– Ему там Альпы-то ближе, – заметил Чистяков, который почувствовал какую-то необъяснимую неприязнь к этому русскому немцу.
– Не знаю, – пожала Ольга плечами. – Он около отца что-то крутится с какими-то прожектами, а тот уши и распустил.
– Он тебе, по-моему, не очень нравится.
– Типичный западный делец, – ответила Синицкая. – Отец все надеется, что он ему выбьет какой-нибудь немецкий грант.
Чистяков усмехнулся и вдруг изменился в лице. Ольга заметила эту перемену в спасателе и вздохнула с сожалением. Игорь увидел впереди заманчивую цель. У ворот дачи остановилась машина, из которой вышла пожилая интеллигентная дама. С водительского сиденья показалась худощавая стройная девушка. Прибыли новые гости.
Игорь тут же, как уж, проскользнул к столу с напитками и закусками. Его опыт подсказал смелое и безотказное решение. Наверняка заслуженная бабушка привезла с собой свою медицинскую внучку. Внучке будет скучновато в этом обществе, где почти не было молодежи. Зато в этом обществе был он, Чистяков. И ему ужасно понравились стройные загорелые ножки под короткой белой юбкой.
Предполагая, что незнакомка не станет употреблять алкоголь, будучи за рулем, Игорь налил в два высоких стакана для коктейля сок и двинулся вперед. Атаку пришлось отложить, потому что заслуженная бабушка начала представлять свою медицинскую внучку Синицкому-старшему. Чистяков остановился и занял позицию выжидания. Случайно эта позиция оказалась вблизи от Кушнаревой, которая ни минуты не оставалась одна. Сейчас около нее распушил хвост русский немец Гумер. Голос у него был неприятно сиплым, с немного странным выговором. Наверно, выговор был следствием артикуляции человека, который много лет говорил на немецком.
– Это очень интересная вещь, дорогая Зинаида Ивановна, – сипло ворковал Гумер, – уверяю вас. Поверьте, я повидал драгоценностей. Сейчас в таком стиле не делают. Попробую угадать – это первая половина XX века. Советского производства, годов тридцатых или сороковых. Так?
– Ну, Александр, – рассмеялась Кушнарева, – тут я вас не могу опровергнуть, и вы этим пользуетесь. Это же подарок моего давнего знакомого, и я не могу его расспрашивать о происхождении этого чуда. Вам ведь она нравится?
– Безусловно, – согласился Гумер, – вещь выполнена с большим вкусом, потому и привлекла мое внимание. Тот, кто вам ее подарил, сам отличается большим художественным вкусом. Это кто-то из вашей артистической среды?
– Нет, это один старый профессор и мой старый друг.
– И кто же это? – спросил Гумер.
Господи, какой навязчивый человек, с раздражением подумал Чистяков, который стал невольным слушателем этого диалога. Какие они, эти перекати-поле, все-таки беспардонные люди.
– Вы его не знаете. Это профессор Воронин, известный краевед. Правда, известен он только здесь у нас.
– А известные краеведы часто находят клады, – не удержался и вставил фразу Чистяков, с большим трудом скрывая иронию.
Игорь не стал дожидаться реакции на свою ремарку и двинулся к намеченной цели, потому что заинтересовавшая его девушка наконец освободилась и в некотором замешательстве осматривала общество. Ее бабушка остановилась поздороваться с кем-то из знакомых, и Чистяков понял, что наступил самый удобный момент для знакомства.
– Игорек, – послышался за спиной голос Мостового с некоторыми нотками вины, – давай я к тебе после обеда зайду? Ольга просит, чтобы я помог ей выбрать и привезти электрическую швейную машинку. Я часа за два утром управлюсь, а потом к тебе.
Речь шла о договоренности посмотреть машину Чистякова, двигатель которой начал барахлить. Вчера они договорились, что Боря утром посмотрит.
