Миф, связанный с загаром: люди убеждены, что если они несколько раз сходили в солярий или побывали на открытом воздухе и уже загорели, то им на пляже ничего не грозит. На самом деле дерматологи оценивают уже существующий загар как защитный фактор, равный солнцезащитному крему с SPF3. Всего лишь 3, т. е. совсем низкий. Поэтому уже обладающие загаром люди все равно должны пользоваться сильными солнцезащитными кремами.
Люди ошибочно думают, что если они едут в машине, то стёкла автомобиля спасают их от солнечной радиации. Оказывается, защищает только лобовое стекло, а через боковые стекла человек хватает большую долю ультрафиолетовых лучей, тех самых, которые повреждают ДНК кожи и вызывают рак. Недавно вышла статья о том, что в Америке в южных штатах рак кожи чаще встречается у людей именно на левой руке, т. е. той, что ближе к боковому стеклу при вождении автомобиля, потому что ни боковые, ни задние стекла не защищают кожу в достаточной степени.
Еще многие убеждены, что они защищаются от вредного солнца, надевая майку или рубашку. Ничего подобного: защита кожи тканью от ультрафиолета равна всего лишь крему с SPF3… Да, ты не сгораешь, загара нет, а радиация проходит. А если рубашка мокрая, тогда вообще нет никакой защиты. Так что без крема никуда. Крем и еще раз крем.
Некоторые считают, если они от природы смуглые, то это уже является определенной защитой от радиации. Но есть исследования, которые опровергают это мнение. Допустим, в Испании что белые, что «приятно смуглявые» болеют с абсолютно одинаковой частотой, как меланомой, так и раком кожи. Даже негры, или, как ТАМ говорят, афроамериканцы, точно так же подвержены этим заболеваниям и точно так же должны применять для профилактики солнцезащитные кремы.
Конечно, заболевания вызывают только избыточные солнечные ванны. В малых дозах солнечный свет весьма полезен. Он оказывает благотворное психологическое воздействие, например, основное количество душевных заболеваний обостряется как раз на фоне сумрака, во время длинной зимы с отсутствием солнечных дней. Без солнечного света нарушается синтез витамина D и обмен кальция. Но поскольку подавляющее большинство населения нашей страны живёт вне зон значимого дефицита солнца, то мы часто подвергаемся его переизбытку. Поэтому ни в коем случае нельзя пренебрегать косметическими средствами, которые содержат той или иной степени солнцезащитный фактор.
Имейте в виду, что цифры на креме не отражают его мощность линейно. Возьмем крем с SPF15 и крем c SPF30. Казалось бы, 30 защищает в два раза сильнее, чем 15. Нет! SPF15 защищает на 90 %, а SPF30 — на 97 %, а SPF50 — на 98 %.
Но даже те, кто использует крем, делают это неправильно. Для эффективной защиты необходима определенная концентрация крема на коже. Если пересчитать норму крема на площадь тела, то получится, что средней упаковки крема должно хватать не более чем на 3 раза. При этом не очень обращайте внимание на надписи, уверяющие, что крем устойчив к действию воды. Пробыли в воде 20 минут? Мажьтесь по новой!
В развитии некоторых опухолей важную роль играет гормональный фон. Эти опухоли так и называются «гормональнозависимые». Повышенное содержание женских половых гормонов — эстрогенов — может приводить к раку молочных желез, матки; увеличенный тестостерон — к раку простаты или яичек у мужчин. Как-то странно природой задумано — получается, в наиболее «ярких» представителях как мужского, так и женского пола заложены определенные риски их здоровью!
Хорошо известна взаимосвязь сниженного иммунитета и онкологических процессов. Больные СПИДом, диабетом, хронической почечной недостаточностью страдают онкологией значительно чаще. В своих предыдущих книгах я подробно описывал феномен «нечувствительности к инсулину», лежащий в основе развития метаболического симптома, диабета, атеросклероза. Неумеренным потреблением нездоровых животных жиров (колбасы, мясо, мороженое и проч.), легкоусвояемых углеводов (выпечка, сахар, газированные сладкие напитки, тортики) и тому подобного, отсутствием адекватных физических нагрузок мы провоцируем постоянный ответный выброс инсулина. Его избыточный уровень «глушит» наши рецепторы, которые уже отказываются этот самый инсулин воспринимать! Огромную роль эта «нечувствительность» — резистентность к инсулину — играет и в провоцировании большого числа опухолей!
