«Что жъ ты не уведешь?» спросилъ Лука.
— «Мнѣ нельзя; я князю клятву далъ, на коранѣ клятву далъ, что красть не буду, а кабы два молодца были, я бы показалъ. Красть нельзя, а показать можно. Что, ты укралъ, Лукашка? укралъ когда нибудь?» — «Нѣтъ, гдѣжъ мнѣ? у насъ дома, у своихъ стыдно». — «Извѣстно, нехорошо, а нехорошо, что джигитъ, а не укралъ; ты человѣкъ молодой, тебѣ надо быть молодцомъ». — «Молодцы то есть, да куда коней дѣвать?» — «Только пригони къ аулу, а тамъ за коня по 20 монетовъ сейчасъ дамъ, такой человѣкъ есть. Погоди на часъ, я тебѣ и человѣкъ такой приведу. Мнѣ своякъ, Саадо, въ аулѣ живетъ». И действительно Балта привелъ черезъ часъ своего друга Саадо, передъ которымъ онъ видимо имѣлъ великое уваженiе. Саадо былъ высокiй рыжiй чортъ, какъ его называлъ Лукашка, чрезвычайно мрачный, рыжiй, худой и кривой. Онъ все молчалъ, пилъ очень много и отрывисто говорилъ: «Дай Богъ счастья, хорошее дѣло, деньги дадимъ, Богъ дастъ, Богъ поможетъ, надо ѣхать. А я съ Божьей помощью схожу въ горы, тамъ Богъ дастъ, узнаю». Ко всякому слову вообще онъ вспоминалъ имя Бога, даже и всякiй разъ, какъ онъ брался за рюмку.
Лукашка, еще поговоривъ съ Балтой и однимъ человѣкомъ, сообщилъ свое намѣренье Назаркѣ и отпросился въ станицу, обѣщая привезть чихирю начальнику. Лукашкѣ ни коней, ни денегъ не нужно было, но ему хотѣлось украсть, но стыдно было, что до сихъ поръ онъ этого не сдѣлалъ. На следующую ночь Балта ждалъ ихъ съ арканомъ, на который онъ взялъ денегъ. У выхода крѣпости Лукашка посадилъ его за сѣдло и они поѣхали. Балта всю дорогу пѣлъ пѣсни, разсказывалъ сказки, чтобы дорогу короткой сдѣлать, какъ онъ говорилъ. Назарка смѣялся надъ нимъ, все повторяя одно и тоже: «Какъ же ты клятву не держишь? обѣщалъ князю не красть, а съ нами ѣдешь. Плохо же ты коранъ держишь». — «Нѣтъ, я коранъ очень хорошо держу», отвѣчалъ Балта и даже сердился, когда рѣчь заходила о коранѣ. Онъ объяснялъ, что онъ не самъ ѣдетъ, а красть будутъ они, и что это можно. Ночь была темная. Въ крѣпости ихъ окликнулъ часовой. На пикетѣ Лука отвѣтилъ на окликъ: Кто 3-й казакъ? — «Больной».
Какъ проѣхали, Балта заоралъ пѣсню. Поѣхали въ степь: правѣй, лѣвѣй, какъ кошка, слѣзалъ, бѣгалъ, нюхалъ: «вотъ гдѣ горѣло, вотъ другое». Все не находили. Балта запутался: «должно перекочевали»; сталъ искать слѣдъ. Лукашка тоже. — «Э! не то!» онъ выскакалъ на бугоръ и завылъ по-волчиному. Собаки далеко отозвались. Они поѣхали. Лошади въ треногахъ у аула. Собаки бросились; Балта соскочилъ и сталъ указывать. Собаки завыли, онъ ударилъ одну кинжаломъ. Народъ зашевелился. Лука поймалъ арканомъ одну, Назарка отогналъ трехъ и погналъ. Балта заговорилъ на нихъ: убью. Отбитыя лошади побѣжали въ степь. Балта вскочилъ на пойманную Лукашкой и погнались; лошади бѣжали все дальше.