– Боря, не вопрос, – отозвался Чистяков, даже не обернувшись. Все его внимание было нацелено вперед. – Как придешь, так и придешь... и я пошел.
* * *Мостовой с Ольгой подъехали к торговому центру около девяти часов утра. С трудом втиснув машину на парковке, Боря повел Синицкую через лабиринт машин ко входу. Ольга, предвкушая поход по магазинам, щебетала, не переставая. У девушки появилось новое увлечение. Она насмотрелась телевизионных передач, каких-то журналов и теперь собиралась заняться созданием интерьеров в своей квартире. Она собрала кучу фотографий и эскизов с изображением замысловатых и сложных штор, покрывал и драпировок.
У самого входа в торговый центр Мостовой, тащивший с собой за руку через поток покупателей Синицкую, столкнулся нос к носу с Сергеем Ворониным. Альпинист как раз выходил из дверей с яркой вывеской «Ломбард. Скупка ювелирных изделий». То, что Воронин растерялся, спасатель понял сразу. Сергей как-то странно засуетился, его глаза забегали по сторонам.
– Здорово, спасатели, – с наигранным радушием воскликнул Воронин. – Выходные проводите?
Тут альпинист совсем сконфузился, причем это было так хорошо по нему видно, что Мостовой решил не задавать ему вопросов. Что-то парень суетится, подумал Борис. Не хочешь, чтобы тебе задавали вопрос – что ты здесь сам делаешь, не задавай другим подобных вопросов. Ему стало жалко этого, в общем-то, неплохого парня, которому приходится прилагать столько усилий, чтобы скрывать свою страсть к игровым автоматам. Причем всем вокруг прекрасно видно, что он это скрывает и стыдится этого, но ничего с собой поделать не может. Мостовой решил дальше не конфузить Воронина и воздержаться от вопросов, задаваемых для приличия: «А ты чего здесь?», «По магазинам решил пройтись?». Ведь ясно же, что Сергей что-то сдавал в скупку. Совсем докатился, если уже из дома тащит. Не начал бы воровать!
– Да вон Ольге помогаю кое-какую технику домой купить, – небрежно бросил Мостовой, – как технический консультант. Ты извини, спешим.
Пожав альпинисту руку, Мостовой потащил Синицкую в торговый центр. Он помнил свое обещание помочь Чистякову с машиной, а покупка с Ольгой не может быть делом простым и, главное, быстрым.
* * *– Игорь! – раздалось призывное эхо по двору.
Чистяков, спешивший к служебной «Газели», где его уже ждали Мостовой и Синицкая, обернулся на голос. К нему через двор бежал Сергей Воронин. Игорь сморщился, как от зубной боли. Опять этот Воронин, ну сколько можно! Только неделю назад Чистяков сжалился и одолжил Сергею тысячу рублей. Тот настолько достал его своим нытьем, что пришлось поделиться деньгами, заработанными на коммерческом туристическом маршруте. Теперь, похоже, он воспринял это как должное и считает, что Чистяков может одалживать ему деньги каждую неделю. «Прямо тут я его и прибью», – решил Игорь с раздражением.
– Игорек, извини, – запыхавшийся от бега Воронин протянул руку Чистякову, поздоровался и полез в карман. – Вот, принес тебе должок! Спасибо, что выручил в прошлый раз.
Опешивший от удивления Чистяков молча взял из рук Воронина протянутую купюру. Такого еще с ним не было. Воронин не возвращал долгов месяцами, и с этим все смирились уже давно. А тут через неделю. Или за ум взялся, или разбогател.
– Ты что, на автоматах бабки сшиб? – спросил Чистяков с усмешкой.
– Ага, – радостно кивнул Воронин, – представляешь, выиграл. Я же говорил тебе, что у меня система! Просто нужно время, чтобы она сработала. Ну, бывай! Спасибо, что выручил. Я побежал.
