— Уолден, — заговорил он по рации, — скажи музейным охранникам, чтобы замедлили поток. Тут уже давка.
— Понял, лейтенант.
— Это, — пояснял Райт мэру, всё ещё держа его под руку, — очень редкое изображение жертвоприношения из Центральной Америки. На первом плане Бог-Солнце, его охраняют ягуары. Жрецы совершают заклание жертвы на этом столе, вырезают бьющееся сердце и показывают солнцу. Кровь стекает по этим каналам и скапливается здесь, на дне.
— Впечатляюще, — сказал мэр. — Я бы не прочь совершить этот обряд в Олбани.
Райт и Катберт засмеялись, звук этот эхом отразился от витрин.
Коффи стоял на передовом посту, расставив ноги и уперев руки в бёдра, лицо его ничего не выражало. Большинство гостей уже прибыли, а те, что не появились, очевидно, не рискнули выходить из дома в такую погоду. Дождь уже лил как из ведра. Через восточную дверь Ротонды Коффи было прекрасно видно празднество в Райском зале. Бархатно-чёрный свод помещения — от пола его отделяло шестьдесят футов — покрывали сверкающие звёзды. На стенах мягко светились вращающиеся галактики и туманности. Райт произносил речь на возвышении, близилось время разрезания ленты.
— Как там дела? — спросил Коффи одного из агентов.
— Всё спокойно, — сообщил тот, не сводя глаз с сигнальной панели. — Ни нарушений, ни сигналов. Периметр тих, как могила.
— Что и требовалось, — заключил Коффи. Потом посмотрел в зал. Двое охранников как раз распахивали громадные двери на выставку. Торжество разрезания ленты он пропустил. Толпа двигалась вперёд, казалось, туда устремились сразу все пять тысяч гостей.
— Как думаешь, что затеял Пендергаст? — поинтересовался Коффи у другого агента. Он был доволен, что Пендергаста пока нет, однако нервничал при мысли, что южанин бродит по музею, где ему вздумается.
— Я не видел его, — ответил агент. — Справиться в дежурной части?
— Не надо, — сказал Коффи. — Без него хорошо. Тихо-спокойно.
Рация д’Агосты зашипела.
— Говорит Уолден. Послушайте, нам нужна помощь. Охранники не могут сдерживать поток. Слишком много народу.
— Где Спенсер? Он должен быть там поблизости. Пусть перекроет вход, выпускает людей, но не впускает, пока вы с музейными охранниками не выстроите упорядоченную очередь. Толпу необходимо контролировать.
— Слушаюсь, сэр.
Выставка быстро заполнялась людьми. Прошло всего двадцать минут, Райт и мэр были уже далеко, у запертого заднего выхода. Сперва они двигались во главе толпы, держась центральных проходов. Но потом остановились у одной из витрин, Райт стал что-то объяснять мэру, и публика хлынула мимо них в самые отдалённые углы выставки.
— Будьте возле передних, — велел д’Агоста Бейли и Макниту.
Затем сам поспешил вперёд и быстро осмотрел две боковые ниши. Жутковатая выставка, подумал он. Сущее обиталище призраков со всеми прелестями. С тусклым освещением, например. Однако не настолько тусклым, чтобы нельзя было разглядеть мелкие отвратительные детали. Вроде выпученных глаз и усеянной остриями груди у конголезской статуэтки. Или стоящей в витрине рядом мумии с потёками сочащейся крови. Тут уж, подумал д’Агоста, слегка хватили через край.
Толпа продолжала растекаться, и лейтенант нырнул в следующий ряд ниш. Всё чисто.
— Уолден, как справляешься? — спросил он по рации.
— Не могу найти Спенсера, лейтенант. Поблизости его нет, а отойти нельзя из-за толпы.
— Чёрт. Ладно, отправлю Дрогена и Фрейзера тебе на помощь.
Д’Агоста вызвал одного из двух полицейских в штатском:
— Дроген, слышишь?
Небольшая пауза.
— Да, лейтенант.
— Бегом вместе с Фрейзером к выходу, на помощь Уолдену.
— Понял.
Д’Агоста огляделся по сторонам. Ещё мумии, но без крови.
И замер. Мумии не кровоточат.
Лейтенант медленно повернулся и стал протискиваться мимо восторженных ротозеев. Это просто нездоровая выдумка какого-то хранителя. Экспонат.
Однако надо убедиться.
Вокруг той витрины, как и прочих, толпились люди. Д’Агоста протиснулся сквозь них и прочитал на этикетке: «Захоронение анасази из Пещеры мумий. Каньон-дель-Муэрто. Аризона».
Засохшие потёки на голове и груди мумии выглядели так, словно кровь лилась сверху. Лейтенант, стараясь не привлекать к себе внимания, подошёл к витрине вплотную и посмотрел вверх.
