Павел Бажов Про главного вора Сказ дегтярского горняка
[1]
{Объяснение отдельных слов, понятий и выражений, встречающихся в сказах}
Как мне здешние места не знать! В этой самой деревне Кунгурке родился, около нее всю жизнь по рудникам да приискам кайлой долбил да лопаткой ширкал. Все, можно сказать, тропки отоптал, всякий ложок обыскал, каждую горушечку обстукал, – не пахнет ли где золотишком, не звенит ли серебро, не бренчат ли хоть медяшки. Найти немного нашел, а людей-таки повидал, кого – с головы, кого – с пяток.
И про старину слыхал. Много старики сказывали, да память у меня на эти штуки тупая. Все забыл, сколь ни занятно казалось. Про одного вот только старинного немца в голове засело. Это помню. Недаром его прозвали «главный вор». Главный и есть! Про такого не забудешь.
Немецких воров тоже и живых немало видать случалось. Одного такого фон-барона с поличным ловить доводилось. Бревером звали, а прозвище ему было Усатик.
Старались мы тогда артелкой недалеко от горного щита (деревня Горный Щит. – пр. ск.), а этот фон-барон Усатик держал прииск рядом, на казенной земле. И что ты думаешь? Стал он у нас песок воровать. Зароются, значит, в нашу сторону и таскают из нашего пласта. Ну, поймали мы этого Усатика на таком деле, а он, прусачье мясо, хоть бы что.
– Фуй, какой, – говорит, – малый слеф! Бутилка фотки такой слеф не стоит.
Этим пустяком и отъехал. Другой раз поймали, опять отговорку нашел. Рабочие, дескать, прошиблись маленько. Да еще жалуется:
– Русски рабочий очень плех слюшит. Говориль ему – пери зюд-вест, фсегда пери зюд-вест, а он перет ост. Штраф такая работа надо!
И хоть бы покраснел. А сам важной такой. Усы по четверти, брюхо на аршин вперед, одежа, как полагается по барскому званью. Кабы не поймали с поличным, ввек бы никто не подумал, что такой барин придумал эку пакость – песок воровать. А горнощитские старатели, которые на немцевом прииске колотились, в одно слово сказывали – только о том и наказывал:
– Ост пери! Фсегда ост пери! Там песок ошень лютший.
Да ведь еще что придумал? Как сорвала с него наша артелка четвертной билет за воровство, так он хотел эти деньги со своих рабочих выморщить: вы, дескать, виноваты. Ну, те не дались, понятно. Объявили – в суд пойдем, коли такая прижимка случится.
Тоже в здешних местах немцев видал. В те годы Дегтярского рудника и в помине не было. Один Крылатовский гремел. На три чаши там работу вели. По-старому это немало считалось. Ну, старатели тоже кругом копошились. Поводок к нашей Дегтярке обозначаться стал. То один, то другой, глядишь, найдется занятный камешок. Разведывать помаленьку стали. Немец и объявился. Он хоть был толстоносый, а нюх на эти дела у него не хуже самой чутьистой собаки. Он на такую штуку, чтоб к чужому подобраться, оказался вовсе легкий. Вроде пушинки прильнет – и не заметишь. А доверься ему, так не то что кошелек с добычей – ложку из-за голенища стянет. Не побрезгует!
Сысертские владельцы большой приверженности к немцам не имели, а немцы все-таки подобрались как-то, – мы, дескать, тут шахту бить станем. Ну, сговорились, заложили шахту. Берлином ее прозвали для важности. Знай, дескать, наших! А сами-то вовсе были мелкодушные ворюги. Пустяк какой, – и тот прикарманят и штрафами народ донимают невмочь. Недаром рабочих больше из башкир нанимали. Наши, известно, хоть маленько за себя постоять могли, а башкирам при старом-то положении вовсе туго приходилось. Немцы этим и пользовались. Потому у этой шахты в поселке больше башкиры да чуваши живут.
Эту шахту, конечно, теперь по-другому зовут. Вскорости после революции ей новое имя дали. При моих глазах было. Как сейчас помню. Собрались это перед началом работы. Ну, тут и говорят, какое бы новое имя придумать, чтоб немецкий этот Берлин без остатка покрыло. Тут и вышел на круг башкирец один – дедушко Ирхуша Телекаев. В недавних годах он помер, а тогда еще в силах был. Ну, все-таки старенький и видел плоховато, а руками дюжий. Все, понятно, удивились, как он к разговору вышел, подбадривают:
– Говори, дедушко Ирхуша! Сказывай, что придумал.