«Смотри: они за нами теперь гонятся, по слѣду пріѣдутъ; надо сейчасъ переправить, а днемъ нельзя: на кордонѣ увидятъ. Они проѣхали верстъ 50, кабардинецъ былъ веселъ, а у Назарки конь остановился. Стожары спустились. — «Не выѣдемъ къ свѣту. Лови!» Они поймали двухъ на арканъ, одна убѣжала. Гдѣ линія? ѣхали, не находятъ. Лукашка слѣзъ, на пойманнаго, своего пустилъ. Конь, носомъ къ землѣ, поскакалъ къ станицѣ. Ужъ свѣтло; они были у Новомлинской. Поѣхали въ лѣсъ. Въѣхали въ лѣсъ — свѣтло. Балта взялъ лошадей. Они его переправили и видѣли, какъ онъ скрылся въ камыши. У Назарки была водка. Выпили. Вечеромъ поѣхали въ лѣсъ. Балта тамъ обѣщалъ, что онъ принесетъ деньги съ однимъ человѣкомъ и дѣйствительно прислалъ только 4 золотыхъ. Они подѣлили съ Назаркой. Черезъ недѣлю обѣщали еще 8. За этими деньгами ѣздилъ Лукашка и получилъ ихъ.
* III. [КОНСПЕКТЫ И ПЕРЕЧНИ ГЛАВ.]
№ 1.
Гл. 4. Вечеръ, прiѣзжаютъ въ станицу. Играютъ съ дѣвками, гуляютъ, вечеринка у Степки, Марьяна уходитъ. Утромъ у забора проходитъ, — любитъ М[арьяну].
<Гл. 5. Офицеръ приходитъ, дѣвка, знакомство съ Епишкой, вечеромъ подмѣчаетъ К[ирку].>
Гл. 5. Г[убковъ] и Д[ампiони].
Гл. 6. <Письмо Офицера> Въ кратцѣ походъ, <возвращенiе.> Марьяна работаетъ.
<Гл. 7. Проводы въ походъ. Офицеръ ухаживаетъ черезъ Ерошку и самъ выступаетъ. Ерошка поетъ пѣсню.>
<Гл. 8. возвращенiе и тѣже отношенiя.>
Гл. 6. Тревога, рана.
<Гл. 7. Болѣзнь, рѣшимость жениться>
<Гл. 8. сватовство>
<Гл. 8. К[ирка] женатъ и счастливъ.>
2-я Часть.
Офицеръ съ его точки зрѣнiя. Приходъ, любовь, свиданья. — Столкновенье. —
3-я Часть.
№ 2.
[Лицевая страница.]
И опять пришла любовная весенняя ночь, и опять муки, и опять ходилъ офицеръ по двору, слушая скотину. — Онъ постучалъ, Мар[ьяна] отперла и впустила; она мучала его всю ночь. —
Кирка ушелъ на кордон, Епишка обѣщалъ поговорить. Марьяна: Какъ не дать? Домъ купишь, легко-ли?
и поговорилъ
Онъ вышелъ. У окна стоялъ Кирка. Ладно, баринъ. Такъ то. Къ чужимъ женамъ, свою заведи. — Офицеръ. Онъ не помнилъ себя, что то сказалъ, въ глазахъ потемнѣло, что будетъ. Подъѣхалъ близко. Я тебя провожу! сказалъ Кирка. Что тебѣ нужно? А вотъ что нужно, чтобы ты не ходилъ. «Ты можешь жаловаться», самъ не зная что сказалъ офицеръ — Нѣтъ не жаловаться, а вотъ: онъ замахнулся. Вырвался и стащилъ его. Онъ не помнилъ ничего, больно, и упалъ.
Мрачная ночь, все необычайное и природа
Она вѣрна тебѣ. — Знаемъ.
