На экране ноутбука сначала появилась фоновая сетка, потом какие-то случайные цветные пятна, сменившиеся в конце концов строгим красивым лицом мужчины средних лет, которое глядело прямо в камеру.
Смит наклонился вперед, внимательно всматриваясь в изображение. Как ни странно, это лицо было откуда-то ему знакомо. Все в нем — слегка вьющиеся каштановые волосы, чуть тронутые сединой на висках, не очень большие, но и не маленькие синие глаза, классически прямой нос и твердый подбородок с ямочкой посередине — производило впечатление огромной силы, мудрости, осведомленности и могущества.
— Я Лазарь, — спокойно представился мужчина. — Я говорю от имени Движения Лазаря, от имени планеты Земля и от имени всего человечества. Я говорю от имени тех, кто уже умер и кто пока еще не появился на свет. Я должен сегодня высказать правду о развращенной и продажной власти.
Смит вслушивался в прекрасно поставленный звучный голос. Человек, назвавшийся Лазарем, произнес короткую, но чрезвычайно яркую речь. Он потребовал немедленного расследования причин смерти людей, погибших рядом с Теллеровским институтом. Он потребовал немедленного запрета на проведение любых научных исследований, связанных с нанотехнологией. И обратился ко всем членам Движения с призывом предпринять любые необходимые действия, какие только могут потребоваться для того, чтобы защитить мир от опасностей, которые несет с собой эта технология.
— Наше Движение, в которое входят люди всех народов и рас, уже на протяжении многих лет предупреждало об этой нарастающей угрозе, — торжественно провозгласил Лазарь. — Но наши предупреждения игнорировались или высмеивались. Нас пытались заставить замолчать. Но вчера мир увидел правду — и это оказалась ужасная, подкрепленная множеством смертей правда...
Речь закончилась, и на экране снова появился серый фон.
— Чертовски эффективная пропаганда, — спокойно сказал Смит в телефон.
Чрезвычайно эффективная, — согласился Клейн. — То, что вы сейчас увидели, было направлено во все ведущие телевизионные сети Соединенных Штатов и Канады. Агентство национальной безопасности два часа назад отрубило трансляцию через спутник связи. С тех пор все агентства в Вашингтоне анализируют эту штуку.
— Полагаю, что мы не в силах воспрепятствовать ее трансляции, — подумал вслух Смит.
— После вчерашнего? — фыркнул Клейн. — Не сможем даже через миллион лет, полковник. Это послание Лазаря будет идти первым пунктом во всех утренних обзорах, а потом и в сводках последних известий весь день, а то и дольше.
Смит кивнул. Ни один редактор новостей, будучи в здравом уме, не согласится отказаться от возможности показать заявление лидера Движения Лазаря. Тем более что этого человека со всех сторон окружает завеса тайны.
— АНБ может отследить источник передачи?
— Они этим занимаются, но это будет очень нелегко. Сообщение пришло в виде файла очень высокой степени сжатия, ловко подцепленного к какому-то другому, совершенно постороннему сигналу. Как только сообщение дошло до спутника, то тут же разархивировалось и отправило себя в Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго... Можете дальше называть города сами — не ошибетесь.
— Интересно, — медленно проговорил Смит. — А вам не кажется, что этот способ слишком уж сложен для группы, которая утверждает, что поставила себе целью борьбу с продвинутыми технологиями?
— Представьте себе, кажется, — согласился Клейн. — Но мы знаем, что Движение Лазаря очень активно использует компьютеры и имеет множество веб-сайтов, через которые у них в основном и проходит связь. Так что нам, пожалуй, не стоит слишком уж удивляться тому, что они используют те же самые методы, чтобы обратиться ко всему миру сразу. — Он вздохнул. — И если даже АНБ удастся точно определить, откуда была осуществлена эта передача, я подозреваю, что мы узнаем лишь то, что сообщение пришло на какую-нибудь маленькую независимую студию в виде анонимного DVD-диска, а техникам, которые осуществили собственно передачу, было хорошо заплачено наличными.
— По крайней мере, теперь мы знаем этого парня в лицо, — сказал Смит. — А раз так, то сможем установить его реальную личность. Остается только пробежаться по нашим базам данных — и, конечно, наших союзников. У кого-нибудь, где-нибудь обязательно найдется нужный...
— Вы немного торопитесь, полковник, — перебил его Клейн. — Это была не единственная трансляция через спутник, которую АНБ перехватило этой ночью. Смотрите...
На экране появился пожилой мужчина, несомненно, азиатской внешности — с редкими белыми волосами, высоким гладким лбом и темными, почти не постаревшими глазами. Его внешность напомнила Смиту изображения древних мудрецов Китая и Японии, исполненных мудрости и знания. На сей раз старик заговорил по-японски. Титры с синхронным переводом на английский язык бежали вдоль нижнего края экрана.
