– Если хочешь, скоро познакомлю, – прервал нирвану Детеринга Фарж.
– С кем? – удивился тот.
– Я помолвлен с Анджелой Этан, их пианисткой. Разница в возрасте? Два года, моих это не волнует. Отца у нее нет, уже давно… мама Эндж хотела банкира, но Майкрофт ее переубедил. Важно, что мы французы, да и в конце концов – когда-нибудь я стану генералом?..
– Станешь… – глухо хмыкнул Детеринг. – У тебя есть аудио последнего альбома?
Фарж расплылся в довольной улыбке и коснулся небольшим золотым перстнем, украшавшим безымянный палец правой руки, панели шоу-комплекса. Йорг вновь погрузился в блюз.
«Как я завидую вам, – вдруг подумал он. – Вам, уходящей волне национальностей, несущих в себе воспоминания… мне-то остается только слушать вашу музыку, вспоминать черно-белые фото Эйфелевой башни, сияющей рекламой месье Ситроена… для меня не было уже ни Женевы, ни Львова, и Варшава, над которой умер один из моих отцов, – всего лишь туман, чертовщина, мерцающая сквозь столетия. Что толку, что родным я ощущаю более польский, нежели немецкий, если думаю я с первых курсов на интере?»
Шестирядная Йоркшир-авеню, сияющая великолепием цветов – Кассандана славилась своими эндемиками, – вела их в деловой центр. Ослепительное небо субтропиков теплой планеты, такое привлекательное, но и такое чужое, безразлично смотрело на майора Детеринга… а он пытался вспомнить, когда в последний раз видел снега своей пусть и короткой, но все же зимы.
– Судебный патанатом закончит в шесть, нас будут ждать, – услышал он голос Фаржа. – С тебя триста.
– Ты умеешь торговаться…
– Я берегу твой карман.
Небоскреб, в котором кассанданская резидентура СБ занимала отдельный «ствол» на трех этажах, возводился специально для государственных учреждений, в том числе фискальных, а потому имел великое множество входов-выходов. Центральных, тех, что принято украшать десятками бронзовых табличек, было два – «Север» и «Юг». Высоченные автоматические двери из драгоценного аврорского хрусталя вели в однотипные, различающиеся лишь цветом отделки, холлы, где посетитель мог обратиться к соответствующему консультанту или же сразу проследовать в нужное присутствие. С десяток дверей поменьше, находившиеся поодаль, скрывали офис имперской почты, несколько отделений крупнейших банков и неизбежные в таком случае адвокатские конторы.
Все это было снаружи, открыто для скучающего обывательского взгляда – тогда как заведения более серьезные и в рекламе не нуждающиеся прятали свои тщательно охраняемые «калитки» в лабиринте подземного паркинга.
Стоя в мрачнодеревянной кабине лифта, Детеринг вдруг подумал, что молодой унтер на входе в тесный расширитель «ствола» выглядит куда менее внушительно, чем охрана профсоюзных молодцов. Реальность, правда, имела мало общего с «видимостью» – уж так было заведено в Конторе: стены скромного коридорчика представляли собой соты из множества охранных сканеров, пол – сплошное минное поле, а улыбчивый унтер казался немного полноватым из-за надетого под щегольской караульный мундир бронекомбеза высшей защиты. Шлем лежал у него под рукой, на специальной полке под стойкой… парню, добровольно пришедшему в СБ из десантного спецназа (обладателю университетского диплома иных вариантов не было), придется, возможно, принять бой в одиночку. Продержаться ему нужно секунды две, причем именно эти секунды отводятся на то, чтобы нырнуть под стойку и напялить пресловутый шлем. Будут ли они у него «если вдруг»?
Детеринг хмыкнул и посмотрел на свое отражение в стенном зеркале. Мы все ждем этого «вдруг», нас к этому готовят, и мы ждем его с восторгом, уж такова система. Если мальчишка на посту останется жив, уже через сутки он получит вожделенное звание «третий лейтенант Службы Безопасности», офицерский гладиус, и помимо того – отметку в личном деле. Любой имперский солдат знает: главный бой твоей жизни – первый. Тебя будут прикрывать и придерживать, но если вдруг ты увидишь Шанс и сможешь потом остаться в строю, где-то далеко, в сумрачной дали, блеснет золотом маршальский жезл. «Закон легионов», сформировавшийся вскоре после Исхода, жесток: Господь любит вовсе не большие батальоны, нет, – он любит метких стрелков…
Усевшись за свой, пока еще сиротливо пустой, письменный стол, Йорг выдвинул панель инфора и погрузился в поиск. Как он и ожидал, реестры первого уровня выдали ему лишь стандартную информацию кадровой службы: родился, поступил-окончил, средний выпускной балл и так далее. В Академии «Вест» кадет Ортега вовсе не блистал, служить в боевых подразделениях не рвался, а потому был распределен в захолустный учебный центр на Кассии, где и тренировал будущих пилотов в качестве младшего инструктора первичной подготовки. По сути – показывал отрокам, как правильно садиться в кресло. Прослужив пять лет, Ортега заявил о желании летать на чем угодно, лишь бы не на учебном пособии. Поскольку никаких грехов за ним не водилось, а специалистом он оказался вполне знающим, командование дало рапорту ход, и после короткой переподготовки лейтенант Ортега очутился на Покусе, уже в качестве второго пилота старенького конвойного корвета типа «Энфилд». Судя по тому, что вылеты случались нечасто, капризное корыто по большей части стояло в ремонте, а экипаж, как положено, воодушевленно пропивал средства налогоплательщиков. Через три года Ортега получил «первого», но в рубке так и остался вторым. Его ежегодные аттестации показывали «умеренный» уровень владения ремеслом, так что карьера парню не светила решительно никак.