Выстрѣлиль! Кирка велѣлъ ей сказать.
Марьяна прогоняетъ его.
<Кирка и Илясъ въ лѣсу. — «Я мѣсто найду», чихирю принеси и исчезъ. Прощай. —
Прошло 2 года [1 неразобр.] Офиц. Все кончено для него. — Онъ въ крѣпости. И на дняхъ идетъ въ станицу. Два года не видали, теперь онъ въ станице. — Епишка прiезжаетъ и говоритъ. Грустно, она уже чужая для него.
Онъ не можетъ оставаться здѣсь и ѣдетъ въ Россiю.> —
Я не одинъ виноватъ, говоритъ онъ укралъ
Письмо изъ крѣпости по выздоровленьи. Грустно о прошедшей любви, но любви нѣтъ.
Марьянѣ же не грустно, у нея горе. Она плачетъ и трудится, у нея сынъ. Иногда она думаетъ объ офицерѣ. —
Эпилогъ.—
Илясъ дома, стучатъ Кирка съ чеченцемъ. Марьяна не пускаетъ его и не выдаетъ. Богъ съ ней, она меня погубила.
Утромъ слышно побили народъ
Воскресенье въ часовнѣ.
Разстрѣлъ. — Прощенье проситъ.
Офицеръ ѣздилъ спасать и в
[третья страница]
1-е Станица, Гребенцы. Ерошка, хозяева, прогулка, Кирка, подарокъ.
2-е Тѣло. Чеченецъ. Вечеринка. Марьяна.
3-е Любовь. —
4-е Абреки, благодѣянi[е] oblige.[68] Я ухаживалъ за нимъ.
5-е Изъ похода, она вышла замужъ.
6-е Опять я вижу ее.
7-е <Я видѣлъ казнь.> Ты вѣрно слы шалъ. Я виноватъ.
8-е Я видѣлъ казнь. —
Она гуляетъ [1 неразобр.]
№ 3.
2. Ч.
Письмо, вернувшись изъ похода, у Ерошки.
Она замужемъ.
Е[рошка] сводничаетъ. Опять я ее вижу, но нѣтъ, мерзости не хочу. Благодѣянiя обязываютъ. Кирка попался. О[фицеръ] спасаетъ его — и самъ ходить къ М[аръянкѣ]. Встрѣча. —
Письмо. Онъ любитъ. —
Ночь бѣгства Кирки.
3. Ч.
Письмо изъ крѣпости о прошедшей любви. Ночь въ станицѣ.
№ 4.
1) Рота приходитъ въ станицу. Свиданье К[ирки] съ Мар[ьяной.]
2) Письмо офицера, его взглядъ на прежнюю и теперешнюю жизнь, описанiе лицъ.
3) Кирка на кордонѣ убиваетъ <Чечен> Абрека.
4) Офицеръ идетъ на охоту, заходитъ на кордонъ, даетъ деньги.
5) Кирка идетъ въ походъ, офицеръ сводитъ на вечеринкѣ знакомство съ Марьяной.
6) Встрѣча, невыгодное впечатлѣнiе Кирки на М[арьяну]
7) Кирка говоритъ Ерошкѣ, что хочетъ жениться.
7) Сады, обѣщанье свиданья.
8) Абреки, слухъ о смерти. Марьяна прогоняетъ офицера. —
[На обороте:] Письмо.
Я люблю. Случилось событiе, которое открыло мнѣ глаза. Я былъ у нее, <она не пустила> въ садахъ, она обѣщала. Слава Богу, что я иду въ походъ.
№ 5.
1.
1 г. Кордонъ.
2 г. Солдаты.
3 г. Утро.
4 г. Письм[о].
5 г. Вечерин[ка].
1 часть.
1) Отъѣздъ
2) Олен[инъ] <Мечты>
4) Офицеръ идетъ на охоту, заходитъ на кордонъ, даетъ деньги.
