— Вот это да! Похоже, что эти парни не такие уж бездельники, верно?
— Да, Джон, — спокойно отозвался Питер. — Кто угодно, но только не бездельники. Именно поэтому я настоятельно предлагаю вам найти себе новое место для ночлега. Что-нибудь скромное и без наблюдения.
— О мой бог, — прозвучал за их спинами дрожащий тонкий голос.
Мужчины сразу повернулись. Хэтер Донован стояла, в ужасе глядя на труп, лежавший почти у ее ног.
— Вы знаете его? — мягко спросил Смит. Она неохотно кивнула.
— Не лично. Я даже не знаю его имени. Но я видела его в лагере Движения и на митинге.
— И в штабной палатке Лазаря, — твердо добавил Питер. — Как вам очень хорошо известно.
Женщина покраснела.
— Да, — призналась она. — Он был из той группы активистов, которую наши главные организаторы прислали... для... как они сказали, «специальных задач».
— Таких, как проделывание проломов в заборе Теллеровского института, когда митинг превратился в сборище сумасшедших, — напомнил ей Питер.
— Да, это правда. — Она ссутулилась, словно от большой усталости. — Но я никогда не могла себе представить, что у них может быть оружие. Или что они попытаются кого-нибудь убить. — Она смотрела на них испуганным и полным стыда взглядом. — Ничего, ничего подобного мы никак не могли ожидать!
— Мне почему-то кажется, что в Движении Лазаря есть очень много такого, чего вы не могли себе представить, мисс Донован, — сказал седой англичанин. — И еще мне кажется, что вам очень повезло и вы чудом сохранили жизнь.
— Питер, ей нельзя возвращаться в лагерь Движения. — Смит сразу понял, что имел в виду его старший друг. — Это было бы слишком опасно.
— Пожалуй, так, — согласился тот. — Пока что наши вооруженные друзья удрали, но вполне могут появиться другие, которые вовсе не обрадуются, увидев, что мисс Донован жива и выглядит совершенно здоровой и невредимой.
Даже в темноте можно было разглядеть, что ее лицо побелело еще сильнее.
— У вас есть какое-нибудь место, где вы могли бы скрыться на некоторое время? Скажем, отправиться к родственникам или друзьям? — спросил Смит, — Только это должны быть люди, не связанные с Движением Лазаря. И предпочтительно где-нибудь подальше отсюда.
Она медленно кивнула.
— У меня тетя живет в Балтиморе.
— Отлично, — сказал Смит. — Я думаю, что вы должны прямиком вылететь к вашей тете. Если возможно, этой же ночью.
— Доверьте это мне, Джон, — сказал Питер. — Ваше лицо и имя, пожалуй, слишком уж хорошо знакомы этим людям. Если вы повезете мисс Донован в аэропорт, это будет все равно что приклеить мишень ей на спину.
Смит кивнул.
— Вы ведь тоже были на митинге! — внезапно воскликнула Хэтер, всмотревшись в лицо Питера Хауэлла. — Но вы же говорили, что вас зовут Малахия. Малахия Макнамара!
Он кивнул, его изрезанное глубокими морщинами лицо осветилось легкой улыбкой.
— Псевдоним, миссис Донован. Обман, возможно, достойный сожаления, но необходимый.
— В таком случае кто же вы на самом деле? — спросила она, переводя взгляд со Смита на тощего обветренного англичанина и обратно. — ЦРУ? ФБР? Кто-то еще?
— Не задавайте таких вопросов, и нам не придется вам лгать, — ответил Питер. Его бледно-голубые глаза сверкнули. — Но мы ваши друзья. В этом вы можете не сомневаться. — Его лицо снова помрачнело. — К сожалению, я могу сказать это далеко не обо всех ваших старых соратниках по Движению.
Глава 22
Суббота, 16 октября
Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, Вирджиния
Вскоре после полуночи директор Центрального разведывательного управления Дэвид Хансон бодрой походкой вошел в свой устланный серым ковролином офис на седьмом этаже. Несмотря на то, что его напряженный рабочий день длился уже восемнадцать часов, он был одет так же безукоризненно, как с утра, в отлично скроенный костюм, при свежей чистой сорочке и идеальным образом повязанном галстуке-бабочке. Он окинул проницательным взглядом растрепанного, усталого с виду мужчину, который сидел там, дожидаясь его.
— Нам нужно поговорить, Хэл, — резко сказал Хансон. — Наедине.
Хэл Берк, начальник группы ЦРУ, работавшей по Движению Лазаря, кивнул:
— Да, сэр.
