— Почему?
— А вдруг, она и вправду захочет поехать на такой сбор? Что тогда?
— Я как-то об этом не подумал… Но почему-то мне кажется, она не захочет. Она же, судя по словам сестры, большая стерва, а такие сборы… это для людей с чувствительной душой. Так, по-моему. И потом, сестренка, по закону мирового свинства настоящая Лариса окажется последней. Помяни мое слово!
От метро «Новые Черемушки» они шли минут десять. Вторая по счету Артемьева жила в обычной пятиэтажке, обшарпанной и замызганной, на втором этаже. Они позвонили в квартиру 67.
— Кто там? — отозвался детский голос.
— Лариса Валерьяновна здесь живет?
— Ага.
— Это твоя бабушка? — ласково поинтересовалась Даша.
— Ага.
— Позови бабушку!
— Ага, а волшебное слово?
Даша рассмеялась.
— Пожалуйста, позови бабушку!
— Катенька, кто там? — донесся до них голос бабушки.
— Тебя зовут, баба!
— Иду, Катенька, иду! Кто там?
— Извините, вы Лариса Валерьяновна Артемьева?
— Я. А вы кто?
— Скажите, пожалуйста, — начал Стас, — вы учились в школе города Братушева?
— Братушева? Нет, не училась. Я в Москве училась. А что?
— Значит, мы ошиблись, — вздохнула Даша.
Очередная Лариса Валерьяновна вдруг распахнула дверь.
— Вы сказали, вам нужна Лариса Валерьяновна Артемьева? Из Братушева?
— Да!
— Знаете что, ребятки, заходите! Кажется, я смогу вам помочь!
Даша и Стас переглянулись. Очень интересно!
— Да вы не стесняйтесь, заходите, раздевайтесь, я вас сейчас чайком напою! Проходите, проходите в комнату!
— Баба, ты зачем чужих пустила? — вдруг басом спросила Катенька. — Я все папке скажу!
— Ишь ты какая, доносчица — собачья извозчица! — засмеялась Лариса Валерьяновна.
— Нет! — топнула ногой Катенька, ей было не больше пяти. — Нет, я не доносчица! Я не хочу быть доносчицей!
— Знаете, почему она так испугалась? Мой сын всегда говорит: нет ничего хуже доносчиков, доносчику — первый кнут! Неохота ей кнута отведать! Ну, Катенька, не плачь, маленькая, бабуля пошутила, бабуля Катеньку любит! А вот мы сейчас гостим чайку вскипятим, вареньица вишневого достанем, а еще и абрикосового! Катенька хочет чаю с вареньицем?
— И с сухарем! — пробасила Катенька. — Садитесь, ребятки, не стесняйтесь, сейчас за чаем и поговорим!
Милая женщина поспешила на кухню и вскоре вернулась с красивыми чашками, блюдцами и розетками.
— Катенька, сбегай на кухню, ложечки принеси.
— Может, вам помочь? — смущенно спросила Даша.
— Да нет, спасибо; у меня уже своя помощница выросла.
Вскоре чай был заварен, разлит по чашкам, варенье оказалось просто восхитительным, сухари очень вкусными, и на какое-то время все занялись чаем. Вскоре Катенька, напившаяся чаю с сухарями, начала клевать носом. Бабушка подхватила ее на руки и унесла.
— Я сейчас вернусь! А вы пейте, пейте еще, не стесняйтесь!
Действительно, минут через пять хозяйка вернулась.
— Заснула. — сообщила она с умиленной улыбкой. — Ну что; ребятки, к делу? Зачем вам нужна Лариса?
— Понимаете, в школе, где она училась, в Братушеве, задумали устроить сбор бывших учеников, вот мы их и ищем.
— Зря стараетесь! — Почему? — спросил Стас.
— Потому что не пойдет Лариса на такой сбор. Скорее удавится. Она этого периода в своей жизни как будто стыдится!
— А откуда вы ее знаете? — спросила вдруг Даша.