Конечно, вышеизложенный список причин онкологии далеко не исчерпывающий. Конечно, будут выявляться все новые и новые причины и факторы риска. Мы же должны знать и помнить, что в большинстве случаев причины рака ПРЕДОТВРАЩАЕМЫЕ и многое тут зависит от нас самих! Эпидемиологические исследования показывают, что в 40 % случаев рак провоцируется курением, в 20 % — неправильным питанием, в 17 % — инфекциями, в 10 % — физической неактивностью, в 5 % — алкоголем. Делайте выводы!
Глава 2 Раннее выявление рака спасает жизнь?
Нам всем знаком этот постулат с детства. К чему же тогда эти знаки вопроса?! Вот тут потребуется ваше внимание, потому что речь пойдет о непривычном. Конечно, раннее выявление рака спасает жизнь! Как лозунг вполне правомочен, и на конце только восклицательные знаки! Нам не привыкать жить лозунгами, и мы выявляем, исследуем, оперируем, облучаем и так далее, и так далее! И не считаем ни людские, ни материальные потери в служении этому лозунгу.
Раннее выявление — это скрининг, т. е. обследование здорового, ни на что не жалующегося человека на возможное наличие где-то засевшей опухоли или других скрытых проблем со здоровьем. Иначе — диспансеризация. Тем, кто не дочитает эту книгу до конца и окончательно закроет её на этой странице, сразу скажу, чтобы не осталось недопонимания: скрининг (диспансеризация) обязателен для каждого, но не по площадям, а строго по алгоритму, разработанному специально для каждого возраста и в соответствии с имеющимися факторами риска!
С теми, кто со мной остался, идем дальше и разберемся подробнее. Дело в том, что скрининг может принести (и приносит!) немалый вред. Делая то или иное исследование, большой шанс того, что доктор что-то там непонятное найдет.
Не так уж и не правы те, кто боится ходить по врачам: а вдруг что-то найдут? Это, конечно, полностью страусиное поведение — прятать голову в песок. Оно недопустимо там, где медицина развита настолько, чтобы понимать, какая информация о человеке нужна, а какая пока нет. (Прочитайте мою книгу «Русская рулетка».) У нас, к сожалению, медицина к такому еще не пришла…
Заметки на полях
Скрининг на раннее выявление скрытых болезней должен в идеале соответствовать четырем принципам:
1. Болезнь должна быть достаточно распространенной и серьезной по своим последствиям.
2. Против нее должно существовать эффективное лечение.
3. Лечение в бессимптомный период должно быть эффективнее, чем тогда, когда симптомы уже есть (а так бывает далеко не всегда).
4. Экономическая и медицинская эффективность скрининга должна подтверждаться временем (или опровергаться — смотря как посмотреть!).
Подавляющее число положительных результатов исследований (т. е. когда выявляется какая-то картина, отличающаяся от нормальной) являются ложноположительными. Возьмем такой популярный и часто незаменимый метод, как компьютерная томография. Пересмотрели истории болезни 1500 человек, которых подвергли полному скринингу на компьютерном томографе. Различные ненормальности были обнаружены у 90 %, причем, как правило, и не одна! По результатам: 40 % этих людей (почти половина!) было рекомендовано дообследование: исследования с контрастом, очень дорогостоящая ПЭТ (позитронно-эмульсионная томография), биопсия и даже хирургическая лапароскопия (это когда в небольшой разрез вставляют зонд с камерой на конце). Так вот, из реально обнаруженной патологии было найдено 4 рака почки, 3 рака груди, 2 лимфомы, 2 рака желудка и 1 феохромоцитома. 12 на 1,5 тысячи человек! Остальное — ложноположительные изменения. Казалось бы, ну и что?! Нашли же! Спасли людям жизнь, а так бы они жили и ничего не знали! А как быть с остальными почти полутора тысячами? Половина из них прошла через многие дополнительные исследования, через биопсии, некоторые через операции — и ведь все зря: у них были ложноположительные результаты! Например, почему не проводят скрининг на рак яичников? Потому что если на УЗИ находят подозрительные изменения, они подтверждаются другими анализами и больную берут на операцию (не могут в такой ситуации не брать!) — рак подтверждается только у 3 %! На одну действительно необходимую операцию приходится 29 сделанных зря — с операционными рисками, осложнениями, процентом смертности… Подобная ситуация была с одной моей близкой знакомой. Пошла на компьютерную томографию — больше из любопытства — вышла с диагнозом рак яичника с метастазами! На операции рака, к счастью, не оказалось! Но это достаточно сегодня безобидная операция на яичнике. Я уже описывал в своей предыдущей книге «Русская рулетка» алгоритм действия при случайном обнаружении узла в легком. Будем мы об этом говорить и в соответствующей главе. Если действовать «по площадям», то даже в самых, казалось бы, ясных диагностических случаях, когда из благих побуждений человеку удаляют часть легкого, у половины людей (!) рака там не обнаруживают! А ведь при этой хирургии операционные риски очень высоки!