Директор ЦРУ прошел первым в свой личный ка бинет, бросил портфель на один из двух обитых материей удобных стульев, стоявших перед его столом, и указал Берку на другой. Потом Хансон сел, сложил ладони с вытянутыми пальцами перед собой, поставил локти на полированную пустынную поверхность большого письменного стола и некоторое время рассматривал своего подчиненного поверх кончиков пальцев.
— Я только что приехал из Белого дома. Как вы, наверно, могли и сами предположить, президент в настоящее время не очень доволен нами и ФБР.
— Мы предупреждали его о том, что случится, если Движение Лазаря активизируется, — сразу же откликнулся Берк. — Теллеровский институт, лаборатория «Телос» в Калифорнии и взрыв в Чикаго были только первыми выстрелами. Хватит нам ходить вокруг да около. Мы должны нанести Движению смертельный удар немедленно, прежде чем оно успеет как следует окопаться. Кое-кто из активистов среднего уровня все еще действует в открытую. Если нам удастся захватить этих людей и выбить из них то, что им известно, у нас еще останется шанс добраться до ядра. В этом наша единственная надежда. Другим способом нам Лазаря никак не потопить.
— Я настоятельно предлагал такой вариант, — ответил на это Хансон. — И не только я. Кастилье говорят об этом и старейшие сенаторы, и лидеры Палаты представителей — причем обеих партий.
Берк кивнул. В ЦРУ многим было известно, что Хансон большую часть дня провел на Капитолийском холме, где у него были конфиденциальные встречи с руководством комитетов по разведке Сената и Палаты представителей, а также с лидерами большинства и меньшинства обеих палат. Результатом явилось то, что его могущественные союзники из Конгресса потребовали, чтобы президент Кастилья официально объявил Движение Лазаря террористической организацией. Как только это будет сделано, можно будет снять белые перчатки. Федеральные правоохранительные органы и спецслужбы получат возможность начать силовые действия против Движения — преследовать его лидеров, арестовывать банковские счета и пресекать каналы публичных коммуникаций.
Конечно, обращаясь, в обход президента, к Конгрессу, Хансон по-настоящему играл с огнем. Согласно общему мнению, директор ЦРУ не должен был использовать политические средства для того, чтобы направлять политику президента, на службе у которого находился. Но Хансон всегда был готов рискнуть, когда ставки оказывались достаточно высокими, и, очевидно, думал, что в Палате и в Сенате у него достаточно сильная поддержка, способная защитить его от гнева Кастильи.
— Ну, и как? Есть успехи? — спросил Берк.
Хансон покачал головой:
— Пока что нет.
Берк нахмурился.
— А какого же черта?
— С момента Теллеровской бойни Лазарь и его последователи успели поднять огромную волну общественной симпатии и поддержки. Особенно в Европе и Азии, — напомнил директор ЦРУ и пожал плечами. — Воспользовавшись последовавшими актами насилия, можно было бы попытаться слегка задавить эту волну, но слишком уж много народу купилось на заявление Лазаря о том, что нападения на «Телос» и Чикагский университет были подстроены, чтобы дискредитировать их дело. Поэтому правительства чуть ли не всех стран мира оказывают на нас серьезное дипломатическое давление и возражают против наших намерений прижать Движение. Они говорят президенту, что агрессивные действия против Лазаря могут спровоцировать сильные антиамериканские волнения в их собственных странах.
Берк фыркнул, не скрывая своего отвращения.
— Вы хотите сказать, что Кастилья готов позволить Парижу, или Берлину, или еще какому-нибудь никчемному правительству какой-нибудь паршивой страны диктовать, как нам вести борьбу против терроризма?
— Ну, до того, чтобы диктовать, дело не дошло и не дойдет, — ответил Хансон. — Но он не станет действовать открыто — до тех пор, пока мы не представим неоспоримо твердых доказательств того, что за всеми этими террористическими актами стоит Движение Лазаря.
Несколько секунд Берк сидел, молча глядя на своего начальника. Потом кивнул.
— Это можно устроить.
— Подлинные доказательства, Хэл, — предупредил глава ЦРУ. — Факты, которые выдержат самое скрупулезное расследование. Вы меня понимаете?
И снова Берк кивнул. «О, я понимаю вас, Дэвид, — думал он, — и, возможно, даже лучше, чем вы сами понимаете себя». Его мысли уже лихорадочно крутились в поисках новых путей овладения ситуацией, которая начала выходить из-под его контроля в Теллеровском институте.