— Я Лазарь. Я говорю от имени Движения Лазаря, от имени планеты Земля и от имени всего человечества...
Следующим появилось изображение престарелого африканца, тоже производившего впечатление властности и силы могущественного короля или шамана древности. Он говорил на звучном суахили, но в титрах перевода на английский появились те же самые слова. Когда закончил африканец, появился красивый кавказец средних лет, говоривший на сей раз на прекрасном образном французском языке.
Смит сидел молча, ошеломленный, наблюдая за парадом различных ипостасей Лазаря, каждая из которых провозглашала одно и то же обращение. Всего было использовано более дюжины главных языков мира. Когда экран снова заполнился мельтешением статических разрядов, сменившихся серой пустотой, он опять негромко присвистнул.
— Да, действительно, хитроумный трюк! Значит, получается, что обращение Движения Лазаря могли слушать чуть ли не три четверти населения мира... И ко всем обращались люди, сходные с ними по облику и говорившие на языке, который они понимают.
— Да, похоже, именно таким и был их план, — согласился глава «Прикрытия-1». — Но народ в Движении оказался еще умнее. Взгляните-ка еще разок на того, первого Лазаря.
Изображение возникло на компьютере Смита и застыло как раз перед тем, как Лазарь начал говорить. Смит уставился на красивое лицо немолодого мужчины. Почему он кажется ему так обалденно знакомым?
— Я смотрю, Фред, — сказал он. — Но что я должен увидеть?
— Это не лицо живого человека, полковник, — категорически заявил Клейн. — Ни это, ни любое другое изображение Лазаря.
Смит поднял бровь.
— Да ну? В таком случае что же это такое?
— Компьютерная композиция, — объяснил его собеседник. — Мешанина из искусственно произведенных пикселов, битов и частей сотен, а может быть, и тысяч портретов реальных людей. Все это перетасовали и создали несколько разных лиц, совершенно неотличимых от настоящих. Голоса ведь тоже сгенерированы компьютером.
— Выходит, у нас нет никакого шанса идентифицировать их, — сообразил наконец Смит. — А также узнать, кто управляет Движением — один человек или группа.
— Именно так. Но и это еще не все, — сказал Клейн. — Я видел экспресс-анализ ЦРУ. Они убеждены, что изображения и голоса обработаны очень специфическим образом — что они представляют идеализированные образы для тех культур, к которым Движение Лазаря направляет свое сообщение.
Конечно, это сразу же объясняет, почему первое изображение произвело на него такое благоприятное впечатление, понял Смит. Это была отлично выполненная вариация на тему древнего западного идеала благородного и справедливого короля-героя.
— Эти парни чертовски хорошо разбираются в своем деле, — мрачно произнес он.
— Действительно.
— Если честно, то я начинаю думать, что ЦРУ и ФБР могут быть правы, обвиняя этих парней в том, что случилось вчера.
— Возможно. Но умению вести пропаганду и заниматься тайной деятельностью необязательно сопутствуют террористические намерения. Постарайтесь подходить к вопросу непредвзято, полковник, — предупредил старый разведчик. — Помните, что «Прикрытие-1» — это команда-"Б" в этом расследовании. Ваша задача — поработать адвокатом дьявола, удостовериться в том, что не отбрасываются никакие улики, неудобные для их главной версии.
— Не беспокойтесь, Фред, — успокаивающим тоном заявил Смит. — Я постараюсь заглянуть в каждую щелку и перевернуть каждый камешек, чтобы не пропустить ни одной мелочи.
— Только, пожалуйста, поосторожнее, — напомнил ему Клейн.
— Осторожность — это мое второе имя, — сказал Смит и сам улыбнулся своим словам.
— Неужели? — язвительно осведомился глава «Прикрытия-1». — Почему-то я никогда этого не предполагал. — Впрочем, он тут же смягчился. — Желаю вам удачи, Джон. Если вам что-нибудь понадобится — доступ, информация, прикрытие, что угодно, — мы не замедлим прийти вам на помощь.
Все еще улыбаясь, Смит выключил телефон и компьютер и начал готовиться к долгому предстоящему дню.