— Мы с ней в одной компании познакомились, когда еще совсем девчонками были и надо же — такое совпадение — и имя и отчество и фамилия, все одинаковое. Даже вроде подружились на этой почве. Она красивая была! Пела прекрасно и вообще способная девчонка, только чувствовалась в ней какая-то червоточина. Злая она была! Циничная! Ей ничего не стоило, к примеру, у подружки парня отбить… Просто так, ради интереса… Я, помню, спросила ее: «Лар, зачем у Люды парня отбиваешь? Он тебе нужен? А она мне ответила: „В гробу я его видала в белых тапочках, мне просто охота самой себе доказать, что я любого отобью, если захочу“. Я возмутилась и говорю: но Люда же плачет, она его любит. Ларка отвечает: А нечего зевать, и вообще, зачем он ей нужен, если его первая попавшаяся увести может! А она не первая попавшаяся была! Нет! Красавица, генеральская дочка. Она говорила, что отец на каком-то полигоне погиб, а его на самом деле в тюрьму посадили… Тогда многих сажали, без разбору, но она стыдилась, скрывала… Еще у нее сестра была, Марго. Та совсем другая, добрая, славная…
Лариса Валерьяновна замолчала, подперев рукой щеку, задумалась. Дети сидели, затаив дыхание. Потом она встряхнулась.
— Вы уж простите меня, ребятки, молодость вдруг припомнилась. Уж и тяжкое время тогда было, а молодость она и есть молодость! Все добром вспоминается.
— А что дальше было? — тихонько спросила Даша.
— Дальше-то? Дальше пути наши разошлись. Ларка почему-то вдруг живописью начала интересоваться, решила поступать в университет, на искусствоведа учиться…
Очень я тогда удивлялась. И замуж она вышла за однофамильца своего… Сережу Артемьева.
— А дети у нее были?
— Насколько я знаю, нет.
— И вы с тех пор с нею не виделись?
— Да, давненько мы не видались, а вот лет пять назад случайно на рынке нос к носу столкнулись,
— И что? — в один голос спросили Даша и Стас.
— Узнали друг дружку сразу, хоть лет тридцать не встречались, а то и больше. Ух, она шикарная стала, шуба норковая до пят, руки все в перстнях, холеная такая… И, знаете, ребятки, она раньше красавицей была, а тут, гляжу, все дурное у нее на лице проступило…
— А вы с нею говорили? — поинтересовался Стас.
— Да! Она, похоже, молодость вспомнила, растрогалась даже, в гости меня пригласила…
— Значит, вы знаете ее адрес? — простодушно воскликнула Даша.
— Не пошла я к ней в гости, не захотелось мне! — Почему?
— Сама не знаю, не захотелось и все тут!
— А телефон ее у вас есть? — с надеждой спросил Стас.
— Был где-то. Поискать надо. Только зря вы надеетесь, не поедет она в Братушев.
Лариса Валерьяновна, а вы не могли бы все же поискать ее телефон или адрес? Нам поручили, и потому мы бы хотели от нее самой отказ услышать. Понимаете, как говорят, для очистки совести! — уговаривал женщину Стас.
— Ладно, сейчас поищу!
Она поднялась и направилась к комоду. Выдвинув верхний ящик, Лариса Валерьяновна вытащила оттуда три затрепанные записные Книжки и принялась листать их.
— Вот, нашла! Но тут почему-то только адрес, а телефона нет. — Нам хотя бы адрес! — возликовала Даша. Похоже, сегодня все-таки удачный день.
— Записывайте!
Стас аккуратно записал адрес.
— Спасибо вам огромное, Лариса Валерьяновна! Вы вас так выручили! И за чай спасибо, и за варенье!
— На здоровье, — усмехнулась хозяйка дома.
— И как это вы не побоялись вас впустить? — спросила Даша.
— А я в людях сразу разбираюсь, даже по голосу! Вот потому, наверное, и не захотела с Ларой встретиться! А вам спасибо, ребятки, за то, что молодость напомнили!
— До свидания, Лариса Валерьяновна! — Дай вам Бог здоровья!