Старик и отвечает:
– Знаю такое слово. Оно все перекрыть может.
– Какое? – спрашивают.
– Большевик, – говорит, – такое слово будет.
Все, конечно, захлопали в ладоши.
– Правильно сказал, дедушко Ирхуша!
С той поры эту шахту и стали так звать. На прежнюю она, понятно, нисколько не походит. По-новому все устроено. Ну, да ладно. Не про это разговор. Про другого немца в голове держу.
Этот был на особу стать. Такой ворина, что другого, может, по всем землям не сыскать. Он все здешние заводы у казны украл и целую гору заглотил. И не подавился. Вот какой брюхан!
Так, сказывают, дело вышло. По нашим местам только и было заводчиков, что казна да Демидовы. Демидовы из кузнецов вышли. В заводском деле они понятие имели. Немцев им ни к чему, своим народом обходились. А при казенных заводах в ту пору немцев порядком сидело. Пособлять делу будто их навезли. Они, значит, и пособляли левой рукой из правого кармана. Может, и не все на одну колодку были, а все-таки дело у них не шло. От всех заводов казне убыток. Кому это поглянется? А тут еще Демидовы, как тесто на хорошей опаре, на глазах у всех подымались-богатели дальше некуда. Вот и пошел разговор, какую перемену сделать, чтоб казне от заводов тоже прибыль шла.
У немцев в ту пору при царице которой-то большая сила была. Как на собачью свадьбу их сбежалось, и все в чинах. Этот – генерал, другой – министр, а у третьего должность того выше – при царице вроде мужа ходит. Ну, и мелких большая стая. Вот и стали эти царицыны немцы поддувать: «Надо, дескать, из немецкой земли такого умного добыть, чтоб он все дело о казенных заводах распутал».
Так и сделали. Привезли еще какого-то немца. Для начала ему всяких чинов надавали. Стал он называться обер-гер, над горами голова, а на поверку вышел несусветный вор, ненасытно брюхо.
Привели этого немца к царице, нахваливают его всяко:
– Этот, дескать, может всякий убыток в прибыль обернуть.
Царица обрадовалась, говорит:
– Давно такого нам надо. Осмотри, сделай милость, казенные заводы и дай полное тому делу решение.
– Хорошо, – отвечает, – только надо сперва все до тонкости разобрать, а на это время потребуется.
– Об этом, – говорит царица, – не беспокойся. Жалованье положим подходящее, прогон генеральский. Поезди погляди своими глазами.
Приехал этот немец в здешние места. Поразнюхал дело. А в те годы самый большой разговор был о горе Благодати. Какой-то, сказывают, охотник принес камешки с этой горы в наш город и показал горному начальству. Те видят – железная руда самого высокого сорту, живо нарядили знающих людей поглядеть на месте. Оказалось, – вся гора из сплошной руды. Понятно, такое место сразу застолбили и за казну взяли. Вскорости завод тут строить стали. Вовсе по-хорошему.
Демидов, конечно, мимо этого дела не прошел, тоже руки к рудной горе протянул. Да еще что! На своих приспешников накинулся.
– Куда глядели? Почему охотника с рудой до начальства допустили?
Приспешникам что делать? Они, сказывают, взяли да и убили того охотника, чтоб напредки другие не смели мимо Демидова руду проносить. Одним словом, круто заварилось.
Тут еще один заводчик выискался, Как услышал про рудную гору, заявку подал:
– Допустите в долю! Это место мне давно ведомо. На него и метил, как свой завод ставил.
Немец из этого понял – большой кусок эта гора Благодать. Не стал больше по заводам трястись, сразу к царице уехал.
– Так и так, – говорит, – оглядел я все заводы и вижу – самое прибыльное эти заводы по рукам раздать. Без хлопот тогда будет. А мне за такой совет отдать гору Благодать. По крайности, тогда никакого спору не будет. Ну, и заводы, которые при горе строятся, мне же отдать причтется, чтоб из-за них беспокойства не случилось. Уж потружусь как-нибудь.
Остальные немцы, которые при этом разговоре случились, радуются, похваливают:
– Ай, малатец, какой! Ай, малатец! Все сразу понималь.
Из русских бар тоже мошенников нашлось. Стали тому немцу поддувать:
– Мы де на это согласны. Можем любой завод за себя перевести, особливо ежели бесплатно, либо в долг на многие годы.
Царице и думать нечего. Да у ней только три слова грамоты и было – сослать да повесить, да быть по сему. Живо немцу бумажку нужным словом подмахнула.