– Да таких миллионы, – хмыкнул Фарж из-за спины Йорга.
– Естественно, – согласился Йорг. – Но я видел, как в самых банальных шаромыжниках иногда просыпаются удивительные таланты. Копну-ка я глубже!
Фарж понимающе отошел к кофейному автомату и задумался над меню, а Йорг, проведя по язычку регистратора своим удостоверением, принялся атаковать архивы личными кодами. Его уровень допуска позволял ему идти действительно глубоко, почти до самого дна…
– Уроды, – вдруг хмыкнул он.
– Что там? – поднял брови Макс.
– Тот конвой тащил много чего, но главным грузом были чиновнички из Счетной палаты Метрополии. Перлись на Покус каверзы крутить… когда их подловили на повороте – три «лиддана», один «корварец» и еще один – «неопознанный тип», начальник охраны комиссии приказал командиру конвоя бросать все и всех и рвать когти.
– Комиссия была на лидере? – уточнил Фарж.
– Конечно, а где ж еще? Фрегат удрал, а корветы пошли в атаку. Карго удержали строй и смогли оторваться, но «Энфилд», атаковавший первым – все-таки не ссыкуны там служили! – получил так крепко, что потерял и ход, и связь… в общем, когда командир лидера приказал догонять, спасать «Энфилда» не стали. Командир потом написал, что живых на корвете остаться не могло, а учитывая высокую вероятность повторной атаки, «неопознанный тип», по его мнению, вполне мог броситься вдогон, и смотреть не стоило. И командира, что показательно, даже в трибунал не потащили. Сильна у нас Счетная палата, не правда ли?
– А этот, «неопознанный»?
– Старый «корварец», – отмахнулся Детеринг. – Судя по размерам, какой-то ТК[2] двухсотлетней давности. Хрен его, конечно, знает, как он был модернизирован, но вопрос не в этом. Пираты, Макс, идут в атаку один раз. Получилось – хорошо, нет – ноги-ноженьки. Тактических моделей у них много, но суть везде одна: потери их не устраивают. Если конвой вместо оборонительной сферы успевает перестроиться для контрвыпада, да еще и прет буром – а тут так и было! – дурных нет. Так что ребят просто бросили. Представляю себе, как там они орали, глядя на уходящий конвой.
– Многие, я знаю, в таких случаях стреляются… – вздохнул Фарж, отхлебывая капучино.
– Глупость, я тебя уверяю. Не надо упрощать, а то у нас тут получится отдел пропаганды ВКС… варианты бывают, тем более для пилотяги. Почти все, замечу, рано или поздно получают возможность вернуться.
– Слышал… но я бы не смог, пожалуй.
– Не смог – что? Высадиться с пиратского рейдера где-нибудь на Килборне и пойти «сдаваться» в СБ? А, ты думаешь, что «наши» воюют с нашими? Смею тебя заверить, это редкость, да и то – началось только в последнее время. Кому, какому идиоту нужен принципиально ненадежный член экипажа, тем более пилот? Как любят говорить корварцы – «статистически ненадежный»?.. Я совершенно уверен, что Ортегу продали куда-то дальше. Но вот что было с ним «там»… гм, гм… наша разведка, как обычно, бестолково гремит костями, и ничего более.
Фарж раздраженно махнул рукой и посмотрел на часы.
– Как насчет пообедать? – спросил он. – Время еще есть, а я знаю тут неподалеку одну смешную обжорку…
Глава 4
– Пожалуйста. – Патологоанатом, высокий молодой мужчина с глубоко запавшими темными глазами, коснулся нужного сенсора, и из многоярусного шкафа выехал лоток с трупом. – Такой жмурик у меня впервые… впрочем, вы… – Он скользнул взглядом по блестящим локонам Фаржа и немного поежился.