Чистяков некоторое время тупо смотрел вслед Воронину. Наконец его позвал Мостовой:
– Ты что, уснул? Давай скорее, опаздываем уже.
Игорь запрыгнул в кабину и только тут понял, что продолжает держать в руках деньги, которые ему вернул Сергей.
– Иго-о-орь! – позвала Синицкая и пощелкала перед лицом Чистякова пальцами, привлекая его внимание. – Что с тобой? Тебя встреча с Ворониным так шокировала? Или он тебе долг вернул?
– Представляете, в самом деле вернул, – ответил Чистяков, глядя на купюру, зажатую в руке.
– Вставь ее в рамку и повесь на стену, – посоветовал Мостовой. – А еще лучше – пропей. Это нехорошие деньги.
– Почему? – не понял Чистяков.
– А мы вчера Воронина встретили выходящим из ювелирной скупки, – пояснила Синицкая. – Видать, что-то заложил или продал. Боря вон предполагает, что парень воровать начал.
– Или из дома стащил? – буркнул Мостовой, заводя двигатель и выводя машину со двора базы МЧС.
Чистяков внимательно посмотрел на Бориса и Ольгу.
– Вы это серьезно? – спросил он. – А вы уверены, что он выходил из скупки?
– Ты чего, я же пошутил, – не понял Мостовой, с ожесточением крутя руль и выскакивая под звуки сирены на встречную полосу. – Деньги как деньги. Можешь спокойно тратить. Не знал, что ты такой щепетильный в этих вопросах.
Игорь усмехнулся тому, что Боря мог серьезно подумать о его намерении повесить бумажку в рамку на стену или пропить «нехорошие» деньги. Его взволновала совсем другая мысль, но сейчас было не до разговоров и рассуждений. На серпантине с дороги сорвалась в пропасть легковушка. Склон был пологий, и машина не разбилась вдребезги. Был шанс, что среди пострадавших есть живые. Не стоило сейчас отвлекать Бориса разговорами, и Чистяков решил оставить все на более спокойную часть суток, если она выдастся.
Выдалась она только часам к четырем, когда спасатели смогли наконец пообедать. В столовой на базе было относительно пусто. Кабинетные работники пообедали в установленное распорядком время, выездные бригады были уже в разгоне или все еще там.
Отмыв руки, Мостовой стоял и терпеливо ждал, пока Синицкая обработает и заклеит бактерицидным пластырем ссадины на его руках. Чистяков набирал на подносы еду из оставшегося к концу дня небогатого выбора. Щи были перепаренными от постоянного подогревания, макароны почти холодными, но зато сегодня в меню были пельмени. Игорь взял на себя ответственность и заказал для себя и Бори на второе по две порции пельменей со сметаной. Синицкая пельменями и вообще мясными блюдами не увлекалась, пришлось ей взять витаминный салат.
Наконец бригада устроилась за любимым столиком у открытого окна, где не чувствовался жар, идущий с кухни, а, наоборот, хорошо обдувало свежим ветерком с тенистого двора базы.
– Ну что, вкусим после трудов наших праведных? – провозгласил Чистяков с энтузиазмом. – И от щедрот нашего «великого начальства»?
– Вкусите, дети мои, – поддержал тон Мостовой, тут же откусил две трети куска хлеба и начал метать в рот горячие душистые щи ложку за ложкой, работая как ленточный ковшовый транспортер.
Быстро выхлебав щи, Чистяков отодвинул тарелку и уже степенно, утолив первый голод, взялся за пельмени. Он старательно и тщательно погружал каждый пельмень в сметану и отправлял его в рот.
– Так вот, вернемся к нашим баранам, ребята, – начал Чистяков, тщательно и неспешно пережевывая пищу. – Первое. Сергей Воронин сегодня утром вернул мне долг. А занимал он деньги неделю назад. Такого спринта в возврате долгов за ним никто и никогда ранее не замечал. Второе. Серега славится у нас страстью к игре на автоматах, поэтому он всегда и всем должен, у всех занимает деньги, подолгу долги не возвращает, а зарплата у него маленькая.
