– Какого заказа? – зевнув, спросила я.
– Ты спишь, что ли?! – проявив проницательность, возмутилась Инка. – Ну, ты даешь. Я тут ради тебя договариваюсь с твоим убийцей, а она там дрыхнет без задних ног.
Услышав про моего убийцу, которому Инка заплатила или заплатит в ближайшее время кругленькую сумму, я всерьез заволновалась и уже окончательно проснулась.
– А кого ты ему закажешь и где деньги взять? – спросила я первое, что пришло мне на ум.
– Пусть тебя это не волнует. По счастливой случайности, у меня есть знакомый, который изготовляет фальшивые баксы, и другой знакомый, которые эти баксы у него покупает, но между собой они не знакомы, так что акт покупки-продажи осуществляется через меня. Сейчас у меня на руках скопилась куча фальшивых баксов, которые я вполне могу на денек пустить в оборот. А кого заказать – у меня тоже найдется, мало ли скотов вокруг? К тому же вряд ли убийце удастся довести дело до конца, мы же его разоблачим, деньги вернем себе, а жертва останется, наверное, жива. А если и не жива, то туда ей и дорога. Я себя винить не стану, пусть это будет несчастный случай. Но я сделаю все для того, чтобы сохранить тому типу жизнь.
Странно, размышляла я, Инка нанимает киллера для лишения жизни неприятного ей типа, но заявляет, что сделает все для того, чтобы эту самую жизнь сохранить. Однако я промолчала – зачем портить такой прекрасный план и чудесное Инкино настроение из-за какого-то неизвестного мне типа? И потом, надо было подумать и о себе. Как иначе я доберусь до своего киллера, если Инка не пожертвует своими фальшивыми баксами? У меня же нет таких знакомых.
– А где ты ему будешь их давать? Мы там его и задержим?
– Вот еще, думай, что говоришь, – обиделась Инка. – Во-первых, этот тип не хочет встречаться лично, а деньги я должна оставить на помойке в одном дворике на Садовой нынче вечером. А во-вторых, что с того, если мы его и схватим в тот момент, когда он достает эти деньги из помойного бачка? На них же не написано, на оплату какого рода услуги они предназначены.
– Как же нам быть? – пробормотала я.
– Очень просто, – успокоила меня Инка. – Мы проследим за твоим киллером от помойки, узнаем, где он живет и все такое про него. А когда он отправится убивать заказанного, то мы позвоним в милицию и сообщим о том, что готовится убийство. Они должны как-то отреагировать, а если нет, то мы сами схватим твоего киллера и все у него выпытаем.
Насчет того, чтобы выпытать – это мне понравилось. И то, как Инка устроила дело с передачей денег – тоже. Но вот средняя часть, когда мы с ней останемся вдвоем против киллера – сильно смущала. Можно было, конечно, привлечь к делу того типа, которого Инка заказала, но в таком случае как ему объяснить, что мы хорошо осведомлены о возможном убийстве? Вдруг он нам не поверит? К тому же Инка уверяет, что тип гадостный. Значит, наверняка не поверит.
– Но ты не думай о том, что будет потом, – сказала Инка, видимо, почуяв мои колебания. – Думай о том, как мы будем следить за нашим киллером.
– Надо поехать в тот дворик и посмотреть, где там можно спрятаться, – предложила я. – А то потом у нас может на это времени не хватить. И к тому же будет подозрительно выглядеть, если ты сунешь деньги в помойку и тут же начнешь метаться по дворику в поисках подходящего укрытия. Киллер может тоже оказаться не простачком и явиться заранее. Тогда его твои метания насторожат. А так одна из нас, наверное, это буду я, спрячется во дворике, а другая положит деньги и гордо удалится. Какой дворик-то?
– На Садовой, – сказала Инка.
– Едем прямо сейчас, – решила я. – А то вечером не знаю, как мне удастся выбраться из дома. Я и сейчас не знаю, как выбраться.
– Я к тебе приеду, – пообещала Инка.
– Хорошо, – согласилась я, – Пойду готовить что-нибудь, кроме пельменей.
* * *После сытного обеда, который состоял из поджаренного в кляре рыбного филе с гарниром из цветной капусты и зеленого горошка, а также куриного бульона с клецками и покупного вишневого компота с покупным же рулетом, мы приступили к реализации нашей операции. Для начала мы позвонили соседу Сашке; он занимался продажей наркотиков и по этой причине вечно сидел дома – почему-то всегда без денег. Сашка охотно согласился проводить нас.
– Все равно ко мне приехать должны, так я ждать его должен был возле дома уже полчаса назад, но забыл. Хорошо, что вы объявились, а то чем бы я торговал, – сказал Сашка и начал собираться. Мы в недоумении переглянулись, потому что так и не поняли, какое отношение имеем к Сашкиной торговле. Спустившись, мы увидели у подъезда белую иномарку с заляпанными грязью номерами и сбитыми фирменными знаками.
