– Интересно ей, – передразнил Коля. – Я не любой. Трахну, не сомневайся. Ты еще не готова.
– Не готова к чему?
– Я люблю обученную и подготовленную женскую попку.
– Подготовленная – понятно, а что такое – обученная? Курсы какие или учебники нужны?
– Курсы можем устроить краткосрочные. Так сказать тренинг. Записывайся.
– Одноразовые?
– Одноразовые, или многоразовые, всё зависит от успехов в учёбе.
– А если она тупая окажется?
– Тупость и глупость будем лечить через зад.
– Прогрессивный метод! Я замечала, что после анального секса наступает некоторое просветление в мозгах, но не могла сформулировать методологию и проследить причинно-следственную связь. – Именно. После просветления что-нибудь в голову путное придет.
– После просветления наступает затемнение. Это диалектика. А лицензия у тебя имеется? – Сорри, видно болел гонореей, пропустил урок, надо перечитать раздел про диалектику. – Резко ответил Коля. – А документы не проблема в век технологий. Печатное дело прогрессирует. Когда приступим к занятиям?
– Конкретно… – Лучше быть конкретным. «Борщ должен быть борщом, а х*й х*ем», – Данилыч, мой учитель труда.
– Показывал на уроке и то и другое?
– Ага, я ему в бане, когда он печку кочегарил, сидя на корточках, на яйцо наступил деревянным тапком, народ офигел, когда увидел, как мы вокруг бани бегали голые, я от него он за мной, в одной руке яйца, в другой кочерга, давно это было…, – Коля засмеялся.
– Догнал он тебя? Или победила молодость?
– Нет, он держался. Ладно. Будешь хорошо себя вести, паяльник покупать не буду.
– Хорошо это как?
– Как примерная ученица, ты же на курсы записалась. Можно тебе еще школьную форму одеть, вообще улет будет, тем более сложение позволяет.
– В форму наверно уже не влезу.
– Значит, будешь голой. Посмотрю, может, что и нацеплю на ноги или на шею.
– Веревку что ли?
– Да ладно тебе, не средневековье же.
Коля встал подогреть чайник. У него были узкие бедра и немного сутулая спина.
Я закусила орех в шоколаде голым орехом и спросила:
– Все же хотелось бы листануть методичку перед обучением. Что там в учебном плане?
– Узнаешь. Занятия начинаем или как? – Не оборачиваясь, ответил он.
– Ты спешишь? Или тебе просто трахаться охота?
Он вернулся к столу, и проговорил, глядя мне в глаза:
– Самая лучшая охота, когда тебе и мне охота. Вот это охота! Оставайся сегодня у меня. Отмазывайся, как хочешь, скучно не будет. Я серьёзно, наври что-нибудь, что угодно, от срочной командировки до подруги, у которой муж носится в приступе ревности с пистолетом. Менты, суды, авария. Ты клёвая, а рассказывать не интересно, ты должна доказывать только делами.
– Я должна доказывать?!?
– Конечно, ты, – ухмыльнулся Коля. – Баб много, а я один. Научу быстро. Начинаешь говорить, сразу в рот, молчишь, сразу в зад. Смена направлений мой метод.
– Из зада в рот – это неправильно.
– Откуда у тебя такие ханжеские понятия? Во рту больше микробов, чем в попке!
– У тебя большой член?
– Есть фаллоимитаторы и побольше. 18 сантиметров, наверное. Не думаю, что не влезет. Будет больно, разработаем.
– Я тебя боюсь, – Честно призналась я.
– Почему боишься? Разве это страшно для тебя? Опытная же баба. Хотя, ученица должна учителя бояться и уважать.
– Ты не вписываешься в общепринятые рамки. Этим пугаешь, но и притягиваешь этим же…
– Пугаю и притягиваю? – Коля поднял одну бровь, – это уже из серии садо-мазо.
– Твоя тема?
– Вряд ли, у меня другие темы. Но в сексе я буду доминировать, а ты слушаться. Сможешь быть послушной?
– Насколько?
– На грани возможного.
– Не знаю…
– Я знаю. Ты меня уже боишься, хотя всего лишь разделась. Значит, сможешь.
– Не уверена.
– Короче так! Ты на курсы записалась? А что за сомнения? Тебя исключить что ли? Занятия нельзя пропускать! Первое занятие – сосание члена в гланды, фистинг от четырех пальцев до руки по локоть! И заметь, не только вагинальный! Принудительный оргазм, римминг, плюс факультативные занятия для нерадивых! – Строго перечислил Коля и заржал.
– Что такое римминг? Опять в жопу?
– Риминг это тебя в жопу, а ты лижешь мою жопу.
– На это я пойтить не могу! – Запротестовала я.
– Думаешь, не изогнешься так? Будешь тренироваться.
