли с дальних южных морей. В безветренной тишине гул порогов и удары волн о камни казались громче и ближе. Когда лодки проплывали под ветками деревьев, растущих у воды, с них скатывались крупные капли.
Начинался рассвет, туманный и печальный. Медленно пробиралось сквозь мглу бледное утро, потом сменилось неясным днем без теней. На Реке лежал туман, его белые полосы висели над берегом, которого с воды не было видно.
— Терпеть не могу туман, — сказал Сэм. — Но этот нам на руку. Мы, наверное, теперь сможем пробраться так, что проклятые гоблины нас не заметят.
— Может быть, — сказал Арагорн. — Но если он не поднимется, нам будет очень трудно найти тропу. А без тропы мы не обойдем Сарн Гебир и не выйдем в Приречное Нагорье.
— Не вижу необходимости проходить Перекат, — сказал Боромир. — И от Андуина теперь можно отойти. Если впереди уже Эмин Муйл, пора бросить эти утлые скорлупки и пойти на юго-запад, к Реке Энтов, там переправиться — и в мою страну!
— Это если мы направимся в Минас Тирит, — сказал Арагорн. — Но мы еще не пришли к согласию. И путь туда может оказаться опаснее, чем мы думаем. Долина Реки Энтов заболочена, троп там мало, туман может стать гибельным для пешеходов с тяжелой поклажей. Я бы не бросал лодки без крайней нужды. Во всяком случае, Великая Река — это путь, с которого не собьешься.
— Но восточный берег в руках Врага, — возразил Боромир. — Если даже ты пройдешь Ворота Королей и благополучно доберешься до Рог-Острова, что дальше? Спрыгнешь с водопада прямо в болота?
— Нет! — ответил Арагорн. — Есть старинный волок к подножию водопада, а потом можно снова пойти по воде. Ты разве не знаешь, Боромир, или решил нарочно забыть Северные Ступени и Сторожевое Кресло Королей на Амон Хене, вырубленное нуменорцами? Я, по крайней мере, хочу еще раз постоять на том высоком месте, прежде чем решать, что делать дальше. Может быть, там мы увидим знак, который подскажет решение.
Боромир долго протестовал, но когда стало ясно, что Фродо собирается следовать за Арагорном, куда бы тот ни пошел, гондорец сдался.
— Люди из Минас Тирита не бросают друзей, когда им нужна помощь, — сказал он. — А если вы пойдете к Рог-Острову, вам понадобится моя сила. Но дальше Тол Брандира я не сделаю ни шагу. Поверну домой — один, если своей помощью я не заслужил вашей дружбы.
В середине дня, как только туман немного поднялся, было решено послать вперед по берегу Арагорна с Леголасом. Остальные ждали их у лодок. Арагорн надеялся найти путь, по которому можно было бы перенести лодки и груз до более спокойных вод за порогами.
— Может быть, лодки эльфов и непотопляемые, — сказал он, — но это не значит, что мы в них переберемся через Сарн Гебир и останемся живы. Это еще никому не удавалось. Гондорцы здесь дорог не строили, потому что в самые лучшие времена их владения доходили только до Приречного Нагорья. Где-то на западном берегу должен быть волок, но я точно не знаю, где. Не может быть, чтобы тропа полностью исчезла, потому что всего несколько лет тому назад, пока орки из Мордора не начали множиться, через эти места шел путь из Лихолесья в Осгилиат, и северяне проходили его на легких лодках.
— Я почти не помню, чтобы лодки приплывали к нам с севера. А по восточному берегу рыщут орки, — сказал Боромир. — Если мы продолжим путь, опасность будет возрастать с каждой милей, тропа от нее не спасет.
— Опасность велика на всех южных дорогах, — ответил Арагорн. — Ждите нас ровно сутки. Если за это время мы не вернемся, значит, случилась беда. Тогда выбирайте нового вожака и подчиняйтесь ему во всем.
С тяжелым сердцем Фродо смотрел, как Арагорн и Леголас, взобравшись на крутой берег, исчезают в тумане. Но опасался он напрасно. Прошло всего два или три часа и настал полдень, когда из тумана выступили знакомые силуэты разведчиков.
— Все хорошо, — сказал Арагорн, спустившись к Отряду. — Волок есть, ведет к причалу, который еще неплохо сохранился. Пройти придется немного: с полмили до порогов и чуть больше мили вдоль них. А там река успокаивается, хотя течет по-прежнему быстро. Труднее всего будет доставить лодки и багаж к началу Старого Волока. Мы его нашли под горой, около фарлонга отсюда. Придется туда лодки тащить.
— Даже будь мы все людьми, пришлось бы нелегко! — сказал Боромир.
— Уж какие есть. Надо, значит, понесем! — сказал Арагорн.
— Конечно, понесем, — сказал Гимли. — У вас, громадин, ноги устанут на такой дороге, где гном легко понесет груз вдвое тяжелее, чем он сам. Так-то, достойный Боромир!