* * *— Дашка, ты понимаешь, как вам повезло? Просто фантастически! В таком городе, как Москва….
— А как мне повезло с Маргаритой? Это разве не чудо? Значит, мы с тобой на правильном пути!
— И сама судьба за нас?
— Вот именно! Стасик, мы прямо сейчас к ней поедем?
— А чего зря время терять?
— Нет, не стоит! — решительно заявила Даша.
— Почему? — удивился Стас.
— Надо хорошенько все обдумать! Ты же к ней с этой байкой про сбор не явишься, правда? Она тебя пошлет куда подальше, тем более она, кажется, крутая! Нужно что-то похитрее выдумать!
— Да? Может, ты и права! Тут надо действовать осторожно! Знаешь что, давай сейчас туда съездим, просто поглядим, что там да как, может, с кем-нибудь из соседей удастся поговорить! Согласна?
— Ясное дело!
Лариса Валерьяновна Артемьева жила в кирпичной башне в бывшем Безбожном, ныне Протопоповском переулке. На лавочке у подъезда никого не было, Стас и Даша присели отдохнуть.
— Ну и чего нам тут разведывать? — спросила Даша. — Дом как дом!
И вдруг они увидели, как из подъезда вышел человек, очень немолодой и с таким знакомым лицом, что оба, и Стас и Даша, мучительно напряглись — кто же это такой.
— Окуджава! Это Окуджава! — прошептал Стас, когда тот отошел на некоторое расстояние.
— Ты уверен?
— На все сто! Надо же! Булат Окуджава! Отец просто помешан на его песнях!
— Моя мама его тоже любит, но Высоцкого больше! — сообщила Даша.
— Если в этом доме живет Окуджава, значит, этот дом привилегированный, и наша Ларочка вполне может тут жить!
— Эх, надо было с Окуджавой закорешиться! — воскликнула Даша. — Только мы поздно сообразили, кто это такой.
— Да, неплохо бы! Но что теперь, поздно ужё. Подождем, может, еще, какая-нибудь знаменитость появится!
Но никакие знаменитости больше не появлялись. Зато из подъезда выглянула консьержка.
— Вы чего тут сидите, ребятки? Ждете кого?
— Ждем! Ларису Валерьяновну Артемьеву! — неожиданно выпалила Даша.
— Ну и зря! Лариса Валерьяновна уехала.
— Насовсем? — ахнула Даша.
— Нет, почему? Дела у нее там какие-то! Она женщина известная… А вам зачем?
— Да есть у нас к ней дело, — растерянно проговорил Стас. — А когда она вернется, не знаете?
— Думаю, через недельку, если бы на дольше уехала, оставила бы мне ключи, цветочки поливать!
— Понятно! Спасибо! Мы придем через неделю!
— Что ж, приходите!
Глава 13. В ВОЛЬНИЦЕ
В субботу утром Муся позвонила Виктоше.
— Вика, мне что-то неспокойно! — заявила она.
— Ты о чем? — не поняла Виктоша.
— Ну, сама знаешь, — засмущалась вдруг Муся.
— Из-за Медынского?
— Да!
— Почему?
— Не знаю, чувствую что-то!
— Ой, Муська, если ты чувствуешь, значит И вправду дело плохо! У тебя есть идеи?
— Понимаешь, мне надо что-то делать, иначе я с ума сойду! Я должна его спасти!
— Но как? И чего?
— Если бы я знала… Вика, давай поедем к нему домой!
— Ты что, спятила? А если нас поймают? Второй раз я их плясками не отвлеку!
— Мы переоденемся! Волосы пенкой, покрасим! Каблуки наденем!
— Где мы их возьмем? У меня сапоги без каблуков, и у мамы тоже!
— Значит, ты не хочешь? Тогда я пойду одна!
— Нет, одну я тебя не пущу! И вообще, что нам там делать, возле его дома, хоть никаких бандитов и не будет?
— Понимаешь, мне сон приснился… — смущенно призналась Муся.