Глава 14
Эмеривиль, Калифорния
Этот в еще недавнем прошлом сонный городок, состоявший из обветшалых складов, нескольких механических мастерских со ржавеющим оборудованием и множества студий художников, внезапно расцвел, сделавшись одним из центров быстро развивающейся биотехнологической промышленности на юго-западе США. Многонациональные фармацевтические корпорации, вновь возникшие производства генной инженерии и финансируемые венчурным капиталом предприятия, разрабатывающие новые направления, такие, как, например, нанотехнология, — все они сражались друг с другом за возможность разместить офисные помещения и лаборатории в густонаселенной полосе вдоль междуштатного шоссе № 80, соединяющего Беркли и Окленд. Арендная плата, налоги и стоимость жизни были здесь просто непомерными, но всех, похоже, привлекала близость Эмеривиля к знаменитым университетам, крупным аэропортам, а также, не исключено, и открывавшийся из города прекрасный вид на залив и город Сан-Франциско и пролив Золотые ворота.
Центр исследований в области наноэлектроники корпорации «Телос» занимал целый этаж в одном из новых высотных зданий из стекла и стали, воздвигнутых немного восточнее въезда на мост через пролив. Больше заинтересованная в получении прибыли от многомиллионных инвестиций в оборудование, материалы и персонал, чем в рекламе, «Телос» вела себя довольно сдержанно. Никакая дорогая и роскошная эмблема на здании не рекламировала ее присутствие внутри. Сюда не приезжали шумные экскурсии школьников, почти не бывало любопытствующих политиков и охочих до сенсаций журналистов. Безопасность обеспечивал один-единственный пост охраны, расположенный уже в помещении фирмы, возле главного входа.
Сотрудник охранной фирмы «Пасифик секьюрити корпорейшн» Пол Йиу сидел позади барьера с мраморным верхом, отделявшего пост охранника от коридора, и скользил глазами по страницам дешевого издания детективного романа. Вот он перевернул очередную страницу, бездумно отметив смерть еще одного персонажа, которого держал за возможного убийцу. Потом он зевнул и потянулся. Давно уже перевалило за полночь, но до конца его смены все еще оставалось более двух часов. Он поерзал в своем вращающемся кресле, поправил рукоять лежавшего в кобуре у него на боку пистолета и вернулся к книге. Его веки сомкнулись.
Разбудил его негромкий стук в стеклянную входную дверь. Йиу вскинул голову, уверенный, что стучит один из тех полусумасшедших бездомных типов, которые иногда по ошибке забредали сюда из Беркли. Но вместо этого он увидел миниатюрную краснокожую женщину с тревожным выражением на лице. С залива давно уже наполз туман, и женщина, одетая в туго облегавшую бедра синюю юбку, белую шелковую блузку и элегантный черный шерстяной жакет, выглядела замерзшей.
Охранник сполз с кресла, поправил форму хаки и галстук и подошел к двери. Увидев его, молодая женщина улыбнулась с видимым облегчением и дернула дверь. Запертый замок громыхнул; дверь осталась закрытой.
— Мне очень жаль, мэм, — сказал он сквозь стекло, — но учреждение закрыто.
Ее взгляд снова наполнился тревогой.
— Умоляю вас! — в полном отчаянии воскликнула она, — мне нужен только телефон, чтобы позвонить в Три-А[8]. Мой автомобиль сломался совсем рядом, на улице, а тут еще и сотовый телефон разрядился!
Йиу на мгновение задумался. Правила были совер шенно четкими: никаких посетителей без оформленного пропуска после окончания рабочего времени. С другой стороны, ни один из боссов никогда не узнает о том, что он решил разыграть доброго самаритянина[9] для этой перепуганной молодой женщины. «Пусть это будет моим добрым поступком на эту неделю», — решил он. Кроме того, она была весьма хороша собой, а Йиу всю жизнь испытывал влечение к краснокожим красоткам, увы, так и оставшееся неразделенным.
Он вынул из кармана форменной сорочки магнитную ключ-карту и вставил в щель замка. Замок коротко прогудел и щелкнул, открываясь. С приветливой улыбкой охранник приоткрыл тяжелую стеклянную дверь.
— Прошу вас, миссис. Телефон прямо...
Струя газа ударила ему прямо в глаза и открытый рот. Йиу согнулся пополам, ослепленный, онемевший и совершенно беспомощный. Прежде чем он смог хотя бы собраться с силами и потянуться за оружием, дверь широко распахнулась. Его отбросило назад, и он упал на гладкий кафельный пол. В вестибюль ворвались сразу несколько мужчин. Его схватили, заломили ему руки за спину и надели на запястья его же собственные наручники, висевшие на поясе. Кто-то натянул ему на голову капюшон от форменной куртки:
Женщина наклонилась и шепнула ему в ухо:
— Лазарь жив! Запомните это накрепко!