Крышка витрины над головой мумии была сдвинута, сквозь отверстие виднелись трубы. За край крышки высовывалась рука с часами и манжетой голубой рубашки. Со среднего пальца свисала крохотная капелька запёкшейся крови.
Д’Агоста попятился в угол, огляделся и торопливо заговорил по рации.
— Д’Агоста вызывает дежурную часть.
— Гарсиа слушает, лейтенант.
— Гарсиа, здесь труп. Нужно всех выпроводить. Если его увидят и поднимется паника, дело будет швах.
— Господи, — произнёс Гарсиа.
— Свяжись с охранниками и Уолденом. На выставку больше не пускать никого. Понял? И очистить Райский зал на тот случай, если начнётся паническое бегство. Удалите всех, но тревоги не поднимайте. Теперь соедини меня с Коффи.
— Понял.
Д’Агоста поискал взглядом Ипполито. Рация его затрещала.
— Говорит Коффи. Д’Агоста, что там, чёрт побери?
— Труп. Лежит сверху на витрине. Видел его пока что только я, но ситуация может измениться в любую минуту. Надо выдворить отсюда всех, пока ещё есть время.
Сквозь шум толпы лейтенант услышал:
— Кровь так похожа на настоящую.
— Там, наверху, рука, — послышался другой голос.
Две женщины, глядя вверх, попятились от витрины.
— Это труп! — громко произнесла одна.
— Не настоящий, — ответила другая. — Наверняка макет, специально для открытия.
Д’Агоста подошёл к витрине и поднял руки.
— Прошу внимания!
Наступило краткое, жуткое, выжидающее безмолвие.
— Труп! — завопил кто-то ещё. Толпа шелохнулась и замерла. Потом раздался ещё один вопль:
— Убитый!
Толпа попятилась в обе стороны прохода, несколько человек оступились и упали. Крупная женщина в вечернем платье повалилась спиной на д’Агосту и прижала его к витрине. Толпа давила на лейтенанта всё сильнее, он едва дышал. Потом витрина начала крениться.
— Постойте! — с усилием выдавил он. Из темноты наверху что-то большое соскользнуло с витрины и шлёпнулось на скученную массу людей, сбив с ног ещё нескольких. Из своего неудобного положения д’Агоста разглядел лишь, что это окровавленный человеческий труп. Как будто обезглавленный.
Ужас обуял всех. Тесное пространство огласилось криками и воплями, люди бросились бежать, хватаясь друг за друга и спотыкаясь. Д’Агоста ощутил, что витрина падает. Внезапно мумия повалилась на пол, д’Агоста на неё. Он ухватился за край витрины и почувствовал, как стекло разрезало ему ладонь. Попытался встать, однако бурлящая толпа снова опрокинула его на витрину.
Лейтенант услышал шипение рации, обнаружил, что она всё ещё у него в правой руке, и поднёс к лицу.
— Говорит Коффи. Д’Агоста, что там творится, чёрт возьми?
— Паника. Коффи. Немедленно очищай зал, иначе… Чёрт! — выкрикнул он, когда бурлящая толпа выбила у него из руки рацию.
45
Марго понуро смотрела на Фрока, изо всех сил кричавшего в трубку внутреннего телефона, размещённого в гранитной стене Большой ротонды. Из Райского зала гремела через динамики речь Райта, и девушка не могла расслышать, что говорит Фрок. Наконец он положил трубку и развернулся к Марго лицом.
— Чёрт знает что, Пендергаст, очевидно, где-то в подвале. По крайней мере был там. Час назад выходил на связь. Связываться с ним без разрешения они отказываются.
— В подвале? Где именно? — спросила Марго.
— Говорят, в двадцать девятой зоне. Почему он там или был там, говорить не хотят. Наверное, сами не знают. Двадцать девятая зона велика. — Фрок глянул Марго в лицо. — Едем?
— Куда?
— В подвал, разумеется, — пожал плечами учёный.
— Стоит ли? — засомневалась Марго. — Может, получим необходимое разрешение, чтобы его вызвать?
Фрок раздражённо передвинулся в кресле.
— Мы даже не знаем, кто может дать такое разрешение. — Он пристально поглядел на Марго, чувствуя её нерешительность. — Думаю, моя дорогая, вам не стоит беспокоиться, что это существо нападёт на нас. Если я прав, его привлечёт скопление людей на выставке. Мы обязаны сделать всё возможное, дабы предотвратить катастрофу: мы так решили, когда сделали это открытие.
Марго всё-таки колебалась. Фроку легко делать такие заявления. Он не был один в темноте на выставке. Не слышал осторожных шагов. Не мчался слепо в непроглядную тьму…
Она глубоко вздохнула.
Она глубоко вздохнула.