– Третье, – продолжил за Игоря Мостовой, который уловил нить рассуждений друга. – Вчера утром мы с Олей встретили его около ювелирной скупки, и был он от нашей встречи в определенном замешательстве и конфузе. То есть ему не хотелось, чтобы об этом визите в скупку кто-то знал. Так?
– Совершенно верно, Боря. Именно это я и хотел отметить. Что мог сдавать в ювелирную скупку горный спасатель Серега Воронин? Откуда у него нечто такое, что можно туда сдать? Причем, прошу заметить, после чего он смог с легкостью отдать долг.
– Э, ребята, давайте не передергивать факты, – помахала пальчиком Синицкая. – Долг не такой уж и большой. Ведь он занимал у тебя всего тысячу, ее же и вернул. Тысяча рублей – это не бог весть какое дорогое ювелирное украшение, практически безделушка. Например, золотые серьги. Если новые в магазине стоят, например, две тысячи, то в скупку аналогичное изделие вполне могут принять всего лишь за тысячу. Так что вы делаете упор не на тот факт. Есть вещи гораздо весомее.
– То украшение, которое подарил дед Сергея подруге детства Зинаиде Кушнаревой? – спросил Чистяков. – Я как раз к этому и вел. Внук сдает в скупку ювелирное украшение, и дед преподносит своей юношеской любви дорогое ювелирное украшение. И все это практически в одно и то же время. Не слишком ли заметное совпадение?
– Ребята! – вмешался Мостовой, останавливая диалог Ольги и Игоря. – Я немного не в курсе. О каком подарке профессора и кому вы тут говорите?
– На прошлой вечеринке у нас на даче, – пояснила Синицкая, – Кушнарева, ну помнишь ты, пожилая актриса из театра оперетты щеголяла там в золотом колье. Она похвалилась, что ей его подарил на последний юбилей именно профессор Воронин. А был он месяц назад. Кстати, Игорь, ты наверняка не заметил, потому что был всецело поглощен своей очередной девицей.
– Да? – дурашливо удивился Чистяков. – Я что-то пропустил?
– Ты не заметил реакции гостей, когда так тонко пошутил, что старый краевед нашел клад, из которого и было это колье.
– И как же они отреагировали? – спросил Мостовой.
– Кушнарева смутилась, хотя и попыталась реагировать, как на шутку. А вот Гумер отнесся к этому с большим интересом.
– Принял за чистую монету, – пожал плечами Чистяков. – А больше там рядом никого в этот момент и не было?
– Гляди-ка, помнит! – ехидно заметила Ольга. – Мне казалось, что ты, как мартовский кот, ничего вокруг не видел, кроме молоденькой кошечки.
– Не отвлекайся, – ответил Чистяков без тени смущения на лице. – Глупая шутка, и не больше. Важно то, что я, кажется, попал точно в цель. Профессор наверняка нашел клад. Оттуда и колье, и золото, которое его внук сдавал в скупку.
– Не пойдет, – возразил Мостовой. – Профессор в горы не ходит по причине преклонного возраста. А уж тем более он не стал бы разбрасываться направо и налево найденными драгоценностями, а хранил бы это в тайне или сдал государству.
– А может, и сдал, – не унимался Чистяков. – Хотя широкая общественность об этом узнала бы. Ну, допустим, он в самом деле клад сдал, а себе утаил пару безделушек на такой вот случай. Серега, между прочим, теоретически и мог выкрасть у деда какую-нибудь мелочовку.
– Тогда уж не дед нашел клад, а сам Сергей, – вставил Мостовой. – Тогда и красть не надо, и деду мог просто отдать от своих щедрот. Например, в благодарность за то, что дед ему постоянно одалживал деньги.