– Я еще и не так изогнусь, просто не люблю. Я не делаю того, что не люблю.
Коля остановил на мне взгляд, обращенный «в себя».
– А мне в жизни часто приходилось делать то, что я не любил…, – произнес он.
– Мне тоже. Но надо стараться не делать, а то противно потом, правда?
– Правда, – серьезно согласился Коля, – но обстоятельства бывают сильнее нас.
– Ну, я же про идеал…
– Это бред. Идеала не существует. – Слушай, а что для тебя «святое»? – Спросила я.
– Ничего святого у меня нет! – Не задумываясь, ответил Коля.
– Врешь! Есть! Но ты хочешь казаться хуже, чем ты есть на самом деле. А ты другой, ты…
– Я хочу кончить тебе в рот! – Грубо перебил меня Коля. – Хочу посмотреть, как ты член по самый корень в рот засовываешь вместе с яйцами. И еще я хочу…
Его остановил звук поворачиваемого ключа и открывающейся входной двери. Молодая женщина, похожая на монашку, вернувшуюся из похода – джинсы, куртка, платок, – торопливо вошла в квартиру. Коля повернул в ее сторону голову.
– Почему без звонка? – Спросил он.
Она застыла на месте с выражением ужаса в бесцветных, некрашеных глазах. Ее покорная фигура словно уменьшилась.
– Сабина думала, нет никого, ты сказал, у тебя встреча…, – одними губами проговорила женщина.
– Звонок обязателен. Ты знаешь об этом. Ты провинилась.
Женщина упала на колени и на коленях, как инвалид на культяшках, поковыляла к Коле.
– Сабина провинилась, – повторила она, стоя перед ним на коленях и преданно глядя в глаза.
– Ты знаешь, что делать! – Бросил ей Коля.
Не вставая с колен, женщина повернулась к Коле спиной, спустила с бедер джинсы вместе с трусами, и ткнулась головой в пол. Я невольно посмотрела на ее худой, синеватый зад. Ее анус был размером с розетку для варенья. Варенья из мякоти прямой кишки…
Коля слегка пнул ее носком ботинка в тощую ягодицу.
– Не сейчас. – Сказал он равнодушно.
Она отползла от его ноги, послушно натянула одежду, проковыляла к выходу и исчезла совсем без звука.
Я в оцепенении переваривала увиденное.
– Хочешь спросить меня об этом? Спроси, – позволил Коля.
Я судорожно глотнула портвейна.
– А почему она о себе в третьем лице-то?
– Я запретил ей говорить «я». Я – здесь один.
– А почему Сабина? Русская вроде тетка.
– От «сабы» – нижняя. Она сама выбрала это имя.
– Ты ее заставляешь быть такой?
– Нет. Не заставляю. Она в любой момент может уйти. Но она бросила мужа и двоих детей и служит мне, потому что сама этого хочет.
– А почему она так странно одета? Как монашка – походница.
– Она принадлежит мне, ей нет необходимости привлекать других мужчин.
– И много ты ей платишь за такое?
– Я ей вообще не плачу. Она не человек. Она моя собственность. Разве ты платишь своей кровати? Или своей собаке? Я обязан о ней заботиться. Кормить, одевать, лечить, если нужно. Это другое. Поняла?
– Да…. Мне даже уже интересно, сможешь ли ты меня сломать как эту Сабину.
– Конечно, куда ты денешься, – с уверенной скукой в голосе ответил Коля.
– Почему ты так уверен?
– Потому что рабство – природа женщины, суть женщины. Женщина ищет хозяина. Находится хозяин – она счастлива. Не находится – несчастна. Все очень просто.
– Любая женщина такая?
– Абсолютно! Без исключения! Вот ты. Вроде не дура, с образованием, журналистка. А стояла передо мной голая и получала кайф. А знаешь от чего? От рабства внутри себя! И потекла также быстро, как любая баба на твоем месте. С образованием или нет, без разницы. Все вы по сути – рабыни мужчины. Вот и весь ответ.
– А тебе это интересно? Ведь от сломленного партнера энергии никакой! – Упорно продолжала я интервью.
– Зря ты так думаешь, кончают как заведенные.
– Тебе нравится трахать куклу?
– Конечно. Типа надувной, только живая, и не вые**вается.
– Я, наверное, чего-то не понимаю, но когда на тебя смотрят с собачьей преданностью, хочется пнуть. Разве не интересней личность?
– Нет. Мне не интересна личность, их полно, мне интересна преданность, именно собачья.
– Но ведь сложнее вызвать в личности чувства! Вызвать преданность намного проще. Не права?
– Не права, конечно. Ты в войну играешь до сих пор, чувства ей подавай, любовь, ревность! Чушь это все! Я тебя просто буду драть во все дырки. А ты будешь кончать как заводная кукла. И будет у нас с тобой любовь и взаимопонимание!