— Вы, разумеется, правы. Поехали. Поскольку двадцать девятая зона находится в пределах второй секции. Марго и Фроку дважды пришлось предъявлять удостоверения по пути к нужному лифту. Очевидно, на тот вечер запрещение сотрудникам свободно передвигаться по музею отменили, охранники и полицейские были озабочены задержанием подозреваемого или лиц, не имеющих законных оснований находиться там.
— Пендергаст! — прокричал учёный, когда Марго вывезла коляску из лифта в тёмный коридор подвала. — Это доктор Фрок! Слышите меня?
Ответило ему только эхо.
Марго кое-что было известно об истории двадцать девятой зоны. Когда электростанция музея находилась рядом, там располагались паровые трубы, туннели снабжения и комнатки, которыми пользовались рабочие. Когда музей в двадцатых годах подключился к более современной электростанции, старые коммуникации перенесли. Заброшенные клетушки использовались теперь под склады.
Марго везла Фрока по низким коридорам. Фрок то и дело стучал в какую-нибудь дверь или звал Пендергаста. Ответом на все его вопли была тишина.
— Ничего у нас не получится, — признал Фрок, когда Марго остановилась перевести дух. Седые волосы его растрепались, смокинг измялся.
Марго тревожно огляделась. Она представляла, где они находятся: неподалёку, в дальнем конце запутанных переходов, стояла старая электростанция: теперь в тёмном подземном пантеоне хранилась музейная коллекция китовых костей. Несмотря на предсказания Фрока о поведении зверя, крики учёного пробуждали в ней страх.
— Это может занять несколько часов, — сказал Фрок. — Возможно, Пендергаста здесь уже нет. Возможно, и не было. — Глубоко вздохнул. — Он был единственной нашей надеждой.
— Может, шум и суматоха испугали это существо, и теперь оно где-то прячется. — Марго изо всех сил старалась быть оптимисткой.
Фрок опустил голову на руки.
— Вряд ли. Зверь должен руководствоваться запахом. Пусть он разумен, пусть хитёр, но когда его обуяет кровожадность, он, как и маньяк-убийца, ничего не может с собой поделать.
Фрок распрямился, глаза его снова вспыхнули решительностью.
— Пендергаст! — крикнул он. — Где вы?
Уотерс, напрягшись всем телом, прислушивался. Сердце колотилось, дышать, казалось, было нечем.
Он уже не раз бывал в опасных переделках, в него стреляли, ранили ножом, даже как-то плеснули кислотой. Но при этом он всегда оставался спокойным, почти бесстрастным. А тут какой-то лёгкий стук, и я запаниковал. Охранник расстегнул воротник рубашки. Воздух в этой треклятой комнате спёртый. Заставил себя дышать медленно и глубоко. Вызову-ка Гарсию. Проверим вместе. И ничего не обнаружим.
Уотерс заметил, что ритм шарканья ног над головой изменился. Вместо мягкого шелеста слышался непрерывный топот. Он прислушался, и ему показалось, что сверху едва слышно доносятся вопли. Его охватил ужас.
В энергоблоке снова послышался стук.
Господи, что-то стряслось.
Уотерс выхватил рацию.
— Гарсиа? Слушаешь? Прошу дублёра для проверки подозрительных шумов в энергоблоке.
И сглотнул. Ответа Гарсии не последовало. Убирая рацию в футляр. Уотерс увидел, что хмырь поднялся и направляется к двери энергоблока.
— Что вы делаете?
— Хочу посмотреть, что там за шум, — беспечно отозвался хмырь, открывая дверь. — Наверное, опять кондиционер барахлит.
И просунув руку внутрь, стал нащупывать выключатель.
— Постойте, — сказал Уотерс. — Не…
В рации его послышался треск разрядов. «Здесь паническое бегство! — Снова треск. — …все подразделения, приготовьтесь производить срочную эвакуацию! — Опять треск. — Не в силах сдерживать толпу, нужно подкрепление, срочно, срочно…».
Господи. Уотерс схватил рацию и стал нажимать кнопки. Все каналы были заняты. Наверху происходило что-то ужасное. Плохо дело.
Уотерс поднял взгляд. Хмыря не видно, дверь в энергоблок открыта, внутри темно. Почему до сих пор не включён свет? Не отрывая глаз от двери, осторожно снял с плеча ружьё, загнал патрон в патронник и пошёл вперёд. Неслышно подойдя к косяку, заглянул внутрь. Хоть глаз коли.
— Эй, — позвал он. — Вы там?
И входя в тёмное помещение, почувствовал, как во рту у него пересохло.
Слева послышался сильный стук. Уотерс машинально опустился на одно колено и три раза выстрелил, каждый выстрел сопровождался вспышкой и оглушительным грохотом.