– Тогда еще интереснее, – загорелась игрой в предположения Синицкая, – дед в каких-нибудь архивах и старинных бумагах раскопал сведения о кладе, рассказал внуку, а тот пошел и выкопал.
– Красиво, но нереально, – махнул рукой Мостовой. – Все эти клады – результат больного воображения Игоря. Он у нас эти байки сопливым альпинистам постоянно рассказывает. А на самом деле никто и никогда ничего подобного не находил в горах. Так ведь, Игорек?
– Ну, вообще-то ты прав, – нехотя согласился Чистяков. – Но тут дело даже не в этом. Слишком уж колье на шее у Кушнаревой выглядело новеньким. Вряд ли так выглядит вещь, которая десятилетиями валялась в земле.
– Ну, ты даешь! – рассмеялась Ольга. – А как оно, по-твоему, должно выглядеть, если было закопано в земле? Как ржавая цепь, что ли? Золото не окисляется, а ювелирные камни не тускнеют, к твоему сведению. Ты что, в школе плохо учился? Сейчас при каждом ювелирном салоне работают мастерские, где любое изделие можно отремонтировать и почистить. Всего-то проблем – отчистить старое изделие от грязи, набившейся грязи и отполировать золото, если оно потеряло блеск из-за потертостей. Оно и должно выглядеть как новенькое.
– А дарил он его в носовом платке, что ли? – не унимался Чистяков.
– Господи, какие же вы далекие от цивилизации люди! – вздохнула Ольга. – Купить или заказать коробочку для ювелирного изделия под нужный размер можно в любом салоне.
– Одним словом, – заключил Мостовой, – не факт, что это клад и что изделие старинное...
– А вот тут ты, Боря, неправ, – неожиданно остановила Мостового Ольга.
Спасатели с надеждой уставились на девушку. Им очень не хотелось отказываться от такой красивой гипотезы.
– Я в каком колье была на той вечеринке? – спросила Синицкая. – Скажите мне, наблюдательные сыщики? Ну-ка, ты, Боря, ты со мной танцевал.
– Ну, э-э... – промямлил смущенно Мостовой. – Тоненькое такое. Золотое.
– Эх, ты! Верх наблюдательности! Золотое, – с сарказмом заметила Ольга. – Ясно, что не деревянное. Мое колье из тонкой золотой цепочки со вставками из циркония и фианита. По сравнению с тем, что было на Кушнаревой, – это незаметная висюлька. А стоит такая пять с половиной тысяч.
– Новыми? – не удержался и снова попытался подурачиться Чистяков.
Синицкая хотела стукнуть его ложкой по лбу, но промахнулась.
– Колье, которое Воронин подарил Кушнаревой, гораздо массивнее, с крупными рубинами. И стоит оно, если уж вы в этом не разбираетесь, тысяч двадцать или тридцать. Если не сорок. Но не это главное, – продолжала убеждать их Ольга, – главное то, что это сейчас делают такие вставки, как у меня. А рубины в колье были популярны именно в предвоенные годы.
– Но ведь не факт, что сейчас такое колье не могли заказать? – задумчиво спросил Чистяков.
– Конечно, не факт, – согласилась Синицкая. – Но это лишний плюс к теории о кладе и его довоенном происхождении.
– Это, может, Воронин-старший подарил Кушнаревой колье, которое принадлежало его матери и было куплено еще до войны? – грустно покачал головой Мостовой.
– Конечно, может, – согласилась Ольга, – и я сторонница как раз такой версии, а не загадочных кладов. Кстати, в этом случае все очень легко и жизненно объясняется. Драгоценности хранились у профессора в укромном месте, он их берег, а внук о них и не подозревал. А когда Воронин-старший решил сделать подарок своей юношеской любви и достал их из укромного места, то Воронин-младший увидел. При его долгах и игромании он вполне мог пойти на воровство в собственном доме. С точки зрения психологии вполне нормальный и часто встречающийся случай.