– Кто кого еще драть будет, – смело пробубнила я себе под нос, но Коля услышал.
– Ню ню, – снисходительно хмыкнул он, – посмотрим, кто кого! Когда будем в твою жопу не меньше кулака засовывать, а рука у меня не маленькая! Это тебе к подарку в виде бонуса!
– А подарок что? Банка варенья? Трехлитровая…
– Зачем? Мы люди не бедные, придумаю что-нибудь интересное.
– А зачем тебе растягивать мою жопу?
– Не люблю когда тесно, я глобалист.
– Надеюсь, не до размеров глобуса будешь тянуть? – Не умничай, ученица!
– Учитель, а у меня вопрос! Если растянуть жопу до кулака, она такая и останется навсегда с дырищей?
– Нет, это если пробку тебе поставить для ежедневного ношения, тогда очко будет открыто, а так сжимается сразу, но ткани будут растянуты, можно будет фистинг свободно анальный делать.
– Как у Сабины?
– Можно и шире.
– А зачем?
– Кончают по-другому, стремительно и неожиданно. Тебе понравится.
Он долил себе в чашку кипятка таким будничным жестом, словно мы болтаем за чаем о погоде…
– Это у тебя профессиональное отношение к женщине как бросовому товару, который не жалко, типа добра такого хренова туча? – Спросила я.
– Именно. Хренова туча. – Безразлично повторил Коля. – Будешь лазить у меня под столом с пробкой в жопе, пи*ду как карман буду использовать, всякие вещи там держать, а соски зажму в тиски специальные.
– Ну да. Соски в тиски, клитор в пассатижи, дрель в пи*ду и кувалдой по голове. Привет учителю труда Данилычу. А как же работа?
– Работа будет. Но без послушания ничего не получится!
Его лицо выразило конец терпению лектора.
– Последний вопрос, Коль, честное слово! Цель какая обучения и всего, что ты обрисовал? Я ж тоже должна видеть цель…
– Цель у тебя одна – я! – Раздраженно проговорил Коля и сунул мне в руку телефон. – Звони, давай, кому там тебе надо звонить, и располагайся на ночь. Хватит болтовни! Начинаем практические занятия!
Я встала из-за стола.
– Куда? – Строго спросил Коля.
– В туалет. Можно?
– Бегом!
В туалете я надеялась прийти в себя и прикинуть возможные варианты спасения. Проходя мимо входной двери, заметила, что она приоткрыта. Сабина оставила. Что это? Женская солидарность или рассеянность от ослушания? Хотелось бы, конечно, думать, что солидарность… «Ура!!!! Свобода!!!!» – заорала я во весь внутренний голос и закрыла рукой рот, чтобы случайно не выдать себя. Толпа фаллоимитаторов с полки тоскливо смотрела мне в след из-под своих разномастных шапок, словно голые рабы, давно смирившиеся, что им «век воли не видать».
Я сняла туфли, чтобы не цокать, и тихо выскользнула в спасительную дверную щель. Пробежав через сквер к дороге, остановила первую попавшуюся машину, и плюхнулась на сиденье, даже не посмотрев, кто за рулем. Кто бы ни был, уже все равно!
За рулем оказался пожилой кавказец с большим уродливым носом, которым он страшно меня обрадовал после точеного Колиного…
Кавказец сразу стал рассказывать, что на его родине еще тепло и до зимы можно снять урожай фруктов.
– Зачем же вы здесь, в холодной Москве, где хорошо вызревают только страхи и амбиции? – Спросила я.
Он покосился на меня из-за носа, не понимая, о чем я.
– Да я давно уже здэсь…, – миролюбиво ответил он.
Я, на всякий случай, поближе подтянула к себе сумку, положив на нее локти, как примерная ученица на парту.
«Штаны что ли мне на морде носить! Что ж так бабы на картинку-то падки! Слушай, пойдем, а? Пока эти два помидора не кинулись на меня с вилками. Они уже вон в низком старте. Только драки мне сейчас не хватало в общественном месте…» – произнес Коля из моей сумки.
Диктофон! – догадалась я. Видимо, он жил все это время собственной жизнью. Что захотел, записал, когда захотел, включился! Своевольная китайская техника.
Кавказец покосился испуганно.
– Радио? – Спросил он.
– Да, радио, – успокоила я его. – Говорит Москва…
Умная женщина всегда говорит «да», разбирается, что привалило и вовремя делает ноги… – успокаивала я заодно и себя, чтобы не чувствовать себя полной дурой.
Я ехала домой… Я думала о… том, что обязательно начну выдавливать из себя по капле раба! Рабыню!
С понедельника…