– Как насчет пообедать? – спросил он. – Время еще есть, а я знаю тут неподалеку одну смешную обжорку…
Глава 4
– Пожалуйста. – Патологоанатом, высокий молодой мужчина с глубоко запавшими темными глазами, коснулся нужного сенсора, и из многоярусного шкафа выехал лоток с трупом. – Такой жмурик у меня впервые… впрочем, вы… – Он скользнул взглядом по блестящим локонам Фаржа и немного поежился.
– Не переживайте, бога ради, – кротко улыбнулся Детеринг. – Тем более что забирать у вас его будут другие.
– О, черт… мне сказали, и я думал, что…
– Да бросьте вы, доктор. – Фарж поморщился и подошел к лотку. – Вам-то что? Он вас уже укусил? Или вы недостаточно компетентны для своей работы? Вас сюда силком загнали? Признавайтесь! Если нужно, я легко устрою вам другое место.
– Макс… – едва слышно прошипел Детеринг. – Доктор ни в чем не виноват. Иди-ка сюда…
Первый лейтенант Джеймс Л. Ортега действительно выглядел пацаном. Щуплым парнишкой лет от силы восемнадцати, не больше.
Вот только не часто встретишь пацана с таким количеством шрамов.
– Лучевое, средней мощности, навылет, – уверенно показывал Фаржу Детеринг. – Еще лучевое, вынесло сердце. Малая мощность, но почти в упор, – видишь? Грудь ему хорошо заделали, но все равно видно. Это – рубленое, заделали классно, у нас так морочиться не станут. Живот, три резаных, это кишки на улице были, я тебе гарантирую… пах – колотое, очень давно. Конечности – да, это картинка… при том, обрати внимание: мускулатура. У него все просто идеально, не так ли? А сколько раз ему мышцы перерезали?
– Что вы писали в акте, доктор? – спросил Фарж.
– Что видел, то и писал, – дернул плечами патанатом. – Левое легкое – биоимплант неизвестного происхождения, от скелета там вообще черт знает что осталось… сердце, кстати, вполне человеческое, но явно не его. Да он вообще не человек по нашим понятиям! Я не знаю, что за вивисекторы над ним поработали, но у нас такими идиотскими технологиями не увлекаются. Кой черт пихать в человека импланты? Очень, знаете, качественные, но они же ему чужие!
– Время, – бросил, не оборачиваясь, Детеринг. – Время, доктор, и только…
Затылок у покойника отсутствовал, ибо Ортега застрелился умело, без вариантов: ствол под нижнюю челюсть.
«Что тебя заставило? – думал Детеринг, всматриваясь в острое, без единой морщинки, молодое лицо. – Не рассказывай только, что денег не было… раньше я бы еще поверил, но сейчас – не дождешься… что погнало тебя на Харриса? Ты же не мог не понимать, кто он и что он! Или…»
– Продолжайте, доктор, – отрывисто приказал он. – Я знаю, что вас испугали отнюдь не модернизации нашего уважаемого покойного. Давайте, давайте – вам все равно предстоит еще не одна беседа на эту тему, так что лучше потренируйтесь на нас.
– Ему около сорока лет, – патанатом говорил медленно, – но я могу вас уверить, что ни один пластический хирург с ним не работал. Если отбросить все, как вы выразились, модернизации, мы имеем очень странную картину. В какой-то момент время для него сперва остановилось, а потом пошло назад, против часовой стрелки.
– Против часовой… – повторил Детеринг. – Стихи не пишете, док? Ладно, ладно! Что там было у него в карманах?
– По описи?
– Не валяйте дурака! – взорвался вдруг Фарж. – Ни один из ваших, даже самый оторванный, и пальцем не прикоснется к вещам такого жмура! Или я полицию не знаю? Через полчаса вы отправите отчет, и в восемь утра здесь будет дежурный следак резидентуры СБ. Кому надо?.. Где его вещи?
Патанатом молча повернулся, прошел вдоль длинного стола, отделанного гладким белым пластиком, и распахнул дверь стенного сейфа.
– Вот, – сказал он, бросая на стол плотный прозрачный пакет.
Едва разглядев содержимое пакета, Детеринг побледнел.
– Ложитесь, – тихо приказал он.
Фарж тотчас рухнул на пол и червяком рванул под стол, закрывая голову руками. Патанатом, напротив, застыл, недоуменно глядя на Детеринга:
– Что… там?
Глазами он походил на сову.
– Ложись, идиот, – повторил Йорг.
Кадык патанатома дернулся. Из-под стола появилась рука Фаржа, и доктор, тихо булькнув, исчез, как будто его и не было.
Детеринг вытащил из кармана брюк пару тонких прозрачных перчаток, осторожно раскрыл застежку пакета и остановился, облизывая губы.