5) Кирка идетъ въ походъ, офицеръ сводитъ на вечеринкѣ знакомство съ Марьяной.
6) Встрѣча, невыгодное впечатлѣнiе Кирки на М[арьяну]
7) Кирка говоритъ Ерошкѣ, что хочетъ жениться.
7) Сады, обѣщанье свиданья.
8) Абреки, слухъ о смерти. Марьяна прогоняетъ офицера. —
[На обороте:] Письмо.
Я люблю. Случилось событiе, которое открыло мнѣ глаза. Я былъ у нее, <она не пустила> въ садахъ, она обѣщала. Слава Богу, что я иду въ походъ.
№ 5.
1.
1 г. Кордонъ.
2 г. Солдаты.
3 г. Утро.
4 г. Письм[о].
5 г. Вечерин[ка].
1 часть.
1) Отъѣздъ
2) Олен[инъ] <Мечты>
3) Мечты
4) Станица
5) <Прiѣздъ>
6 г. За рѣкой.
7 г. <Проводы и> Въ садахъ.
8 г. <Встрѣча и обѣщаніе>
8 г. Абреки.
6) <Секретъ>
7) Пріѣздъ
8) Свиданье
9) Ерошка
10) Офицеръ
2 ч.
9 г. Письмо.
10 г. Встрѣча.
11 г. Л[?]за табунами.
12 г. Праздникъ.
13 г. Ночь.
14 г. Бѣгство[69]
11) <Сватовство.>
10) Хорунжій
11) Лѣсъ. —
12) Какъ живу
13) Вечеринка.
№ 6.
Отъѣздъ.
Станица. Свиданье. Сватовство.
Прiѣздъ. Ерошка, охота.
Бесѣда. —
№ 7.
1. Отъѣздъ изъ Москвы, его положенiе въ свѣтѣ, его странное Николаевское развитiе, отрицать тяжело, соглашаться нельзя, жить хочется.
2. Идиллiя станицы, Васька, свиданье съ Марьяной. Старухи сватаютъ.
3. Прiѣздъ офицера. Что онъ прошелъ въ службѣ.
4. Убiйство
5. Письмо. —
6. Вечеринка. —
7. Абреки.
8. Она прогоняетъ.
№ 8.[70]
<Вернувшись изъ похода, Оленина послали съ донесенiемъ к главнокомандующему>
2-я Часть.
Ерошка разсказываетъ; сватовство, сватьба и въ походъ. Думы объ В[оронцовой]. Ерошка, пьянство, игра, но онъ любитъ и дѣйствуетъ. Встрѣча. Оленинъ заходитъ къ ней. «Владай ею». Бѣгство. — Онъ ужасается себя. Слава Богу, что походъ. Походъ, отвага, карты, пьянство.
3. Часть.
[Справа:]
Честь ѣхать курьеромъ мало трогаетъ его. Въ Тифлисѣ видитъ В[оронцову], она его все любитъ, ему гадко. Онъ хочетъ любить.
Въ Ларсѣ живо вспоминаетъ М[арьяну], письмо. Пріѣздъ въ станицу верхомъ, опять къ дядѣ Ерошкѣ. Разсказъ. Слухи о Урванѣ. М[арьяна] теперь можно.
Свиданье съ М[арьяной] у матери, напоминанье о Урванѣ. Предполагаетъ жениться. Выговоръ полковаго командира. Отставка.
Свиданье въ садахъ ночью. Отказъ и какъ бы злоба.
Она упрекаетъ за Урвана, онъ оправдывается.