К тому времени, когда прибыла смена и освободила Йиу, злоумышленников давно и след простыл. А лаборатория нанотехнологии «Телос» превратилась в свалку разбитой стеклянной посуды, обгоревших остовов электронных микроскопов, пробитых стальных автоклавов и разлитых химикалиев. Лозунги Движения Лазаря, написанные краской из аэрозольных баллончиков на стенах, дверях и окнах, не оставляли никаких сомнений насчет того, на кого следует возложить ответственность за случившееся.
* * *Цюрих, Швейцария
Слабое осеннее солнце только-только выбралось из-за горизонта, а тысячи демонстрантов уже заполнили крутой, усаженный старыми деревьями холм, вздымавшийся над цюрихским Старым Городом и рекой Лиммат. Они перегородили все улицы, ведущие к одинаковым кампусам Швейцарского федерального института технологии и Цюрихского университета. Над толпами развевались ало-зеленые флаги Движения Лазаря и мелькали бесчисленные плакаты с требованиями полностью запретить в Швейцарии все научно-исследовательские работы в области нанотехнологии.
Отряды полиции, вооруженные дубинками и прозрачными плексигласовыми щитами, выстроились в нескольких кварталах от места скопления протестующих масс. Чуть дальше расположились в резерве бронированные автомобили с брандспойтами и пусковыми установками для снарядов со слезоточивым газом. Но полиция, похоже, вовсе не спешила приступить к операции по очистке улиц.
Доктор Карл Фридрих Каспар, начальник одной из лабораторий, оказавшихся теперь в мирной осаде, стоял сразу же за полицейским кордоном, ближайшим к верхней станции цюрихского полибана — фуникулерной дороги, выстроенной более века назад для обслуживания университета и института. Он то и дело поглядывал на часы и скрипел зубами от сильного беспокойства. Все больше и больше заводясь, он наконец-то отыскал взглядом какого-то полицейского начальника высокого ранга.
— Послушайте, что значит вся эта задержка? Демонстрация проводится без разрешения, значит, она незаконна. Почему бы вам, в конце концов, не отправить ваши отряды убрать этих людей?
Полицейский пожал плечами.
— Я исполняю приказы, герр профессор директор Каспар. В настоящее время я не имею приказа на проведение подобных действий.
Каспар зашипел сквозь зубы от ярости.
— Но ведь это абсурд! Мои сотрудники не могут пройти на рабочие места. У нас запланировано много очень важных и дорогостоящих экспериментов.
— Какая жалость, — вяло отозвался полицейский.
— Жалость?! — прорычал в ответ Каспар. — Это куда больше, чем жалость, это просто позор. — Он смерил своего собеседника сердитым взглядом. — Я готов подумать, что вы испытываете симпатию к этим неграмотным болванам.
Полицейский повернулся и посмотрел на разъяренного директора лаборатории, безмятежно встретив его пылающий негодованием взгляд.
— Я не участвую в Движении Лазаря, если вы хотели намекнуть на это, — спокойно сказал он. — Но я видел передачу о том, что случилось в Америке. И не желаю, чтобы такая же катастрофа произошла здесь, в Цюрихе.
Директор лаборатории густо покраснел.
— Это невозможно! Совершенно невозможно! Наша работа нисколько не похожа на то, что американцы и японцы делали в Теллеровском институте! Нечего даже и сравнивать!
— Не могу передать, как вы меня обрадовали, — произнес полицейский с чуть заметной сардонической улыбкой и широким жестом протянул Каспару портативный мегафон. — Пожалуй, если вы убедите в этом демонстрантов, то они поймут свои заблуждения и разойдутся по домам, — издевательски добавил он.
Каспар не мог найти слов для ответа и только озадаченно смотрел на такого же, как он сам, государственного служащего, в котором никак не ожидал встретить столько кромешного невежества и непростительной дерзости.
Глава 15
Международный аэропорт Альбукерке, Нью-Мексико
Как только над аэропортом поднялось багровое солнце, огромный Ан-124 грозно провыл моторами над полосой посадочных маяков, и тяжело плюхнулся на взлетно-посадочную полосу №8. Пилот переложил реверс, и четыре огромных пропеллера, установленных на далеко вынесенных вперед пилонах, изменили звук на жестяной гром. Замедлив бег, «Кондор» качнулся и покатил по полосе, имевшей в длину почти тринадцать тысяч футов, пытаясь догнать свою убегающую тень. За несколько секунд махина миновала ангары и подземные бункеры, где находились истребители F-16, входившие в состав 150-го истребительного авиационного полка национальной гвардии Нью-Мексико. Продолжая замедлять ход, огромный самолет проехал мимо закамуфлированных зенитных точек из бетона и стали, служивших во время «холодной войны» для охраны запасов стратегического и тактического ядерного оружия.