— Какой сон? Вещий? — испугалась Виктоша. Она давно полностью уверовала в экстрасенсорные способности подруги.
— Не дай Бог! Мне приснилось, что его хоронят…
— Дура, Муська, какая же ты дура! Похороны — это хороший сон! К добру! Вот если б тебе свадьба приснилась…
— Ты думаешь?
— Конечно! Это все знают — сны надо толковать наоборот! Еще очень плохо человека нарядным видеть или голым. Мясо тоже плохо во сне видеть, сырое. А похороны… Даже примета такая есть: если тебе встретились похороны, это к добру.
— Да? А я не знала. Мама у меня в приметы совсем не верит…
— Даже в черную кошку?
— В кошку особенно… Она кошек обожает! Слушай, Вика, не можем же мы бросить это дело?
— Какое?
— Ну, это… с Медынским?
— Но он же сам просил нас не встревать, ты что, забыла?
— Вообще-то да…
— Муська, что тебя разбирает?
— Не пойму, только меня все время тянет…
— Куда?
— Куда-то…
— А тебе не кажется, что это совсем как в сказке — пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Но, с другой стороны… если уж тебя куда-то тянет… Короче, что ты предлагаешь?
— Сходить все-таки к его дому…
— Ладно, так и, быть! Ты одна?
— Да, родители к маминой тете поехали. Вернутся только завтра. Приходи, попробуем что-нибудь с собой сделать.
— Что? — не поняла Виктоша.
— Ну, внешность как-нибудь изменим. И сходим туда. Ну, пожалуйста, Вика!
— Черт с тобой! Жди, сейчас приду!
Муся с облегчением вздохнула. Сейчас примчится Вика, и они поедут к дому Медынского… Чтобы как-то скоротать время до прихода Вики, Муся включила телевизор. Передавали новости… И вдруг… лицо у дикторши вытянулось, ей явно передали какое-то новое сообщение. Извините, — сказала она, — нам только что сообщили, что сегодня утром в подъезде своего дома был избит известный журналист Всеволод Медынский. Как нам стало известно, на него напали трое подростков и нанесли журналисту тяжкие телесные повреждения. журналист доставлен в больницу. Врачи опасаются за его жизнь. В следующем выпуске мы передадим, репортаж нашего корреспондента с места события…
Муся схватилась за сердце. Предчувствия не обманули ее. Что же теперь делать? Она заметалась. Прежде всего, надо успокоиться, — сказала она себе. — Дождаться Вику. А потом уж вместе решить… А пока — Муся опустилась на диван, закрыла глаза и вызвала в памяти лицо Медынского. Врачи опасаются за его жизнь! Но нет, она не чувствует этой опасности. Наверно, его сильно избили, но жить он будет. Будет!
Вскоре раздался звонок в дверь. Вика. — Муська, что с тобой? Ты чего такая бледнющая?
— Его избили…
— Опять двадцать пять!
— Только что передали в новостях!
— Шутишь?
— Какие шутки! В подъезде сегодня утром на него напали трое подростков. Врачи опасаются за его жизнь…
— Трое подростков? Утром?
— Да.
— Ерунда какая-то! Зачем подросткам его избивать?
— Ну, это ты глупости говоришь! Подростки часто избивают ни с того ни с сего! Только мне кажется, он будет жив!
— Ну, если тебе так кажется, все будет в порядке! — обрадовалась Виктоша.
— А ты говорила — похороны к добру!
— Вообще-то так считается, — смутилась Виктоша. — Ну, что теперь делать будем?
— Искать! — уверенно заявила Муська.
— Что?
— Настоящих убийц…
— Не понимаю!
— Это сделано для отвода глаз! Его избили для виду, понимаешь?
— Нет, не понимаю!
— Убийцы, настоящие, подослали подростков его избить. Никто, конечно, этих подростков не найдет, а его отвезут в больницу, где он должен умереть… И смерть спишут на случайных хулиганов! Но он не умирает, я знаю! Он только ранен! И то не очень тяжело!