Еще свиданье весной въ садахъ. Въ первый разъ любовь, она обѣщаетъ выкреститься. Они счастливы. Узнаютъ о смерти Урвана. Проходитъ лѣто, зима, тѣже отношенія. Выкрещена. Пріѣзжаетъ товарищъ. Оленинъ гордъ какъ счастливый. — Онъ ждетъ ее къ себѣ, спокойно. Она проходить въ сѣняхъ, онъ смотритъ въ окно. Она у двери и потомъ въ ноги. Урванъ тамъ и 2 чеченца. Она выходитъ и бѣжитъ назадъ. Говоритъ: «офицеръ видѣлъ, онъ выдастъ». Бѣжитъ назадъ и бранить его, зa ней чеченцы и Урванъ и черезъ заборъ скрываются въ темнотѣ.
Оленинъ слышитъ, какъ она рыдаетъ. Возвращается Ерошка, разсказываетъ все, и великодушіе Урвана. Утро, просыпается, слышно про убійство, везутъ тѣла. Онъ самъ видѣлъ по зову бабы, какъ Урванъ играетъ на гармоникѣ. —
Вечеромъ слышно еще убійство.
На другой день праздникъ. Часовня. Урванъ тамъ, его берутъ. Оленинъ скачетъ въ крѣпость спасти, отложить. Ничего нельзя. Возвращается; на дорогѣ казнь. Прощается со всѣми. Шея изъ-подъ бороды, жилистыя руки, ужасно живъ, бодръ. Отворачивается отъ жены. Она глядитъ во всѣ глаза на однаго его. Звукъ ударовъ и спускается на веревкахъ. Вечеръ; онъ дома, она прошла. Она все таки хороша, преступно хороша. Онъ ходить, идетъ подъ окно. Выстрѣлъ, онъ убитъ. Она бѣжитъ. (Она пришла: «меня вяжите, я убила») Солдатъ...
№ 9.
Ищетъ въ храбрости, въ К[нягинѣ] Воронцовой, въ игрѣ и нѣтъ. Любовница его, но она противна въ постели, а только когда какъ запрещ. плодъ любуется. (Красота неба, горъ: «туда бы; но и тамъ люди»).
* IV. [КОПИИ]
* Копия № 5. МАРЬЯНА. ЧАСТЬ I. Глава І-я.
Пріѣздъ въ Станицу.
Въ 185.. г., въ Маѣ мѣсяцѣ, перекладная тройка почтовыхъ лошадей, которой правилъ оборванный, широкоскулый Ногаецъ, въѣзжала въ станицу Гребенскаго полка, въ которой стояла конная батарея. Въ телегѣ сидѣли два молодыхъ человѣка. По одеждѣ и наружности одинъ долженъ былъ быть господинъ, другой слуга. Оба были испачканы, запылены, такъ что волоса ихъ были похожи на войлокъ и переносицы совсѣмъ черныя. Неболышіе усы барина, къ немалому его удовольствію, отъ пыли казались старыми усами. Обоимъ было сидѣть неловко отъ равзѣхавшихся чемодановъ, но на лицахъ ихъ видно было возбужденіе <и удовольствіе> людей, послѣ долгой дороги пріѣзжающихъ на мѣсто. Хоть и страдаешь, но сейчасъ кончится. Ногаецъ, оскаливая бѣлѣйшіе зубы и дико вскрикивая, и такъ уже гналъ во весь духъ по улицамъ станицы, но молодой баринъ все приговаривалъ: ай-да! ай-да! воображая, что онъ говоритъ по-татарски. — Подъѣхавъ къ станичному правленію, Ванюша соскочилъ и, разбитый отъ долгой дороги, ковыляя ногами, пошелъ спрашивать квартиру для вновь прибывшаго юнкера Оленина. Покуда онъ ходилъ, юнкеръ Оленинъ съ любопытствомъ осматривался. Дома были такіе же, какъ и въ станицахъ, которыхъ много онъ проѣзжалъ отъ Николаевской; тѣже высокія камышевыя крыши, красивыя крылечьки и свѣтлыя просторныя окна. Передъ нѣкоторыми изъ домовъ, за загородками, поднимались