С той поры вот все казенные заводы и расползлись по барским рукам, а немец тот – главный-то вор – больше всех захватил. Ему гороблагодатские заводы достались, да еще царица сделала его главным над всеми здешними заводами. Он и давай хапать, что углядит.
Другие, коим по заводу из казны попало, хоть в должниках числились, а этот как раз наоборот. Сам не платил, а новые долги делал и так ловко подводил, что все эти долги на казну переписывал. Я, дескать, тружусь, дураков ловлю да деньги из них вытягиваю, а казна пусть платит. Тогда и выйдет без обиды.
Мало этого показалось, так стал железо с казенных заводов, которое раньше было сделано, от себя продавать.
До той поры хозяйничал, пока та царица ноги не протянула. Тут, понятно, взяли кота поперек живота, а он отговаривается, дескать, человек немецкий и по здешним законам судить невозможно. Ну, говорят, сослали все-таки, а воровскую выдумку, чтоб казенные заводы по рукам расхватывать, не забросили. Это, видно, по душе пришлось.
Вот про этого старинного немца памятка по заводам и держится. Так и зовут его: обер-гор – главный вор, – гору проглотил и заводы у казны украл.
Примечания
1
Впервые напечатан в газете «Уральский рабочий», 21 августа 1941 г.
Объяснение отдельных слов, понятий и выражений, встречающихся в сказах
Азов, Азов-гора – на среднем Урале, километрах в 70 к ю.-з. от Свердловска, высота 564 метра. Гора покрыта лесом; на вершине большой камень, с которого хорошо видны окрестности (километров на 25–30). В горе есть пещера с обвалившимся входом.
В XVII столетии здесь, мимо Азова, шла «тропа», по которой проходили «пересылки воевод» из Туринска на Уфу, через Катайский острог.
Азов-горы клады – По большой дороге на Сибирь шло много «беглых», которые, «сбившись в ватаги», становились «вольными людьми». Эти «вольные люди» нередко нападали на «воеводские пересылки и на купеческие обозы».
В сказах об Азов-горе говорилось, что «вольные люди» сторожили дорогу с двух вершин – Азова и Думной горы, устраивая здесь своего роду ловушку. Пропустят обоз или отряд мимо одной горы и огнями дадут знать на другую, чтобы там готовились к нападению, а сами заходят с тыла. Захваченное складывалось в пещере Азов-горы Были сказы и другого варианта – «о главном богатстве», которое находится в той же Азов-горе. Основанием для сказов этого варианта послужило, вероятно, то, что на равнине у Азова были открыты первые в этом крае медные рудники (Полевской и Гумешевский) и залежи белого мрамора. По речкам, текущим от Азова, нашли первые в этом районе золотые россыпи, здесь же стали потом добывать медистый и сернистый колчедан.
Азовка-девка, Азовка – Во всех вариантах сказов о кладах Азов-горы неизменно фигурирует девка Азовка – без имени и указания ее национальности, лишь с неопределенным намеком: «из не наших людей». В одних сказах она изображается страшилищем огромного роста и непомерной силы. Сторожит она клады очень ревностно: «Лучше собаки хорошей, и почуткая страсть – никого близко не подпустит». В других сказах девка-Азовка – то жена атамана, то заложница, прикованная цепями, то слуга тайной силы.
Аида, айда-ко – от татарского. Употреблялось в заводском быту довольно часто в различном значении: 1) иди, подойди; 2) пойдем, пойдемте; 3) пошел, пошли. «Аида сюда», «Ну, айда, ребята, домой!», «Свалил воз – и айда домой».
Артуть – ртуть.
Артуть-девка – подвижная, быстрая.
Ашать (башкирское) – есть, принимать пищу.
Бадог – старинная мера – полсажени (106 см); употреблялась как ходовая мерка при строительных работах и называлась правилом. «У плотинного одна орудия – отвес да правило».
Бадожок – дорожный посох, палка.
Байка – колыбельная песня, с речитативом.
Балодка – одноручный молот.
Банок – банк.
Баской, побаще – красивый, пригожий; красивее, лучше.
Бассенький(-ая) – красивенький(-ая).
Бельмень – не понимает, не говорит.
Бергал – переделка немецкого бергауэр (горный рабочий). Сказителем это слово употреблялось в смысле старший рабочий, которому подчинялась группа подростков-каталей.
Беспелюха – неряха, разиня, рохля.
Блазнить – казаться, мерещиться; поблазнило – показалось, посудилось, привиделось.
Бленда, блендочка – рудничная лампа.
Богатимый – богатый, богатейший.
Болботаль – бормотать, невнятно говорить.
Большину брать – взять верх, победить, стать верховодом.