– Уже приехал, – без удовольствия констатировал Сашка. – Ну, девчонки, мне пора.
Мы не отказали себе в удовольствии посмотреть, как он уселся в машину к красивому южанину, который что-то начал бормотать, указывая в нашу сторону. Но Сашка только отмахнулся и протянул ему пачку денег. Взамен южанин всучил Сашке небольшой пакетик.
– Вот еще одно дело, которым не мешало бы заняться, – в задумчивости проговорила Инка. – Наркоманов я всегда презирала, а барыг просто ненавидела, впрочем, их никто не любит. Беремся за этого Сашку?
Вместо меня ей ответила соседка со второго этажа. Считалось, что она совершенно глухая и выжившая из ума старуха, доживающая свой век вдвоем с кошкой. Соседка никогда не расставалась с огромным пуховым платком – летом обматывала им поясницу, а зимой укрывала голову. Один он у нее был или целая коллекция, сказать трудно. Итак, эта глухая старушка тоже с интересом наблюдала со своего балкона за Сашкиным визитером. И вдруг заорала:
– Беритесь, девоньки! Сил нет смотреть, как он ребят губит и сам чахнет. А в милиции у него дружок школьный сидит, так ему ничего не страшно. Мы уж несколько раз звонили, придут с обыском и, представьте, каждый раз ничего не найдут. Просто удивительно, куда же он эту дрянь девает? Каждую неделю к нему этот на белой машине прикатывает и дрянь эту передает. Мне с балкона все видно.
Мужик в машине вздрогнул, услышав вопли бабы Дуси. Вздрогнув же, он покосился на Сашку и что-то стал ему говорить. Разговор закончился совершенно неожиданно для нас с Инной, а насчет Сашки – не знаю, но думаю, что и он не привык к такому обращению. Мужик грубо толкал парня из машины и что-то завопил ему вслед на каком-то экзотическом наречии. Сашка метнул на бабу Дусю яростный взгляд и сказал, обращаясь к нам:
– Видали, чуть работы из-за этой старухи не лишился. Каждый раз вопит что-то про милицию, а Рафик волнуется. Ему все не верится, что у меня в милиции все схвачено.
– Все схвачено?.. – протянула Инка. – Очень интересно. И кто же у тебя там схвачен?
Сашка почесал в затылке и бросился в дом, не удостоив Инку ответом.
– А я еще голосовала за депутата, который и есть начальник нашего отделения милиции, – сообщила я.
– И его выбрали? – заинтересовалась Инка.
– Выбрали, – нехотя призналась я.
– Отлично! Теперь я знаю, что проблем с милицией не будет. Во-первых, твой сосед поможет, если не хочет, чтобы на него весь дом ополчился, а не одна баба Дуся. А во-вторых, начальнику мы тоже можем предъявить претензии. Дескать, мы вас выбирали, голосовали за вас, время свое драгоценное теряли, а вы тут сидите и не хотите задницу оторвать от стула.
– Вряд ли это его подвигнет на то, чтобы помочь нам, – усомнилась я. – Выборы ведь уже прошли.
Но Инка была полна оптимизма. Моя подруга ничуть не сомневалась в том, что у нас все отлично получится. Она заявила: раз теперь вопрос с милицией почти улажен, то самое время приступить к обследованию двориков на Малой Садовой. До центра мы добрались почти без приключений. Правда, Инка громогласно ныла всю дорогу, – мол, не привыкла ездить в метро и вечно путает станции пересадок, а к тому же ее слабый вестибулярный аппарат совершенно не приспособлен для передвижений под землей. Но в конце концов мы добрались до этой чертовой Садовой, и тут нашим планам был нанесен сокрушительный удар. Мы с Инкой как-то совсем упустили из виду, что в последнее время мэр усиленно взялся за благоустройство города, и начали, как всегда, с центра. Теперь он выглядел прекрасно, но для наших целей совершенно не подходил. Кусты были безобразно подстрижены, свалки мусора ликвидированы, количество ларьков сокращено до минимума.
– Где же тут прятаться? – растерялась Инка. Действительно, прятаться было негде. К тому же и Инкин киллер давно тут не был, потому что иначе его предложение спрятать деньги в помойке выглядело бы издевательством – никакой помойки во дворе не было. Были ажурные решетки возле газонов. Был вымощенный аккуратной плиткой тротуар. Были крылечки из витого железа, имелась и детская площадка, а вот помойки не было, хотя раньше всякий уважающий себя питерский двор имел таковую. Нельзя же в самом деле считать помойкой то жалкое количество мусорных урн, которые еще тут сохранились? К тому же они выглядели настолько элегантно, насколько могли быть элегантны мусорные урны. В общем, мы с Инкой были озадачены, но особого выбора не имели. Вернее, выбор все же имелся, но он нас не радовал.