А каково жить, зная, что у тебя подозревают рак, ходить по малоприятным процедурам? Проводили исследование, в котором расспрашивали женщин, у которых на маммографии был установлен рак, но потом результаты оказались, к счастью, ложноположительными. Половина из них страдала выраженной тревогой, а 20 % волновались так сильно, что не могли толком выполнять свою работу!
Ладно, скажет кто-то, тратим огромные деньги из и так скудного медицинского бюджета зря (об этом пусть правительство заботится!), кто-то промыкался по врачам и лабораториям (пусть радуются, что ничего не нашли!), но ведь кому-то по-настоящему нашли рак и тем самым спасли или продлили жизнь! Да вот и это не всегда… Та же компьютерная томография отлично видит объемные образования печени. И оставим в стороне тот установленный факт, что на каждый случай реального рака печени приходится 1800 (!!!) ложноположительных результатов. Вот нашли мы у ничего не подозревающего человека этот самый рак — «гематому». Она относится, к сожалению, к той разновидности онкологии, где успехи в лечении пока весьма скромные… Врачи уже не имеют права отмахнуться — рак, потенциально опасное заболевание, надо срочно лечить! И лечат… Тяжелая операция, потом радиация, потом изнуряющая химиотерапия… Качество жизни уж точно потеряно. А ведь в данном случае больной в доклинической стадии мог бы еще много времени жить полноценной жизнью.
Другой пример — рак простаты. После введения в 90-х годах поголовного скрининга мужчин на уровень простатспецифического антигена врачи стали выявлять этот рак в десятки раз чаще и на самых ранних стадиях. Количество операций возросло многократно, а вот смертность от этого рака какой была, такой практически и осталась! Что же мы с таким энтузиазмом оперировали и уничтожали?! Оказалось, что на таких доклинических стадиях рак простаты может прогрессировать, а может и нет! И процент здесь 50 на 50! А операция — это и импотенция, и недержание мочи, и прочие малоприятные вещи! Именно поэтому сегодня во всем остальном мире предлагают либо вмешательство, либо наблюдение. Звучит дико: наблюдать за раком, но медицинская наука считает такой подход вполне оправданным. И скрининг на рак простаты сегодня перестал быть поголовным. Но и об этом в соответствующей главе ниже.
Результаты маммографии, УЗИ внутренних органов часто бывают ложноположительные.
Далее — маммография. Да — обязательно, да — спасает жизнь, но опять все упирается в факты, которые, как любил повторять В.И. Ленин, вещь упрямая! Ведь почему в медицинском сообществе идут такие споры, с какого возраста ее проводить в целях скрининга и проводить ли вообще? Много ложноположительных результатов. Особенно в возрасте до 50 лет. Представьте — на ОДИН выявленный рак приходится ТЫСЯЧА женщин, у которых что-то нашли, заподозрили, что это рак, и долго и тщательно обследовали, включая биопсию! Помните, что мы говорили, что все это время они места себе не находят и 20 % впадают в тяжелую депрессию?! А представьте, что скрининговую маммографию повторяют ежегодно, и умножайте каждый раз шанс ложноположительного результата на эту тысячу! Кстати, именно поэтому во всех странах, включая и Россию, период между маммографиями увеличили до двух лет. Если проводить скрининговую маммографию раз в два года, то количество ложноположительных результатов сокращается вдвое, если проводить ее начиная с 50 лет, а не с 40, то их количество снижается еще в 2 раза. Другая проблема, связанная с маммографией, — это, как и в случае скрининга на рак простаты, так называемая «овердиагностика»: выявление патологии неясной клинической значимости. Не все случаи рака груди быстро прогрессируют, некоторые даже могут подвергаться обратному развитию. Значительно чаще теперь стал ставиться диагноз «локальная внутрипротоковая карцинома», клиническое значение которой до сих пор не окончательно ясно. Ведь подавляющее большинство этих локальных внутрипротоковых карцином не переходят в инвазивный (проникающий) рак и так и оставались бы случайной находкой! Но рисковать никто не хочет, и таких женщин и оперируют, и облучают. 20 % всех вновь обнаруженных раков молочных желез — локальные внутрипротоковые карциномы.