Посыпался дождь искр, взметнулся оранжевый язык пламени, ненадолго осветив комнату. Хмырь стоял на коленях, подняв взгляд на Уотерса.
— Не стреляйте! — попросил он дрожащим голосом. — Пожалуйста, не стреляйте больше!
Уотерс поднялся, ноги его дрожали, в ушах звенело.
— Я слышал какой-то шум! — выкрикнул он. — Почему ты не отвечал, идиот?
— Шум издавал кондиционер, — сообщил хмырь, по лицу его текли слёзы. — Насос забарахлил, как и в прошлый раз.
Уотерс попятился и нащупал на стене выключатель. Пороховой дым висел в комнате голубым туманом. Из трёх рваных отверстий в большом ящике на дальней стене тянулись дымки.
Уотерс понурил голову и привалился к стене спиной.
Внезапно раздался громкий хлопок, простреленный ящик опоясала электрическая дуга, затем послышался треск, вновь посыпались искры. Стало невозможно дышать. Свет в компьютерном зале замерцал, потускнел, потом опять загорелся. Уотерс услышал, как загудел один тревожный сигнал, потом другой.
— Что происходит? — выкрикнул он. Свет снова потускнел.
— Вы прострелили центральный распределительный щит! — ответил хмырь, подскочил и пробежал мимо Уотерса в компьютерный зал.
— Ах, чёрт, — прошептал Уотерс. Свет погас.
46
— Д’Агоста, — снова прокричал Коффи в рацию, — слушаю тебя! — Подождал немного. — Чёрт!
И переключился на частоту дежурной части.
— Гарсиа, что происходит, чёрт побери?
— Не знаю, сэр, — нервозно откликнулся Гарсиа. — Кажется, лейтенант д’Агоста сказал, что обнаружил труп в… — Пауза. — Сэр, я получаю сообщения о панике на выставке. Охранники…
Коффи переключился на другой канал, стал слушать.
— У нас тут столпотворение! — послышался крик из рации.
Коффи снова вызвал дежурную часть.
— Гарсиа, объяви: всем подразделениям приготовиться к проведению срочной эвакуации.
Потом повернулся и поглядел через восточную дверь Ротонды в Райский зал. Толпа заметно волновалась, гомон почти утих. Сквозь музыку оркестра теперь явственно доносились сдавленные вопли и глухой топот бегущих людей. Движение к входу на выставку замедлилось. Потом толпа отхлынула, бурля, словно океанский прибой. Раздались гневные, недоумённые вскрики, Коффи показалось, что он слышит плач. Толпа вновь замерла.
Коффи расстегнул куртку и повернулся к своим подчинённым.
— Неотложные меры контроля над толпой. Действуйте.
Люди внезапно заметались, крики слились в неистовый вопль. Оркестр сбился с ритма, потом затих. В следующее мгновение все понеслись к выходу в Большую ротонду.
— Действуй, чёрт бы тебя побрал! — Коффи подтолкнул в спину одного из своих людей и снова заорал в рацию: — Д’Агоста, слышишь?
Валившая из зала толпа захлестнула агентов. Коффи едва вырвался из клубящейся массы тел и отошёл в сторону, тяжело дыша и ругаясь.
— Прямо-таки приливная волна! — крикнул один из его подчинённых. — Нам с ней никак не справиться!
Свет внезапно потускнел. Рация Коффи затрещала снова.
— Говорит Гарсиа. Сэр, все красные лампочки зажглись, панель освещена, будто рождественская ёлка. Сигналы тревоги поступают со всего периметра.
Коффи снова выступил вперёд и твёрдо встал, стараясь, чтобы его не сбила несущаяся толпа. Других агентов не было видно. Свет замерцал снова, затем со стороны зала послышалось негромкое громыхание. Он поднял взгляд и увидел, что из прорези в потолке показался толстый нижний край стальной двери.
— Гарсиа! — закричал Коффи в рацию. — Восточная дверь пошла вниз! Останови её! Подними обратно, ради Бога!
— Сэр, приборы показывают, что она наверху. Но тут происходит непонятно что. Все системы…
— Наплевать, что показывают приборы. Она опускается!
Мчащаяся толпа развернула и отбросила его. Вой сотен людей стал непрерывным, он походил на причитание по усопшему, от него поднимались волосы на затылке. Коффи никогда, ни разу в жизни не видел ничего подобного: дым, мерцание аварийной сигнализации, люди, несущиеся с остекленевшими от ужаса глазами по телам других. Металлодетекторы валялись на полу, гости в смокингах и вечерних платьях выбегали под проливной дождь, отталкивая друг друга, спотыкаясь, падая на ковровую дорожку и мокрый тротуар. На ступенях за дверями музея засверкали фотовспышки, сперва две-три, потом ещё и ещё.