Задача оказалась в самом дел трудной, но в конце концов они с ней справились. Груз вынули из лодок и отнесли на ровную площадку на высоком берегу. Потом подняли туда же лодки. Они оказались гораздо легче, чем можно было подумать. Какое дерево послужило эльфам материалом для них, даже Леголас не знал, но древесина было твердой и удивительно легкой. По ровному месту такую лодку могли бы нести вдвоем Мерри с Пипином. Но через камни на подъеме даже силы двух человек едва хватало. Почти сразу от Реки началась крутизна, беспорядочное нагромождение серых известняков с трещинами, скрытыми под кустарником и стеблями ползучих растений.
Арагорн и Боромир перетащили к волоку одну за другой все три лодки, остальные с трудом доставили туда же весь багаж. По волоку лодки тащили все вместе. Мелкие препятствия, камни и кусты, правда, иногда задерживали, но их удавалось убрать или обойти. Туман еще висел лохмотьями возле скал и местами прикрывал Реку. Они слышали, как она пенится и грохочет слева от них, обтачивая зубы Переката, но не видели его.
Из-за тумана день казался короче, и когда путники, наконец, сели у воды, уже начинались сумерки. Все устали, на сердце лежала тяжесть, и настроение было не светлее, чем умирающий серый день.
— Ну вот, сюда мы добрались, — сказал Боромир. — Здесь переночуем. Всем надо выспаться. Даже если бы Арагорн отважился проходить Ворота Аргонатов ночью, у нас на это уже пороху не хватит, за исключением разве что силача-гнома, а, Гимли?
Гимли не ответил, потому что сидя спал.
— Надо использовать каждую минуту отдыха, — сказал Арагорн. — Завтра идти придется днем. Если погода не изменится и нас не подведет, мы, возможно, сумеем проскочить так, чтобы с того берега не заметили. А ночью давайте сторожить по двое: час на посту, три часа спать.
Ночью никаких неприятностей не было, если не считать небольшого дождя за час до рассвета. Как только совсем рассвело, поплыли дальше. Туман редел. Путники старались держаться поближе к западному берегу, где над водой все выше поднималась темная стена скал.
К середине дня серый полог туч спустился совсем низко, и пошел сильный дождь. Чтобы лодки не залило, путники натянули над ними кожаные фартуки и продолжали плыть. Сквозь серую завесу дождя и тумана ничего не было видно.
Дождь, однако, скоро кончился. Небо постепенно посветлело, и вдруг тучи прорвались, и ветер быстро унес их рваные лохмотья на север. Туман тоже развеялся.
Река текла в широком ущелье с почти отвесными стенами, на карнизах которых цеплялись за жизнь редкие кривые деревья, вероятно, проросшие из занесенных ветром семян. Ущелье становилось все уже, а течение быстрее. Вот уже скалы так стеснили Реку, что при любой попытке повернуть, причалить к берегу, можно было только разбиться. Над ними было бледное небо, вокруг — темная вода, по бокам — почти черные скалы Эмин Муйл без единого просвета.
Фродо сидел, не шевелясь, смотрел вперед.
Вскоре там показались две могучие скалы, два огромных столба на страже потока. Между ними открылась узкая щель, в которую с ревом устремлялась Река.
— Смотрите вперед! — закричал Арагорн. — Это Аргонаты, Врата Королей! Мы их пройдем! Держать лодки на расстоянии, но в одну линию! Плыть точно посередине!
Когда Река проносила Фродо мимо Каменных Гигантов, он сначала увидел огромные грозные скалы. Потом рассмотрел, что камни сохранили следы обработки и форму, приданную им древними мастерами. Серые и угрожающе-величественные, на мощных основаниях, о которые бились тяжелые волны, стояли каменные Короли в растрескавшихся шлемах-коронах и хмуро смотрели на север стертыми временем глазницами. Солнце, дожди и ветра бесчисленных лет не сумели уничтожить в них древнего величия и, вероятно, похожести. Их левые руки были предостерегающе подняты, правые — держали боевые топоры.
Великую силу и власть излучали они, молчащие стражи давно сгинувшего королевства.
Фродо стало жутко, он сполз с банки и закрыл глаза, страшась смотреть, как приближаются, заслоняя небо, Аргонаты. Даже Боромир наклонил голову, когда хрупкие лодчонки, словно сорванные листочки, проносило в мрачной тени нуменорских часовых.
Так они оказались в Воротах.
В немыслимую высоту уходили мрачные утесы. Дневной свет почти не достигал их подножий. Черная вода ревела и грохотала, ветер свистел в ушах. Фродо, стоя на коленях в лодке, слышал, как рядом стонет и причитает Сэм:
— Страх какой! Жуткое место!.. Никогда… ни за что не сяду больше в лодку!.. И к реке не подойду… только бы выбраться… Ой!
— Не бойтесь! — вдруг прозвучал над ними голос, который они сразу не узнали.