– Как ты думаешь, какую из них он имел в виду? – спросила у меня Инка с таким видом, словно это я получала инструкции от киллера.
– Ты двор правильно выбрала? – спросила я.
– Правильно, – решительно кивнула Инка.
– Тогда предлагаю деньги положить в каждую урну. Их тут пять штук, поэтому разложим баксы в пять пакетов и положим в каждую из урн.
Инка с восхищением посмотрела на меня и признала, что я, безусловно, права. А фальшивые баксы лучшего обращения и не заслуживают. С этими достойными выводами мы и вернулись к Инке домой, чтобы разделить фальшивые доллары на пять частей. Убийца нас не потревожил, вероятно, у него были более важные дела. Бумажки мы разделили, Люся выла при этом во всю пасть, что должно было бы нас насторожить, но почему-то не насторожило.
* * *Весь вечер я ломала голову на тем, под каким предлогом сбежать из дома, но так, чтобы родителям и в голову не пришло отслеживать мои перемещения. Пришлось спешно выдумывать фантастическую историю о том, что мне просто необходимо навестить подругу, которая завтра улетает в Германию. Телефона у нее нет, но зато есть муж, который меня проводит утром после того, как мы посадим подругу на самолет. Мама была против этой идеи, папа тоже, но придумывать новую историю у меня времени уже не было, поэтому им пришлось довольствоваться этой.
– Твою тетю постоянно дергает милиция, – напоследок пожаловалась мне мама. – Копаются в ее личной жизни и уже нашли трех любовников, которых поочередно отбила у нее неугомонная Верка. Сама-то Зоя стоит на том, что ни один из них не стоил того, чтобы ради него кого бы то ни было убивать, но милиция просто вцепилась мертвой хваткой. И намекают, что у Вериного мужа обнаружили какую-то пассию на стороне, и у Леши тоже оказалась девушка, которую его мама терпеть не могла и на порог не пускала. Так что теперь Леша со своим папой тоже под подозрением.
Я хотела порадоваться за тетю, которая оказалась в большой компании, но рано порадовалась, так как компания на самом деле была еще больше, к ней присоединились еще и деловые знакомые тети Веры, а также двое ее заместителей, которых она нещадно третировала и эксплуатировала и которые, естественно, люто ее за это ненавидели. Тем не менее труп милиция обнаружила на руках у тети Зои, а такое легко не забывается.
Надо было срочно спасать бедную тетю. Именно с этими мыслями я и отправилась в поход против зловредного киллера. Время, которое он нам назначил для передачи денег, было самым для таких целей подходящим – полночь. Болтаться по городу в это время суток, имея на хвосте киллера, жаждущего расправиться со мной, представлялось мне делом в высшей степени опасным. Несколько успокаивало лишь одно: он меня, скорее всего, не ожидал найти именно там, где проворачивал очередную сделку.
– Ты иди первая, а я подойду потом, – распорядилась Инка.
В итоге я заняла наблюдательный пункт под детской горкой задолго до назначенного часа. Инка же отправилась гулять по округе – в надежде, как она сказала, наткнуться на моего кровожадного азиата. Где уж она его собиралась обнаружить – было неясно, возможно предполагала, что тот сидит где-нибудь в кафе и пожирает бифштекс по-татарски или что-нибудь столь же экзотичное. Проторчав час под горкой, я начала горько жалеть о том, что выбрала себе именно эту часть работы. То есть жалеть-то я начала значительно раньше, но до поры до времени держалась. Однако к одиннадцати часам все тело затекло, в правую ногу впивались тысячи иголок, сидеть мне решительно разонравилось, и весь Инкин план – тоже. Промучавшись еще несколько минут, я поняла: жить мне уже совершенно не хочется. Поэтому и решила вылезти из-под горки и посидеть на лавочке, возле которой, конечно, не будет стоять мусорная урна.