* * *Вирджиния, сельская местность за кольцевой дорогой
За три часа до рассвета несколько холодных дождей один за другим промчались над сельскими районами Вирджинии, обильно смочив и без того сырые поля и леса. Осень была обычно достаточно сухим временем, особенно после влажности и тропических гроз летних месяцев, но в этом году погода не желала соблюдать установившиеся традиции.
Милях в сорока к юго-западу от Вашингтона на невысоком холме стоял небольшой дом, который, по-видимому, был когда-то жилищем фермера. Сверху открывался вид на чахлую рощу, пруд, которому грозила серьезная опасность превратиться в болото, и сорок акров клочковатых полей, теперь густо заросших сорняками и колючей ежевикой. Неподалеку от дома стояли полуразвалившиеся останки старого сарая. Заросшие поля были когда-то обнесены забором, но теперь слеги попадали, а столбы покосились и кое-где уже гнили, валяясь в высокой траве, колючих кустарниках и сорняках. Изрытая колеями проселочная дорога отходила от плохонького местного шоссе, шла параллельно забору и заканчивалась на испещренной пятнами машинного масла бетонной площадке перед входом в дом.
На первый взгляд единственными признаками, говорившими о том, что на этой полуразрушенной ферме до сих пор существует какая-то жизнь, служили маленькая спутниковая антенна на крыше и микроволновая релейная вышка на ближнем холме. Но в действительности лачугу охраняла современнейшая сигнальная система, а внутри находились принадлежавшие ЦРУ компьютерная техника и электронные устройства самого последнего поколения.
Хэл Берк сидел за столом в кабинете и слушал, как дождь барабанит по крыше того, что он иронически называл своей «случайной дачей». Кто-то из братьев его деда возился с этим жалким клочком земли на протяжении многих десятилетий, пока тяжкий труд и постоянные неудачи не свели его в могилу. После его смерти ферма прошла через руки нескольких тупых кузенов и десять лет назад в качестве части оплаты старого семейного долга досталась сотруднику ЦРУ.
Он не располагал ни деньгами, ни временем, чтобы выращивать что-нибудь на здешних полях, но высоко оценил уединение, которое обеспечивалось местоположением фермы. Никогда в дверь этого дома не барабанили никакие незваные гости — даже местные Свидетели Иеговы. Он находился так далеко от больших дорог, что сюда не дотягивались даже загребущие щупальца быстро разраставшихся северных предместий Вирджинии. В ясную погоду Берк, выйдя ночью наружу, мог видеть болезненный оранжевый свет, отбрасываемый огнями Вашингтона и его широко раскинувшихся спальных районов. Этот свет ложился на небо широкой дугой на севере, северо-востоке и востоке и постоянно напоминал Берку о людишках-му равьях и безмозглой бюрократии, которую он так неудержимо презирал.
Поездки в Лэнгли и из Лэнгли сюда по плохим местным дорогам и переполненным шоссе часто оказывались очень продолжительными и неприятными, но надежно защищенное коммуникационное оборудование — установленное за счет федерального правительства — позволяло ему успешно вести дела прямо с фермы, если бы вдруг возник какой-нибудь внезапный кризис. Аппаратура функционировала достаточно хорошо для того, чтобы ее могло официально использовать ЦРУ. Самое совершенное «железо» и программное обеспечение, полученные из другого источника, позволяли ему совершенно безопасно управлять отсюда разветвленным хозяйством операции «Набат». Он приехал сюда сразу же после полуночной встречи с Хансоном. События быстро развивались, и он должен был поддерживать тесный контакт со своими агентами.
Колонки его компьютера прозвенели, сообщив о поступлении шифрованного донесения от группы охраны, действовавшей в Нью-Мексико. Он нахмурился. Рапорт поступил с опозданием.
Берк устало потер глаза и набрал пароль. Мешанина из случайных букв, цифр и знаков сразу же начала видоизменяться. Сначала появились осмысленные слова, а потом и целые фразы — по мере работы программы дешифровки. Берк читал сообщение, и его тревога делалась все сильнее и сильнее.
— Будь оно все проклято, — пробормотал он. — Кто же на самом деле этот ублюдок, черт бы его побрал? — Он поднял трубку безопасного телефона, стоявшего рядом с компьютером, и набрал номер своей коллеги из ФБР. — Кит, вы меня слышите? — не тратя время на приветствия, спросил он. — Сложилась такая ситуация, с которой мне не разобраться без вашей помощи. Труп должен исчезнуть. Немедленно и окончательно.
— Труп полковника Смита? — ровным голосом спросила Пирсон.
Берк нахмурился.