Братцы-хватцы из Шатальной волости – присловье для обозначения вороватых бродяг (шатаются по разным местам и хватают, что под руку попадет).
Васькина гора – недалеко от Кунгурского села, в километрах 35 от Свердловска к ю.-з.
Ватага, ватажка – группа, артель, отряд.
Взамок – способ борьбы, когда борцы, охватив друг друга, нажимают при борьбе на позвоночник противника.
Взвалехнуться – беспорядочно, не вовремя ложиться; ложиться без толку, как попало.
Взыск будет – придется отвечать в случае невыполнения.
Винну бочку держали – под предлогом бесплатной выдачи водки рабочим беспошлинно торговали водкой.
Виток или цветок – самородная медь в виде узловатых соединений.
Витушка – род калача со сплетенными в средине концами.
В леготку – легко, свободно, без труда, безопасно.
Вожгаться – биться над чем-нибудь, упорно и длительно трудиться.
Впотай – тайно, скрытно от всех.
Вразнос – открытыми разработками.
Всамделе – в самом деле, действительно.
Вспучить – поднять, сделать полнее, богаче.
Выходить – вылечить, поставить на ноги.
Годиться – издеваться, мучить с издевкой.
Гаметь – шуметь, кричать.
Гинуть – гибнуть, погибать.
Глядельце – разлом горы, глубокая промоина, выворотень от упавшего дерева – место, где видно напластование горных пород.
Голбец – подполье; рундук около печки, где делается ход в подполье, обычно зовется голбчик.
Голк – шум, гул, отзвук.
Гольян – болото на водоразделе между речками Исетской и Чусовской системы, которые здесь близко сходятся.
Гоношить – готовить.
Гора – медный рудник (см. Гумешки).
Город – без названия всегда имелся в виду один – бывший Екатеринбург, ныне Свердловск.
Горный шит – по-настоящему Горный Щит, к ю.-з. от Свердловска. В прошлом был крепостцой, построенной для защиты дороги на Полевской завод от нападения башкир. В Горном Щиту обычно останавливались «медные караваны». Даже в девятидесятых годах прошлого столетия полевские возчики железа и других грузов обычно ночевали в Горном Щиту. В какой-то мере это было тоже отголоском старины.
Грабастенький – от грабастать, загребать, захватывать, отнимать, грабить; грабитель, захватчик, вороватый.
Грань – см. заводская грань.
Гумешки (от старинного слова «гуменце» – невысокий пологий холм) – Гумешевский рудник. Медная гора, или просто Гора – вблизи Полевского завода. Одно из наиболее полно описанных мест со следами древних разработок, богатейшее месторождение углекислой меди (малахита). Открытые в 1702 г. крестьянами-рудознатцами два гуменца по речке Полевой начали разрабатываться позднее. Одно гуменце (Полевской рудник), около которого Генниным в 1727 г. был построен медеплавильный завод, не оправдало возлагавшихся на него надежд; второе (Гумешевский рудник) свыше сотни лет приносило владельцам заводов баснословные барыши. О размере этих барышей можно судить хотя бы по таким цифрам. Заводская цена пуда меди была 3 р. 50 к., казенная цена, по которой сдавалась медь, – 8 руб., и были годы, когда выплавка меди доходила до 48 000 пудов. Понятно поэтому, что такие влиятельные при царском дворе люди, как Строгановы, пытались «оттягать Гумешки», и еще более понятно, какой жуткой подземной каторгой для рабочих была эта медная гора Турчаниновых. По приведенным в «Летописи» В. Шишко сведениям, в Гумешках добывались малахит, медная лазурь, медная зелень, медный колчедан, красная медная руда, медь самородная кристаллами в форме октаэдров, брошантит, фольбортит, фосфоро-хальцит, халько-трихит, элит.
Дача, заводская дача – территория, находившаяся в пользовании Сысертского горного округа (см. Сысертские заводы).
Девка на выданьи – в возрасте невесты.
Дивно, давненько – много, многонько.
Диомид – динамит.
Добренькое – хорошее, дорогое, ценное.
Дознаться маяками – узнать с помощью знаков, мимикой.
Дозорный – старший по караулам; контролер.
Долина – длина; долиной, в долину – длиной, в длину.
Долить-одолевать; долить приняла – стала одолевать.
Доступить – добыть, достать, найти.
Доходить – узнавать, разузнавать, исследовать.
Думная гора – в черте Полевского завода, со скалистым спуском к реке. В пору сказителя этот спуск был виден частично, так как с этой стороны находились в течение столетия шлаковые отвалы медеплавильного и доменного производства.