На лавочке я просидела еще около получаса, и жильцы смотрели на меня с недоумением. Наконец появилась Инка. Она профланировала по пустынному дворику, остановилась возле мусорной урны и небрежно бросила в нее газетный сверток. Та же операция с завидным постоянством повторялась возле второй и третьей урны. Подойдя к четвертой. Инка увидела меня, возмущенно зашипела. Последние два свертка она швыряла с жутким негодованием. После чего гордо удалилась, а я осталась сидеть. Нога уже отошла, и жить снова захотелось. В связи с этим в голову полезли всякие мысли о том, что не стоило бы мне, пожалуй, сидеть тут на самом виду, потому что в любой момент может пожаловать господин киллер, а как он себя поведет, увидев меня, оставалось лишь гадать. Ведь может и прикокнуть меня, даже если не узнает, просто за то, что я сижу возле его драгоценных денежек. Поэтому я тоже встала и следом за какой-то припозднившейся теткой скрылась в парадном, сделав вид, что ждала именно ее. Из парадного вид на дворик был ничуть не хуже, чем из-под горки, а по удобствам парадное – гораздо удобнее. Через несколько минут в опустевшем дворике появился бомж, по виду – самый натуральный. Брюки у него были обтрепанные и грязные, пиджак мятый, впрочем, как и физиономия. В руках бомж держал старую авоську, в которую и начал деятельно складывать приглянувшиеся ему вещи из мусорных урн.
Я заволновалась всерьез, бомж никак не вписывался в общую картину. Сейчас он тут присвоит себе наши денежки, а как нам потом их назад требовать? Да и киллер может обидеться, не найдя обещанной суммы. Не объяснять же ему, что бомж стащил его гонорар. А с другой стороны, киллер вполне мог подослать этого помоечного рыцаря для того, чтобы тот сделал за него всю грязную работу. В таком случае мешать бомжу не следовало. Стоя в парадном и наблюдая, как бомжик методично обчищает все урны подряд, я совсем извелась, так как не могла понять, что мне делать дальше.
К счастью, за меня все решил сам бомж. Переложив содержимое урн к себе в авоську, он поспешил прочь. Теперь уж – настоящий он бомж или подосланный киллером лазутчик – не имело значения, надо было проследить за нашими денежками. Я выскочила из парадного, на глазах у какой-то внезапно вывернувшей из подворотни и чрезвычайно изумленной моим поведением парочки влезла в урну и, обнаружив, что денег в ней нет, резво припустила следом за бомжем. Выскочив из дворика, повертела головой в поисках Инки и, как и было между нами условлено, вытащила носовой платок и три раза отерла им лоб. Это означало: деньги взяты, я иду по следу того, кто их взял, а Инка может присоединиться ко мне. Два раза означали бы: ей следует держаться в отдалении; а один – произошло нечто непредвиденное и можно кричать «караул».
– Где он? – присоединившись ко мне, поинтересовалась Инка.
– Вон! Впереди в синих штанах. Чешет с авоськой под мышкой, – махнула я (по всем правилам конспирации) в противоположную сторону.
Инка в недоумении вытаращилась. Потом заявила:
– Это же какой-то урод, а ты обещала, что будет красавец.
– Ну знаешь, – рассвирепела я, – на тебя не угодишь. Хорошо, что хоть такой есть. Следи за ним лучше, твои денежки у него.
– А-а... – протянула Инка, моментально преисполняясь уважения к бомжу. – Тогда ладно.
Следом за бомжем мы прошли зимний стадион, прошли здание цирка и вышли к Фонтанке. Бомж особо не торопился, а народу на улицах было мало – начал накрапывать дождь, и хорошую погоду метеоцентр обещал только через месяц с лишним. Конечно, мы с Инкой изо всех сил делали вид, что просто наслаждаемся прогулкой, но на ветру и под мелким дождиком наши потуги выглядели довольно жалко.
– Долго он еще намерен таскаться? – проворчала Инка, которая в легкой кожаной куртке здорово мерзла. – Чего он ищет?
Словно в ответ на этот вопрос бомж подошел к решетке Летнего сада и начал ее рассматривать.
– Не дай бог, полезет в сад, – простонала Инка; кроме короткой куртки, на ней были туфли на шпильках плюс длинная юбка.
Бомж в садик не полез. Он просунул руку сквозь решетку и положил авоську с нашими деньгами прямо на грязную землю. Затем, оставшись налегке, продолжил свой путь; причем выглядел при этом более счастливым, чем несколько минут назад, когда являлся обладателем солидной суммы в долларовом эквиваленте! Определенно, не деньги делают человека счастливым.
– И что нам теперь делать? – вывел меня из раздумий голос Инки. – Он деньги оставил, а где же тот, который их заберет? Когда он появится? Я, между прочим, до костей уже продрогла. К тому же набережная просматривается в оба конца. Спрятаться негде.
– Давай прогуляемся по ней разок-другой, – предложила я. – Авось кто-нибудь и объявится.
И мы мужественно стали гулять под проливным дождем в первом часу ночи, стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны.
– Скверная погода, – в шестой раз сказала я, когда в дальнем от нас конце набережной, почти у самой Невы, показалась человеческая фигура.
– Сделаем вид, что мы ловим тачку, – сказала Инка, и, стоя на мостике, мы принялись ловить машины, попутно наблюдая за тем человеком, который приближался к нам.