Фродо повернулся и увидел Бродяжника, который уже не был Бродяжником. Вместо потрепанного бурями жизни Следопыта на корме гордо и прямо сидел Арагорн сын Араторна и ловкими ударами весла уверенно вел лодку к цели. Его капюшон был откинут, темные волосы развевал ветер, глаза сияли: это был Король, возвращавшийся из изгнания в свою страну.
— Не бойтесь! — повторил он, и его голос не заглушила Река. — Я долго мечтал увидеть изваяния своих предков — Исилдура и Анариона. Под их защитой нечего бояться Камню Эльфов Элессару сыну Араторна из Дома Валандила сына Исилдура наследника Элендила!
Но блеск в его глазах погас, когда он тихо добавил, обращаясь только к себе:
— Если бы здесь был Гэндальф! Сердце мое рвется в Минас Анор, к стенам моей столицы! А куда я теперь пойду?
Скалы еще сдвинулись, стало совсем темно, свист ветра, грохот воды и эхо в скалах слились в один оглушительный рев. Длинное ущелье слегка изгибалось, поворачивая к западу, так что Фродо сначала видел перед собой только мрак. Но вот впереди появился свет, скалы расступились — и вырвавшийся из заточения поток вынес лодки на широкую воду в ясный день.
Низкое предвечернее солнце, скользя по ветреному небу, освещало большое и спокойное овальное озеро Нэн Итоэль. На его суровых скалистых берегах росли деревья, но листья с них сорвали зимние ветра, и голая кора холодно блестела на солнце. В дальней, южной, части озера из воды поднимались три горы. Средняя стояла отдельно, как бы выдвинувшись вперед, и Река обнимала ее двумя светлыми рукавами. Поверхность воды искрилась и отражала бледное небо. Издалека доносился приглушенный расстоянием гром и рокот.
— Смотрите! Это Рог-Остров, Тол Брандир! — сказал Арагорн, указывая на самую высокую гору. — Слева от него Амон Лоух, а справа — Амон Хен, или Гора-Ухо и Гора-Глаз. В дни великих королей там стояли сторожевые кресла и была постоянная стража. Но говорят, что камней Тол Брандира не касалась ничья нога, ни человека, ни зверя. Мы подплывем к ним, когда начнет темнеть. Дальше — водопад Рэрос. Это его голос.
Пока медленное течение сносило лодки к середине озера, путники немного отдохнули и поели. Затем снова налегли на весла и поспешили вперед. Тем временем скалы западного берега стали почти черными, а солнце побагровело. Все громче ревел водопад Рэрос. Когда путники, наконец, приплыли к трем горам, на озеро спустилась ночь.
Так закончился десятый день пути по Реке. Дикие земли Глухоманья были позади. Дальше прямого пути не было. Предстоял выбор — свернуть на запад или на восток. Приближался последний этап Похода.
Глава десятая. ОТРЯД РАСПАДАЕТСЯ
Арагорн повел лодки в правую протоку, и Тол Брандир остался слева. По правому западному берегу от подножия Горы-Глаза до самой воды зеленел луг.
— Переночуем здесь, — сказал Арагорн. — Это Луговина Парт Гален. Летом она изумительно красива. Место хорошее, будем надеяться, что Зло сюда еще не проникло.
Они вытащили лодки на зеленый берег и разбили лагерь. Выставили часового, но враги не появлялись, и ничто не нарушало покоя. Если Голлум ухитрился продолжать преследование, то не иначе, как став невидимкой. Но чем ближе к утру, тем беспокойнее спал Арагорн. Перед рассветом он совсем проснулся, встал и подошел к Фродо, чья стража еще не кончилась.
— Ты почему так рано? — спросил Фродо. — Еще не твой черед.
— Не знаю, — ответил Арагорн. — Я во сне видел Тень, почувствовал угрозу, она росла. Вынь-ка свой меч!
— Зачем? — спросил Фродо. — Разве враги рядом?
— Посмотрим, что покажет Жало, — ответил Арагорн.
Фродо вынул эльфийский меч из ножен. К его великому огорчению, клинок слегка светился по краям.
— Орки! — проговорил он. — Не очень близко, но, кажется, и не далеко.
— Этого я боялся, — сказал Арагорн. — Впрочем, они могут быть на другом берегу. Меч светился слабо, это может означать, что на склон Амон Лоуха пробрались шпионы, и только. До сих пор я не слышал, чтобы они забирались на Амон Хен. Но кто знает, что может случиться сейчас, в черные дни, когда Минас Тирит перестал быть хозяином Андуина. Завтра придется идти осторожнее.
Утренняя заря охватила пожаром полнеба. На востоке над самой землей полосами дыма лежали тяжелые черные тучи, подсвеченные тускло-багровым пламенем солнца. Потом солнце поднялось в чистое небо и позолотило верхушку Тол Брандира. Фродо с удивлением смотрел на высоченный каменный остров за протокой, отвесной стеной поднявшийся из воды. Там, где стена переходила в крутые ступени, на большой высоте друг над другом росли редкие деревья, словно взбирались вверх, а недоступный каменный шпиль на самом верху был совершенно гладким и бесплодным. Вокруг него кружилось множество птиц.