— Ты же сама сказала — врачи опасаются за его жизнь! — напомнила Виктоша.
— Ах, ты не понимаешь… Это сказано… по горячим следам… Теперь они будут ждать его смерти, и если он не умрет в ближайшие два-три дня, они его спокойно убьют в больнице!
— С чего ты взяла? — оторопело спросила Виктоша. Ей было не поспеть за озарениями подруги.
— Чувствую! И я должна, просто обязана его спасти!
— Но как?
— Еще не знаю! Если б меня пустили к нему… — задумчиво сказала Муська.
— Что тогда?
— Я бы сразу узнала, кто несет зло…
— Слушай, а в какой он больнице? — вдруг спросила Виктоша.
— Не знаю!
— Надо узнать!
— А что? — спросила Муська.
— А то, что в Склифе работает очень близкий друг моего папы. Он хирург! Может, он помог бы нам… Он такой клевый… Ему все можно рассказать…
— Но как узнать, где Медынский?
— Надо послушать сообщения по разным программам или… позвонить в редакцию!
— В редакции сейчас ни за что не скажут, где он! — Да, наверное, ты права.
— Вика, а ты… не могла бы позвонить этому своему знакомому?
— Я знаю только его домашний телефон! Сейчас попробую!
Виктоша набрала номер.
— Тетя Лида, привет! Да, я! Как дела? Вот, решила позвонить, узнать, как у вас дела? Как Сема? На работе? Да, слышала! Сема его оперирует? Надо же! У нас все нормально, папа в Швейцарию летит на две недели, у них там какой-то симпозиум. Нет, маму не берет! Да, спасибо, тетя Лидочка. Непременно заеду! Да, все, целую! Спасибо! — Она положила трубку и выдохнула: — Он в Склифе, и Сема его оперирует! Знаешь, как ему повезло? Он такой хирург, золотые руки!
— Поехали! — сказала Муся, поднимаясь.
— Куда?
— В Склиф!
— Но нас туда не пустят!
— Нас не пустят? — усмехнулась Муся. Виктоша даже слегка поежилась от этого ее тона.
— Ладно, попробуем!
— Вика, ты должна познакомить меня с хирургом! Мне просто необходимо с ним поговорить!
— Сделаю все, что смогу! — искренне заверила подругу Виктоша.
Девочки бросились бегом на троллейбусную остановку и вскоре уже подходили к приемному покою Института имени Склифосовского.
— Вообще-то нам не приемный покой нужен, а хирургическое отделение, — сообразила Виктоша.
Наконец девочки отыскали хирургическое отделение, и Виктоша спросила, как ей найти доктора Смолянского. — Семен Евсеевич оперирует! — с благоговением произнесла молоденькая медсестра. — А зачем он вам?
— Надо! Он ближайший друг моего папы, мы по личному делу! — затараторила Виктоша.
— Тогда подождите!
— Девушка, а вы ему скажете?
— Что я должна сказать?
— Пожалуйста, скажите ему, что его ждет Виктоша Колесникова!
— Виктоша? — хмыкнула девица. — Ладно, скажу!
— А где нам подождать?
— Вот здесь и ждите! В отделение не пускают!
— Извините, а сейчас Семен Евсеевич Медынского оперирует?
— Ну, надо же! Уже все 'всё знают! И откуда только? Да, его!
— В каком он состоянии? — настаивала Муся.
— А я почем… Кажется, надежда есть! — ответила она под взглядом Муси. — Сейчас пойду узнаю…
— Муська, ты ее?
— Конечно!
— Здорово! Просто чудеса!
— Вика, ты позволишь мне поговорить с этим доктором?
— Наедине, что ли?
— Да.
— Это нечестно! Я же умру от любопытства, и потом, он все-таки мой знакомый! — возмутилась Виктоша.
— Ладно! Так и быть, присутствуй! — с улыбкой согласилась Муся. Сейчас она чувствовала себя, по крайней мере, Вдвое старше Вики. Ведь она знала вдвое больше нее!