Вот не знаю, как вам, а мне после написания этой части главы опять стало неуютно. Как и всегда, когда я думаю или обсуждаю эту тему. С одной стороны, человеческая жизнь бесценна и «под каждым могильным камнем лежит целая вселенная». И мы не постоим за ценой — поставим везде томографы, маммографы, УЗИ и будем выявлять, выявлять, выявлять, не считаясь ни с какими затратами! Пропустим через сито многочисленных исследований тысячи в итоге здоровых людей, проведем десятки ненужных операций, но этот конкретный случай рака выявим! Вырежем, вылечим и спасем. Наверное, спасем. А может, и нет. Онкологическая операция стоит денег, и правильная химиотерапия стоит денег, и препараты стоят огромных денег, и специалисты стоят еще больших денег. А денег-то и не хватает, их почти нет: все ушло на эти многочисленные исследования, каскад дорогостоящих и в конечном итоге ненужных исследований, проведенных зря биопсий и операций. Если сесть и посчитать (как сделали все остальные страны), то окажется, что подходы надо менять.
Заметки на полях
В западных странах при диспансеризации ЭКГ не делают — не входит это в список обязательных исследований здоровых людей. Посчитали, что никакой дополнительной информации в предотвращении болезней она не дает! У нас в стране мы делаем ее всем: стоит копейки, лишняя не будет, нам не жалко! А там посчитали: копейки, умноженные на цифры взрослого населения страны, — это уже не копейки, а миллионы и миллионы долларов. И такой расход должен быть оправдан!
Все так, но я помню одного пациента, который долго жил в Англии, ходил там по врачам и, по их совету, не делал скрининг ПСА на определение рака простаты. Он пришел ко мне с болями в спине, и я нашел у него метастазы в позвоночнике из запущенной опухоли простаты… Часто задачи и цели превентивной медицины и организации здравоохранения не совпадают с интересами конкретного отдельно взятого человека. Статистика оперирует тысячами и сотнями тысяч, а нас волнует здоровье свое и своих близких! В последующих главах я постараюсь при обсуждении каждой разновидности рака дать приемлемые советы по скринингу и диагностике.
Пока же поговорим о популярной и очень часто абсолютно неверно трактуемой теме — онкомаркерах! Что это? Ну, вот взять тот же ПСА — это онкомаркер для простаты. Подобные есть для рака печени, яичников, желудка, щитовидной железы и так далее. Вот их официальное определение: «Онкомаркеры — специфические вещества, продукты жизнедеятельности опухоли или вещества, продуцируемые нормальными тканями в ответ на инвазию раковых клеток, которые обнаруживаются в крови и/или моче больных раком». «Зачем же дело стало?» — спросите вы. Проверим, и все станет ясно — есть рак или нет?» И проверяют, и во многих клиниках такие анализы предлагают всем желающим, что является большой ошибкой. Делать этого категорически НЕ НАДО! Причем, во избежание длинных, наукообразных и никому не интересных рассуждений, просто примите мои слова на веру! Ведь в большинстве своем эти онкомаркеры превышают норму при других, отличных от онкологии, заболеваниях. А при злокачественных опухолях они бывают повышены далеко не всегда! То есть: если они повышены, то это ни о чем не говорит, шансы наличия онкологии очень низкие, если нормальные — никакой гарантии нет, вероятность рака это не снимает! Для чего тогда их определяют? В основном для наблюдения за уже оперированными онкологическими больными. Когда уже установлен диагноз, когда опухоль удалена и онкомаркеры, если только они были исходно повышены, пришли в норму. Вот тут периодический контроль за их уровнем может уловить рецидив на раннем этапе. Также их используют при наличии серьезного подозрения на опухоль по данным других исследований, например, по той же компьютерной томографии, для придания большей убедительности диагностической концепции. Но и в этом случае повышенный уровень онкомаркеров определяющего значения не имеет.
Заметки на полях
Спинным мозгом чувствую, что утомил вас сверх меры и пора рассказать какую-нибудь историю! Собственно, сделать акцент на бессмысленности онкомаркеров как метода скрининга меня просил мой друг — заместитель главного врача крупной онкологической больницы. Он говорит, что все подходы к поликлиническому отделению его больницы забиты встревоженными людьми, которые сделали себе в частных клиниках анализы на онкомаркеры, и они у них оказались повышены. Теперь и отмахнуться от этого нельзя, а обследование — это и время, и ресурсы, и практическое отсутствие каких-либо важных находок!