— Если бы так, — с трудом выдавил он.
— Введите меня в курс дела, — потребовала Пирсон. Он слышал в трубке шелест; очевидно, она одевалась во время разговора. — Только на сей раз без всяких уверток. Одни факты.
Офицер ЦРУ быстро рассказал ей о неудавшейся засаде. Пирсон слушала, храня ледяное молчание.
— Я уже устала подчищать следы после провалов вашей частной армии, Хэл, — в сердцах сказала она, когда он закончил.
— У Смита оказалось прикрытие, — бросил в ответ Берк. — Этого мы совершенно не ожидали. Все были уверены, что он работает в одиночку, как волк.
— Вы располагаете описанием второго человека? — спросила Пирсон.
— Нет, — сознался офицер ЦРУ. — Было слишком темно, и моим людям не удалось рассмотреть его.
— Замечательно, — язвительно процедила Пирсон. — И становится все лучше и лучше. Хэл, вы понимаете, что теперь Смит получил твердые доказательства того, что в покупке джипов для террористов, которую я повесила на Движение, есть что-то подозрительное? Почему бы вам не сделать следующий шаг и не нарисовать большую четкую мишень у меня на лбу?
Берк подавил желание бросить трубку на рычаги.
— Кит, от конструктивных предложений было бы больше пользы, — сказал он, справившись с приступом ярости.
— Сверните «Набат», — предложила женщина. — Вся операция пошла неудачно с самого начала. А теперь, когда Смит ежеминутно наступает мне на пятки, у меня совершенно не осталось свободы маневра, чтобы перевести все стрелки на Лазаря.
Берк покачал головой, как будто она могла его видеть.
— Я не могу этого сделать. Наши люди уже получили приказы на дальнейшие действия. Если мы сейчас попытаемся остановиться, то подвергнемся куда большей опасности, чем если будем продолжать работу.
Последовала продолжительная пауза.
— Я хочу, чтобы вы, Хэл, запомнили одну вещь, — с нажимом произнесла наконец Пирсон. — Если «Набат» провалится, то пойду ко дну не я одна, понятно?
— Это угроза? — медленно спросил Берк.
— Считайте это констатацией факта, — ответила она. В трубке послышались гудки.
Хэл Берк нескольких минут сидел, уставившись на экран, рассчитывая свои дальнейшие шаги. Неужели Кит Пирсон оказалась слабой в коленках? Он очень надеялся, что это не так. Он никогда не испытывал особой симпатии к этой темноволосой красотке, но всегда уважал ее за храбрость и стремление победить любой ценой. Без этих качеств она была бы всего лишь еще одним препятствием — препятствием, которое «Набат» не мог бы оставить без внимания.
Он принял решение и стал быстро барабанить по клавишам, составляя новые инструкции для остатков группы из Нью-Мексико.
* * *Секретная видеоконференция Движения Лазаря
В разных концах мира тайно собрались немногочисленные группы мужчин и женщин всех цветов кожи и расовой принадлежности. Они сидели перед мониторами и видеокамерами, имевшими прямой выход на спутники связи. Они являлись элитой Движения Лазаря, лидерами его самых важных ударных ячеек. Все они, казалось, горели от нетерпеливого желания начать действия, которые готовили на протяжении многих месяцев.
Мужчина по имени Лазарь стоял в непринужденной позе перед огромным экраном, на котором были одновременно видны все его собеседники. Он знал, что ни один из них не сможет увидеть его реальное лицо или услышать его реальный голос. Как всегда, были включены его продвинутые компьютерные системы, работали хитрые программы, создававшие различные идеализированные изображения, которые видели различные ячейки Движения. Столь же сложные программы обеспечили перевод его слов на разные языки.
— Время пришло, — сказал Лазарь и чуть заметно улыбнулся, увидев, как взволнованно зашевелились все его отдаленные слушатели. — Под знамена нашего дела стекаются миллионы людей в Европе, Азии, Африке и обеих Америках. Стремительно нарастает политическая и финансовая мощь нашего Движения. Очень скоро правительства и корпорации содрогнутся, узнав о нашем возросшем могуществе.
Ответом на его уверенное заявление явились одобрительные кивки и взволнованный гул лидеров Движения. Лазарь поднял руку, призывая к вниманию.
— Но не забывайте, что наши враги тоже не сидят сложа руки. Тайная война, которую они вели против нас, потерпела неудачу. И потому они развязали открытую войну, о неизбежности которой я предупреждал. Бойня в Санта-Фе и в Чикаго, конечно, лишь первые из многих злодеяний, которые они готовят.