«Если до сих пор эта зараза не выстрелила, то не выстрелит, пожалуй, и сейчас, – сказал он себе. – Или же стрелять нечем…»
Сунув руку в пакет, Йорг двумя пальцами вытащил довольно большой пистолет с замысловатой рукоятью, отделанной мраморно-серым, на вид гладким материалом. Над стволом слабо светился овальный экранчик выдвинутого в боевое положение прицела. Детеринг перехватил оружие поудобнее и, держа стволом вниз, двумя движениями сбросил прицел и выщелкнул из-под ствола рифленый цилиндр магазина.
– Все, – сказал он. – Кончай ночевать, ребята.
Не дожидаясь, пока Фарж с дрожащим патанатомом выберутся на волю, он встряхнул пакет, поймал на лету длинный желтоватый ключ с брелоком в виде полумесяца и, развернувшись поудобнее к свету потолочного плафона, снял ключ с обеих сторон своим коммуникатором.
Больше в пакете не было решительно ничего.
– Когда будете отдавать вещи следователю, скажите ему, чтобы ни в коем случае не пытался производить контрольный отстрел без консультации со специалистом-оружейником. Иногда эта штука стреляет сама по себе и в кого ей вздумается. За исключением хозяина, конечно же… счастливо оставаться, доктор.
– Макс, – Детеринг захлопнул за собой дверь машины и повернулся к напарнику, – прошу тебя, будь помягче с теми, кого ты обязан защищать.
Рука Фаржа застыла в паре сантиметров от старта двигателя.
– При всем уважении, майор, я не позволю вам толковать мне Устав, – произнес он сквозь зубы.
– Я прекрасно понимаю, что тебе есть за что ненавидеть полицию, – Детеринг улыбнулся и придавил большим пальцем левой руки желтоватую клавишу запуска энергосистемы. – Но наш патанатом – не пират…
– …тупая свинья и трус к тому же, – процедил в ответ Макс.
– А ты поставь себя на его место…
– Йорг, да иди ты к чертям! Где ты видел, чтобы простой гражданин трясся при виде офицера СБ?! Мы им что – враги? Нет! Кому мы нужны? Любого из нас, по сути, можно послать в баре – и… и все, собственно… бить морды мы права не имеем, только извиниться разве что. Даже на дуэль мы обывателя не вызовем! Вопрос в том, что бояться нас незачем! А эти… рожи… им страшно, да?
Детеринг горько покачал головой.
– Высади меня на Гауди, – попросил он.
– Если нужна девушка, мог бы обратиться ко мне, – недовольно хмыкнул Фарж. – Кстати, мне до сих пор интересно, чем ты так нас там напугал…
Йорг сунул руку в карман пиджака, нащупал портсигар и некоторое время сидел, не двигаясь.
– Наши друзья лидданы часто лепят такое говно, какое нам и в голову не придет, – тихо сказал он. – Тебе нужно об этом знать – научу потом… эта пушка четырехзарядная и лютой мощности, она настраивается на хозяина. Лет этак триста, ну, суть не в том. Там биоидентификатор в рукояти. Если хозяин бросает машинку во взведенном состоянии – все, конец света. Берет ее в руки чужой – выстрел… с трехсекундной примерно задержкой. Тебе, кстати, твои полицейские камрады не рассказали, что там разворотило за тачкой Тео?
– Н-нет. – Фарж облизнул губы и недоуменно посмотрел на своего пассажира: – А должно было?
– Да эта зараза наш легкий танк прошибет… Третий унитар уже пошел в испаритель, но не дошел, заклинило, я его вместе с магазином поймал.
– То есть ты хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать, что коронер, который вынимал ствол из руки покойника, должен был получить выстрел – куда-нибудь… но не получил, старая пушка, даже лидданы ничего вечного не делают. И никаких гарантий, конечно, у меня не было.
Фарж приоткрыл крохотный пенальчик под рулевой колонкой и достал из него фляжку:
– Представляю себе, о чем ты там думал.
– Я не думал, я считал, – вздохнул Йорг. – Знаешь, что самое интересное? Насколько я знаю, такое оружие не выпускается уже много лет и либо передается из поколения в поколение, либо стоит совершенно адских денег. А найти под него боеприпасы – это вообще сказка про Красную Шапочку. Для настройки, кстати, требуется особый специалист, которых сейчас тоже не так уж много.
– Глотни каплю, отличное виски, это работа отца моей Энджи.
– Нет, – боднул головой Детеринг. – Прости, не хочу. Я тебе завидую…
– Э?
– Да насчет Энджи. Великолепная дама. Я бы никогда не решился.
– Ты думаешь, я смог бы? Ха! Это была случайность. Но… познакомлю, познакомлю. Слушай, я могу спросить, какого черта ты ловишь на Гауди? У меня там в кабаках куча знакомых музыкантов… мы уже приехали, собственно…