темнозеленыя раины и нѣжно-лиственныя бѣлыя акаціи съ душистыми цвѣтами. Тутъ на площади, недалеко отъ Станичнаго правленія, виднѣлись двѣ лавочки съ краснымъ товаромъ и пряниками. Народу было мало видно на улицѣ. Одна старуха выглянула изъ окошечька на остановившуюся тройку и спросила: чьихъ? и двѣ дѣвчонки, въ однихъ рубахахъ, шушукая, выглядывали изъ-за угла Станичнаго дома. Была рабочая пора и еще только 3-й часъ вечера. Женское населеніе находилось на работахъ, строевые казаки на службѣ, въ походѣ и на кардонахъ; старые и малые, кто на охотѣ, кто на рыбной ловлѣ. Довольно долго Ванюша не возвращался и никто не показывался изъ Станичнаго правленія. Солнце пекло невыносимо жарко и въ станицѣ не было ни малѣйшаго вѣтра. Оленинъ начиналъ чувствовать усталость и хотѣлъ самъ идти хлопотать о квартирѣ, когда Ванюша съ какимъ-то казакомъ вышелъ изъ воротъ, и объявилъ, что вотъ здѣсь за угломъ есть квартира.
«А что, любезный! гдѣ тутъ полковникъ Андреевъ стоитъ? я бы хотѣлъ, чтобъ моя квартира была не далеко», сказалъ Оленинъ, желая почему то дать понять казаку, что онъ не простой юнкеръ. «Ты пожалуйста отведи хорошую квартиру, на водку будетъ». Но на казака видимо совсѣмъ иначе подействовали эти слова. Его и прежде недовольное лицо презрительно сморщилось, какъ будто говоря: видали мы и вашего брата.
«Какая есть!» только отвѣтилъ онъ, идя подлѣ телеги, шагомъ подвигавшейся по пыльной дорогѣ. На концѣ улицы казакъ остановился, и откинувъ плетневыя ворота, вошелъ во дворъ. Хозяевъ никого не было дома и хата была заперта на замокъ.
— «Вамъ ночевать, что ли?» спросилъ онъ.
— «Какъ ночевать, мнѣ жить здѣсь», нетерпѣливо отвѣчалъ Оленинъ.
«Вотъ хозяева придутъ, они вамъ хату отложутъ», сказалъ онъ, и вышелъ изъ воротъ. —
— «Да мнѣ бы только переодѣться теперь нужно, чтобъ къ полковнику сходить, а онъ ужъ мнѣ пріискалъ квартиру», сказалъ Оленинъ, останавливая казака; «а то вѣдь здѣсь не на дворѣ же?»
Казалось, всякое воспоминаніе о полковникѣ было крайне непріятно казаку.
«Разберетесь тамъ», проговорилъ онъ и ушелъ.
«Тоже старообрядцы, какъ и въ тѣхъ станицахъ», проговорилъ Ванюша, иронически улыбаясь вслѣдъ казаку.
Не смотря на то, что Оленину приходилось переодѣваться почти на улицѣ и до вечера ждать хозяевъ, оглядѣвъ отведенную квартиру онъ не сталъ искать другой. Ему понравились: чистый, широкій дворъ, веселенькая новая хатка съ просторнымъ высокимъ крылечкомъ и особенно палисадничекъ, отдѣлявшій хату отъ улицы. Двѣ кудрявыя акаціи наполняли все небольшое пространство и бѣлыми душистыми цвѣтами просились въ окна и спускались черезъ заборъ на улицу. Между ними и около стволовъ ихъ торчали ярко желтые цвѣты подсолнуховъ и вились лозы травянокъ. — Хата была вторая отъ конца станицы и со двора и съ крылечка черезъ заборъ прямо виднѣлся лѣсъ по Тереку, лѣсистыя горы на той сторонѣ и выше ихъ бѣлая снѣговая линія, поднимавшаяся надъ облаками.